Герои советского союза, принимавшие участие в боях с немецко-фашистскими войсками на различных этапах боевых действий 17-й воздушной армии в годы великой отечественной войны 16 страница

— Вижу две группы «фоккеров», буду их атаковать,— передал по радио Колдунов Сурневу.

— Вас понял. Вижу выше восемь «мессеров», — последовал ответ.

Александр Колдунов с боевого разворота повел четверку на сближение с первой группой ФВ-190. Расстояние быстро сокращалось. Вот уже легко различаются черно-белые кресты на крыльях вражеских самолетов. С расстояния 50 — 70 м Колдунов открыл пушечный огонь по ведущему ФВ-190. Уже после второй короткой очереди самолет задымил и, вращаясь вокруг своей оси, резко пошел к земле. «С этим все кончено», — решил Колдунов и повел свою группу с набором высоты для новой атаки. Уже на развороте он увидел, как второй ФВ-190 вошел в крутое пике, оставляя за собой шлейф дыма. Его сбил младший лейтенант Черняков.

Николай Сурнев, находясь со своими ведомыми выше основной группы, внимательно следил за поведением восьмерки «мессершмиттов». Они почему-то не торопились вступать в бой. Старший лейтенант Сурнев решил воспользоваться этим и атаковать вторую группу немецких штурмовиков. По его команде «яковлевы» ринулись на «фоккеры». Атака принесла победу: один фашистский самолет был сбит Сурневым. При выходе из атаки группа подверглась нападению четверки Ме-109. Николай Сурнев, используя маневренные преимущества Як-3, вывел свою группу из-под удара и стал заходить в хвост неприятельским самолетам. Почувствовав опасность, фашистские летчики дрогнули: два из них с переворота ушли вниз, а два других стали в вираж. Сурнев внезапной атакой сзади снизу сбил ведомый «мессер», который взорвался в воздухе. Старший лейтенант Космин длинной пушечной оче-

редью [225] поджег ведущий Ме-109. Уцелевшие фашистские самолеты в беспорядке покинули поле боя. Капитан Колдунов собрал свою группу над населенным пунктом Калоз и повел ее на свой аэродром. Задание было выполнено: штурмовики противника не были допущены к позициям наших войск. При этом группа Колдунова уничтожила пять вражеских самолетов{100}.

Так же успешно шестерка Як-3 под командованием А. И. Колдунова провела бой за день до этого с 20 вражескими истребителями. Фашисты недосчитались тогда шести самолетов. Наши же возвратились на аэродром без потерь.

В годы войны А. И. Колдунов сбил в воздушных боях 46 вражеских самолетов. Родина дважды удостоила отважного летчика звания Героя Советского Союза.

10 марта и в последующие пять дней, несмотря на огромные потери, немецко-фашистские войска все еще пытались прорваться к Дунаю. Напряжение боя достигло, казалось, своего предела. Грохот артиллерийского огня, лязг танковых гусениц, рев моторов штурмующих самолетов не смолкали ни на минуту. Летчики буквально не вылезали из кабин самолетов, снова и снова вылетали на поддержку и прикрытие наземных войск. За день экипажи воздушной армии производили по 800 — 900 самолето-вылетов.

12 марта командование общевойскового соединения сообщило, что гитлеровцы сосредоточили большое количество танков на северной окраине населенного пункта Шимонторниа и готовятся к наступлению в южном направлении. Командующий воздушной армией приказал 189-й штурмовой авиационной дивизии подавить немецкую группировку танков. Было решено нанести по ним три последовательных удара с минимальным интервалом между ними.

Перед вылетом ведущие групп совместно с командирами групп истребителей сопровождения детально согласовали маршруты и профили полетов, порядок встречи, направление и высоту заходов на цель, способы действия над нею. Для подавления вражеской зенитной артиллерии в каждой группе были выделены специальные самолеты, причем в первой группе штурмовиков их было больше, чем [226] в последующих. Чтобы достичь внезапности, экипажи должны были выходить на цель с разных направлений и на разных высотах. Интервал между взлетами групп составлял 20 — 25 минут.

