КАЛУЖЕНИН - прозвище Донского атамана Осипа Петрова, очевидно, полученное им по той причине, что он был выходцем из служилых полковых Казаков г. Калуги (См.ПЕТРОВ ОСИП). 20 страница

ПОСТАЛЫ- мягкая обувь из сыромятной кожи, особый фасон чевяков; русские — поршни.

ПОСТАВ - посудный шкаф.

ПОСТАВАЛ- производитель войлока и валенок, вальщик шерсти.

ПОСУДА- запрещенный рыболовный снаряд; веревка ок. 50 мтр. длиною, снаб­женная поплавками и вися­щими, на ней большими стальными крючками, укрепляется поперек течения реки; проходящая мимо крупная рыба цепляется за крючья, но часто срывается с них и после пропадает от ран без пользы.

ПОСЫЛЫЦИК - посланец по какому либо обществен­ному делу.

ПОТАНИН Григорий Ни­колаевич (сиб.) - род. 22 сентября 1835 г. ст. Ямышевской на Иртыше; путешест­венник, этнограф и сибир­ский общественный деятель. Его отец, разорившись от судебных процессов, передал своего сына на содержание богатому брату; о воспитании маленького П-на заботилась также семья генерала Эллизена; в 1846 г. отец определил его в Войсковое казачье училище, через два года переименованное в Сибирский кадетский корпус. П. провел в нем шесть лет, воспитавших в нем своеобразный казачий патриотизм и особое пристрастие к интересам Сибири. В 1852 г., семнадцати лет, с производством в хорунжие, он был выпущен в 8-й каз. полк, стоявший в Семипалатинске; участвовал в степных походах и боевых встречах с немирными Киргизами, ездил дипломатическим курьером в китайскую Кульджу, но поссорившись с командиром полка, неказаком Мессарошем, должен был перевестись в Заильский край. Здесь в полку на Бийской линии особенно привлекали патриархальные отношения между начальниками и солидными, хозяйственными подчинен­ными, отсутствие строгой армейской субординации; не раз рядовой обращался и своему командиру на «ты», а офицер говорил старшему себя станичнику или родственнику «вы». Эти особен­ности были близки духовному складу П-на и потому, при новом переводе на служ­бу в Омск, он через полгода покидал Алтай с большим сожалением. А кроме того ему не улыбались перспекти­вы службы в большом горо­де на скудное жалование казачьего офицера. Казаки по сравнению с Русскими полу­чали очень небольшое содер­жание: хорунжий имел 72 рубля в год без всяких добавлений, а подпоручик армейский - 250 рублей основ­ного жалованья и к ним еще квартирные, фуражные и т.п. П. был назначен в Контроль­ное отделение Войскового Правления. В Омске ему впервые пришлось встретить­ся с представителями науки и он стал мечтать о поступлении в высшую школу. Но на пути к этому препятст­вием стояла обязательная двадцатипятилетняя казачья служба, без права увольнения в запас. П. придумал себе какую-то болезнь и таким образом получил отставку. С трудом он добрался до Петербурга и поступил там в университет. В лишениях и бедности три года он слушал лекции на естественном отделении физико-математического факультета, причем, как и большинство студентов интересовался политикой, принимал участие в демонстративных выступлениях, был арестован и некоторое время содержался в Петропавловской крепости.

Благодаря студенческим волнениям, в 1862 г.занятия в университете прекратились на неопределенное время. П. вернулся в Омск, увозя из столицы либеральные настроения своего вре­мени, желание обособить Сибирь от русских порядков, намерение жить в Си­бири и работать для Сибири. В 1863 г., он совершил свою первую экспедицию в Южный Алтай, сопровождая астронома Струве. На следующий год летом, снова со Струве, он посетил Тарбагатай и пограничье Монголии. Зимою же, обработав коллекцию собранных растений и закончив описание путешествий, переехал в Томень, где получил место преподавателя истории в гимназиях и секретаря губернского Статистического комитета. Здесь он вскоре был арестован и обвинен в деятельности, имевшей целью отделение Сибири от империи. На следствии П. не отрицал своей вины и утверждал, что в кружке сепаратистов глав­ным деятелем был, именно, он. Суд приговорил его к пяти годам каторжных работ с лишением всех прав состояния. Каторгу он дол­жен был отбывать в Свеаборге, далеко от родной Сиири. В 1871 г., после ше­стилетнего пребывания по тюрьмам и на каторге, П. был освобожден и сослан на поселение в г. Никольск, Во­логодской губ. В ссылке он пробыл новых три года, кое как перебиваясь случайными заработками. В 1874 г., по ходатайству Русского импе­раторского Географического общества, был амнистирован с правом проживания во всех городах, кроме столиц.

