Движение русских войск под предводительством Дмитрия Донского на Куликово поле

Летом 1380 года войско Мамая, в состав которого кроме ордынцев входили наемные отряды из половцев, народов Кавказа, крымских генуэзцев и др., переправилось через Волгу и остановилось в устье реки Воронеж. Здесь состоялась встреча Мамая с послами от Литвы и Рязани. Если литовский князь Ягайло сознательно искал военного союза с ордынцами против Москвы, опасаясь её дальнейшего усиления, то со стороны рязанского князя Олега переговоры с Мамаем были в большей степени вынужденной дипломатической игрой между Москвой и Ордой, так как вторжение ордынцев должно было проходить по рязанским землям. Согласно договорённости, ордынская армия и войско литовцев должны были соединиться на Оке для дальнейшего совместного наступления на противника. В свою очередь князь Дмитрий Иванович известил всех русских князей о нависшей опасности и призвал их объединиться для отражения врага. В это время в Москву прибыли послы Мамая требовать традиционной дани и заверений о покорности. Дмитрий, оттягивая время решающего столкновения, по совету бояр и духовенства одарил ордынцев и направил в Орду послов во главе с Захарием Тютчевым с богатыми подарками для переговоров о мире. Тютчев должен был прояснить обстановку в Орде и следить за действиями Мамая, своевременно сообщая о его приготовлениях. Тютчеву удалось известить князя Дмитрия о намерениях рязанского князя Олега и Ягайло выступить союзниками ордынцев. Дмитрий Иванович назначил сбор русских военных сил в Коломне. Узнав об этом, Мамай послал к Дмитрию своего посла с требованиями увеличения дани. Он потребовал дань, превосходившую ту, о которой ранее была достигнута договорённость. Дмитрий отказался, что стало формальным поводом к военному столкновению. Объединённому русскому войску надо было торопиться с выдвижением своих сил, чтобы предотвратить соединение Мамая с его союзниками. 26 августа московское войско достигло Коломны для соединения с отрядами из других княжеств. В общей сложности (по разным подсчётам) в поход против ордынцев выступило от 50-60 до 150 тысяч воинов, организованных в полки под командованием 23 князей и воевод. Позже к ним присоединились дружины под началом двух литовских князей - Андрея и Дмитрия Ольгердовичей, - братьев Ягайло. По разным причинам не участвовали в формировании объединённого войска дружины из Смоленска, Твери, Рязани, Суздаля, Нижнего Новгорода и ряда других городов. В тот же день Дмитрий произвел смотр русской рати и отдал приказ о её подготовке к походу и предстоящему сражению. Прибывшие войска были сведены в шесть полков: авангард – сторожевой и передовой полки, центр - большой полк, фланги - полки правой и левой руки и резерв - засадный полк. Двигаясь навстречу Мамаю, Дмитрий старался не спровоцировать действия против объединённого войска рязанского князя Олега, земли которого уже пострадали от ордынцев, когда московские войска два года назад в 1378 г. на рязанских землях нанесли поражение степнякам на реке Воже. Дмитрий приказал всем полкам, чтобы при движении по Рязанской земле «никто же не коснулся ни единому власу» рязанцев. 30 августа русские войска переправилась через Оку у устья реки Лопасни и двинулись к верховьям Дона. 5 сентября они вышли к устью реки Непрядвы, пройдя за недёлю расстояние более 120 вёрст. На военном совете было решено переправиться на правый берег Дона и там вступить в решающий бой с неприятелем. Переправа через Дон завершилась в ночь на 7 сентября. После этого были уничтожены мосты, чтобы никто из воинов не думал об отступлении. Переправа через Дон имела не только моральное, но и военно-тактическое значение. На левом берегу реки можно было только обороняться. Переправившись на правый и уничтожив за собой мосты, необходимо было действовать наступательно. Кроме того, водная преграда в тылу русских прикрывала их от возможного удара с тыла, где могли появиться литовцы и рязанцы. Уже 7 сентября разведывательный отряд русского войска вступил в бой с передовыми частями Мамая. Узнав о приближении неприятеля, Дмитрий поручил воеводе Дмитрию Боброку-Волынскому построить полки для предстоящего сражения. Под прикрытием сторожевого полка под командованием князей Симеона Оболенского и Ивана Тарусского русские войска изготовились к бою. В центре боевого порядка находился большой полк князя Московского Дмитрия, на флангах - полки правой и левой руки. Общим резервом являлся засадный полк. В частном резерве, за