Православное палестинское общество

(«Проект В. Н. Хитрово»)

Вторым по значению деятелем, которому мы всего более обязаны укреплением и утверждением российского присутствия в Святой Земле и на Ближнем Востоке, необходимо признать основателя и фактического руководителя Императорского православного палестинского общества В. Н. Хитрово.

В. Н. Хитрово родился 5 июля 1834 г. Получив блестящее образование в Александровском лицее, он поступил на службу в Государственный контроль, затем — в Комиссариатский департамент Морского министерства. Позже служил в министерстве финансов, занимался устройством в России первых ссудо-сберегательных товариществ и руководил ими в течение 20 лет.

Но подлинное свое призвание он обрел в Палестинском обществе — в работе по изучению Святой Земли, просвещению православных арабов Палестины. При этом В. Н. Хитрово предпочитал оставаться скромным тружеником, не делая из своей ответственной патриотической работы источника доходов или наград и почестей.

Глубокий интерес к Святой Земле проявился в деятельности В. Н. Хитрово задолго до основания общества. Летом 1871 г. была совершена им первая — еще полутуристическая-полупаломническая — поездка в Палестину. Увиденное во время этого путешествия: и тяжелое, беспомощное положение русских паломников, и безотрадное состояние православного арабского населения Иерусалимского Патриархата — произвели на вполне благополучного петербургского чиновника столь сильное впечатление, что весь духовный мир его изменился, вся дальнейшая жизнь его была посвящена делу «укрепления позиции Православия на Ближнем Востоке». После того первого путешествия, он еще шесть раз посетил Святую Землю, сблизился с архимандритом Антонином Капустиным, в котором нашел — во многих, хотя не во всех вопросах — единомышленника и соратника. Конкретный опыт и неустанный труд Антонина по созиданию Русской Палестины стали образцом и примером для В. Н. Хитрово на все последующие годы³⁶.

Успеху его проекта на рубеже 80-90-х годов способствовало множество обстоятельств, как объективного, так и субъективного характера. Здесь прежде всего следует назвать подъем православно-патриотического сознания в русском обществе, связанный с освободительной русско-турецкой войной 1877–1878 гг., когда русские войска едва не дошли до Константинополя. Восточный вопрос и русское дело на Востоке приобрели совершенно новый, победоносно-наступательный ракурс.

Среди субъективных, но не менее важных факторов следует отметить назначение обер-прокурором Святейшего Синода в 1880 г. Государственно и православно мыслящего К. П. Победоносцева и паломничество 21–31 мая 1881 г. в Святую Землю братьев вступившего на престол Александра III великих князей Сергея и Павла Александровичей.

Последний факт имел принципиальное династическое значение. В свое время император Александр II сказал первому председателю Палестинского комитета, статс-секретарю Оболенскому: «Это для меня вопрос сердца». Этому сердечному отношению к Святой Земле и русскому присутствию в ней император оставался верен всю жизнь и завещал его своим преемникам Александру III и Николаю П. Важное значение придавала заботе о русских паломниках и императрица Мария Александровна, память о которой достойно увековечена ее сыновьями в церкви Марии Магдалины в Гефсимании (1885-1888).

Устав Православного палестинского общества был высочайше утвержден 8 мая 1882 г., а 21 мая во дворце великого князя Николая Николаевича-Старшего, в присутствии членов императорской фамилии, русского и греческого духовенства, ученых и дипломатов, после молебна в домовой церкви, состоялось его торжественное открытие. День был выбран не случайно. В этот день Церковь празднует память святых Константина и Елены. Императрица Елена, мать Константина, много сделала для христианского возрождения Иерусалима и Палестины. Ей принадлежит честь первых археологических раскопок в Иерусалиме, обретение Голгофы и Креста Господня. На Руси с «Оленина дня» (21 мая) традиционно начинался летний строительный сезон.

К этой же дате было приурочено, как отмечалось выше, первое паломничество Сергея Александровича с братом и племянником, великим князем Константином Константиновичем (впоследствии известным поэтом, печатавшимся под инициалами «К.Р.») в Святую Землю в 1881 году. Именно великий князь Сергей и стал в 1882 г., с подачи В. Н. Хитрово, учредителем и первым председателем Православного палестинского общества (звания императорского оно было удостоено чуть позже, в 1889 г.).