Первая группа в составе 15 Ил-2 639-го штурмового авиационного полка под командованием командира эскадрильи старшего лейтенанта В. И. Артемьева вышла в район штурмовки со стороны линии фронта на малой высоте, а затем приняла боевой порядок «круг самолетов». Каждый экипаж выбирал цель самостоятельно и с высоты 500 — 600 м сбрасывал бомбы на скопление танков. Специально выделенные штурмовики в это время подавляли зенитные батарей. После бомбометания самолеты снизились до 100 — 150 м и открыли огонь из пушек и пулеметов. Горели танки, взрывались автомашины с боеприпасами, когда первую группу сменила вторая в составе 10 Ил-2 615-го штурмового авиационного полка под командованием командира эскадрильи старшего лейтенанта В. Н. Котова. Она штурмовала цель в течение 12 минут. Ее сменила третья группа в составе 14 Ил-2 707-го штурмового авиационного полка. Ее вел прославленный штурмовик старший лейтенант Е. И. Балашов. Не встретив никакого противодействия, группа прицельно сбросила бомбы, а затем почти 20 минут штурмовала скопление техники врага и в панике разбегавшихся фашистов.

В результате ударов с воздуха было уничтожено 19 танков, 27 автомашин, 10 повозок, 2 точки МЗА и много фашистских солдат и офицеров. Атака противника была сорвана{101}.

Вскоре в штаб дивизии поступила телеграмма от командующего 26-й армией:

«Ваши штурмовики работали отлично. В результате Вашей работы противник действия приостановил и начал отход в северном направлении»{102}.

За ночь противнику удалось навести переправу через канал Капош севернее Шимонторниа, а с утра 13 марта он начал перебрасывать на восточный берег свои подвижные части. Задача по уничтожению этой переправы была возложена на командира 707-го Дунайского Краснознаменного полка майора М. И. Шевригина. Он поручил уничтожить переправу коммунисту старшему лейтенанту М. Антипову. [227]

Уяснив задание, Михаил Антипов тщательно разобрал с летчиками группы несколько вариантов выхода на цель и атаки ее с разных направлений в различных боевых порядках.

— Пойдем восьмеркой, — сказал он. — Слева от меня Романцов, справа —Орлов с Дороховым, далее Сербиненко, Ивакин, Белейчик и замыкающим Косачев. Над целью — «круг», левый или правый в зависимости от обстановки. Косачеву сфотографировать результаты.

Михаил Антипов готовился к этому вылету с особым подъемом — это был юбилейный, сотый боевой вылет на штурмовку.

Группа взлетела и в плотном строю прошла над аэродромом, а над ней уже появилась шестерка истребителей сопровождения во главе с Н. Селивановым.

Главное при ударе по переправе — внезапность. Поэтому ведущий группы решил выйти на цель на большой скорости.

— Облегчить винты! — подал команду Антипов.

Моторы, словно подхлестнутые, загудели на самых высоких нотах. Самолеты набирали максимальную скорость.

Вот и переправа. По ней шли автомашины, тянулась колонна солдат, с горки спускались танки и несколько тягачей с пушками на прицепе. Сделав небольшую горку, Антипов повел группу в атаку. Две фугасные бомбы одновременно отделились от самолета. Тут же Михаил нажал на гашетки пушек и пулеметов. Сноп огня обрушился на берег. Штурмовики пикировали один за другим. Они сбросили шестнадцать бомб, но ни одна из них не попала в цель.

— Переправу сфотографировал, — послышался в наушниках голос Косачева. — Цела, командир, цела.

«Неужели не разобьем? Неужели сотый вылет будет неудачным?» — встревожился Антипов.

Шапки от разрывов зенитных снарядов все чаще и чаще появлялись вокруг самолетов.

— Сербиенко, Белейчик! Подавить зенитки! — приказал Антипов.

Выполнив маневр, он стал заходить на мост, стараясь как можно точнее прицелиться. Высота резко падала: четыреста метров, триста... Дальше снижаться опасно, но Михаил об этом не думал: надо во что бы то ни стало выполнить задачу. Двести метров, сто, семьдесят. Кнопка нажата, пиропатроны сработали, бомбы полетели вниз. Самолет резко вышел из пикирования.

Вторым в атаку шел Романцов. Он отчетливо видел, как обе бомбы, сброшенные Антиповым, разорвались точно в центре переправы. Бомбы Орлова тоже попали в цель, Косачев хрипло доложил:

— Зафиксировано! Порядок!

Словно связанные одной нитью, пронеслись над аэродромом восемь «илов». Один за другим они произвели посадку.

