Первобытнообщинный строй на территории Македонии 4 страница

Обилие археологических памятников, найденных в Югославии, пока ещё не систематизировано. О многих из них ещё ничего не опубликовано и сосредоточены они, главным образом, в краеведческих музеях Битоли, Прилепа, Скопле, Охриде и Белграда.51)

Таким образом, археологический материал, имеющийся в нашем распоряжении, свидетельствует о том, что Македония в древнейшую эпоху явилась страной высокой самобытной культуры, которая развивалась на местной основе, в тесном взаимодействии с культурами соседних народов.

§ 2. Нумизматика

Древние монеты, изучением которых занимается нумизматика, являются особой категорией вещественных памятников. Она углубляет наши познания в области социально-экономической и политической истории. Изучение македонских монет имеет большое значение для уточнения хронологии, особенно эпохи родоплеменных отношений, и для конкретизации отдельных сторон социально-экономической жизни.

Богатство гор Македонии и Фракии благородными металлами дало возможность сравнительно рано использовать эти металлы в качестве денег.

В Восточной Македонии и Южной Фракии, рано испытавших торговое и культурное влияние Греции и Востока, образцы монет подвергались частому изменению.

Один из видных специалистов нумизматической науки Гарднер устанавливает пять направлений, по которым шли эти изменения.52)

1. Остров Фасос и соседний морской берег Фракии – места, исключительно богатые драгоценными металлами, особенно золотом.53) Монеты Фасоса, сначала золотые, потом серебряные, распространялись на соседние области ещё с VI в. до н. э. Об этом свидетельствует широкое подражание монетам Фасоса в монетном стандарте, в выборе образцов и шрифтов со стороны большого числа северных городов.

2. Район Халкидики, который был рано окружён греческими колониями и больше, чем другие, испытал греческое влияние.

3. Абдера и Маронея – города, связанные тесными торговыми узами с Ионией. Монеты этих городов распространились далеко на север и были использованы затем македонскими царями.54)

4. Персидские армии Дария и Ксеркса, совершившие свои походы вдоль фракийских берегов, способствовали проникновению в эти страны новых видов монет.

Около 500 г. до н. э. на южном берегу Фракии появилось некоторое количество монет очень большого размера. Возможно, это были самые большие из всех известных нам монет. Нумизматы резонно считают, что эти монеты – результат персидского влияния и чеканились в то время, когда огромные персидские полчища Дария и Ксеркса проходили в том направлении.55)

5. Монеты македонских городов, племенных вождей, македонских царей указывают не только на пути развития македонской торговли, но и на время особенно интенсивной консолидации македонских племён.

Самые ранние македонские денежные отношения датируются первой половиной шестого века.56) Монеты этой поры сходны с монетами Фасоса и Абдеры, влиявшими на македонские денежные отношения.

Македонские монеты до греко-персидских войн очень разнообразны. Они свидетельствуют о слабом развитии торговли между отдельными областями страны. В каждой области была своя монета, обычно одного образца, но со своими местными особенностями. Выпускали монеты различные македонские племена: бизалты, эдоны, оресции, ихнеи, геты и др. Многие руководители этих племён известны нам только по монетам.57)

В Эгах – первоначальной столице Македонии – были серебряные монеты, на которых изображался миф о козле и Пердикке.58)

Серебряные монеты в большом количестве найдены в местности Ихнэ, в Нижней Македонии, между Аксием и Лидией, недалеко от Пеллы.59) Лицевая сторона этих монет очень похожа на лицевую сторону монет Орестиды и Эдонии.60) Через эту местность проходила персидская армия Ксеркса, оставившая свои следы в нумизматике. Монеты являются местной разновидностью персо-вавилонского стандарта.61) Широко была распространена система вавилонского стандарта в районе Эматии. В области Бизалтии находилось множество монет финикийского образца. На лицевой стороне их изображён пастух, ведущий двух буйволов. Монеты Эдонии такие же. Эти монеты почти не отличаются от монет Александра I Македонского, после отступления персов захватившего всю территорию Бизалтии, вместе с её богатыми приисками, вплоть до Стримона. В то же самое время он принял бизалтийскую денежную систему, несколько усовершенствовав её. На этих монетах Александр стал писать своё собственное имя.