Незадолго перед этим П. женился на Александре Викторовне Лаврской и те­перь выехал в Нижний Нов­город, к ее родственникам. Вскоре пришло полное по­милование и восстановление в правах. От этого времени восстановились прежние связи с Географическим обществом и многие годы ушли на изучение Внутренней Азии, ее природы и быта населения. В гг. 1876-77 он вел экспедицию по Монго­лии; в 1879-80 гг. он вторично прошел Монголию и Урянхайский край; в 1884-86 гг. провел экспедицию через Пекин, восточные окраины Тибета и Централь­ную Монголию. Потом шесть лет проживал в Иркутске, приводил в порядок отчеты о своих путешествиях, а од­новременно выполнял обя­занности правителя дел Вос­точно-Сибирского отдела Географического общества и сотрудничал в газете «Вос­точное Обозрение». В 1892 г. он снова двинулся в Китай и на окраины Тибета. Это путешествие стало ро­ковым для его жены и неизменной спутницы во всех экспедициях; она умерла в дороге. Через шесть лет по­сле этого, уже будучи весь­ма пожилым человеком, П. снова двинулся в далекую дорогу по мало исследованной области Б. Хинган Он закончил путь у Чжилийского залива, в трехстах клм. от Пекина и возвратился на р. Аргунь по другой параллельной дороге.

Последние 20 лет жиз­ни П. проживал в Красноярске и Томске и больше всего занимался изучением и обработкой, собранных им, произведений восточного на­родного творчества. В ре­зультате появились его очерки: «Восточные мотивы в средневековом эпосе», «Вос­точные параллели некоторым русским сказкам», «Русская девица Дарига в киргизской сказке», «Греческий эпос и ордынский фольклор», «Ставр Годинович и Гэсзр»; из исторических работ - «Ма­териалы по истории Сибири». Как общественный де­ятель П. занимал в Сибири почетное место. В 1905 г. он принимал участие в выра­ботке Положения о земских учреждениях в Сибири, но всегда считался одним из убежденных сторонников сибирского «областничества» и, действительно, посвятил этому вопросу некоторые свои статьи: «Областнические тенденции Сибири», «Сибирская проблема в Государственной Думе» и др. При его содействии в Сибири учрежден ряд различ­ных научных обществ, основано несколько музеев, библиотек и т. п. С 1913 г. в «Сибирской Жизни» печатались его воспоминания, представляющие большой общественной исторический интерес. Русское Географическое общество издало его многотомные труды: «Очер­ки Северо-Западной Монго­лии» (1883) и «Тангутско-Тибетская окраина Китая и Центральная Монголия» (1893).

Умер П. 30-го июня 1920 г. и погребен на клад­бище женского монастыря в г. Томске. Его рукописи и переписка хранятся в библиотеке Томского университета. Отдав всю жизнь исследованиям неведомых зе­мель на пользу политическим и экономическим интересам России, будучи человеком безупречной честности и бескорыстья, П. при царях ос­тавался в глазах властей по­литически неблагонадежным и был лишен возможности занимать посты достойные его знаний и энергии даже в научных учреждениях и организациях. Таким же неблагонадежным для новой власти ушел он из жизни при Советах, по той причине, что в прессе выступал противником коммунистиче­ской идеологии и в 1919 г. подписал антисоветское воззвание. Но все же по мнению советского биографа, как один из трех пионеров изучения Внутренней Азии, «в отношении этнографии Потанин сделал больше, чем Пржевальский и Певцов взятые вместе». «Потанин имел необходимые для путешественника по Внутренней Азии личные качества; закаленное трудами и лишениями здоровье, чрезвычайную непри­хотливость и выносливость, знакомство с местными языками, уменье обращаться с туземцами, хорошие позна­ния в области географии и естественных наук, отличное знакомство с литературой по географии Сибири и Внутренней Азии и, конечно, любовь к делу и полную самоотверженную преданность науке» (В. А. Обручев. Григорий Николаевич Потанин. М. -Л., 1947).