Общество призвано было, согласно уставу, осуществлять три основных функции:

— организация и обустройство русских паломников в Палестине (их проходило к 1914 г. через подворья и Гостиницы ИППО ежегодно до 10 тыс. человек);

— помощь и поддержка православию на Ближнем Востоке путем благотворительной и просветительной работы среди местного арабского населения. Общество содержало к 1914 г. 113 школ, училищ, учительских семинарий в Палестине, Сирии, Ливане. В подходе к этой задаче общество выступало наследником и продолжателем религиозно-просветительных начинаний РДМ: вспомним о первых училищах и типографиях, основанных в Иерусалиме еще архимандритом Порфирием; вспомним и бейт-джальскую школу для девочек, основанную архимандритом Антонином в 1866 г. и переданную им 20 лет спустя в ведение ИППО (в 1888 г. школа была преобразована в женскую учительскую семинарию);

— научно-исследовательская и издательская работа по изучению исторических судеб и современного положения Палестины и всего ближневосточного региона, библейской филологии и археологии, организации научных экспедиций и раскопок, пропаганде знаний о Святой Земле в российском обществе. В канун Октябрьской революции в целях расширения объема научных изысканий и придания им целенаправленного системного характера планировалось создание в Иерусалиме по окончании Первой мировой войны Русского археологического института, подобного тому, который успешно функционировал в начале века в Константинополе³⁷.

Общество на всем протяжении своей истории пользовалось августейшим, а значит и непосредственным Государственным вниманием и поддержкой. Во главе его стояли преемственно упомянутый выше великий князь Сергей Александрович (с момента основания общества до 1905 г.), а после его гибели — вдова покойного великая княгиня Елизавета Федоровна, ныне причисленная к лику святых Русской Православной Церкви.

Это обеспечивало высокий статус и активное как государственное, так и частное финансирование ИППО. Достаточно сказать, что если в день торжественного открытия общества 21 мая 1882 г., по воспоминанию В. Н. Хитрово, «касса его не только была пуста, но в ней числился даже дефицит в 50 рублей», то в 1907 г. император Николай II в высочайшем рескрипте на имя Председателя общества великой княгини Елизаветы Федоровны подвел впечатляющий итог первых 25 лет его работы. «Ныне, обладая в Палестине владениями ценностью почти в 2 миллиона рублей, ИППО имеет 8 подворий, где находят приют до 10 тысяч паломников, больницу, 6 лечебниц для приходящих больных и 101 учебное заведение с 10 400 учащихся; за 25 лет им выпущено в свет 347 изданий по палестиноведению³⁸.

С 1893 г. во многих епархиях Русской Православной Церкви начали открываться отделы Палестинского общества.

Большое место занимала в жизни епархиальных отделов забота о подготовке и проведении вербных сборов — главного источника финансирования Палестинского общества. По подсчетам секретаря ИППО, упомянутого уже выше В. Н. Хитрово, доходы общества имели следующую структуру. «В каждом рубле прихода: членских взносов — 13 коп., пожертвований — 70 коп. (в том числе в вербный сбор), проценты с ценных бумаг — 4 коп., от продажи изданий — 1 коп., от паломников — 12 коп.»³⁹. Очевидно, что действительно русское дело в Палестине осуществлялось прежде всего самоотверженной помощью простых верующих людей. Соответственно, структура расходов ИППО (в процентах, или, как говорил В. Н. Хитрово, «в каждом рубле расхода») выглядела следующим образом: «на поддержание православия (т. е. на содержание русских школ и больниц в Сирии и Палестине. — Н.Л.) — 32 коп., на пособие паломникам (на содержание русских подворий в Иерусалиме, Иерихоне и др. — Н.Л.) — 35 коп., на ученые издания и исследования — 8 коп., на сбор пожертвований — 9 коп., на общие расходы — 16 коп.»⁴⁰. Иными словами, основные расходы общества сводились, согласно подсчетам В. Н. Хитрово, «к 1 паломнику и 1 ученику: каждый паломник обошелся в 1899/1900 году в 16 р. 18 коп., за исключением полученных с каждого 3 р. 80 коп. — 12 р. 38 коп. Каждый ученик русских арабских школ — в 23 р. 21 коп.».

Смета на первый год XX столетия (1901/1902) была высочайше утверждена в 400 тыс. руб. (не считая единовременных расходов на строительство⁴¹.

Просветительная работа ИППО доныне памятна среди арабской интеллигенции не только Палестины, но и Сирии, и Ливана. Пять народных школ было устроено в Бейруте при содействии замечательного русского педагога М. А. Черкасовой. В 1895 г. Патриарх Антиохийский Спиридон обратился в ИППО с просьбой принять в свое ведение женскую школу в Дамаске и несколько мужских училищ, а затем постепенно общество распространило свою просветительную деятельность практически по всей Сирии. Общее число учившихся в школах ИППО арабских детей простиралось до 11 тысяч человек. В отличие от французских или английских школ, в которых преподавание велось (и ныне ведется) исключительно на европейских языках, в школах и учительских семинариях ИППО преподавание осуществлялось на арабском. Разумеется, в них учили также и русскому языку и литературе. Как пишет британский исследователь Дерек Хопвуд, «то, что школа была русской и в ней преподавался русский язык, создавало ей определенную репутацию и атмосферу. Знание русского языка было предметом гордости»⁴². Но при этом приобщение к русской классике, с ее признанными, воспитанными на Пушкине и Достоевском, «всечеловечностью» и «всеотзывчивостью», не сужало, а расширяло ментальность и духовный кругозор учащихся, облегчало им выход в пространство мировой культуры⁴³.

