IV. Типология региональных режимов.

Научная классификация политических режимов XX в. разделяет их на три основных идеальных типа - плюралистической демократии, тоталитарные и авторитарные. Им соответствуют, как было сказано ранее, три модели конституционализма - реального, номинального и мнимого. Поскольку тоталитарный режим в чистом виде в настоящее время является скорее исключением, чем правилом и, во всяком случае, не может существовать на региональном уровне, то типология приобретает более упрощенный вид, разделяя режимы на демократические и авторитарные. Однако и эти классификационные категории оказываются слишком широкими: каждая из них включает значительное число модификаций. Кроме того, данные категории, представляя собой идеальные типы режимов, недостаточно отражают существующие в реальности переходного периода комбинации различных режимов и их различных признаков. Так, о демократическом типе режимов на региональном уровне можно говорить лишь с известной долей условности, поскольку речь идет в лучшем случае о начальном этапе формирования демократических институтов на постсоветском пространстве. Подавляющее большинство рассмотренных региональных режимов определяется как авторитарные или формирующиеся авторитарные. Они должны быть, в свою очередь, подразделены на несколько видов, тяготеющих к демократии или, наоборот, к авторитарной и почти диктаторской власти.

Для решения проблемы дефиниции региональных политических режимов переходного периода была предложена концепция "гибридного политического режима", совмещающего особенности различных его типов, которые могут выступать как доминирующие на различных фазах его развития, позволяя ему в одних случаях действовать в качестве плюралистического, а в других - авторитарного (даже с элементами тоталитаризма). Эта дефиниция, имеющая определенную эвристическую ценность, также не решает проблемы типологии, необходимой для классификации региональных режимов и выявления различий в тенденциях их эволюции. Она оставляет открытым вопрос об имманентных свойствах режимов, определяющих логику их развития в контексте перспектив гражданского общества и правового государства.

В качестве критериев конструируемых моделей могут быть приняты рассмотренные выше динамические характеристики режимов переходного периода: соотношение легитимности и законности; правовая система разделения властей и ее модификации; власть и оппозиция; параметры реального механизма власти и управления (элита, бюрократия, партии, группы давления); соотношение власти и собственности; структура правящей элиты; провозглашенные цели режима и стиль лидерства. Взятые в своей совокупности и динамике развития, эти критерии позволяют выявить ряд интегральных и достаточно устойчивых моделей региональных политических режимов.

1. Плюралистические демократические режимыОни характеризуются следующим: демократической легитимностью региональной власти, которая в этом случае совпадает с формальной конституционной законностью; отсутствием дуализма федерального и регионального законодательства; четким проведением принципа разделения властей на региональном уровне и его стабильным функционированием; признанием оппозиции в качестве полноправного участника политического и законодательного процесса; разделением власти и собственности (независимость судебной власти в борьбе с бюрократической коррупцией и криминальным бизнесом); открытым характером правящей элиты, внутри которой консенсус обеспечивается путем установления рациональных правовых правил конкуренции и достижением компромисса властных групп; сохранением государственной монополии на легитимное применение насилия; демократическим стилем обсуждения и принятия властных решений с возможностью их критики в средствах массовой информации и судебного опротестования оппонентами. Данный режим ставит своей целью развитие гражданского общества и правового государства. В настоящее время такая модель выступает скорее идеальным типом, нежели реальностью в российских регионах. К ее реализации приближаются по ряду основных параметров Новгородская и Нижегородская области.

2. Режим ограниченной демократии с авторитарными чертами исполнительной власти.Данный режим действует на основе права, допускает оппозицию, плюрализм элитных групп и независимую прессу. В то же время правовой механизм разделения властей обеспечен недостаточно (как из-за несовершенства и противоречивости права, так и из-за прямых лакун в правовом регулировании). Причем на практике исполнительная власть сохраняет устойчивые признаки авторитаризма (иногда, впрочем, это просвещенный авторитаризм). Это выражается в давлении на оппозицию, независимые средства массовой информации, в стремлении поставить под свой общественные организации, политические партии и местное самоуправление. Власть и собственность формально разделены, однако фактически администрация сохраняет рычаги воздействия на предпринимателей, а судебная щита их прав несовершенна. Стиль руководства включает элементы социальной демагогии и патернализма. Данная модель политического режима является наиболее распространенной в центральных российских регионах. Из рассмотренных вариант ближе всего стоит Калининградская область.

3. Авторитарно-бюрократический режим.Его основным свойством является стремление к проведен социально-экономических преобразований на основе централизации управления и бюрократического контроля. В соответствии с этим режим сознательно отступает от принципа разделения властей, стремится максимально ограничить оппозицию, если не ее полностью. Основная декларируемая цель состоит в борьбе с безвластием и коррупцией, а методами служат не столько правовое регулирование развития демократических институтов, сколько создание многоступенчатой системы вертикального контроля , чистка аппарата, консолидация правящего слоя на основе личной преданности лидеру. Данная модель связана с концепцией управляемой демократии, согласно которой, исполнительная власть г решающее значение, а институты демократического гражданского общества не принимаются в расчет, поскольку находятся на стадии формирования. Это также форма авторитаризм, необходимая для преодоления управленческого хаоса и укрепления властной вертикали. Выраженные элементы этой системы присутствуют Красноярском крае, Приморье, Саратовской области. Повсюду данная ль тяготеет к установлению жесткого режима личной власти с культом личности лидера. Историческим аналогом данной системы является скорее традиционный российский институт генерал-губернатора, о необходимости возрождения которого все чаще говорят представители региональных элит.