Решительный и смелый Казак П. никогда не путе­шествовал под охраной военного конвоя и тем легче он и его жена проникали в семейные и общественные интересы туземцев; он дал наиболее подробные сведения о быте, нравах, языках и верованиях народов Монголии, Сев. Китая и Тибета, так же как тюркских, фин­ских и монгольских племен Сибири и Приуралья. Он же оставил «по отзыву ботаников, наиболее полные и тща­тельно собранные гербарии».

Данные о личности, жизни и трудах П-на достаточно обширны, для того чтобы составить ясное представление об этом удиви­тельном Казаке и чтобы по его светлому образу понять характер других Сибирских Казаков, посвятивших себя неутомимому стремлению вперед, со страстным любо­пытством в познавании но­вых «землиц». Григорий Николаевич П., углубленный научным знанием, тип Казака-землепроходца, «открыва­теля новых земель» не с це­лью из присоединения к вла­дениям московского царя, не в помощь «колонизационным устремлениям русско­го народа», а для приобщения своих открытий к широ­кому кругу мировой науки.

ПОТАНИНА Александра Викторовна - род. 25 января 1843 г. в Нижнем Новгоро­де; жена предыдущего, пу­тешественница, писательница, художница. Отцом ее был священник, преподаватель Духовной семинарии Виктор Николаевич Лаврский. Она получила только домашнее образование, одно время состояла воспитательницей женского Епархиального учи­лища. Приехав к брату в г. Никольск, встретила там его приятеля, ссыльного Г. Н. Потанина. Через год, в 1874 г., она вышла за него замуж и стала его верной и дея­тельной помощницей; жила одними интересами с мужем, участвовала в путешествиях по горам и пустыням Азии, делала зарисовки предметов бытового обихода туземцев, записывала наблюдения, по­могала собирать и приводить в порядок коллекции расте­ний, а в годы отдыха опи­сывала жизнь азиатских на­родов в талантливых очер­ках и рассказах. В экспеди­ции на пути к Сычуани по­чувствовала себя больной, но все же не пожелала остаться для лечения в Пекине и расстаться с мужем. Разболелась в дороге и умерла, возвра­щаясь к Шанхаю, около го­рода Чунцынфу 19 сентября 1893 г. Тело ее перевезли в Кяхту и похоронили в Троицко-Севске. В 1895 г. изда­на книга ее дорожных очер­ков; «Из путешествий по Восточной Сибири, Монголии, Тибету, и Китаю»

ПОТАНИНЫ - древний род Сибирских Казаков. Около 1755 г. одна семья из этого рода переселилась на новооснованную «линию», проходившую вдоль горько-соле­ных озер и потому получив­шую прозвание Горькой; она тянулась от Омска до Звериноголовской станицы. Два брата П. обосновались в редуте Островном вблизи ста­ницы Пресновской. Из них Илья Андреевич, дослужив­шийся до чина сотника, по­пав на нетронутые алтайские просторы, скотоводством «и торговлей с Киргизами приобрел большое богатство. Его сын Николай Ильич в 1816 г. окончил Войсковое учи­лище в Омске, служил офи­цером казачьей артиллерии и не раз выполнял особые поручения командующего войсками Зап. Сибири. В «Военном Журнале» 1830 г. помещено исполненное им описание пути от Омска до Коканда, вместе с топогра­фической маршрутной съем­кой его же работы. Одно время он был начальником Барнаульского округа, но в результате столковения с на­чальством попал под суд, разжалован в рядовые и на­столько обеднел, что был не в состоянии дать достойное воспитание своему сыну Гри­горию, будущему знамени­тому путешественнику, ко­торый по этой причине рос в чужих домах.

