СТАТИСТИЧЕСКАЯ НАУКА В 1917–1930 гг.

Советская статистическая наука этих лет унаследовала луч­шие традиции русской статистики, выдвинула целый ряд концеп­ций, методов, существенно обогатив теорию статистики. В трудные годы гражданской войны и восстановления народного хозяйства, несмотря на голод, холод, разруху, сокращение научных изданий и т. п., наука развивалась. Характерными особенностями этого периода были отсутствие барьера между наукой и практикой; наличие нескольких научно-исследовательских центров, где про­водились статистические исследования; разнообразие областей применения статистического метода (антропология, физика, био­логия, сельское хозяйство, социология, экономика); отсутствие «закрытых зон». Ведущие ученые-статистики возглавляли подраз­деления ЦСУ и статистические отделы ведомств, экспертные со­веты при ЦСУ брались за разработку наболевших вопросов. Н.С. Четвериков возглавлял отдел методологии ЦСУ, а затем – отдел методологии Конъюнктурного института; С.Г. Струмилин работал в Госплане, членами коллегии ЦСУ были Б.С. Ястремский и В.С. Немчинов и т. д. Проблемы статистики, которые возникали впервые в ходе решения новых практических задач, часто решались не в специальных исследовательских работах (на это не хватало времени, да и не был накоплен материал для глубоких обобщений), а в тех или иных оперативно-статистических доку­ментах (указаниях, инструкциях). Консолидирующую функцию выполнял издаваемый с января 1919 г. журнал «Вестник статистики», 3/4 его объема отводилось оригинальным статистическим исследованиям.

Благодаря наличию нескольких исследовательских центров рождались разнообразные научные концепции, формировались научные школы и направления. Статистические исследования ве­лись в Методологическом совете при ЦСУ, Институте эксперимен­тальной статистики и статистической методологии, Конъюнктур­ном институте, Институте сельскохозяйственной экономии, Инсти­туте демографии АН УССР, созданном в 1919 г. Лидировала стохастическая школа русской статистики – сторонники вариа­ционной статистики, статистико-математнческих методов.

Преобразования в экономике, во всем укладе жизни, необхо­димость быстрого развития сделали наиболее актуальными ана­лиз динамики, конъюнктурные исследования. В этой области бы­ли получены наиболее оригинальные результаты.

При изучении колеблемости в рядах динамики, выделении компонент динамических рядов Н.Д. Кондратьевым была выдви­нута теория больших циклов конъюнктуры, которая вошла в мировую практику статистических исследований под названием «большие циклы Кондратьева». В Конъюнктурном институте Альбертом Львовичем Вайнштейном (1892–1970) разрабатывались проблемы эконометрических прогнозов, межот­раслевых балансов.

Практическая значимость анализа динамики объема производ­ства и цен поставила в центр внимания многих ученых проблемы построения индексов физического объема и цен (А.А. Конюс, М.В. Игнатьев, С.П. Бобров). Как указывалось в § 5.7, первая в России статья по индексному методу была написана Николаем Сергеевичем Четвериковым (1885– 1973), интересная прежде всего исчерпывающим изложением исто­рии применения индексов (Четвериков Н. С. Метод Index Number как способ изучения изменения ценности денег//Вестник стати­стики. 1914–1915. № 1–2, 1–4).

Первая в советской статистике монография по индексному методу принадлежит Сергею Павловичу Боброву (1889–1979), работавшему в ЦСУ, в Госплане, знатоку поэзии, испытавшему влияние Андрея Белого, единомышленнику Бориса Пастернака. В своей книге «Индексы Госплана» (М., 1925), пре­дисловие к которой написал С.А. Первушин, он обобщил опыт построения индексов Госпланом. Он исходил из того, что прямое назначение индексов – быть показателем конъюнктуры рынка. В книге рассматривались три основных вопроса: выбор формы сред­ней при построении индекса, проблема взвешивания и порядок сравнения с отдаленной базой. Бобров выдвигал среднюю геомет­рическую взвешенную в качестве наилучшей формы индекса. От­носительно весов он выдвинул два предложения: взвешивать с исключением повторного счета (если один товар служит сырьем для производства другого) или же по полному обороту (так как практически делалось Госпланом). Бобров был решительным сторонником применения цепного метода, справедливо полагая, что такой метод сравнения с отдаленной базой имеет меньше ограни­чений, что также нашло отражение в практике построения индек­сов в нашей стране и за рубежом.

