Международное право и внутригосударственное право

Международное право и внутригосударственное право

Как взаимосогласованные и взаимодействующие

Правовые системы

Взаимодействие международного и внутригосударственного (национального) права обусловлено таким объективным по от­ношению к правовым категориям фактором, как взаимосвязь внешней и внутренней политики¹.

Существенное значение для поддержания и совершенство­вания такого взаимодействия имеет то обстоятельство, что го­сударства выступают в нормотворческих процессах как созда­тели одновременно внутригосударственных (национально-пра­вовых) норм и международно-правовых норм, воплощающих в первом случае их собственные, во втором — взаимосогласо­ванные интересы. Соответственно рождаются государственные законы (равно иные нормативные акты) и межгосударствен­ные договоры (иные источники международного права). Тер­минологическим выражением участия государства в создании различных по принадлежности к определенной правовой сис­теме актов является их официальное обозначение; примени­тельно к нашему государству — законы РФ (в прошлом — за­коны СССР) и международные договоры РФ (международные договоры СССР).

Квалификация внутригосударственного права и междуна­родного права как самостоятельных правовых систем относит-

¹ Применительно к трактовке соотношения международного и внут­ригосударственного права в историческом плане принято выделять два основных направления — монистическое, отдающее предпочтение од­ной из двух правовых систем, и дуалистическое, в рамках которого бы­ли сторонники как равной отдаленности правовых систем друг от друга, так и их взаимодействия при сохранении самостоятельности.

ся и к методам нормотворчества, и к формам существования тех и других правовых норм, и к правоприменительной прак­тике.

Поскольку внутригосударственное и международное право, будучи автономными друг по отношению к другу системами, активно взаимодействуют, вплоть до применения международ­но-правовых норм в сфере внутригосударственных отноше­ний, возникла иллюзия перехода норм одной системы в дру­гую. Такое иллюзорное представление породило концепцию «трансформации» международно-правовых норм в националь­но-правовые нормы, международных договоров во внутриго­сударственное законодательство. Согласно этой концепции международные договоры в результате их ратификации, утвер­ждения или просто официального опубликования «трансфор­мируются», преобразуются во внутригосударственные законы; аналогична судьба соответствующих норм. Неприемлемость подобных умозаключений станет предельно ясной, если при­нять во внимание, во-первых, что трансформация означает прекращение существования «трансформируемого» предмета, явления, но международным договорам такая судьба не при­суща; во-вторых, что на стадии правоприменения взаимодей­ствие двух правовых систем, если принять данные суждения, заменяется единоличным действием правовой системы госу­дарства, «поглотившей» международные нормы; в-третьих, что традиционно в ряде отраслей национального права допускает­ся применение норм иностранного законодательства, однако не высказывается предположение о «трансформации» и этих норм в российское законодательство.

Принятые во многих государствах конституционные форму­лировки воплощают не вполне однозначные подходы к пробле­ме. Так, согласно ст. 25 Основного закона ФРГ 1949 г. «общие нормы международного права являются составной частью пра­ва Федерации»; согласно п. 1 ст. 28 Конституции Греции 1975 г. общепризнанные нормы международного права, а также международные договоры после их ратификации и вступления в силу «являются составной частью внутреннего греческого права»; согласно ч. 4 ст. 5 Конституции Республики Болгария 1991 г. ратифицированные, опубликованные и вступившие в силу международные договоры «являются частью внутреннего

Глава 7. Международное и внутригосударственное право

права страны». В Конституции Испании международные до­говоры квалифицируются как «часть ее внутреннего законода­тельства» (ч. 1 ст. 96), а в Конституции Украины действующие международные договоры, согласие на обязательность которых дано Верховной Радой Украины, объявлены «частью нацио­нального законодательства Украины» (ч. 1 ст. 9).

Формулировка действующей Конституции РФ может пока­заться идентичной приведенным выше. Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции «общепризнанные принципы и нормы междуна­родного права и международные договоры Российской Федера­ции являются составной частью ее правовой системы».

Толкование этой конституционной нормы затрагивалось в гл. 1 настоящего учебника применительно к характеристике правовой системы. Ясно, что понятие «правовая система» отли­чается от понятия «право», будучи более насыщенной категори­ей, вмещающей в себя наряду с правом как совокупностью юридических норм правоприменительный процесс и, очевидно, складывающийся на их основе правопорядок.

В этом смысле формулировка Конституции РФ представля­ется ощутимо иной, чем в названных зарубежных конституци­ях, и дает основания для такой «прописки» общепризнанных принципов и норм и международных договоров РФ в россий­ской правовой системе, при которой эти принципы, нормы, договоры, не вторгаясь прямо во внутригосударственный нор­мативный комплекс, в российское законодательство, взаимо­действуют с ним в правоотношениях, в правоприменительном процессе, в структуре правопорядка.

Функциональное назначение конституционной нормы про­является в признании непосредственного действия междуна­родно-правовых норм в сфере внутригосударственной деятель­ности и внутригосударственной юрисдикции, в предписании непосредственного применения этих норм судами, другими ор­ганами государства, хозяйствующими субъектами, должностны­ми лицами и гражданами (индивидами). Такой вывод обуслов­лен пониманием текста ч. 4 ст. 15 Конституции в контексте других конституционных норм (ч. 3 ст. 46, ст. 62—63, 67, 69) и многочисленных законодательных актов РФ, предусматриваю­щих их совместное с международными договорами примене­ние. Самостоятельное юридическое положение международных принципов, норм договоров подчеркивается особым статусом

§ 2. Международное право во внутригосударственной сфере

при их приоритетном применении в случаях несоответствия им норм законов.

Очевидно, и тексты упомянутых статей зарубежных (кстати, далеко не всех) конституций допускают — с учетом других нор­мативных предписаний — аналогичное толкование их соотно­шения с международными договорами (нормами)¹.