ПОТЕКЛИНКА- впадаю­щий в реку поток вешней воды.

ПОТЁМКИН Григорий Александрович(1739-1791) - русский генерал-фельдмаршал, фаворит Екатерины II. Сын захудалого смоленского дворянина, П. пользовался благосклонностью императ­рицы, оказался способным политиком и администрато­ром, а потому сделал блестящую карьеру. После разгро­ма Запорожской Сичи он был назначен наместником Новороссии возникшей на казачьих и татарских землях, способствовал присоедине­нию к России Крыма-Таври­ды и положил начало русскому Черноморскому флоту. В награду за заслуги получил титул светлейшего князя Таврического. От 1784 г.— президент Военной Коллегии. Как генерал-губернатор Новороссийский, Азовский и Астраханский, а вместе с тем начальник всех иррегу­лярных войск, П. стал вер­шителем казачьих судеб. Он жестоко расправился с Яицкими и Волгскими Казаками, примкнувшими к восстанию Пугачева, разрушил Запо­рожскую Сич и уничтожил ее Низовую республику; зем­ли ее присоединил к Ново­российскому краю, а части Днепровских Казаков, под именем Черноморских, раз­решил занять Приазовье. На Дону он видел опо­ру русской власти в классе старшин. Поэтому настоял, чтобы за казачьими старши­ми начальниками были признаны дворянские права, на­равне с русскими штаб-офи­церами, а наиболее предан­ные из них, чтобы награж­дались поместьями во вновь приобретенной Новороссии. Благодаря этому будущий Донской атаман М. И. Пла­тов получил от него в Херсонской губ. 9 тыс. деся­тин, а его брат - 3 тыс. де­сятин.

П. считал, что крамоль­ный дух сепаратизма исчез­нет на Дону, если ограничить там власть атаманов, сделав их только военными начальниками. В других делах управления он решил поставить их под контроль коллегиального Гражданского правительства. Оно и учреждено указом императрицы от 15 февраля 1775 г. Тогда же установлены новые границы, существовавшей от 1708 г., Азовской губернии, которая теперь охватила ка­зачьи владения с трех сторон и отрезала от них некоторые северные станицы. При этом были проверены границы ка­зачьих владений на Дону и выполнена их карта. Екатерина II утвердила ее «навечно», как земли, «коих вла­дением Казаки Донские издревле пользовались».

Все перемены, как и напряженную царскую службу, Казакам приходилось переносить без прекословии. Поэтому П. не считал целе­сообразным уничтожать Войско Донское по примеру Сичевой республики; наоборот, признавал «совершенную пользу, происходящую от чинимой оным Войском, как заграничную, так и внутреннюю службу». Надо было только, свершив реформу управления, «нынешнее по­ложение его сохранить нав­сегда».

Казаки знали, что но­вовведения П-на лишают их большинства прежних прав, и поэтому, как величайшую милость, приняли приказ но­вого императора Павла I, не требовать на Дону выполне­ния «злоупотреблений и сде­ланных перемен князем По­темкиным».

У Запорожцев, кото­рые при П-не потеряли свою республику, он заслужил прозвище - «Грицько Нечёса».

ПОТНИК - войлочная под­стилка под седло; у Казаков П. состоял из трех-четырех листов плотного войлока и был покрыт кожей.

ПОТРОЩИТЬ - помять.

ПОТЫЛИЦА - затылок, загривок.

ПОЧЕТНЫЙ(некр.) - поч­тительный: «У меня сын почетный, завсегда слушается».

ПОЧУНЕТЬ- прийти в себя, опомниться, очнуться.

ПОЯРКОВО - станица на Амуре; основана в 1958 г.; при соввласти обращена в село Дальневосточного края; населения ок. 3 тыс. душ.

ПРАВДАТЬ - прокормить, содержать; напр. «правдать общественного бугая».