Судьбы российского наследия на Ближнем Востоке в XX веке
(«Проект И. В. Сталина»)

Первая мировая война, а затем 1917 год радикально изменили ситуацию. Связи России с Палестиной надолго были прерваны. Русская духовная миссия с ее многочисленными участками, храмами и монастырями, равно как и школы, больницы и подворья в Святой Земле, принадлежавшие Императорскому православному палестинскому обществу, были оставлены без какой-либо поддержки. В каноническом отношении миссия, оторванная от Московского Патриаршего Центра, оказалась в подчинении Русской Православной Церкви за рубежом, много сделавшей в последующие десятилетия для сохранения русского православного достояния в Иерусалиме. Земли, здания и имущество, принадлежавшие как ИППО, так и РДМ, попали с 1918 г. в распоряжение английских колониальных властей, осуществлявших узаконенный с 1922 г. так называемый мандат Лиги Наций на Палестину. Именно английские власти ввели в практику принудительное «арендное» использование русской собственности, традиционного религиозного «вакуфа», — часто без санкции законных владельцев, — в целях светских и коммерческих.

Впрочем, несправедливо было бы сказать, что новая, советская Россия отказалась от своего ближневосточного наследия. При всей сложности обстановки, в условиях жесткой идеологической борьбы и Гражданской войны, в Петрограде сохранилось Палестинское общество, правда, растерявшее постепенно прежние эпитеты «императорское» и даже «православное». Теперь это было Российское палестинское общество в составе Академии наук. Как только советское Государство было признано европейскими странами, возобновились и попытки защиты российских интересов и имущественных прав в Палестине. 18 мая 1923 г. представитель РСФСР в Лондоне Л. Б. Красин направил министру иностранных дел Великобритании маркизу Керзону ноту, в которой говорилось: «Российское правительство заявляет, что все земли, Гостиницы, больницы, школы и другие здания, как и вообще все другое движимое или недвижимое имущество Палестинского общества в Иерусалиме, Назарете, Кайфе, Бейруте и в других местах Палестины и Сирии, или вообще где бы оно ни находилось (имеется в виду Свято-Николаевское подворье ИППО в Бари, в Италии. — Н.Л.), составляет собственность Российского Государства. Российское правительство одновременно подтверждает свои аналогичные права на имущество бывшей Русской духовной миссии, которое находилось в ведении бывшего Святейшего Синода и которое, в силу этого и согласно декрету от 23 января 1918 г. об отделении Церкви от Государства, перешло в собственность Российского Государства. Наконец, Российское правительство констатирует то же самое в отношении движимого и недвижимого имущества бывшего Министерства иностранных дел в Палестине и Сирии (здания консульств и т. д.)».

Нота Л. Б. Красина, как и последующие (в 1925 г.) переговоры полпреда Раковского в Лондоне, не возымели действия. В 1940-е гг., когда СССР и Великобритания выступали союзниками по антигитлеровской коалиции, ситуация, казалось бы, должна была измениться. Еще до окончания войны, 5 марта 1945 г. посол СССР в Лондоне вручил ноту британскому правительству с напоминанием о значительном числе недвижимостей, принадлежавших в Палестине Российской Империи (включая как консульскую собственность, так и церковную, и принадлежавшую ИППО), и требованием дать указание британскому Верховному Комиссару Палестины «о передаче в возможно короткий срок всего имущества, равно как и доходов, полученных от его эксплуатации, в ведение советской дипломатической миссии в Египте». К ноте был приложен «Список русского имущества в Палестине», включавший 35 объектов собственности. Одновременно в Наркомате иностранных дел обсуждался вопрос о необходимости открытия советского консульства в Палестине.

Несмотря на неоднократное напоминание и на ноту от 17 сентября 1945 г., англичане, в преддверии приближавшейся уже холодной войны, затягивали вопрос до самого окончания Мандата.