В тот же день отличились летчики 295-й истребительной авиационной дивизии. Капитан В. Д. Овчинников, возглавивший четверку Ла-5, прикрывал свои войска в районе Шимонторниа — Цеце. Патрулируя над облаками, Овчинников заметил группу ФВ-190, идущую к Шимонторниа. Вскоре эти самолеты ушли под облака. Следуя за ними, Овчинников увидел, что они начали штурмовку нашего переднего края. Истребители внезапно атаковали вражеские самолеты. Овчинников двумя очередями сбил одного стервятника, а затем снизу сзади поджег второго. Старший лейтенант П. А. Васильев на боевом развороте догнал и с дистанции 40 — 50 м сразил еще один ФВ-190. А всего в этом бою советские летчики уничтожили четыре вражеских самолета.

Так день за днем авиация воздушной армии наносила удар за ударом по наступающим немецко-фашистским войскам, изматывая их, уничтожая живую силу и технику.

К исходу 15 марта фашистские войска, обескровленные и обессиленные десятидневными боями, остановились. Их наступательные возможности иссякли, они стали переходить к обороне. В ходе сражения, проходившего с 6 по 15 марта враг потерял до 45 тысяч солдат и офицеров, около 500 танков и штурмовых орудий, до 300 орудий и минометов, около 500 бронетранспортеров и свыше 200 самолетов. Срыв вражеского наступления у озера Балатон был достигнут усилиями всех родов войск. Весомый вклад в эту победу внесли артиллеристы и авиаторы.

Войска 3-го Украинского фронта готовились к новым боям, чтобы полностью очистить от фашистской нечисти Западную Венгрию и выйти к Вене.

В это время руководители фашистской Германии лихорадочно предпринимали меры к тому, чтобы максимально [229] затянуть войну, выиграть время и договориться с реакционными кругами США и Англии о сепаратном мире. В такой обстановке фактор времени имел исключительно важное значение. В соответствии с директивой Ставки Верховного Главнокомандования 15 марта командующий фронтом Ф. Н. Толбухин отдал приказ о наступлении. Изданный в виде листовки, он был зачитан личному составу.

Под руководством политотдела армии в полках проходили партийные и комсомольские собрания, беседы с личным составом, митинги. Партийно-политическая работа носила целеустремленный, конкретный характер: как лучше бить ненавистного врага, как быстрее и качественнее готовить самолеты к боевым вылетам и т. п.

Накануне наступления командование фронта беспокоилось, не подведет ли погода. В предшествовавшие дни по утрам стояли туманы. Не было исключением и утро 16 марта. Густой туман окутал все вокруг. Лишь в 15 часов 35 минут войска правого крыла фронта после часовой артиллерийской и авиационной подготовки перешли в наступление. Удар наших наземных войск и авиации был неожиданным для противника. Ошеломленный внезапным и мощным огневым налетом артиллерии и авиации, враг настолько растерялся, что на ряде участков не смог организовать противодействия. Вновь введенная в бой 9-я гвардейская армия быстро преодолела первые линии обороны фашистов. Но вскоре противник восстановил управление войсками и стал оказывать сопротивление продвижению советских войск. Необычным упорством в тактической зоне обороны враг стремился сорвать наступление советских войск и уж по крайней мере не допустить окружения своих танковых группировок в районе Секешфехервара.

Авиация воздушной армии надежно поддерживала свои войска. Основными объектами ударов были огневые средства, танки, мотомехколонны, места скопления живой силы и техники врага. Успешные действия штурмовиков непосредственно на поле боя помогали наземным войскам в их продвижении в глубь вражеской обороны. Героические дела наших летчиков, с бреющего полета громивших опорные пункты и технику гитлеровцев на глазах пехотинцев, артиллеристов, танкистов, вдохновляли последних на подвиги и вызывали у них наступательный порыв. [230]

Большая боевая дружба связывала авиационных и общевойсковых офицеров и солдат. Она рождалась, крепла и закалялась в тяжелых битвах.

Прославленных летчиков А. И. Колдунова, Г. Ф. Сивкова, Н. Ф. Краснова, В. М. Михайлова, И. Т. Красночубенко, В. В. Маркова, Д. С. Кравцова, Д. Д. Сырцова, Н. А. Шмелева и многих других знали и любили все воины фронта. И авиаторы в свою очередь с глубоким уважением относились к великому ратному труду пехотинцев, артиллеристов, танкистов, стремились оправдать их доверие поддержкой с воздуха в борьбе с врагом.