В эпоху греко-персидских войн Александр, сломив на время сопротивление македонских племён, пытался унифицировать монетную систему. Свежий приток денег, открытие нового пути из Македонии в греческие города фракийского берега через долину Стримона не могли не отразиться на монетных образцах. С 480–400 гг. было настолько много изменений монетного стандарта в Македонии, что порою эти изменения даже трудно объяснить.

Во время персидских войн в обычном обращении находилось три стандарта монет. Во-первых, фасосский, обычно называемый вавилонским. Его распространили горные племена, находившиеся в экономической связи с Фасосом. Чеканилась и была в обращении монета финикийского стандарта, употреблявшаяся многими македонскими царями. Монеты Халкидики носят на себе следы усиливающегося нумизматического влияния Аттики и Коринфа.

В V веке афиняне пытались приобрести богатые металлом источники севера, особенно фасосские богатства. В 465 году вооружённые силы афинян под командованием Кимона впервые подошли к Фасосу, приступили к осаде его и принудили фасосцев сдать свои корабли и примириться со своим подчинённым положением. Фасосское монетное господство вскоре пришло к концу, и афиняне заняли его место. Нумизматическое афинское влияние на севере было сильным вплоть до Пелопоннесской войны. В этот период аттические монеты особенно распространялись в обращении на рынках Фракии и Македонии.

В середине V века в употреблении остались только два стандарта: аттический и абдерский. Первый выпускался, вероятно, до времён Брасида. После 421 года чеканка монеты во фракийских и македонских городах ведётся по подобию финикийского образца, до того времени употребляемого в Абдере.

К концу V века начинает преобладать персидский стандарт, что находится в связи с выросшим могуществом Персии и её влиянием на Балканский полуостров. Под этим влиянием, в известной мере, находились все македонские правители до Филиппа.

Чеканка Филиппа и Александра отражала выросшую мощь Македонии. С этого времени монеты выпускались огромного размера; они вскоре стали занимать доминирующее положение среди всего античного мира. Покорённые Филиппом города Фракии и Македонии свою самостоятельную чеканку монет прекращают. Только городу Филиппы было сделано исключение – ему разрешалось самостоятельная чеканка монет золотых и серебряных. Главные образцы монет Филиппа следующие.

Золотая монета (статер), на лицевой стороне которой Аполлон, увенчанный лавровым венком; на обратной стороне надпись: Φιλιππου и изображение двух лошадей, везущих колесницу.62) На лицевой стороне статера голова юного Геракла в шкуре льва; на обратной стороне изображение головы льва и надпись: Φιλιππου. Серебряная монета (тетрадрахма). На лицевой стороне её – голова Зевса, увенчанная лавровым венком; на обратной стороне надпись: Φιλιππου и изображение всадника с лошадью.63) На драхмовых монетах на лицевой стороне изображалась голова молодого Геракла, на обратной стороне – лошадь и надпись.64)

В изобилии были в это время в Македонии золотые статеры и серебряные драхмы.65) Первая чеканка золотых статеров началась с того времени, когда Филипп захватил фракийские золотые рудники. Эти золотые монеты сменили аттический стандарт, господствовавший среди других монет в начале IV века. Что касается серебряных монет, то они наиболее близки к старым стандартам Абдеры.

Филипп стремился перейти от биметаллизма к монометаллизму. Но к этому он, очевидно, ещё не был подготовлен.66) За осуществление этого намерения Филиппа смело и решительно взялся Александр. Монеты Александра тяготеют к аттическому стандарту.

