Конкретные задачи пролетариата в ближайшем будущем 9 страница

Несколько иную форму финансовой и дипломатической зависимости, при политиче­ской независимости, показывает нам пример Португалии. Португалия — самостоятель­ное, суверенное государство, но фактически в течение более 200 лет, со времени войны за испанское наследство (1701—1714), она находится под протекторатом Англии. Анг­лия защищала ее и ее колониальные владения ради укрепления своей позиции в борьбе с своими противниками, Испанией, Францией.

Schulze-Gaevernitz. «Britischer Imperialismus und englischer Freihandel zu Beginn des 20-ten Jahrhunderts». Lpz., 1906, стр. 318 (Шульце-Геверниц. «Британский империализм и английская свободная торговля начала 20-го века». Лейпциг, 1906. Ред.). То же говорит Sartorius v. Waltershausen. «Das volkswirtschaftliche System der Kapitalanlage im Auslande». Berlin, 1907. S. 46 (Сарториус фон Вальтере -хаузен. «Народнохозяйственная система помещения капитала за границей». Берлин, 1907, стр. 46. Ред.).

384__________________________ В. И. ЛЕНИН

Англия получала в обмен торговые выгоды, лучшие условия для вывоза товаров и осо­бенно для вывоза капитала в Португалию и ее колонии, возможность пользоваться га­ванями и островами Португалии, ее кабелями и пр. и т. д. Такого рода отношения ме­жду отдельными крупными и мелкими государствами были всегда, но в эпоху капита­листического империализма они становятся всеобщей системой, входят, как часть, в сумму отношений «раздела мира», превращаются в звенья операций всемирного фи­нансового капитала.

Чтобы покончить с вопросом о разделе мира, мы должны отметить еще следующее. Не только американская литература после испано-американской и английская после англо-бурской войн поставили этот вопрос вполне открыто и определенно в самом конце XIX и начале XX века, не только немецкая литература, всего «ревнивее» сле­дившая за «британским империализмом», систематически оценивала этот факт. И во французской буржуазной литературе вопрос поставлен достаточно определенно и ши­роко, поскольку это мыслимо с буржуазной точки зрения. Сошлемся на историка Дрио, который в своей книге: «Политические и социальные проблемы в конце XIX века» в главе о «великих державах и разделе мира» писал следующее: «В течение последних лет все свободные места на земле, за исключением Китая, заняты державами Европы и Северной Америки. На этой почве произошло уже несколько конфликтов и перемеще­ний влияния, являющихся предвестниками более ужасных взрывов в близком будущем. Ибо приходится торопиться: нации, не обеспечившие себя, рискуют никогда не полу­чить своей части и не принять участия в той гигантской эксплуатации земли, которая будет одним из существеннейших фактов следующего (т. е. XX) века. Вот почему вся Европа и Америка были охвачены в последнее время лихорадкой колониальных рас­ширений, «империализма», который является самой замечательной характерной чертой конца XIX века». И автор добавлял: «При этом разделе

* Шильдер, назв. соч., I т., стр. 160—161.

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 385

мира, в этой бешеной погоне за сокровищами и крупными рынками земли, сравнитель­ная сила империй, основанных в этом, XIX, веке, находится в полном несоответствии с тем местом, которое занимают в Европе нации, основавшие их. Державы, преобладаю­щие в Европе, вершительницы ее судеб, не являются равным образом преобладающими во всем мире. А так как колониальное могущество, надежда обладать богатствами, еще не учтенными, окажет очевидно свое отраженное действие на сравнительную силу ев­ропейских держав, то в силу этого колониальный вопрос — «империализм», если хоти­те, — изменивший уже политические условия самой Европы, будет изменять их все бо­лее и более»*.

VII. ИМПЕРИАЛИЗМ, КАК ОСОБАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА

Мы должны теперь попытаться подвести известные итоги, свести вместе сказанное выше об империализме. Империализм вырос как развитие и прямое продолжение ос­новных свойств капитализма вообще. Но капитализм стал капиталистическим импе­риализмом лишь на определенной, очень высокой ступени своего развития, когда неко­торые основные свойства капитализма стали превращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились и обнаружились черты переходной эпохи от капита­лизма к более высокому общественно-экономическому укладу. Экономически основное в этом процессе есть смена капиталистической свободной конкуренции капиталистиче­скими монополиями. Свободная конкуренция есть основное свойство капитализма и товарного производства вообще; монополия есть прямая противоположность свобод­ной конкуренции, но эта последняя на наших глазах стала превращаться в монополию, создавая крупное производство, вытесняя мелкое, заменяя крупное крупнейшим, дово­дя концентрацию производства и капитала до того, что из нее

* J.-E. Driault. «Problèmes politiques et sociaux». P., 1900, стр. 299 (Ж.-Э. Дрио. «Политические и соци­альные проблемы». Париж. Ред.).