Густая дымка и быстро изменяющаяся обстановка на фронте в значительной степени затрудняли действия нашей авиации. В связи с этим нередки были случаи, когда наземные пункты наведения во избежание ударов по своим войскам перенацеливали группы штурмовиков на объекты в глубине обороны противника.

Уже на третий день наступления советские войска на ряде участков фронта, особенно севернее Балатона, значительно продвинулись вперед, нанеся противнику серьезный урон. Штурмовики с воздуха рассеивали и уничтожали контратакующие группировки гитлеровцев и эффективно действовали по отходящим войскам и технике противника на железнодорожных, шоссейных и грунтовых дорогах.

Командование 27-й армии сообщило, что в районе населенного пункта Эньинг противник концентрирует технику и живую силу для нанесения контрудара по нашим войскам.

Генерал В. А. Судец приказал командиру 189-й авиационной дивизии выслать на поле боя штурмовики.

Вскоре группа самолетов в составе 18 Ил-2 в плотном строю направилась к цели. Вел их молодой, но уже отличившийся в боях летчик-коммунист старший лейтенант Н. А. Шмелев.

Линия боевого соприкосновения наших и вражеских войск в те дни менялась быстро. От экипажей требовалось исключительно высокое мастерство и особая точность, чтобы не допустить ошибки. Оценивая обстановку, командир наземного соединения забеспокоился:

— Как бы самолеты не ударили по моим солдатам, — сказал он авиационному представителю.

— Не волнуйтесь, товарищ генерал! — ответил тот [231]

спокойно. — Я держу связь по радио с командиром группы штурмовиков. Ведет ее Шмелев.

Генерал с облегчением вздохнул. Хотя он ни разу и не видел этого летчика, но много слышал о его высоком мастерстве и сам наблюдал с земли его меткие удары по врагу.

На подходе к цели Шмелев радировал станции наведения:

— Вас понял. Цель в балке на западной окраине населенного пункта вижу.

Ведущий первым пошел в атаку. За ним последовали ведомые. На вражеские танки и бронетранспортеры посыпались ПТАБы и осколочные бомбы. После нанесения бомбового удара штурмовики снизились и открыли огонь из пушек и пулеметов. Горели танки, взрывались автомашины с боеприпасами и горючим. Охваченные ужасом, метались в поисках укрытия уцелевшие гитлеровские солдаты. 6 танков, более 20 бронетранспортеров и автомашин было уничтожено в результате этого налета.

Вскоре по скоплению вражеских войск нанесли меткие удары группы штурмовиков, ведомые лейтенантами И. В. Пащенко и И. П. Разиным. Гитлеровцы были деморализованы, отказались от контрудара и под натиском наших войск оставили укрепленный пункт.

С вводом в бой 6-й гвардейской танковой армии к 20 марта фронт наступления заметно расширился. Противник, яростно сопротивляясь, часто переходил в контрнаступление. Но настойчивые действия советских войск, поддерживаемые авиацией, привели к тому, что на исходе 22 марта 6-я танковая армия СС, по существу, была окружена. Для отхода оставался коридор шириной до 2,5 км, простреливаемый не только артиллерийским, но и пулеметным огнем. Отход противника превратился в беспорядочное бегство.

С раннего утра и до позднего вечера отходящие в беспорядке вражеские войска подвергались мощным ударам штурмовой и бомбардировочной авиации воздушной армии. Вдоль шоссейных и проселочных дорог, по которым тянулись колонны отступающих гитлеровцев, обочины заполнились подбитыми «тиграми» и «фердинандами», обгоревшими остовами автомашин и другой техники.

Разведчики донесли, что на дороге Баконибел — Баконькоппань, по которой отступает противник, они обнаружили [232] много боевой техники врага. На штурмовку немецких войск вылетела группа Ил--2 136-й штурмовой авиационной дивизии под командованием Героя Советского Союза капитана Г. Ф. Сивкова. Разведданные полностью подтвердились. На дороге скопилось большое количество фашистской техники. Автомашины, танки, бронетранспортеры медленно двигались на север.

Первый удар группа произвела по голове колонны осколочными бомбами и ПТАБами. Это сразу же создало пробку на дороге. Поразив цель бомбами, экипажи перешли к штурмовке. При выходе из первой атаки наши самолеты были обстреляны зенитным огнем. По команде Григория Сивкова специально выделенные экипажи подавили огневое сопротивление врага. Уже после первого захода возникло до пятнадцати очагов пожара. После этого каждый летчик выбирал себе цель самостоятельно, сделав по пять-шесть заходов.