левым флангом большого полка, находилась дружина под командованием литовского князя Дмитрия Ольгердовича. Большим полком командовал московский боярин Тимофей Вельяминов, полком правой руки - литовский князь Андрей Ольгердович, полком левой руки — князья Василий Ярославский и Федор Моложский, засадным, расположившимся в большой дубовой роще в 2 км юго-восточнее устья Непрядвы — двоюродный брат московского князя князь Владимир Андреевич (Храбрый) и воевода Дмитрий Боброк-Волынский. Утром 8 сентября войска противников двинулись навстречу друг другу. Ордынцы имели в центре боевого порядка наемную генуэзскую пехоту, а на флангах конницу, которая могла совершить охват войск противника и зайти ему в тыл. Но в данном случае рельеф местности (лес и водные преграды) не давали возможность ордынцам использовать преимущество отрядов подвижной лёгкой конницы. После сближения противников, по описанию очевидцев, произошло единоборство русского и татарского богатырей. С русской стороны выехал инок Александр Пересвет, а со стороны неприятеля — богатырь Темир-Мурза. Бойцы ударили друг друга копьями и оба упали мертвые. Князь Дмитрий Иванович принял решение сражаться в пешем строю в одежде простого воина. На коня под великокняжеское знамя в княжеском одеянии Дмитрий посадил своего любимца боярина Михаила Андреевича Бренка. Мамай наблюдал за ходом битвы с Красного холма (в 6-7 км. южнее устья Непрядвы), где находилась его ставка. Первый удар ордынцев принял на себя сторожевой полк, жестоко пострадав от неприятеля. Затем в бой вступил большой полк, который после трёх часов упорной обороны также потерял большое число воинов. Только стойкость владимирских и суздальских отрядов во главе с Глебом Брянским и воеводой Вельяминовым позволила восстановить положение и предотвратить прорыв неприятелем фронта большого полка. Успешнее всех бился полк правой руки, отразивший все атаки неприятеля. Но ратники, сражавшиеся в рядах полка левой руки, после нескольких часов битвы дрогнули и, истекая кровью, стали отходить к Непрядве, чем воспользовался неприятель. Ордынцы получили возможность окружить с обнажившегося левого фланга силы большого полка. Лишь выдвижение резерва под командованием Дмитрия Ольгердовича устранило угрозу, нависшую над главными силами русской рати. Приближался переломный момент битвы. В это время в дубраве Боброк-Волынский удерживал князя Владимира Андреевича и своих воинов от преждевременного вступления в бой, несмотря на очевидность нараставшего превосходства неприятеля. Дождавшись благоприятной ситуации, конница засадного полка внезапно обрушилась с тыла на главные силы татар, увлеченных преследованием остатков полка левой руки. Стремительный удар засадного полка определил перелом в ходе битвы. В наступление перешли полк правой руки и остатки большого полка. Татары стали в беспорядке отступать к Красному холму. Мамай, не дожидаясь полного разгрома своей армии, с малой дружиной бежал с поля битвы. Его лагерь попал в руки победителей. Литовцы, находившиеся к моменту завершения битвы в 35-40 верстах от Куликова поля, не рискнули вступить в бой и предпочли отойти. Олег Рязанский бежал в Литву. После битвы Дмитрий приказал произвести подсчет оставшихся в живых. Потери были очень большими. Восемь дней русские подбирали и хоронили своих товарищей. Затем русская рать выступила в обратный поход и 21 сентября прибыла в Коломну. В Москву она вступила 28 сентября. Здесь победителей ожидала торжественная встреча. За победу над татарами московский князь Дмитрий был прозван «Донским». Политические результаты победы на Куликовом поле трудно переоценить. Успех русского оружия разрушил прежнее убеждение в непобедимости Золотой Орды и увеличил число сторонников объединительного процесса. В 1381 г. рязанский князь признал себя «молодшим» братом и принял решение сотрудничать с Москвой. По мнению В. О. Ключевского победа на Куликовом поле сообщила «московскому князю значение национального вождя Северной Руси в борьбе с внешними врагами». Однако праздновать свержение даннической зависимости было еще рано. Поражение и скорая гибель Мамая, узурпировавшего власть в Орде, открыло путь к власти законного претендента на власть – чингизида хана Тохтамыша. Русские князья на время должны были признать его власть. Тем не менее, Куликовская битва окончательно закрепила за Москвой роль национального лидера в деле объединения русских земель в единое целое и сплочения сил в борьбе за уничтожение их зависимости от Орды.