Предпочтение агрегатным индексам над средними отдавали Станислав Густавович Струмилин (1877–1974), пер­вый в советской статистике в 1918 г. построивший агрегатный индекс, и В.Н. Старовский (см. гл. 8). Идея аналитической кон­цепции индексов была выдвинута Н.М. Виноградовой, ученицей А.А. Чупрова, в работе «Теория индексов» (Л., на правах руко­писи. 1930). В развитие практики построения индексов и ее науч­ное обоснование значительный вклад внес Михаил Василье­вич Игнатьев (1894–1959) – специалист в области матема­тической статистики и биометрии, возглавлявший сектор цен и индексов в Конъюнктурном институте. Он первым сравнил цены в СССР и других странах в целом и по отдельным товарам, вы­числил общий индекс товарных цен в разных странах по отноше­нию к СССР (Игнатьев М.В. Задачи статистики цен//Вестник статистики. 1923, № 1–3; Конъюнктура и цены, М., 1925).

Большинство работ по индексному методу было нацелено на критическое освоение теории индексов, разработанной американ­скими статистиками, анализ разных форм осреднения индивидуальных изменений в сводном индексе (С.А. Первушин, М.В. Иг­натьев, С.П. Бобров).

Наибольшей новизной отличались работы Четверикова и Слуц­кого. Четверикова привлекали логические проблемы математиче­ской статистики, законы распределения массовых явлений, проб­лемы выборочного метода. Практические потребности обусловили разработку материалов урожайной статистики. Этим вопросом занималась также целая группа ученых: В.М. Обухов, Б.С. Ястремский, Н.М. Семенов. Н.С. Четвериков исследовал связь хлеб­ных цен с урожаями (1924), используя весь современный методи­ческий аппарат. После исключения тенденции он обнаружил наличие волн или «циклов», охватывающих 5–6 лет, которые свидетельствовали о связи между урожаями соседних лет, о том, что урожайные и неурожайные годы следуют «пачками». Таким образом, он впервые показал практическое значение явления авто­корреляции. Он внес вклад в исследование корреляции между рядами динамики с учетом «режима связи», т. е. лага и перемен­ности корреляции. В статье «Районы согласных колебаний уро­жаев» (Вестник статистики. 1923. № 7–12) он предложил метод районирования с помощью коэффициентов корреляции, который впоследствии и дал толчок развитию метода корреляционных плеяд.

В Конъюнктурном институте работал и Евгений Евгеньевич Слуцкий (1880–1948) – статистик-математик, автор од­ной из первых в России работ по теории корреляции (Слуц­кий Е.Е. Теория корреляции и элементы учения о кривых распре­деления. Киев, 1912). В 1926–1930 гг. он занимался изучением колебаний в рядах динамики. Ему удалось открыть псевдоперио­дические волны, возникающие в рядах, члены которых корреля­тивно связаны между собой, что дало возможность определить ошибку коэффициента корреляции между такими рядами. Еще раньше его увлекали исследования в области «теоретической эко­номии». Выведенные им уравнения, характеризующие количест­венные зависимости между изменением цен на отдельные товары и доходами потребителей, с одной стороны, и структурой покупа­тельского спроса – с другой, вошли в теорию равновесия в по­треблении. Дальнейшие его труды связаны с теорией случайных процессов.

Анализом рядов динамики занимался Борис Сергеевич Ястремский (1877–1962), продолжительное время работав­ший в отделе методологии ЦСУ. Он изучал устойчивость и колеблемость статистических рядов. В ряде статей, опубликованных в журнале «Вестник статистики», он исследовал коэффициент дис­персии Лексиса и выдвинул свой критерий устойчивости ряда. Критический разбор теории устойчивости Лекеиса позволил Ястремскому создать стройную теорию статистического анализа динамики, начало которой положено статьей «Статика и динами­ка в математико-статистическом исследовании» (Вестник статис­тики. 1923. № 7–11). Ястремским исследован важный, до сих пор не нашедший должного отражения, вопрос о переменной корреляции (изменяющейся во времени связи между рядами ди­намики).

Зависимость относительной устойчивости статистического ряда от объема данных привела Ястремского к изучению фундамен­тальных проблем статистики – закона больших чисел, соотноше­ния между понятиями частоты и вероятности (Вестник статисти­ки. 1928. № 1), оценки генеральной средней, генерального распре­деления. В этой связи он критически проанализировал кривые распределения К. Пирсона и показал, что они не связаны со схемой бесповторной выборки.