386__________________________ В. И. ЛЕНИН

вырастала и вырастает монополия: картели, синдикаты, тресты, сливающийся с ними капитал какого-нибудь десятка ворочающих миллиардами банков. И в то же время мо­нополии, вырастая из свободной конкуренции, не устраняют ее, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крутых противоречий, трений, конфликтов. Монополия есть переход от капитализма к более высокому строю.

Если бы необходимо было дать как можно более короткое определение империализ­ма, то следовало бы сказать, что империализм есть монополистическая стадия капита­лизма. Такое определение включало бы самое главное, ибо, с одной стороны, финансо­вый капитал есть банковый капитал монополистически немногих крупнейших банков, слившийся с капиталом монополистических союзов промышленников; а с другой сто­роны, раздел мира есть переход от колониальной политики, беспрепятственно расши­ряемой на незахваченные ни одной капиталистической державой области, к колониаль­ной политике монопольного обладания территорией земли, поделенной до конца.

Но слишком короткие определения хотя и удобны, ибо подытоживают главное, — все же недостаточны, раз из них надо особо выводить весьма существенные черты того явления, которое надо определить. Поэтому, не забывая условного и относительного значения всех определений вообще, которые никогда не могут охватить всесторонних связей явления в его полном развитии, следует дать такое определение империализма, которое бы включало следующие пять основных его признаков: 1) концентрация про­изводства и капитала, дошедшая до такой высокой ступени развития, что она создала монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни; 2) слияние банкового капитала с промышленным и создание, на базе этого «финансового капитала», финан­совой олигархии; 3) вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, приобретает особо важное значение; 4) образуются международные монополистические союзы капитали­стов, делящие мир, и 5) закончен территориальный раздел земли крупнейшими капита-

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 387

листическими державами. Империализм есть капитализм на той стадии развития, когда сложилось господство монополий и финансового капитала, приобрел выдающееся зна­чение вывоз капитала, начался раздел мира международными трестами и закончился раздел всей территории земли крупнейшими капиталистическими странами.

Мы увидим еще ниже, как можно и должно иначе определить империализм, если иметь в виду не только основные чисто экономические понятия (которыми ограничива­ется приведенное определение), а историческое место данной стадии капитализма по отношению к капитализму вообще или отношение империализма и двух основных на­правлений в рабочем движении. Сейчас же надо отметить, что, понимаемый в указан­ном смысле, империализм представляет из себя, несомненно, особую стадию развития капитализма. Чтобы дать читателю возможно более обоснованное представление об империализме, мы намеренно старались приводить как можно больше отзывов буржу­азных экономистов, вынужденных признавать особенно бесспорно установленные фак­ты новейшей экономики капитализма. С той же целью приводились подробные стати­стические данные, позволяющие видеть, до какой именно степени вырос банковый ка­питал и т. д., в чем именно выразился переход количества в качество, переход развито­го капитализма в империализм. Нечего и говорить, конечно, что все грани в природе и обществе условны и подвижны, что было бы нелепо спорить, например, о том, к какому году или десятилетию относится «окончательное» установление империализма.

Но спорить об определении империализма приходится прежде всего с главным мар­ксистским теоретиком эпохи так называемого Второго Интернационала, т. е. 25-летия 1889—1914 годов, К. Каутским. Против основных идей, выраженных в данном нами определении империализма, Каутский выступил вполне решительно и в 1915 и даже еще в ноябре 1914 года, заявляя, что под империализмом надо понимать не «фазу» или ступень хозяйства, а политику, именно определенную политику,

388__________________________ В. И. ЛЕНИН

«предпочитаемую» финансовым капиталом, что империализм нельзя «отождествлять» с «современным капитализмом», что если понимать под империализмом «все явления современного капитализма», — картели, протекционизм, господство финансистов, ко­лониальную политику — то тогда вопрос о необходимости империализма для капита­лизма сведется к «самой плоской тавтологии», ибо тогда, «естественно, империализм есть жизненная необходимость для капитализма» и т. д. Мысль Каутского мы выразим всего точнее, если приведем данное им определение империализма, направленное пря­мо против существа излагаемых нами идей (ибо возражения из лагеря немецких мар­ксистов, проводивших подобные идеи в течение целого ряда лет, давно известны Каут­скому, как возражения определенного течения в марксизме).