Тогда вновь были задействованы апробированные каналы церковной дипломатии. 10 апреля 1945 г. новый Патриарх Московский и всея Руси Алексий I встречался с главой Государства И. В. Сталиным. В мае 1945 г. он отправляется в паломничество в Святую Землю. Битву за Берлин продолжает церковно-дипломатическая «битва за Иерусалим».

Более того. В 1946 г. в отчете Совета по делам Русской Православной Церкви говорится о «новых мероприятиях, имеющих принципиальное политическое значение». Полковник Г. Г. Карпов, возглавляющий Совет, как заправский богослов (разумеется, под диктовку Сталина) формулирует: «Как известно, РПЦ, получившая самостоятельность (автокефальность) в 1448 г., занимает среди всех Автокефальных Православных Церквей мира лишь пятое место. Между тем ее удельный вес в православном мире и возросший в последнее время (за годы войны. — Н.Л.) авторитет дают основание к тому, чтобы она заняла первое место. Разрешенное еще ранее правительством и намечаемое Патриархом Алексием на сентябрь 1947 г. Пред-соборное совещание в Москве глав или их представителей всех Автокефальных Православных Церквей и преследует в качестве основной цели подготовку созыва в 1948 г. (500-летия самостоятельности РПЦ) не собиравшегося уже несколько веков Вселенского Собора для решения вопроса о присвоении Московской Патриархии титула Вселенской».

С точки зрения исторической и церковно-канонической, «проект Сталина» представляется чистой утопией, лишенной будущего. Но, как ни странно, уходящей корнями в почти византийское прошлое. Идея перенесения Вселенской Патриархии в Москву принадлежит самим вселенским патриархам. Первым высказал ее Патриарх Константинопольский Иеремия II, предложив себя (в 1588 г.) в патриархи московские и всея Руси. В 1915 г. вопрос вновь встал в повестку дня: присоединение Константинополя казалось делом решенным. Наиболее радикальную модель послевоенного устройства предложил тогда небезызвестный архиепископ Антоний (Храповицкий): Царьград оставить грекам, осуществив мечту Екатерины II о воссоздании Греческой Византийской империи, а Палестину и Сирию присоединить к России.

Но ни Иерусалим, ни Царьград, ни тем более временные союзники России по коалиции ни в 1915 г., ни в 1945 г. не желали подобного исхода. И когда в июле 1948 г. Всеправославное Совещание в Москве состоялось, западная дипломатия приняла свои меры, чтобы ни Константинопольский, ни Александрийский, ни Иерусалимский Патриархи не приехали в Москву.

Создание 14 мая 1948 г. Государства Израиль внесло свои коррективы. 20 мая 1948 г. был назначен «уполномоченный по делам русского имущества на территории Израиля» И. Л. Рабинович, который, по его словам, с самого начала «делал все возможное для передачи его Советскому Союзу». Сразу после обмена посланниками российской стороной были приняты меры по возрождению деятельности Русской духовной миссии в Иерусалиме. В письме заместителя министра иностранных дел СССР В. А. Зорина на имя председателя Комитета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР Г. Г. Карпова от 10 сентября 1948 г. указывалось: «Учитывая сложившуюся в Иерусалиме обстановку, посланник т. Ершов внес следующее предложение: 1. Назначить и в ближайшее время прислать начальника Русской духовной миссии от Московской Патриархии, а также представителя Русского палестинского общества, выдав им соответствующие правовые полномочия и доверенности для принятия и управления имуществом. <…> 2. В целях сохранения оставшихся архивов Духовной миссии и Палестинского общества от возможного уничтожения или расхищения передать все документы на хранение в Англо-Палестинский банк или вывезти их под охраной еврейских властей в Тель-Авив на хранение в нашей миссии. МИД СССР с предложениями т. Ершова согласен. Прошу вас принять необходимые меры…».

14 октября 1948 г. И. В. Сталин подписал распоряжение Совета Министров СССР «дать согласие Московской Патриархии на выезд из СССР в Государство Израиль для постоянной работы архимандрита Леонида (Лобачева Ильи Христофоровича) в качестве начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме и Елховского Владимира Евгеньевича в качестве священника миссии». 30 ноября назначенные члены миссии были уже в Иерусалиме. В одном из первых сообщений архимандрит Леонид рассказал, что «церковь и здания в Иерусалиме, не говоря уже о других местах, находятся в запущенном состоянии и нуждаются в ремонте, который необходимо сделать также и для поднятия авторитета Духовной миссии и престижа Русской Церкви в Палестине. Доходы, получаемые от арендаторов, являются незначительными, так как главная часть имущества в Иерусалиме принадлежит Палестинскому обществу, и поэтому они не будут покрывать расходов миссии. С получением имущества Палестинского общества положение изменится, будут покрываться не только расходы обеих организаций, но и значительные суммы поступят в доходы Государства».