Огромный статистический материал о динамике урожаев был обобщен Обуховым в работе «Движение урожаев в Европейской России с 1883 по 1915 гг.», в которой были выявлены районы наи­больших колебаний урожаев.

Практическое значение выборочного метода в сочетании с его теоретическим обоснованием составили содержание одной из не­многих монографий этого периода – книги А.Г. Ковалевского «Основы теории выборочного метода» (Саратов, 1924). В этой работе большое внимание уделялось районированной выборке; автору удалось показать, что в случае различных внутрирайонных дисперсий δ_i целесообразно выбирать «численности районных вы­борочных групп n_i по формулам...

и ,

где , есть численность выборочной группы для всей гене­ральной совокупности». Таким образом, А. Г. Ковалевский пред­ложил «оптимальную» районированную выборку до Е. Неймана, независимо от него (см. гл. 6).

Логические основы выборочного метода на урновой модели исследовал Н.С. Четвериков в статье «О выборочном исследова­нии (опыт логической характеристики метода)» (Вестник статис­тики. 1919. №8–12).

Фундаментальная проблема статистики рассмотрена В.И. Хотимским в монографии «Выравнивание статистических рядов по методу наименьших квадратов (способ Чебышева)» (М.–Л., 1925). Одной из целей этой работы было облегчение вычислений при выравнивании статистических рядов по параболам – приве­дены специальные вычислительные таблицы. Новых теоретических результатов автором не было получено, эта работа имела значе­ние как практическое руководство, особенно существенное в усло­виях, когда отсутствовала вычислительная техника.

Обеспечивать высокий уровень теоретических работ первых лет позволяли сохраняющиеся связи с оказавшимся за границей А.А. Чупровым (в мае 1917 г. он выехал на летний семестр в Норвегию). Во многом благодаря Н.С. Четверикову удалось из­дать в 1925 г. последние значительные работы А.А. Чупрова «Основные задачи стохастической теории статистики» и «Основ­ные проблемы теории корреляции». Эта работа способствовала распространению корреляционного метода. В ней показана орга­ничная связь аналитической группировки с уравнением регрессии, коэффициента корреляции с «нематематическими» приемами из­мерения тесноты связи. А.А. Чупров раскрыл специфику корреля­ционной связи, ее непротиворечивость концепции причинности. Эти положения составили основу исследования логико-методоло­гических проблем изучения связей в советской статистике. Объяс­няя природу «неполной» связи с позиций «множественности при­чин» и «множественности следствий», А. А. Чупров вместе с тем обращал внимание на возможность ложных корреляций. Он прояснил диалектику разных видов детерминации (функциональ­ной и стохастической), отмечал то, что погрешности измерения могут превращать функциональную зависимость в стохастиче­скую. Глубокое методологическое значение имеют сформулирован­ные А.А. Чупровым понятия «стохастической независимости» и «некоррелированности» переменных, следующие из строгого раз­граничения стохастической связи и ее частного случая – корреля­ционной связи. А.А. Чупров последовательно разграничивал априорные и апостериорные показатели связи в соответствии с логикой статистического вывода, которая изложена им в статье «Основные задачи стохастической теории статистики».

Социальные преобразования, которые прежде всего коснулись деревни, обусловили внимание к анализу экономической диффе­ренциации крестьянства и соответственно к статистической мето­дологии такого анализа – типологическим группировкам. Широ­кую известность получила статья А.И. Хрящевой «К вопросу о принципах группировки массовых статистических материалов в целях изучения классов в крестьянстве» (Вестник статистики. 1925. № 1–3), в которой утверждалось, что «классовый принцип группировки должен быть положен во главу угла». Трудности состояли в том, по меткому выражению В.С. Немчинова, как «этот классовый принцип группировки облечь в плоть и кровь, перевести в счетную категорию».

Как выявить с помощью статистики расслоение крестьянства? Этот вопрос был поставлен еще В.И. Лениным в работе «Разви­тие капитализма в России». Ясно, что тип хозяйства трудно опре­делить по одному признаку, нужна комбинация признаков. Профессор А.А. Кауфман писал, что какие бы ни взять сборники, вез­де один признак разрабатывался в ущерб другим либо комбина­ция признаков разрослась в ущерб полноте их, либо полнота в ущерб необходимейшим комбинациям (Вопросы экономики и статистики крестьянского хозяйства. М., 1918).