Определение Каутского гласит:

«Империализм есть продукт высокоразвитого промышленного капитализма. Он со­стоит в стремлении каждой промышленной капиталистической нации присоединять к

себе или подчинять все большие аграрные (курсив Каутского) области, без отношения

* к тому, какими нациями они населены» .

Это определение ровнехонько никуда не годится, ибо оно односторонне, т. е. произ­вольно, выделяет один только национальный вопрос (хотя и в высшей степени важный как сам по себе, так и в его отношении к империализму), произвольно и неверно связы­вая его только с промышленным капиталом в аннектирующие другие нации странах, столь же произвольно и неверно выдвигая аннексию аграрных областей.

Империализм есть стремление к аннексиям — вот к чему сводится политическая часть определения Каутского. Она верна, но крайне неполна, ибо политически импе­риализм есть вообще стремление к насилию я к реакции. Нас занимает здесь, однако, экономическая сторона дела, которую внес в свое определение сам

* «Die Neue Zeit», 1914, 2 (32 т.), стр. 909, от 11 сентября 1914 г. Ср. 1915, 2, стр. 107, слл.

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 389

Каутский. Неверности в определении Каутского бьют в лицо. Для империализма харак­терен как раз не промышленный, а финансовый капитал. Не случайность, что во Фран­ции как раз особо быстрое развитие финансового капитала, при ослаблении промыш­ленного, вызвало с 80-х годов прошлого века крайнее обострение аннексионистской (колониальной) политики. Для империализма характерно как раз стремление к аннек-тированию не только аграрных областей, а даже самых промышленных (германские аппетиты насчет Бельгии, французские насчет Лотарингии), ибо, во-1-х, законченный раздел земли вынуждает, при переделе, протягивать руку ко всяким землям; во-2-х, для империализма существенно соревнование нескольких крупных держав в стремлении к гегемонии, т. е. к захвату земель не столько прямо для себя, сколько для ослабления противника и подрыва его гегемонии (Германии Бельгия особенно важна, как опорный пункт против Англии; Англии Багдад, как опорный пункт против Германии и т. д.).

Каутский ссылается в особенности — и неоднократно — на англичан, установивших будто бы чисто политическое значение слова империализм в его, Каутского, смысле. Берем англичанина Гобсона и читаем в его сочинении «Империализм», вышедшем в 1902 году:

«Новый империализм отличается от старого, во-первых, тем, что он на место стрем­лений одной растущей империи ставит теорию и практику соревнующих империй, ка­ждая из которых руководится одинаковыми вожделениями к политическому расшире­нию и к коммерческой выгоде; во-вторых, господством над торговыми интересами ин­тересов финансовых или относящихся к помещению капитала» .

Мы видим, что Каутский абсолютно неправ фактически в своей ссылке на англичан вообще (он мог бы сослаться разве на вульгарных английских империалистов или пря­мых апологетов империализма). Мы видим, что Каутский, претендуя, что он продолжа­ет защищать марксизм,

* Hobson. «Imperialism». L, 1902, p. 324.

390__________________________ В. И. ЛЕНИН

на деле делает шаг назад по сравнению с социал-либералом Гобсоном, который пра­вильнее учитывает две «исторически-конкретные» (Каутский как раз издевается своим определением над исторической конкретностью!) особенности современного империа­лизма: 1) конкуренцию нескольких империализмов и 2) преобладание финансиста над торговцем. А если речь идет главным образом о том, чтобы промышленная страна ан-нектировала аграрную, то этим выдвигается главенствующая роль торговца.

Определение Каутского не только неверное и не марксистское. Оно служит основой целой системы взглядов, разрывающих по всей линии и с марксистской теорией и с марксистской практикой, о чем еще пойдет речь ниже. Совершенно несерьезен тот спор о словах, который поднят Каутским: назвать ли новейшую ступень капитализма импе­риализмом или ступенью финансового капитала. Называйте, как хотите; это безразлич­но. Суть дела в том, что Каутский отрывает политику империализма от его экономики, толкуя об аннексиях, как «предпочитаемой» финансовым капиталом политике, и про­тивопоставляя ей другую возможную будто бы буржуазную политику на той же базе финансового капитала. Выходит, что монополии в экономике совместимы с немонопо­листическим, ненасильственным, незахватным образом действий в политике. Выходит, что территориальный раздел земли, завершенный как раз в эпоху финансового капитала и составляющий основу своеобразия теперешних форм соревнования между крупней­шими капиталистическими государствами, совместим с неимпериалистской политикой. Получается затушевывание, притупление самых коренных противоречий новейшей ступени капитализма вместо раскрытия глубины их, получается буржуазный рефор­мизм вместо марксизма.