— Я воюю на штурмовике с начала войны, — рассказывал капитан Г. Ф. Сивков после возвращения на аэродром, — но по такому скоплению техники противника приходилось действовать редко.

Давно закончился налет, а на дороге все еще раздавались взрывы, горели машины. Дешифрирование фотографий результатов штурмовки показало, что в ходе ее было уничтожено до 40 автомашин и бронетранспортеров, 2 танка и не менее 50 фашистских солдат и офицеров{103}. Меткие удары наносили по отступающему противнику группы штурмовиков, возглавляемые старшим лейтенантом Н. С. Есауленко, лейтенантами И. И. Долговым, А. А. Невским, Н. Н. Калининым. Отлично выполняли свои боевые задачи истребители, которые водили в бой Герои Советского Союза М. П. Дикий и В. П. Кустов.

Развивая наступление, войска фронта к исходу 26 марта 1945 г., прорвав оборону на глубину свыше 100 км, перешли к преследованию отходившего противника.

Немецко-фашистские войска намеревались оказать организованное сопротивление на рубеже реки Раба. Но это им не удалось. Наши подвижные соединения, поддерживаемые авиацией, 27 — 28 марта с ходу форсировали реку Раба и устремились к Вене. [233]

Успехи советских войск на венском направлении заставили гитлеровское командование спешно выводить свои войска за пределы Югославии и Италии. Железнодорожные магистрали, ведущие на север, были перегружены эшелонами с немецкой техникой и живой силой. Командование 17-й воздушной армии поручило 189-й штурмовой авиадивизии систематическими ударами по железнодорожным станциям и узлам сорвать перевозки войск противника в этом районе.

3 апреля группа штурмовиков, ведомая старшим лейтенантом Н. А. Шмелевым, шла на запад, чтобы нанести удар по железнодорожному узлу Чаковец, расположенному в северной части Югославии. Штурмовики точно вышли на цель.

В этой группе находился и молодой коммунист лейтенант П. И. Орлов. Ему было всего 22 года, но это был уже опытный, закаленный воздушный боец.

Построившись в круг, «ильюшины» с пикирования начали штурмовать эшелоны с фашистскими войсками. Вокруг самолетов заклубились разрывы зенитных снарядов. С каждой секундой их становилось все больше. Во время второго захода снаряд попал в самолет Орлова. Машина стала плохо слушаться летчика.

— Орлов, ты подбит. Можешь выйти из боя, — передал ему Шмелев.

— Успею, товарищ командир. Мы еще повоюем.

И он не вышел из боя, повел свой штурмовик в очередную атаку. Второй снаряд, пробив броню, разорвался в моторе. Самолет загорелся.

— Петя, горишь! — крикнул кто-то из летчиков.

Но Орлов ничего не ответил. Он перевел самолет в пикирование. Горящий штурмовик врезался в скопление вражеских эшелонов. Так коммунист Петр Орлов нанес по фашистам свой последний разящий удар.

— В атаку! Добьем врага! — скомандовал ведущий.

Долго еще штурмовики носились над целью. А внизу бушевало море огня. Когда наши войска заняли станцию Чаковец, на ее путях оказалось более десяти разбитых железнодорожных эшелонов с танками и орудиями.

За мужество и отвагу, высокое мастерство многие авиаторы были удостоены правительственных наград. А Петру Ивановичу Орлову было присвоено высокое звание Героя Советского Союза (посмертно). [234]

4 апреля 1945 г. последний вражеский солдат был вышвырнут с венгерской земли. Над Венгрией, страной Кошута и Петефи, страной, которая еще в 1918 г. была второй после России советской республикой на земном шаре, взвилось знамя свободы. Это знамя венгерский народ принял из рук советских воинов.

Венгерское временное правительство выразило советскому народу искреннюю благодарность за освобождение страны от немецко-фашистских захватчиков. Позднее Президиум Венгерской Народной Республики объявил день 4 апреля национальным праздником венгерского народа.

Над дунайскими кручами как символ вечной дружбы советского и венгерского народов воздвигнут памятник советскому воину-освободителю.

В боях на Балканах советская авиация прочно владела инициативой в воздухе, превосходила противника в искусстве маневрирования силами, управления боевыми действиями, мастерстве и, моральных качествах личного состава.