Применение комбинационных группировок при выделении ти­пов часто осложнялось возникающим при этом чрезмерным дроб­лением данных. В вариантах группировок, предложенных А.И. Хрящевой, процедура типологической группировки состоит из двух частей: последовательного расчленения совокупности и синтеза типов. Каждый новый группировочный признак вводился в соответствии с потребностью выделения намеченных типов, при­чем в описание типа эти признаки водились не только по прин­ципу «и–и», но и «или–или» (т. е. для выделения одного и того же типа в разных условиях допускалось использование комбина­ций различных признаков). Это давало возможность объединять подгруппы в типы. Именно этот прием был использован В.И. Ле­ниным в работе «Развитие капитализма в России» при группи­ровке кустарей Московской губернии (см. гл. 5).

В исследовании А.И. Хрящевой крестьянские хозяйства с «пролетаризацией» или с «эксплуатацией» выделялись на основе комбинации признаков: характера хозяйства (земледельческое, неземледельческое) и наличия признаков эксплуататорского типа хозяйства (размеры найма рабочих и (или) сдача в эксплуатацию своих сельхозмашин, инвентаря, скота и (или) наличие торгово-промышленных заведений и (или) аренда земли).

Подробный разбор проблем, которые возникли при типологи­ческой группировке крестьянских хозяйств, дал В.С. Немчинов в статьях «О статистическом изучении классового расслоения деревни» (1926), «О социально-экономических группировках кресть­янских хозяйств» (1927, «Опыт классификации крестьянских хо­зяйств» (1928).

Центром развития демографической статистики с первых лет Советской власти был Институт демографии АН УССР (сущест­вовал с 1919 г. по 1938 г.), руководимый Михаилом Василь­евичем Птухой (1884–1964). Птуха изучал смертность на­селения, разрабатывал построение таблиц смертности для УССР и всей страны, одним из первых советских ученых исследовал этнические различия смертности в России. Большой вклад в раз­работку методов построения таблиц брачности и разводимости, рождаемости и плодовитости (в том числе у женщин с разной очередностью рождений) Внес Юрий Авксентьевич Корчак-Чепурковский (1896–1967).

Санитарная статистика в России во многом обязана своим развитием деятельности П.И. Куркина (см. гл. 4). Куркин – один из зачинателей новой советской санитарной статистики. Он орга­низовывал статистику заболеваемости населения, подчеркивал связь между санитарной и экономической статистикой. Куркин считал, что подлинное изучение заболеваемости должно быть связано с характеристиками уровня благосостояния семьи, выд­вигал идеи углубленных выборочных исследований общей забо­леваемости. Под его руководством были составлены классификации причин смерти и болезней.

Работы по статистике населения послужили основой для раз­вития статистики трудовых ресурсов. В работе «Трудовые потери в России в войне» (1920) С.Г. Струмилиным были рассчитаны потери в рождаемости и трудоспособности. Общую величину по­терь в первой мировой и гражданской войнах он оценил в 31 млн человек. На основе данных переписи 1920 г. он дал прогноз чис­ленности и возрастно-полового состава населения Советской Рос­сии на 1921–1941 гг., который в основном подтвердился.

В области статистики преступности наиболее обстоятельной была монография М.Н. Гернета «Моральная статистика» (М., 1922), в которой на большом статистическом материале дорево­люционной России проведен исключительно подробный анализ преступности, включая анализ сезонности преступлений, их распределения по времени суток и т. д.

Бюджетная статистика разрабатывалась Александром Васильевичем Чаяновым (1888–1937) – лидером орга­низационно-производственной школы, в круг интересов которой входили теория и формы коопераций, интеграция сельского хозяй­ства с другими отраслями и т.д. Чаянов пропагандировал идею «трудового крестьянства». В тяжелейшие годы гражданской вой­ны и экономической разрухи Чаянов верил, что экономические, продовольственные трудности преодолимы, но для этого необхо­димо, чтобы русский крестьянин участвовал в их преодоления со­знательно и добровольно. В книге «Основные идеи и формы орга­низации крестьянской кооперации» (кстати, находившейся в библиотеке В.И. Ленина) он писал: «...нужно, чтобы они чувствова­ли, знали, сжились с тем, что дело крестьянской кооперации – их крестьянское дело, чтобы дело это тоже было действительно мощным социальным движением, а не предприятием только!».