Каутский спорит с немецким апологетом империализма и аннексий, Куновым, кото­рый рассуждает аляповато и цинично: империализм есть современный капитализм; развитие капитализма неизбежно и прогрессивно; значит, империализм прогрессивен; значит,

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 391

надо раболепствовать перед империализмом и славословить! Нечто вроде той карика­туры, которую рисовали народники против русских марксистов в 1894— 1895 годах: дескать, если марксисты считают капитализм в России неизбежным и прогрессивным, то они должны открыть кабак и заняться насаждением капитализма. Каутский возража­ет Кунову: нет, империализм не есть современный капитализм, а лишь одна из форм политики современного капитализма, и мы можем и должны бороться с этой полити­кой, бороться с империализмом, с аннексиями и т. д.

Возражение кажется вполне благовидным, а на деле оно равняется более тонкой, бо­лее прикрытой (и потому более опасной) проповеди примирения с империализмом, ибо «борьба» с политикой трестов и банков, не затрагивающая основ экономики трестов и банков, сводится к буржуазному реформизму и пацифизму, к добреньким и невинным благопожеланиям. Отговориться от существующих противоречий, забыть самые важ­ные из них, вместо вскрытия всей глубины противоречий — вот теория Каутского, не имеющая ничего общего с марксизмом. И понятно, что такая «теория» служит только к защите идеи единства с Куновыми!

«С чисто экономической точки зрения, — пишет Каутский, — не невозможно, что капитализм переживет еще одну новую фазу, перенесение политики картелей на внеш­нюю политику, фазу ультраимпериализма» , т. е. сверхимпериализма, объединения им-периализмов всего мира, а не борьбы их, фазу прекращения войн при капитализме, фа­зу «общей эксплуатации мира интернационально-объединенным финансовым капита­лом» .

На этой «теории ультраимпериализма» нам придется остановиться ниже, чтобы под­робно показать, до какой степени она разрывает решительно и бесповоротно с мар­ксизмом. Здесь же нам надо, сообразно общему плану настоящего очерка, взглянуть на точные экономические данные, относящиеся к этому вопросу. «С чисто

* «Die Neue Zeit», 1914, 2 (32 т.), стр. 921, от 11 сентября 1914 г. Ср. 1915, 2, стр. 107, слл. " «Die Neue Zeit», 1915, 1, стр. 144, от 30 апреля 1915.

392__________________________ В. И. ЛЕНИН

экономической точки зрения» возможен «ультраимпериализм» или это ультрапустяки?

Если понимать под чисто экономической точкой зрения «чистую» абстракцию, тогда все, что можно сказать, сведется к положению: развитие идет к монополиям, следова­тельно, к одной всемирной монополии, к одному всемирному тресту. Это бесспорно, но это и совершенно бессодержательно, вроде указания, что «развитие идет» к производ­ству предметов питания в лабораториях. В этом смысле «теория» ультраимпериализма такой же вздор, каким была бы «теория ультраземледелия».

Если же говорить о «чисто экономических» условиях эпохи финансового капитала, как об исторически-конкретной эпохе, относящейся к началу XX века, то лучшим отве­том на мертвые абстракции «ультраимпериализма» (служащие исключительно реакци­оннейшей цели: отвлечению внимания от глубины наличных противоречий) является противопоставление им конкретно-экономической действительности современного всемирного хозяйства. Бессодержательнейшие разговоры Каутского об ультраимпериа­лизме поощряют, между прочим, ту глубоко ошибочную и льющую воду на мельницу апологетов империализма мысль, будто господство финансового капитала ослабляет неравномерности и противоречия внутри всемирного хозяйства, тогда как на деле оно усиливает их¹⁵⁴.

Р. Кальвер в своей небольшой книжке «Введение в всемирное хозяйство» сделал попытку свести главнейшие чисто экономические данные, позволяющие конкретно представить взаимоотношения внутри всемирного хозяйства на рубеже XIX и XX ве­ков. Он делит весь мир на 5 «главных хозяйственных областей»: 1) среднеевропейская (вся Европа кроме России и Англии); 2) британская; 3) российская; 4) восточно-азиатская и 5) американская, включая колонии в «области» тех государств, которым они принадлежат, и «оставляя в стороне» немногие, нераспределенные по областям, страны, например, Персию, Афганистан,

R. Calwer. «Einführung in die Weltwirtschaft». Brl., 1906.

ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА

Аравию в Азии, Марокко и Абиссинию в Африке и т. п.