Находки монет Александра свидетельствуют об их широком распространении от Пеллы до далёкого Востока. Эти монеты выпускались монетными дворами на огромном пространстве Азии и Европы постоянно.67)

С мыслью Гарднера об особенностях монетного дела при Филиппе и Александре нельзя не согласиться. Если монеты Филиппа, чеканившиеся в определённой географической области, не оставляют сомнений в том, что имела место государственная чеканка монет расширяющегося царства Македонии, то монеты, чеканившиеся под именем Александра, не только не могут говорить о принадлежности их к какой-либо географической местности, но по ним трудно установить образцы и стандарты, которым они следовали.68)

Несмотря на то, что нумизматическая наука ещё до сих пор не находит достаточных материалов для тщательного обзора всех македонских монет, тем не менее дошедшие до нас «металлические» источники являются большим подспорьем для более детального изучения родоплеменных отношений в Древней Македонии, развития денежного обращения и торговли, взаимоотношений между различными македонскими городами и их соседями. Монеты способствуют уточнению хронологии, знакомству с мифологией македонян, их бытом, одеждой, вооружением, искусством.

Монеты македонских городов доэллинистической эпохи, хранящиеся в Эрмитаже в г. Ленинграде

Город Инв. №№. Металл Типы Номинал Датировка

1 Аканф 44а725 серебро Лев, терзающий быка (вдавл. квадр.) Тетрадрахма VI–V вв.

2 » 2090/11 » Протома быка (вдавлен. квадрат) Тетрабол Последняя четв. V в. (424–400)

3 » 2686/7 » Голова Афины (АКА во вдавл. квад.) Диабол То же

4 » 2697/17 медь То же (АКА во вдавл. колесе) – IV в. (400)

5 Эги 2699/1 серебро Козел (вдавленный квадрат) Дидрахма VI – 1-я четв. V в. (500–480)

6 Энея 2705/1 » Голова Энея (вдавлен. квадрат) Диабол VI в. (до 500)

7 Амфиполь 2707/2 » Голова Аполлона (факел во вдавл. квадр.) Тетрадрахма Последн. четв. V в. и 1-я пол. IV в. (424–358)

8 Халкидика 2819/3 » Голова Апполона (лира) Тетрадрахма 1-я полов. IV в. (400–358)

9 » 616 золото То же Статер 2-е десятилетие IV в. (392–379)

10 Эйон 2829/1 серебро Гусь (вдавл. квадр.) Трагемиобол 1-я и 2-я треть V в. (500–437)

11 Мендс 583/905 № 46 » Дионис на осле (амфора) Тетрабол Посл. четв. V в. – 1-я. полов. IV в. (424–358)

12 Потидея 2851/1 » Всадник (вдавл. квадр.) Тетрабол Перв. полов. V в. (500–429)

13 Лете 2852/2 » Сатир и Нимфа (вдавл. квадрат) Дидрахма VI–V в. (530–500)

14 » 2859, 1 » Сатир (вдавлен. квадр.) Обол V в. (500–480)

15 Неаполь 2876/4 » Голова Горгоны (вдавл. квадр.) Дидрахма Конец VI–V в. (500–411)

16 Неаполь 2877/5 серебро Голова Горгоны (голова богини) Драхма Конец V – перв. полов. IV в. (411–350)

17 Олииф 2890/2 » Лошадь (орёл со змеёй) Тетрабол V в. (479)

18 » 2889/1 » Протома лошади (орёл) Диабол

19 Ортагория 2891/2а » Голова Артемиды (шлем) Триобол Первая половина IV в. (400–350)

20 » 2892/2 медь Голова Аполлона (шлем)

21 Оррескирия 2893/2 серебро Кентавр, похищающий Нимфу (вдавленный квадр.) Дидрахма VI в. – V в. (520–480)

22 Филиппы 617 золото Голова Геракла (треножник) Статер Время Филиппа II

23 » 2223/3 серебро То же Драхма Время Филиппа II

24 » 2929/9 медь То же

25 Пидна 2945/1 » Голова Геракла (орёл со змеёй) Время Аминты III

26 Скионе 2946/1 серебро Голова Героя (человеч. глаз во вдавл. квадр.) Триобол V в. (до 421, около 470 г.