ПРАВО СЛОВО - верно, верное слово, честное слово.

ПРАЗДНИКИ - нерабочие дни, посвященные памяти какого либо знаменательного события в жизни религиоз­ной, национальной или го­сударственной. Церковные П. делятся по своей значи­мости и по роду богослуже­ния на великие, средние и малые. К первым относятся: а) П. св. Пасхи, день Вос­кресения Христова; б) дванадесятые П. — числом двенадцать в году: Рождество Христово, Сретение, Креще­ние или Богоявление, Преображение, Вход Господень в Иерусалим, Вознесение, Пятидесятница (Троица), Воздвижение честного и животворящего креста, Рождество Пресвятой Богородицы, Благовещение, Успение Пр. Богородицы; в) П. в честь особо чтимых святых: Рождество Иоанна Предтечи, апостолов Петра и Павла; г) воскресные, седьмые дни недели. Средними считаются П. в честь прославленных икон Богородицы, в честь ангелов и некоторых святых; малыми в церковном смысле признаются П. престольные, храмовые, гражданские, национальные, полковые, ор­денские и т. п. У Казаков день Покрова Пресвятой Богородицы (1-е октября) почитается наравне с великими П-ками; в эмиграции установился обычай торжественно отмечать день возрождения казачьей независимости, одновременно с днем каза­чьей печати 10 декабря каж­дого года.

ПРАПОРЩИК - младший офицерский чин в русской армии; от 1884 г. в строевых частях был упразднен и ос­тавлен только, как «П. за­паса»; во время Первой Ми­ровой войны восстановлен снова; в казачьих краях упразднен в 1918 г., с объявлением независимости.

ПРАХ (некр.) - пыль.

ПРЕДАНИЕ - изустный рассказ о каком либо событии, хранящийся в народе из поколения в поколение; одна­жды записанное, П. может служить существенным вкладом в отечественную историю.

ПРЕДБУДУЩИЙ - следующий, будущий: «предбуду­щее воскресенье».

ПРЕДВЕЩЕВАТЬ- пред­сказывать.

ПРЕДЛЕЖАТЬ- надле­жать.

ПРЕДМЕР(дон.) - пример, образец.

ПРЕДТЕЧА- предшествен­ник; по казачьи - Предотеча относилось к Иоанну Крылатому-Крестителю, который своим появлением предварял пришествие Иисуса Христа. Иоанн Крылатый особенно почитался у Казаков, как провозвестник торжества Христианской веры, как знамение основного христианского Таинства - Крещения. Его имени было посвящено много казачьих храмов, а среди них азовский, заложен­ный не позднее 637 г.

ПРЕСУЩЕСТВЛЕНИЕ - догмат Православной веры, согласно которому во время литургий хлеб и вино претворяются в истинное Тело и истинную кровь Христову; процесс П-ния называется Таинством Евхаристии.

ПРЕТВОРИТЬСЯ (некр.) - превратиться.

ПРИАЗОВЬЕ- области прилегающие к Азовскому морю, преимущественно с востока и юга; земли больше всего связанные с исто­рией наших предков. Древ­ним народам П. было известно, как Меотида (см.), населенная различными племе­нами, а в том числе скифо-славянами Северами и Торетами, вошедшими после в состав казачьей народности. В конце ст. эры П. принад­лежало Царству Боспорскому, а по Р. Хр.- Асам, потом Казарам, снова Асам-Аланам и, наконец, Томаторкани. В X в. П. называли Землей Касак (персидская география Гудуд ал Алэм). В то время оно составляло основную часть казачьей Томаторканской державы. Впоследствии отсюда вышли Казаки Азовские и Гребенские (Казаровцы), а также Пятигорские Черкасы славянской речи.