Дальнейшее оснащение авиационных частей новой техникой, рост военной подготовки командования и штабов всех степеней, летного и инженерно-технического состава благотворно влияли на дальнейшее развитие оперативного искусства и тактики Военно-Воздушных Сил.

Действия авиации при прорыве обороны противника приняли форму авиационного наступления, которое проводилось с целью обеспечения господства в воздухе и непрерывной поддержки наступающих войск. Управление авиацией осуществлялось централизованно. Она наносила мощные сосредоточенные удары и применяла эшелонированные действия бомбардировщиков и штурмовиков под надежным прикрытием истребителей. Борьба с фашистской авиацией отличалась небывалой напряженностью и упорством. Совершенствовалась тактика ведения группового воздушного боя с применением вертикального маневра.

В ходе боевых действий авиация приобрела большой опыт взаимодействия с сухопутными войсками. Она явилась высокоманевренным средством поддержки общевойсковых и танковых армий, что способствовало прорыву [235] промежуточных рубежей обороны, успешному отражению контрударов противника, стремительному его преследованию, окружению и уничтожению.

Авиация расширила борьбу с оперативными перевозками и резервами противника. 17-я воздушная армия перед началом Белградской операции успешно провела самостоятельную воздушную операцию по дезорганизации железнодорожных и автомобильных перевозок вражеских войск.

Много внимания уделялось воздушной разведке. Умелое сочетание различных способов, выделение специальных радиосетей для воздушных разведчиков, четкая организация передачи и приема данных о противнике, повышение мастерства летного состава — все это способствовало ее достоверности и оперативности. Во время операций по освобождению Румынии, Болгарии, Югославии и Венгрии воздушная разведка явилась главным средством обеспечения командования этими данными.

Несмотря на сложные условия горно-лесистой местности Балканского полуострова (высокие горы с глубокими ущельями и узкими впадинами, резкие изменения погоды в течение суток и т. п.), малую оперативную емкость театра (аэродромов на некоторых направлениях не хватало), трудности тылового и инженерно-авиационного обеспечения, личный состав 17-й воздушной армии, как и все воины 3-го Украинского фронта, продемонстрировал высокое боевое мастерство и успешно справился с поставленными задачами.

Бои, которые вела в небе Венгрии авиация, вошли в военную историю как пример эффективного взаимодействия сухопутных войск и авиации против крупных бронетанковых группировок противника.

Битва за Венгрию, состоявшая из нескольких самостоятельных операций, останется в памяти человечества вдохновляющим примером пролетарского интернационализма советских, югославских, румынских, болгарских и венгерских воинов, с честью выполнивших свою великую освободительную миссию.

Личный состав воздушной армии гордится тем, что в рядах освободителей венгерского народа были и советские летчики.

Глава шестая.
В боях за Вену

Шла последняя военная весна. Дни фашистской Германии были сочтены. Войска 3-го Украинского фронта, завершив освобождение Венгрии, в конце марта — начале апреля 1945 г. перенесли боевые действия на территорию Австрии.

Разбитые фашистские войска группы армий «Юг» отходили к Вене, пытаясь организовать оборону на выгодных рубежах. Однако остановить советские войска противнику не удалось. Они все ближе подходили к столице Австрии. Авиация, не прекращая боевых действий, совершила аэродромный маневр, с тем чтобы максимально приблизить штурмовики и истребители к линии фронта.

Советские воины горели желанием разгромить немецко-фашистских захватчиков, помочь австрийскому народу восстановить независимость и суверенитет своей страны.

Стремясь сохранить Вену от разрушения, спасти ее исторические памятники и предотвратить напрасные жертвы среди населения, Военный совет фронта 6 апреля обратился к жителям австрийской столицы с воззванием организовать борьбу против гитлеровских оккупантов, всячески препятствовать фашистам минировать город, мешать вывозу из Вены материальных ценностей. Обращение заканчивалось [237] словами: «Граждане Вены! Помогайте Советской Армии в освобождении столицы Австрии — Вены, вкладывайте свою долю в дело освобождения Австрии от немецко-фашистского ига».

Население Вены с пониманием отнеслось к этому воззванию. Многие австрийские патриоты помогали советским воинам в нелегкой борьбе.