27 Сермиль 2947/1 » Всадник с копьём (вдавл. квадр.) Тетрадрахма Конец VI в. (500 г.)

28 Терона 2959,2 » Ойнохия (вдавл. квадр.) Тетрабол V в. (480–424)

29 » 2960; 3 » Силен с ойлохией (козел во вдавл. кв.) Тетрабол V в., последняя четверть (424–400)

30 (Трелий) Тратил 3058/ 4а медь Голова Гермеса (цветок) – 400–350, первая половина IV в.

31 Неиз. гор. 3068/4 серебро Кабан (вдавл. квадр.) Дидрахма VI–V в.

32 » 3067/3 » Две женщ. самфарой (вдавл. квадр.) Тетрадрахма VI–V в. (500–480)

33 Зээлин 2847/1 » Кентавр с нимфой (вдавл. квадр.) Дидрахма VI–V в. (520–480)

§ 3. Надписи

Важным источником для изучения греко-македонских отношений являются надписи. Они занимают по своему значению промежуточное место между вещественными памятниками и литературными источниками. Но, к сожалению, греко-македонских эпиграфических памятников доэллинистической эпохи дошло до нас очень мало. До V в. такие памятники нам совсем неизвестны. Со второй половины V в. сохранились некоторые эпиграфические данные о взаимоотношениях Македонии с Афинами в Пелопоннесской войне; договор об экономическом сотрудничестве Аминты с халкидскими городами в первой половине IV в.; надписи о войне против халкидян и Амфиполя, об олинфских событиях, сведения о государственных македонских учреждениях и, наконец, текст договора Коринфского конгресса.

§ 4. Литературные сведения древних авторов

Античной литературной традиции известно более тридцати древних писателей, в той или иной связи упоминавших в своих трудах Древнюю Македонию. Одни из них останавливались на ней более подробно, другие затрагивали её историю вскользь и случайно.69) Известно, что македонскую историю писали греки, а не сами македоняне. Поэтому авторы интересовались лишь теми событиями из жизни их северного соседа, которые были непосредственно связаны с интересами их собственной страны.

Историки оставили нам недостаточное количество литературных источников о древнейшем периоде, когда Македония ещё существенной роли в греческих делах не играла. Начиная с V в. и особенно с эпохи Филиппа, греко-македонские отношения касались, главным образом, агрессивных устремлений молодого Македонского государства. Задача греческих историков заключалась в том, чтобы описать эти отношения, имевшие громадное значение для судеб их народа. Поэтому мы мало знаем о деятельности непосредственных производителей и жизни большинства македонского населения той эпохи, о хозяйственной базе Македонии, без выяснения которой невозможно установить ни времени, ни причины и следствия отмирания отдельных общественных явлений. Что касается завоеваний, военных походов, захвата городов и населения, то этим вопросам в источниках уделяется большое внимание. Начиная с Филиппа, вопросы такого характера представляют основной материал по истории Македонии и её отношений к Греции.

В общем следует отметить, что интерес к Македонии не занимал центрального места в творчестве греческих авторов. Этим можно объяснить то, что мы, по существу, не имеем достаточного количества литературных источников по древней македонской истории.

1. Сведения о территории, природных богатствах, флоре и фауне Македонии

Первые упоминания о территории Македонии и прилегающих к ней странах встречаются в поэмах Гомера. В них говорится о северной части Балканского полуострова, главным образом о Фракии. Говоря о Фракии, земле, простиравшейся до Дуная, поэмы упоминают номадские племена, населявшие области вдоль течения Дуная и северного берега Чёрного моря. В поэмах указываются некоторые племена, которые жили в Южной Фракии, некоторые города южнофракийского побережья, отдельные области позднейшей Македонии. В «Илиаде» и «Одиссее» воспевается широкий, быстротекущий Аксий, гора Атос,*) город Амидон и другие.70) При изложении событий Троянской войны много места уделяется участию фракийских племён как союзников троянцев.71) В некоторых местах поэмы сообщается о любимых занятиях фракийцев, о климате и фауне Фракии.72) Гомер ещё не знает ни особой македонской территории, ни названия македонских племён,73) лишь у Гесиода впервые встречается имя «Македон», которое автор считает эпонимом македонян.74) Других известий о Македонии мы у Гесиода не находим.