Он учился у А.Ф. Фортунатова – знатока земской статистики, ученого, сложившегося под влиянием А.И. Чупрова (профессора Александра Ивановича Чупрова – отца А.А. Чупрова). Чаянов поль­зовался советами В.И. Борткевича по методам анализа бюджет­ных данных. В земской статистике бюджетные исследования ос­новывались на подворных переписях (Ф.А. Щербина), затем – динамических обследованиях крестьянских хозяйств.

Чаянов оце­нивал эффективность крестьянских хозяйств методами двойной бухгалтерии – «счетоводная статистика».

Ориентация на выявление эффективности хозяйств вызвала потребность в таксационных оценках всех элементов хозяйства (строений, кормов, скота и т. д.). Проблемы и способы таксации, репрезентативности вы­борки, история бюджетных обследований рассмотрены Чаяновым в ряде работ, прежде всего в монографии «Бюджетные исследо­вания. История и методы» (М., 1929).

Восстановление и развитие народного хозяйства усилили акту­альность разработки статистики промышленности.

Уже в первые годы Советской власти был проведен ряд конференций, на которых обсуждались проблемы теории и практики статистики промышленности. Были разработаны вопросы об опре­делении единицы наблюдения в промышленной статистике, о промышленном цензе и классификации отраслей промышленности. Большой вклад в их обсуждение внесли М.Н. Смит – руководи­тель сектора промышленной статистики ЦСУ, Л.В. Кафенгауз – руководитель Центрального отдела статистики (ЦОС) ВСНХ, Д.В. Савинский, возглавлявший методологическую комиссию ЦОС ВСНХ, С.Г. Струмилин, возглавлявший Центральное бюро статистики труда, В.Е. Варзар, работавший в ЦОС ВСНХ. Была разработана методология построения сводных показателей объе­ма промышленной продукции и объема промышленного производ­ства, позволяющая устранить повторный счет (потребленной продукции на разных уровнях народного хозяйства. Большое внима­ние уделялось измерению производительности труда в промыш­ленности. В это же время вышла первая советская фундамен­тальная работа – «Очерки основ промышленной статистики» В. Е. Варзара – основоположника отечественной промышленной статистики (ч. I–1925 г., ч. II–1927 г.). В ней всесторонне рас­смотрены две важнейшие проблемы: промышленное заведение как единица наблюдения (ч. I) и классификация производств (ч. II). «Очерки» Варзара были официально утверждены как учебное пособие для вузов.

Потребность в учебной литературе была очень большая. С пер­вых дней организации ЦСУ стало заниматься подготовкой кад­ров – были организованы Центральные статистические курсы, директором которых был В.Г. Михайловский. Статистиков с выс­шим образованием в 20-е годы готовил МГУ, с 1924 по 1931 г. подготовка экономистов-статистиков велась в Московском инсти­туте народного хозяйства. Использовались учебники и учебные пособия Н.А. Каблукова, А.А. Кауфмана, А.Ф. Фортунатова и др.

Из числа оригинальных научных работ старшего поколения статистиков выделялось уже упоминавшееся исследование А.А. Кауфмана «Статистическая наука в России. Теория и ме­тодология. 1808–1917» (М., 1922). В нем рассмотрены все основ­ные течения русской статистической мысли, взгляды самого Кауф­мана на статистику. Как уже отмечалось, он считал, что стати­стика – это универсальный метод, «служанка всех наук», но при этом ограничивал круг ее измерительных методов (см. гл. 4).

В переходный период сохранялись контакты с зарубежными статистиками, издавались переводные работы. Были переизданы труды немецких ученых Г. Майра (Статистика и обществоведение. М., 1923) и Р. Меерварта (Введение в хозяйственную статистику. Вып. 1, 2. М., 1925; Политическая экономия и экономическая ста­тистика. М., 1926). Широко были представлены труды англий­ских и американских статистиков: А. Боули, В.П. Эльдертона, И. Фишера; вышел сборник статей под редакцией Г.Д. Ритца «Математические методы в статистике» (М., 1927) – своеобразная энциклопедия статистико-математических приемов изучения ря­дов динамики и др.

Объективному научному анализу происходящих процессов способствовало издание статистических справочников, которые содержали как экономическую, так и подробную социальную ин­формацию (о числе пожаров, абортов, потреблении алкоголя, травматизме, преступности, разных обществах и объединениях.