После того, как завершилась первая изральско-арабская война, демаркационная линия между территориями Израиля и Иордании (по условиям перемирия) обозначила различное «пространство судьбы» для русских храмов и монастырей на западе и востоке страны. Храмы и участки, оказавшиеся на территории Государства Израиль, были возвращены в собственность советского правительства.

Что касается храмов, монастырей и участков, оставшихся в 1948 г. на территориях, отошедших к Иордании, они сохранили подчинение Русской Православной Церкви за рубежом — Status quo, не изменившийся и после «шестидневной» войны 1967 г.

Современная деятельность РДМ в Иерусалиме, напряженная и плодотворная, могла бы стать темой отдельного исследования. К юбилею 2000-летия христианства миссия, возглавляемая ныне архимандритом Феодосием (Васневым), приняла на себя огромный труд по реставрации входящих в ее состав храмов и подворий, строительству новых Гостиниц для неуклонно возрастающего потока паломников.

Появились и новые возможности возвращения России ее исконного достояния. Несколько лет назад Правительству РФ был возвращен большой участок, принадлежавший ИППО в Иерихоне и оформленный на имя председателя общества великого князя Сергея Александровича. В 1997 г. по решению администрации Палестинской Автономии Святейшему Патриарху Алексию II во время визита в Святую Землю по случаю 150-летия Русской духовной миссии был подарен в качестве жеста доброй воли участок Аль-Атн в Вифлееме. А месяц спустя, в июле 1997 г., пришло известие, что Русской Православной Церкви возвращен Хевронский участок со знаменитым Мамврийским Дубом, приобретенный когда-то архимандритом Анто-нином и находившийся до последнего времени в ведении Зарубежной Церкви. Наконец, в январе 2000 г. сообщалось о передаче Московскому Патриархату еще одного «антониновского» участка в упоминавшемся уже Иерихоне.

Палестинское общество тоже знало в XX столетии периоды упадка и возрождения. Возобновление его работы в начале 1950-х гг. было связано с изменением ситуации на Ближнем Востоке. Тогда был принят новый устав общества, восстановлен выпуск «Палестинского сборника» — одного из авторитетнейших востоковедческих изданий.

На рубеже 1980-1990-х гг., когда пришли в общество нынешние его председатель О. Г. Пересыпкин и ученый секретарь В. А. Савушкин, всестороннее обновление общественной жизни страны позволило добиться восстановления основных направлений уставной деятельности общества. В январе 1990 г. был организован большой международный научный симпозиум «Россия и Палестина: культурно-религиозные связи и контакты в прошлом, настоящем и будущем», в котором приняли участие ученые из арабских стран, Израиля, Англии, США, ФРГ и Канады. Осенью того же года члены общества впервые смогли осуществить паломническую поездку в Святую Землю для участия в «Иерусалимском форуме: представители трех религий за мир на Ближнем Востоке».

22 мая 1992 г. Президиум Верховного Совета Российской Федерации принял постановление восстановить историческое имя Императорского православного палестинского общества и рекомендовал правительству принять необходимые меры по практическому восстановлению и возвращению ИППО его имущества и прав. В соответствии с принятым в 1992 г. новым уставом, максимально приближенным к первоначальному, 1882 г., в ИППО восстановлен институт почетного членства. Комитет почетных членов возглавляет Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

За минувшие годы общество смогло организовать несколько десятков паломнических поездок в Святую Землю, провести совместно с Отделом внешних церковных сношений ряд научных конференций, в том числе посвященных 100-летию со дня кончины Антонина Капустина (1994), 150-летию Русской духовной миссии в Иерусалиме (1997) — в Москве, Баламанде (Ливан), Назарете (Израиль). Готовится к выходу 100-й юбилейных выпуск «Православного палестинского сборника». Активно работают отделения ИППО в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Ярославле, а также в республиках СНГ — в Одессе и Кишиневе.

Некоторые итоги

Главный итог полуторавековой работы России в Святой Земле — создание и сохранение Русской Палестины. Объем статьи не позволяет осветить, хотя бы в основных чертах, историю храмостроительной деятельности РДМ в Святой Земле.

Но, быть может, всего важнее тот, не учитываемый никакими цифрами, духовный вклад, который связан с хождением в Святую Землю десятков тысяч русских православных паломников. Их поток неизменно возрастал в течение всего XIX — начала XX веков. Если при архимандрите Порфирии, в первые годы существования миссии, в Палестине бывало в год по три-четыре сотни русских, то в 1914 г., в последний мирный год перед Первой Мировой войной и революцией, их было в Иерусалиме только на Пасху около 6 тысяч человек.