Вот, в сокращенном виде, приводимые им экономические данные об этих областях:

Пло- Насел Пути Тор- _π

J ^r Промышленность

щадь ение сообщения говля

^ ^ ^ добыча

Главные н « a ^w .

хозяйственные й R о S § * §

области мира § ^ ^ 1ί Я « >-■ я а &

ι î ι h si : * ш

S О S H О О о (МЛН. ТОНН) УХО

27,6 388 204 8 41 251 15 26

1) ср. европ...................

(23,6) (146)

28,9 398 140 11 25 249 9 51

2) британск...................

(28,6) (355)

3)российск.................... 22 131 63 1 3 16 3 7

4) вост. азиат................ 12 389 8 1 2 8 0,02 2

5)америк........................ 30 148 379 6 14 245 14 19

Мы видим три области с высоко развитым капитализмом (сильное развитие и путей сообщения и торговли и промышленности): среднеевропейскую, британскую и амери­канскую. Среди них три господствующие над миром государства: Германия, Англия, Соединенные Штаты. Империалистское соревнование между ними и борьба крайне обострены тем, что Германия имеет ничтожную область и мало колоний; создание «средней Европы» еще в будущем, и рождается она в отчаянной борьбе. Пока — при­знак всей Европы политическая раздробленность. В британской и американской облас­тях очень высока, наоборот, политическая концентрация, но громадное несоответствие между необъятными колониями первой и ничтожными — второй. А в колониях капи­тализм только начинает развиваться. Борьба за южную Америку все обостряется.

Две области — слабого развития капитализма, российская и восточноазиатская. В первой крайне слабая

В скобках площадь и население колоний.

394__________________________ В. И. ЛЕНИН

плотность населения, во второй — крайне высокая; в первой политическая концентра­ция велика, во второй отсутствует. Китай только еще начали делить, и борьба за него между Японией, Соединенными Штатами и т. д. обостряется все сильнее.

Сопоставьте с этой действительностью, — с гигантским разнообразием экономиче­ских и политических условий, с крайним несоответствием в быстроте роста разных стран и пр., с бешеной борьбой между империалистическими государствами — глу­пенькую побасенку Каутского о «мирном» ультраимпериализме. Разве это не реакци­онная попытка запуганного мещанина спрятаться от грозной действительности? Разве интернациональные картели, которые кажутся Каутскому зародышами «ультраимпе­риализма» (как производство таблеток в лаборатории «можно» объявить зародышем ультраземледелия), не показывают нам примера раздела и передела мира, перехода от мирного раздела к немирному и обратно? Разве американский и прочий финансовый капитал, мирно деливший весь мир, при участии Германии, скажем, в международном рельсовом синдикате или в международном тресте торгового судоходства, не переделя­ет теперь мир на основе новых отношений силы, изменяющихся совсем немирным пу­тем?

Финансовый капитал и тресты не ослабляют, а усиливают различия между быстро­той роста разных частей всемирного хозяйства. А раз соотношения силы изменились, то в чем может заключаться, при капитализме, разрешение противоречия кроме как в силе? Чрезвычайно точные данные о различной быстроте роста капитализма и финан­сового капитала во всем всемирном хозяйстве мы имеем в статистике железных дорог . За последние десятилетия империалистского развития длина железных дорог измени­лась так:

* Stat. Jahrbuch für das Deutsche Reich, 1915; Archiv für Eisenbahnwesen, 1892 (Статистический ежегод­ник Германского государства, 1915; Архив железнодорожного дела, 1892. Ред.); за 1890 год небольшие частности относительно распределения железных дорог между колониями разных стран пришлось опре­делить приблизительно¹⁵⁵.

ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА

Европа..............................

Соед. Штаты Америки....
Все колонии....................

Всего.

Самостоят, и полуса-
мост. государства
Азии и Америки........