Советской статистикой были восприняты основные положения материалистической диалектики. Философская интерпретация ка­тегорий статистики была впервые дана в статьях М. Н. Смит «Срав­нительная роль статистического и аналитического метода в науч­ном исследовании» и «Экономика и статистика» (Статистический метод в научном исследовании/Сб. статей. М., 1925). В них под­черкивалась зависимость статистики от качества изучаемых яв­лений, материального анализа. Смит писала: «Экономист, изу­чающий эволюцию хозяйственной жизни, все время имеет дело не с устойчивостью, а с изменяемостью больших масс» (Там же. С. 196). Эти правильные положения приобретали у автора харак­тер крайностей: преувеличение значения изменчивости вело к не­дооценке объективно существующей устойчивости явлений, а при­мат качественного анализа порождал вывод о невозможности ис­пользования теории вероятностей в качестве теоретической осно­вы статистики, об отождествлении статистики с материальным счетом.

К концу рассматриваемого периода статистика, как и другие науки, начала испытывать влияние идеологических штампов, ко­торые выражались в том, что критика, по существу, связывалась с обвинениями во вредительстве, протаскивании буржуазной идео­логии. Это провоцировалось общеполитической обстановкой в стране после смерти В.И. Ленина, стремлением руководства страны любой ценой добиться намеченных целей. Столкновение статистико-экономических обоснований с волевыми, администра­тивными решениями, не считавшимися ни с реальностью, ни с рекомендациями науки, произошло в ходе разработки первого пятилетнего плана. Учитывая негативные уроки политики воен­ного коммунизма –разрушение товарно-денежных отношений, системы цен, рынка, Н.К. Кондратьев предложил план развития сельского хозяйства исходя из того, что динамика этой отрасли и развитие промышленности должны быть сбалансированы: «На­ша концепция такова, что рост сельского хозяйства и промыш­ленности может идти только одновременно. Развивающееся сель­ское хозяйство создает рынок сбыта для продукции промышлен­ности, и, наоборот, мы утверждаем, что развивающаяся промыш­ленность оттягивает избыточное сельскохозяйственное население и создает рынок для продуктов сельского хозяйства».

Однако победили другие взгляды, изложенные в начале 20-х годов крупнейшим советским экономистом того времени Е.А. Пре­ображенским. Он считал, что развитие народного хозяйства с неиз­бежностью подчинено объективному, как он полагал, закону первоначального социалистического накопления, требующему при­нудительного, за счет экспроприации крестьянства, постоянного из года в год увеличения доли накопления, предназначенной для индустриализации страны. В духе этих идей.

С.Г. Струмилин представил проект первого пятилетнего пла­на, в котором были заложены диспропорции – сверхвысокие тем­пы развития промышленности, что отвечало принятому курсу на индустриализацию страны. Кондратьев возражал против предла­гаемого Струмилиным фонда накопления: «Явно преувеличены исходные цифры накопления, еще более не соответствуют буду­щему развитию запланированные его размеры, это дает непра­вильную величину инвестирования. Темп и размеры накопления находятся в резком несоответствии с другими построениями...». По современным оценкам, доля фонда накопления в первой пятилетке составила свыше 33% национального дохода (Гордон Л. А., Клопов Э.В. Что это было? М, 1989. С. 55).

После этой дискуссии руководство Конъюнктурного института было разгромлено, Кондратьев отстранен от работы, а в 1930 г. – арестован. Конъюнктурный институт был передан в ведение ЦСУ СССР, а в 1930 г. окончательно расформирован.

Неудачи, прорывы в промышленности и сельском хозяйстве, неизбежные при невежественном администрировании, все чаще объявлялись провокациями и вредительством. Волна репрессий в связи с сфабрикованным делом Трудовой крестьянской партии (ТКП) захватила многих видных статистиков-экономистов. Взгля­ды Чаянова и его школы были объявлены антимарксистскими. Организационно-производственная школа Чаянова была разгромлена. Резкой критике подверглись исследования динамики Кондратьева и др. В значительной степени об­винения в их адрес были вызваны тем, что результаты их иссле­дований не отвечали желаемому. В.И. Ленин считал; «Нам нужна полная и правдивая информация. А правда не должна зави­сеть от того, кому она должна служить» (Полн. собр. соч. Т. 34. С. 446). Отход от этого принципа разрушительно сказался на со­ветской статистической науке и практике.