Историки доныне дивятся этому небывалой в истории массовости и интенсивности опыту «диалога культур» и «народной дипломатии». Посланцы великой Северной Империи, «Хаджи-Москов-Кодс», как называли их на Востоке, смиренно обучались преодолению этнической, конфессиональной и «автокефальной» исключительности, воспитывали в себе, как любил говорить архимандрит Антонин, «терпимость, столь нужную тому, кто решился принести на Гроб Господень дань и своей признательной души вместе с тысячами других, подобных ему пришельцев, часто не похожих на него ничем, кроме одного образа человеческого и имени христианского».

Не забудем и о том, что наследие Русской Палестины — это целая «библиотека» трудов и исследований церковно-исторического, биб-лейско-филологического, археологического и византологического характера, выполненных в разные годы начальниками и сотрудниками РДМ, учеными ИППО. Достаточно упомянуть о мноГостороннем научном наследии епископа Порфирия, о замечательных археологических открытиях архимандрита Антонина.

Мы должны назвать здесь также и историко-литературные работы, связанные с публикацией таких выдающихся серий, как «Палестинский патерик» (вып. 1–22; под ред. профессора И. В. Помяловского и ак. В. В. Латышева), «Православные праздники в Святой Земле» А. А. Дмитриевского, а также практически все древнерусские «хождения» в Святую Землю, изданные в разные годы в «Православных палестинских сборниках».

Трудно и ответственно пытаться формулировать какие-либо «заключительные» выводы о современном значении и перспективах развития Русской Палестины на пороге III тысячелетия христианства. Отметим лишь два аспекта.

Сохранение и преемство традиций и основных направлений деятельности Русской духовной миссии и Императорского православного палестинского общества — несмотря на смену правительств и режимов, при царе, при советской власти, при демократической России, с одной стороны, и равным образом при турках, при англичанах, при Государстве Израиль, с другой, — невольно заставляет задуматься, в чем сила подобного преемства. Кому-то может показаться странным, но восстановление Русской духовной миссии в Святой Земле как учреждения Московской Патриархии в 1948 г., как и ее основание в 1847 г. державной волей Николая Первого, вновь было делом Государственной политики. В более широком контексте частью той же Государственной политики были и первый визит Святейшего Патриарха Алексия (Симанского) в Святую Землю в победном мае 1945 г., и попытка Москвы на Совещании глав и представителей Автокефальных Православных Церквей в июле 1948 г., по случаю 500-летия русской автокефалии, вновь собрать православный Восток, «как птица собирает птенцов под крыло свое».

Означает ли это возрождение — в новых исторических условиях, в новой социальной реальности — прежнего «константинопольско-иерусалимского» вектора русской духовной геополитики? Именно духовной — не «имперской», и не империалистической. Во всяком случае, даже если этого не сознавали руководители советской внешней политики, речь по-прежнему шла о присутствии в «центре мира», в Иерусалиме, Русской Церкви, а через нее православной России (даже если не помнящей, в статистическом большинстве своих грешных чад, что она православная).

Иными словами, «константинопольско-иерусалимская» составляющая российской внешней политики и в 1948, и в 1998 г. является по характеру своему почти исключительно духовной, идеалистической, бескорыстной, жертвенной. Святая Земля по-прежнему незримо, но властно «ориентирует» — и стабилизирует — позицию России в «безумном мире» экономических, политических, националистических интересов, глобальных перестроек и локальных войн.

Новые грани обрел и «канонический эксперимент». Русская Палестина не по своей воле оказалась в течение всего почти XX столетия поделенной между так называемыми Белой (заграничной) и Красной (московской) юрисдикциями внутри самой Русской Православной Церкви. Верим, что «тяжкий млат, дробя стекло, кует булат», что исторические испытания увенчаются на рубеже нового тысячелетия воссоединением «белых», «красных» и прочих островков единой Русской Палестины.