П. принадлежало Тата­рам Золотой орды от 1237 г. В 1475 г. берегами Азов­ского моря завладели Турки. После своего возвращения на Дон (ок. 1549 г.) Казаки почти два века вели борьбу с ними за П. и выход в мо­ре. В конце семнадцатого века в этой борьбе стала участвовать Россия, овладевшая Азовом (1696 г.). Но фактическими хозяевами берегов еще долгое время оставались Донские и Запорожские Казаки. Многие акты, свидетельствующие об этом, при­водит проф. А. П. Пронштейн в своей книге «Земля Донская в XVIII веке»; Войсковое правительство Дона распоряжалось землями и рыболовными угодьями от р. Кальмиус и на части юго-восточного побережья до Ейского лимана, а за Кальмиусом хозяевами были За­порожцы и Татары, т. к. Сичевой Низ до 1739 г. фор­мально состоял в границах Крымского ханства.

В 1746 г. русская ме­жевая комиссия, присланная по просьбе Донцов, постановила: «Быть между ними Запорожскими и Донскими Казаками помянутой речке Кальмиусу границей, а от вершины оной, прямою чертою даже до прежней 1714 г. Российской с Портою Отоманской границы учинить приличную межу и поста­вить грани». Такое положе­ние оставалось до 1775 г., когда Сичевая республика пала, а ее земли присоединены к Новороссийскому краю. Донская граница оста­лась на старом месте.

По договору в Кучук Кайнарджи (1774 г.) Россия получила во владение все П. От этого времени войсковые земельные фонды Донцов охватили северо-восточную часть Азовского моря до ре­ки Ея. Казаки не получили в свое полное распоряжение только небольшие «округи», выделенные для крепости св. Димитрия Ростовского и для Таганрогского градоначальства, подчиненные Екатеринославскому наместнику. С разрешения Войскового правительства, повсюду в П. стали возникать хутора казачьих старшин и состоятельных Казаков, привлекавших для обработки земли «приписных малороссиян»; там же основана ст. Нова, николаевская, а для ст. Елизаветовской назначен юрт в 100 тыс. десятин на север от р. Ея. Рядом с ним выделе­ны земли под «офицерские участки». В 1792 г. вся юж­ная часть П. от Ей до Кубани, вместе с Таманью, пе­редана в вечное владение Черноморскому Войску - Запорожцам, выселенным с Днепра. Таганрогское градо­начальство и небольшой Ро­стовский уезд указом от 19 мая 1887 г. изъяты из веде­ния Екатеринославского гу­бернатора и присоединены к владениям Донского Войска. (А. П. Пронштейн. Земля Донская в XVIII веке Ростов н/Д 1961, стр. 26, 155, 159, 165, 180, 200).

ПРИБЕГ - прибежал, при­скакал на лошади.

ПРИБОР НА СЛУЖБУ - в Московском государстве пополнение войск путем приема «охочих» добровольцев из вольных людей и Каза­ков. Казачьи городовые пол­ки комплектовались по П-ру.

ПРИВАДА- приманка; в частности приманка для ры­бы, которую Казаки ловят на удочки «за хлеб или за червяка».

ПРИВИЛЕГИЯ- в Римской империи так назывался за­кон, касавшийся интересов частного лица вне общих законодательных установле­ний. По примеру Рима в В. княжестве Литовском и в Речи Посполитой «привилеем» назывался декрет в. князя и короля, предоставляв­ший особые социальные или имущественные права отдель­ной этнической группе, классу, общине или частно­му лицу. Напр., Запорож­ские Казаки, уйдя от Татар из Крыма, получили от Польско-литовского короля Сигизмунда I в 1506 г. право беспрепятственно расселить­ся вдоль рек Суды, Псиола и Врсклы, при чем король, по словам историка Ригельмана, «одарил их вольностими и разными преимущест­вами и на то привилегиею своею им подтвердил». П. это закон для каждого от­дельного случая.

В русском законода­тельстве понятие П. тракто­валось, как право собствен­ности изобретателя на сделанное им изобретение, но в бытовой речи оно имело значение какого то преиму­щественного состояния. Напр., остатки казачьих исторических прав на землю и особый общественный строй в глазах Русских представ­лялись как «казачьи приви­легии».

ПРИКАЗНЫЙ - звание младшего начальника из ря­довых бойцов, помощник урядника по поддержанию дисциплины и порядка во взводе, командир отделения; у Русских в старину так назывались низшие чиновники официальных учреждений -риказов.