В этот же день начались ожесточенные бои за овладение Веной. Успешно выполняли боевые задания наши летчики. «Ильюшины» с утра до ночи находились над полем боя. Они, поддерживая наступающие войска, наносили удары по вражеским опорным пунктам, штурмовали колонны и скопления боевой техники противника. Скоростные бомбардировщики наносили мощные бомбовые удары по железнодорожным узлам и эшелонам.

Советская истребительная авиация полностью господствовала в воздухе. Отдельные попытки врага нанести удары с воздуха по нашим войскам немедленно пресекались.

9 апреля отличилась группа штурмовиков в составе 13 Ил-2 306-й штурмовой авиадивизии. Ведущий группы капитан Г. П. Ковалев получил задание выйти на аэродром Аспер и вывести его из строя. Время удара было выбрано удачно: немецкие техники и летчики готовили самолеты к очередному вылету. Штурмовики подошли к аэродрому со стороны солнца и нанесли бомбовый удар по стоянке. Факелами вспыхнули два вражеских самолета. Затем штурмовики стали в круг и с высоты 100 — 150 м открыли огонь из пушек и пулеметов по другим самолетам и бегущим по летному полю фашистским солдатам и офицерам. Вот загорелись еще один «фоккер» и несколько бензозаправщиков. Убедившись, что аэродром выведен из строя, капитан Ковалев повел группу домой.

В этот же день ощутимый урон врагу нанесли бомбардировщики. Приказ о нанесении ударов по железнодорожным эшелонам в районе Вены поступил в 861-й полк рано утром.

Как обычно, летчики и штурманы работали с картами: изучали район предстоящих действий, прокладывали маршрут к цели. Уже при первом знакомстве с ней стало ясно, насколько ответственно задание. К станции Флори-дсдорф, на которой было обнаружено скопление большого количества эшелонов с техникой, боеприпасами, горючим, [238] примыкали густонаселенные районы. Нужно было уничтожить эшелоны, парализовать работу станции, но при этом не допустить, чтобы хотя бы одна бомба упала на жилые кварталы.

К назначенному сроку подготовка к боевому вылету была закончена. Ведущий группы скоростных бомбардировщиков майор М. М. Пырков и штурман майор Н. Г. Головенков убедились, что экипажи задачу усвоили. И вот 24 бомбардировщика взяли курс на железнодорожную станцию Флоридсдорф. Высота — 3000 м. Внизу широкой лентой извивался Дунай. Небо было спокойным, и казалось, ничто не может помешать экипажам сбросить бомбы на цель.

Вдруг впереди вспыхнул разрыв зенитного снаряда, за ним другой, третий. Вскоре все слилось в сплошную стену огня, вставшую на пути самолетов. Взрывными волнами их бросало из стороны в сторону.

— Боевой! — скомандовал майор Головенков, склонившись над прицелом.

В этот момент совсем рядом разорвался снаряд и град осколков обрушился на самолет.

Цель — в перекрестии прицела. Майор Головенков нажал на кнопку сброса. В 9 часов 48 минут вся группа с одного захода сбросила бомбы на скопление железнодорожных эшелонов. Мощные взрывы потрясли окрестность. В какое-то мгновение вся станция превратилась в огромный дымящийся костер. Вскоре начали рваться вагоны с боеприпасами и горючим.

Всего на станции было уничтожено до 150 вагонов, взорван склад с горючим, разрушены станционные постройки и пакгаузы.

Выслушав доклад Пыркова о выполнении задания, командир тут же поставил перед ним новую задачу. В 13 часов 30 минут бомбардировщики поднялись в воздух. В 14 часов 02 минуты с высоты 2900 м они сбросили бомбы на скопление эшелонов, войск и техники противника на железнодорожном узле Вены между Дунайским каналом и Дунаем. В результате налета был взорван склад с боеприпасами, уничтожено свыше 160 вагонов и платформ, разрушены станционные пути и постройки.

Только за Венскую операцию летчики 244-й бомбардировочной авиадивизии уничтожили и повредили 24 танка и бронетранспортера, 13 складов с горючим и боеприпасами, [239] 8 мостов и переправ, 886 автомашин, 1206 железнодорожных вагонов, большое количество солдат и офицеров противника{104}.

Господство в воздухе безраздельно принадлежало советской авиации. Штурмовики и бомбардировщики почти не встречали противодействия со стороны авиации противника. Вражеские самолеты редко появлялись над полем боя. Но если они и пытались нанести удар по наземным войскам, то только большими группами самолетов. Такой тактикой немцы стремились как-то уменьшить потери своей авиации.