______________
Примечания

1. Житье и хоженье Данила, Руськыя Земли игумена. 1106–1108 гг. Под ред. М. А. Веневитинова//Православный палестинский сборник. —Т. I. — Вып. 3. — Кн. 3. — СПб., 1883; Т. III. — Вып. 3. — Кн. 9. — СПб., 1885. Новейшее издание с параллельным современным русским переводом и комментариями Г. М. Прохорова: Библиотека литература Древней Руси. —Т. 4. — XII век. — СПБ., «Наука», 1997. — С. 26-117.
2. Каптерев Н. Ф. Характер отношений России к православному Востоку в XVI и XVII столетиях. — М., 1885. — 2-е изд. — М., 1914; Иерусалимский патриарх Досифей в его сношениях с русским правительством.— М., 1891; Сношения иерусалимских патриархов с русским правительством с половины 16 до конца 18 столетия. — СПБ., 1895.
3. Пономарев СИ. Иерусалим и Палестина в русской литературе, науке, живописи и переводах. Материалы для библиографии. — СПБ., 1877 (СОРЯС, Т. 17). — С. XVI.
4. Под стягом России. Сборник архивных документов. — М., 1992.
5. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. — М„ 1992. — Т. III. — Вып. 7. — С. 100.
6. Арш Г. Л. Предыстория Греческого проекта//Век Екатерины И. Дела балканские. — М., 2000. — С. 211.
7. Григорович Н. Канцлер князь Александр Андреевич Безбородко в связи с событиями его времени. — СПб., 1879. — Т. I. — С. 385. Цит. по: Век Екатерины II. Дела балканские. — С. 212.
8. Виноградов В. Н. Самое знаменитое в истории личное письмо//Век Екатерины II. Дела балканские. — С. 213–214.
9. Сборник Императорского русского исторического обшества. — Т. 13. — СПб.. 1874. — С. 69. Ср.: с. 132.
10. Безобразов П. В. О сношениях России с Палестиной в XIX в. Исторический очерк. 1. Император Александр I и патриарх Поликарп//Сообщения ИППО. — 1911. — Т. ХХП. — Вып. 1. — С. 20–52.
11. Материалы для биографии Порфирия Успенского. Под ред. П. В. Безобразова. — Т. 1. Официальные документы. — СПб., 1910. — С. 3.
12. Имеется в виду монастырь Святого Животворящего Креста под Иерусалимом (ныне в черте города), расположенный на месте, где было, по преданию, срублено кипарисовое древо, из которого был сделан Голгофский Крест Спасителя.
13. Муравьев А. Н. Путешествие ко Святым местам в 1830 г. — Часть 1–2. — СПб., 1832; 2-е изд. — 1833; 3-е изд. — 1835; 4-е изд. — 1840; 5-е изд. — 1848. См. также его: Письма с Востока. — СПб., 1851. —С. 88–296.
14. Дмитриевский А. А. Епископ Порфирий Успенский как инициатор и организатор первой Русской духовной миссии в Иерусалиме и его заслуги на пользу православия и в деле изучения христианского Востока. — СПб., 1906; Материалы для биографии епископа Порфирия Успенского. — Т. 1–2. — СПб., 1910.
15. Лисовой Н. Н. Русская духовная миссия в Иерусалиме: история и духовное наследие//Богословские труды — Сб. 35. К 150-летию РДМ в Иерусалиме (1847-1997). — М., 1999. — С. 36–51.
16. В письмах архимандрита Порфирия Успенского сочетание «российская духовная миссия в Иерусалиме» встречается уже в начале 1844 г. (Материалы для биографии епископа Порфирия Успенского. — Т. 2. Переписка. — СПб., 1910. — С. 129).
17. Материалы для биографии. — Т. 1, — С. 18.
18. Митрополит Никодим (Ротов). История Русской духовной миссии в Иерусалиме. — Серпухов, 1997.
19. Подробный критический анализ подготовки и результатов первого этапа деятельности РДМ см.: Хитрово В. Н. Русская духовная миссия в Иерусалиме (в т. 2 наст. изд.).
20. Хитрово В. Н. Православие в Святой Земле//ППС. — Т. I. — Вып. 1. — СПб., 1881. — С. 55.
21. 1857–1861. Переписка императора Александра II с великим князем Константином Николаевичем. Дневник великого князя Константина Николаевича. — М., 1994. — С. 97 и др.
22. Священник Феодор Титов. Преосвященный Кирилл Наумов, епископ Мелитопольский, бывший настоятель Русской духовной миссии в Иерусалиме. Очерк из истории сношений России с православным Востоком. — Киев, 1902.
23. Архимандрит Леонид (Кавелин). Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника. — М., 1873. О других работах см.: Священник Анатолий Просвирнин. Труды архимандрита Леонида Кавелина. (Библиография)//Богословские труды — Сб. 9. — М., 1972.