ПРИКИДЫВАТЬСЯ- притворяться, выставлять себя в ложном виде.

ПРИКЛАД- в древне-сла­вянской речи понималось, как «пример»; то же значе­ние сохраняется у Некрасовцев и Черноморцев-Кубанцев с ударением на первом сло­ге; с ударением на последнем слоге, в настоящее время - деревянная часть ружья, которая прикладывается к плечу; у портных и сапожников - дополнение к основному материалу: подкладка, пуговки и т. п.

ПРИМУЧИВАТЬ (некр.) - принуждать грубой силой.

ПРИНУДИТЕЛЬНЫЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЯ - пересе­ления покоренного народа или его части, по воле поко­рителей, на новое место. П. п. отличаются от всякого рода стихийных миграций, когда свободные народы уходят от завоевателей, с надеждой, при благоприятных обстоятельствах, снова возвратить­ся на родную землю.

Таким образом, отход Северов, Аланов-Танаитов и Готов на Дунай и дальше к западу, под давлением Гун-нов ок. 375 г., был миграцией. Но около того же вре­мени Удзы-Торки были изгнаны из Сев, Кавказа в Прикаспий и за Волгу и это было П. П. потому что оно совершилось пно воле завое­вателей Болгаров, пожелав­ших занять их тучные черноземы, и за это уступивших им пастбища похуже.

П. П-нием следует так­же считать увод в 737 г., по воле арабского полководца Мервана, к границам Грузии 20 тыс. семейств Сакалибов с Донца и Среднего Дона. Оно окончилось массовой попыткой этих переселенцев возвратиться на Дон и ги­белью их большинства. В конце XIV в., после татар­ских насилий, Донцам снова пришлось покинуть берега среднего Дона. Теперь они действовали, хоть и под дав­лением извне, но отчасти и по собственной воле; поэто­му их передвижение к гра­ницам Сев. Вост. Руси следует считать скорее миграцией, чем П. П-нием. Воз­вращение на Дон - тоже миграция.

Вообще, истории изве­стны многие переселения на­ших предков с родной зем­ли, но не всегда удается точ­но установить характер этих переселений. Зато, во время пребывания под властью Рос­сии и СССР, казачья груп­повые перемены местожи­тельства не могут считаться ничем иным, как П. П. Рус­ские власти считали Казаков военно-служилым народом и требовали от их семей точного выполнения приказов начальства. Поэтому им не­однократно приходилось ос­тавлять привычную среду своих станиц и, подчиняясь воле русских правителей, перебираться в неведомые края. При царях целью П. П-ний Казаков была оборона и усвоение для колони­зации пограничных прост­ранств на юге, а при соввласти их семьи переселяли в сиецпоселки НКВД для ко­лонизации и промышленного освоения негостеприимного севера. В обоих случаях, почти без надежды когда либо возвратиться на землю отцов.

П. П. начались вскоре после того, как Дон и Днепр попали в границы Русской империи. В 1724 г. 1.000 се­мей Донских Казаков выве­ли в Дагестан на реки Сулак и Аграхань. Они там в боль­шинстве погибли. В 1732 г. таким же образом 1057 се­мей переселены с Дона на Волгу. В 1776 г. часть этих семей попала на Азовско-Моздокскую Линию, а в сле­дующем году, так же при­нудительно, под Ставрополь прибыл вместе с семьями Хоперский полк. В 1826 г. он, побунтовавшись, должен был перейти ближе к горам и верховьям Кубани. Путем таких П. П-ний основаны: Оренбургское, Амурское, Семиреченское, Уссурийское и Черномор­ское каз. Войска. Пополнялись казачьими семьями и Кавказские Линии, иногда с протестами, возмущениями, бунтами и всегда с горькой безнадежностью.