4.Неокорпоративистские авторитарные режимы.Выход из кризиса усматривают в локальной автономии, противопоставляя региональную легитимность федеральной законности, выявляют склонность к разработке параллельного законодательства. Решение социальных проблем переходного периода видят в создании (или сохранении существующих) корпоративных структур, объединяющих власть и собственность в руках бюрократии. На деле выступают за жесткое государственное регулирование и восстановление властной управленческой вертикали в полном объеме. Данные тенденции проявились особенно четко в такой консервативной модификации корпоративизма, как режимы "белорусского типа". Из рассмотренных вариантов ближе всего к ним подходит неономенклатурный режим Ульяновской области, Свердловской области.

5.Неопатримониалистические режимы, имеющие самую жесткую форму авторитаризма в российских регионах.Представляя собой традиционалистскую реакцию на процесс демократических преобразований, данные режимы выступают за максимальную степень автономии, доходящую до полной независимости. Национальная и конфессиональная легитимность и порожденные ею мифы противопоставляются общероссийскому конституционному законодательству, которое принимается лишь в той мере, в какой не затрагивает интересы правящих верхов. Характерными чертами режимов подобного типа (их называют в литера­туре режимами "туркменского типа") являются номинальный конституционализм, полное отсутствие элементов разделения властей, легитимной оппозиции и независимого общественного мнения. Власть и собственность слиты воедино, а механизм их регулирования представляет собой систему клановых и клиентелистских структур, централизованный контроль над которыми концентрируется на вершине бюрократической пирамиды. Элита носит закрытый характер, а конфликты в ней разрешаются непосредственно лидером, власть которого практически не ограничена. Внешним выражением этого является культ личности президента.

Особенно четко характерные черты стиля правления неопатримониалистического типа представлены в Башкирии. Здесь президент имеет неограниченные полномочия, превышающие власть первого секретаря обкома. С его личного согласия назначаются и освобождаются от должностей правительственные чиновники, судьи, прокуроры банкиры, директора предприятий, власти на местах и кандидаты в депутаты. Президент больше, чем глава государства, - он его символ. Президент несменяем: он сохраняет свою должность, несмотря на приводившиеся в печи акты нарушения избирательного законодательства и фальсификации результатов выборов. К неопатримониализму тяготеют Татарстан, Башкирия и Калмыкия. Типология режимов позволяет понять тенденции их развития в условии переходного периода. В известной ситуации прогрессивной следует признать тенденцию к переходу от одной формы тоталитаризма к другой. Можно констатировать, что последние два типа региональных режимов (неокорпоративистский и неопатримониалистский) едва способны преодолеть стагнацию и эволюционировать в направлении демократии без радикального изменения собственной природы. Их принципиальная особенность состоит в сочетании политической неподвижности и консолидированной элиты, практическине поддающейся качественным изменениям изнутри. Напротив, первые три режима (плюралистический, ограниченной демократии и отчасти даже авторитарно-бюрократический) вполне способны развиваться в направлении правового государства.

Многие аналитики склоняются к выводу, что ситуация в регионах может быть изменена только при активном вмешательстве федерального центра. Авторитарная модернизация все чаще рассматривается как единственный способ унификации и стабилизации, а усиление исполнительной власти как антитеза феодализации. Перспективы гражданского общества остаются при этом под вопросом: могут ли новые экономические и политические группы в регионах рассматриваться как конституирующие элементы будущего гражданского общества и политической демократии.

Разрушив прежнюю стабильность общества, переходные процессы вы­явили степень отчуждения власти от него. Они сделали актуальным вопрос: в какой мере региональные режимы есть порождение местного политического процесса, а в какой - политики центра? Любая прогностическая модель не может не учитывать влияния региональных политических процессов на общероссийскую модель власти. В настоящее время Россия практически ок­ружена авторитарными режимами извне. Тревожность ситуации определя­ется тем, что и внутри нее, в регионах, идет конкуренция различных моделей политических режимов, большинство из которых имеют выраженные неде­мократические тенденции. Совершен­но ясно: демократия в центре не может существовать, опираясь на региональные авторитарные режимы. Рано или поздно эта тенденция может стать до­минирующей в стране. Но тогда это будет конец рациональных целей самой модернизации, без осуществления которых современная элита не сможет удержать ситуацию в правовом русле.

Вопрос стоит не о борьбе демократии и авторитаризма, а скорее о выборе типа авторитаризма - будет он просвещенным (т.е. ориентированным на модернизацию в рамках права) или деспотическим (неокорпоративистским или неопатримониалистическим).

Правовые способы федерального принуждения

1. Институт федерального вмешательства в зарубежных федерациях.

2. Формы федерального принуждения.

3. Контроль федерации в отношении ее субъектов в РФ.

Литература

1. Барциц И.Н. Федеративная ответственность: Конституционно-правовые аспекты. М., 1998.

2. Гончаров И.А. Федеральное вмешательство в дела субъектов федерации как средство обеспечения конституционной безопасности России. М., 2003.

3. Домрин А. Федеральная интервенция в деле субъектов федерации. Зарубежный опыт правового регулирования // Независимая газета. 1995. 28 февраля.

4. Кондрашев А.А. Конституционно-правовые способы федерального принуждения: проблемы теории и реализация в Конституции РФ // Государство и право. 2000. № 2.

5. Ливеровский А.А. Федеральное вмешательство // Журнал российского права. 2002. № 9.

6. Медушевский А.Н. Сравнительное конституционное право и политические институты. М., 2002.

7. Сафина С.Б. Федеративное государство: правовой аспект. Уфа, 2003.

8. Умнова И.А. Конституционные основы современного российского федерализма. М., 1998.