24. Современный исследователь справедливо отмечает: «проводниками православной политики на востоке были паломники, в большинстве своем «серые мужички и бабы», очень немногие публицисты-идеологи (их можно пересчитать по пальцам), члены царской семьи и… в общем и целом русская дипломатия. Как писал К. Н. Леонтьев, «дипломатия наша была гораздо в этом деле сдержаннее, осторожнее, через что и православнее нашей публицистики. Некоторые наши дипломаты, с иностранной фамилией и даже протестантского исповедания…были, право, гораздо православнее их (русских публицистов) наделе»» (Лурье СВ. Идеология и геополитическое действие.
Вектор русской культурной экспансии: Балканы—Константинополь—Палестина—Эфиопия/Научный альманах «Цивилизации и культуры». —Вып. 3. Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. — М., 1996. — С. 170). Автор цитирует статью К. Н. Леонтьева «Мой исторический фатализм» (из «Записок отшельника»): Леонтьев К. Н. Восток, Россия и славянство. — М., 1996. — С. 448.
25. Дмитриевский А. А. Императорское православное палестинское общество (1882-1907). — СПб., 1907. — С. 15–16.
26. Дмитриевский А. А. Очерк о деятельности архимандрита Леонида Кавелина, третьего начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме. См. т. 2 наст. изд.
27. Дмитриевский А. А. Императорское православное палестинское общество (1882-1907). — СПб., 1907. — С. 18.
28. Там же. — С. 19.
29. Там же. — С. 19–20. Ср.: Дмитриевский А. А. Памяти Б. П. Мансурова//Сообщения ИППО. — 1910. — Т. XXI. — Вып. 3. — С. 448–450.
30. Архимандрит Киприан (Керн). Отец Антонин Капустин, архимандрит и начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме. — Белград, 1934. Репринтное издание: М, 1997.
31. Дмитриевский А. А. Начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандрит Антонин (Капустин) как деятель на пользу православия на Востоке, и в частности в Палестине. — Сообщения ИППО. — 1904. —Т. XV — Вып. 2. — С. 106.
32. Пономарев С. Д. Памяти отца архимандрита Антонина. 1. Хронологический список сочинений и переводов его. 2. Статьи о нем//Труды Киевской духовной академии. — 1894. — Т. III. — С. 636–652.
33. Дмитриевский А. А. Русская Горненская женская община во «граде Иудове» близ Иерусалима//ИППО. — 1916. — Т. XXVII. — Вып. 1. — С. 3–33. См. также совсем небольшую, но емкую, хорошо написанную и красиво изданную книгу: Игумен Серафим (Мелконян). Горненский женский монастырь на Святой Земле. — Изд. РДМ в Иерусалиме. — 1997.
34. Архимандрит Марк (Головков). Русская духовная миссия в Иерусалиме//Богословские труды. — Сб. 35. — М, 1999. — С. 32.
35. Лисовой Н. Н. Цит. соч. С. 46.
36. Еще в 1876 г. вышла в свет его книга «Неделя в Палестине», посвященная впечатлениям от первой поездки в Святую Землю. (Второе издание: СПб., 1879; 3-е, посмертное — СПб., 1912). За ней последовали: «Палестина и Синай. Часть 1.» (СПб., 1876), «Православие в Святой Земле», составившее 1-й выпуск 1-го тома основанного им «Православного Палестинского сборника» (СПб., 1881), «Раскопки на Русском месте в Иерусалиме» (СПб., 1884), «Научное значение раскопок на Русском месте» (СПб.. 1885). Удачны были и опыты научно-популярного изложения, предназначенного для самого широкого, неподготовленного читателя. Мы имеем в виду очень небольшую, карманного формата, но емкую содержательную книжку «К Животворящему Гробу Господню. Рассказ старого паломника» (СПб., 1884; в 1895 г. вышло уже 7-е издание этой книги), а также несколько выпусков (или «чтений») в изданной ИППО научно-популярной серии «Русские паломники Святой Земли» (Чтение 39 и 40. Иерусалим и его окрестности. — СПб., 1896, 1897; Чтение 41. Вифлеем, Хеврон. Горняя. — 1898; Чтение 42. Иордан. — 1900. Чтение 44. Лавры Саввы, Феодосия. — 1898).
37. Ряжский П. И. Вопросы, связанные с восстановлением деятельности Императорского православного палестинского общества в Святой Земле по окончании войны с Турцией. (Петроград, 1915. С грифом: Доверительно).
38. Юбилейные торжества Императорского православного палестинского Общества в Петергофе и Петербурге//Сообщения ИППО. — 1907. — Т. XVIII. — Вып. 3–4. — С. 398–399, 432–433.
39. Общее собрание ИППО 8 апреля 1901 г. // Сообщения ИППО. —1901. — Т. XII. — Вып. 1. — С. 11.
40. Там же. — С. 12.
41. Там же. — С. 13.
42. Хопвуд Д. Русская просветительская деятельность в Палестине до 1914 г. // Православный палестинский сборник. — М., 1992. — Вып. 31 (94). — С. 11–17.
43. Mahamed Omar. Literary and Cultural Relations between Palestine and Russia.- St.Petersburg, 1997.-P.34-69.