Весьма значительное сопротивление, вплоть до подготовки вооруженного восстания, в гг. 1792-94 вызвал приказ отрядить с Дона на Кубань три тысячи семейств. В эти годы волнения шли по всем донским станицам, но особенно упорными из них оказалось пять: Есауловская, Нижне и Верхне Чирские, Кобылянская и Пятиизбянская, под предво­дительством есаула Рубцова. Против них было выслано несколько регулярных полков (8.500 штыков и сабель), два донских карательных полка с ген. Мартыновым и три полка Чугуевских Каза­ков с ген. М. И. Платовым; в общей сложности 11 тыс. человек. Сопротивление 2-3 тысяч готовых к восстанию было сломлено, более шести тыс. Казаков, после истязания на станичных майданах, было сослано в Сибирь, но все же наряд на П. П. был сокращен до 1000 семей.

Жертвы П. П-ний при безжалостной соввласти измеряются сотнями тысяч казачьих душ.

ПРИНЧ(дон.) - рис; у Кабардинцев - прунж, у Тюрок - биринч, у Осетин и Ар­мян — бринч.

ПРИПИСНЫЕ КАЗАКИ - иногородние по народному постановлению принятые в замкнутую казачью среду. Если на казачьи земли приходили Казаки, из семей за­державшихся на Руси, в Литве или на Украине и они имели доказательства своего казачьего происхождения, то наши предки принимали их сразу и считали их при­родными, а не приписными. В XVI и XVII веках такого рода пришлые люди непре­рывно собирались на Дону, Тереке, Урале, Днепровском Низу и благодаря этому образовались довольно круп­ные политические общества, своеобразные чисто-казачьи речные республики. По общему постановлению иногда в них принимались и пришлые люди иного рода. Но русская история отмечает, что от средины XVII ст. об­ращение иногородних в П.-К. почти прекратилось. Едва ли их число было значительным и раньше. Вероятнее всего, что к этому времени сократился массовый прилив, пребывавших раньше на чужбине, природных Казаков, которых привыкли прирав­нивать к беглым крестьянам. Теперь землепашцы, работ­ный люд, старообрядцы приходили к Казакам еще в больших количествах, чем раньше, но акты с большей очевидностью стали указы­вать, что в П. К. попали лишь некоторые из них, в то время как другие остава­лись на положении своего рода иностранцев с ограни­ченными правами.

В результате неудачно­го восстания Булавина, рус­ские карательные войска основательно выкорчевали всех пришлых людей, прихватив вместе с ними в многих старожитных Казаков, В 1709 г. Дон был завоевав и присоединен к России. Долгие годы появление в станицах новых людей контролировалось Военной Коллегией при помощи «сыскных начальств». Но все же прекратить приток людей со стороны не удавалось. Станичные и хуторские скотоводы- земледельцы нуждались в рабочих, а сами Казаки постоянно пребывали на службе в полках. Поэтому войсковые власти часто разрешали, особенно «малороссиянам», оставаться на Дону. По переписи 1783 г. их и собралось там 26579 душ. Когда военные нужды потребовали увеличения слу­жилого состава донских полков, русское правительство порекомендовало пополнять их иногородними. Атаманы делали это очень неохотно. 15 сентября 1745 г. Даниил Ефремов доносил императ­рице Елизавете Петровне, что истощенные постоянными службами, станичники разбегаются из полков, а особенно «из приписных к ним разных людей в Каза­ки». Его сын Степан Ефре­мов особенно следил за ка­зачьей племенной чистотой. Распоряжением по Войску от 17 апреля 1755 г. атаман предписывал «чтобы Казаки, как сами, так дети их, на беглых и на протчих великороссийских женках и девках не женились, также бы и своих казачьих дочерей за великороссийских людей и сказочных замуж не отдавали и к такому замужеству овдовевших казачьих жен не допускали». «В дальнейшем на протяжении второй половины XVIII в. Войско еще несколько раз подтверждало это распоряжение, угрожая не только «жестоким» наказанием нарушителям, но и «неизбежным станичным ата­манам штрафом». Священ­никам также было строго приказано, чтобы «соглашающих иттить в замужество за малороссиян и великороссиян казачьих жен и доче­рей не венчали» (А. П. Пронштейн, Земля Донская в XVII веке, Ростов н/Д 1961, стр. 205).