1890 224 268 82

Железные дороги (тыс. км)

1913 346 411 210

1 104

+ 122 + 143 + 128

+ 94

+ 222

Быстрее всего развитие железных дорог шло, следовательно, в колониях и в само­стоятельных (и полусамостоятельных) государствах Азии и Америки. Известно, что финансовый капитал 4—5 крупнейших капиталистических государств царит и правит здесь всецело. Двести тысяч километров новых железных дорог в колониях и в других странах Азии и Америки, это значит свыше 40 миллиардов марок нового помещения капитала на особо выгодных условиях, с особыми гарантиями доходности, с прибыль­ными заказами для сталелитейных заводов и пр. и т. д.

Быстрее всего растет капитализм в колониях и в заокеанских странах. Среди них по­являются новые империалистские державы (Япония). Борьба всемирных империализ-мов обостряется. Растет дань, которую берет финансовый капитал с особенно прибыль­ных колониальных и заокеанских предприятий. При разделе этой «добычи» исключи­тельно высокая доля попадает в руки стран, не всегда занимающих первое место по бы­строте развития производительных сил. В крупнейших державах, взятых вместе с их колониями, длина железных дорог составляла:

(тыс. км)

С Штаты	1890 268	1913 413	+ 145
Британская империя... Россия			+ 101 + 46
Германия.......................	43 41	68 63	+ 25
Франция.........................	+ 22
Всего в 5 державах			+ 339

396__________________________ В. И. ЛЕНИН

Итак, около 80% всего количества железных дорог сконцентрировано в 5 крупней­ших державах. Но концентрация собственности на эти дороги, концентрация финансо­вого капитала еще неизмеримо более значительна, ибо английским и французским, на­пример, миллионерам принадлежит громадная масса акций и облигаций американских, русских и других железных дорог.

Благодаря своим колониям Англия увеличила «свою» железнодорожную сеть на 100 тысяч километров, вчетверо больше, чем Германия. Между тем общеизвестно, что раз­витие производительных сил Германии за это время, и особенно развитие каменно­угольного и железоделательного производства, шло несравненно быстрее, чем в Анг­лии, не говоря уже о Франции и России. В 1892 году Германия производила 4,9 мил­лиона тонн чугуна, против 6,8 в Англии; а в 1912 году уже 17,6 против 9,0, т. е. гигант­ский перевес над Англией! Спрашивается, на почве капитализма какое могло быть иное средство, кроме войны, для устранения несоответствия между развитием произво­дительных сил и накоплением капитала, с одной стороны, — разделом колоний и «сфер влияния» для финансового капитала, с другой?

VIII. ПАРАЗИТИЗМ И ЗАГНИВАНИЕ КАПИТАЛИЗМА

Нам следует остановиться теперь еще на одной очень важной стороне империализ­ма, которая большей частью недостаточно оценивается в большинстве рассуждений на эту тему. Одним из недостатков марксиста Гильфердинга является то, что он сделал тут шаг назад по сравнению с немарксистом Гобсоном. Мы говорим о паразитизме, свойст­венном империализму.

Как мы видели, самая глубокая экономическая основа империализма есть монопо­лия. Это — монополия капиталистическая, т. е. выросшая из капитализма и

* Ср. также Edgar Crammond. «The Economic Relations of the British and German Empires» в «Journal of the Royal Statistical Society», 1914, July, pp. 777 ss. (Эдгар Крэммонд. «Экономические отношения Бри­танской и Германской империй» в «журнале королевского статистического общества», 1914, июль, стр. 777, слл. Ред.).

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 397

находящаяся в общей обстановке капитализма, товарного производства, конкуренции, в постоянном и безысходном противоречии с этой общей обстановкой. Но тем не менее, как и всякая монополия, она порождает неизбежно стремление к застою и загниванию. Поскольку устанавливаются, хотя бы на время, монопольные цены, постольку исчезают до известной степени побудительные причины к техническому, а следовательно, и ко всякому другому прогрессу, движению вперед; постольку является далее экономиче­ская возможность искусственно задерживать технический прогресс. Пример: в Амери­ке некий Оуэне изобрел бутылочную машину, производящую революцию в выделке бутылок. Немецкий картель бутылочных фабрикантов скупает патенты Оуэнса и кладет их под сукно, задерживает их применение. Конечно, монополия при капитализме нико­гда не может полностью и на очень долгое время устранить конкуренции с всемирного рынка (в этом, между прочим, одна из причин вздорности теории ультраимпериализ­ма). Конечно, возможность понизить издержки производства и повысить прибыль по­средством введения технических улучшений действует в пользу изменений. Но тен­денция к застою и загниванию, свойственная монополии, продолжает в свою очередь действовать, и в отдельных отраслях промышленности, в отдельных странах, на из­вестные промежутки времени она берет верх.