Более подробные сведения о македонской орографии и гидрографии можно найти у греческих историков. Ещё логограф Гекатей в своей географии, в отделе «Европа», дал описание восточной половины Балканского полуострова. Насколько можно судить по дошедшим до нас фрагментам, под Фракией Гекатей понимал землю, которая находилась западнее иллирийских племён на юго-востоке от Геллеспонта и Пропонтиды, восточнее Понта, севернее Дуная. Гекатей дал описание общего вида страны и после Анаксимандра заложил основу географической карты Фракии, указал на наличие фракийских и нефракийских племён, а также на существование отдельных областей Фракии.75) Во фрагментах Гекатея упоминается ряд фракийских племён, в том числе и совершенно не известные в других источниках.76) Гекатей оставил нам также описание некоторых македонских рек и Македонии как области, отдельной от Фракии.

Собирая материал для труда о греко-персидских войнах, преемник Гекатея Геродот мог использовать богатые географические сведения, имевшиеся у Гекатея о земле, на которой развёртывались военные действия и через которую проходили персидские войска. Географические описания этих мест Геродот во многом заимствовал у Гекатея.

Наряду с многочисленными недостоверными и полуанекдотическими сведениями Геродот приводит и более достоверные данные о природных богатствах Македонии, о македонских горах с богатой рудой, о больших лесах и их обитателях.77) Но Геродот, как и его предшественники, ничего не говорит о территориальных границах Македонии, так же, как не отделяет чётко македонские племена от фракийских.

Об особенностях македоно-фракийской фауны и флоры, о полезных ископаемых этой земли мы находим некоторые сведения в различных сочинениях Аристотеля, главным образом посвящённых вопросам естествознания.78) Более подробно эти вопросы разбирает ученик и друг Аристотеля Феофраст (372–287 гг. до н. э.). Следуя своему учителю не только в области философии, но и в области естествознания, Феофраст особенный интерес проявлял к ботанике, систематике и физиологии растений, о чём свидетельствуют дошедшие до нас фрагменты из различных его сочинений по природоведению и полностью сохранившиеся его работы: «Систематика и география растений» в девяти книгах и «Физиология растений» в шести книгах. В них с научной детализацией исследуются растения, которые произрастают на македонских горах и долинах, даётся подробное перечисление разных видов деревьев, акцентируется внимание на македонском корабельном лесе, на использовании его в хозяйстве.

Как выдающийся исследователь растительного мира, Феофраст систематизировал и объединил многочисленные разрозненные наблюдения о растениях в единую продуманную и последовательную систему знаний. Растительный мир занимал «отца ботаники» не только как предмет чистой науки. Его особенно интересовала польза, приносимая растением в повседневном быту.79) Из 500 растений, которые так или иначе были ему известны, он выделяет наиболее характерные или ценные по их хозяйственному или лекарственному значению.80) Растительность Македонии Феофраст знал по личным наблюдениям. Его земельная собственность в Стагире находилась недалеко от Македонии, и трудно представить себе, чтобы Феофраст упустил возможность познакомиться с прекрасными лесами этой страны. О том, что он посетил её и даже занимался там научными исследованиями, свидетельствует тонкое знание македонских растений, а также неоднократные ссылки Феофраста на «людей из Македонии», с которыми он встречался и беседовал.81)

Сведения Аристотеля и Феофраста, в смысле их достоверности, не вызывают никаких сомнений, так как они были написаны с научной целью, в результате большой исследовательской работы.

Некоторые данные о территории Македонии, расселении македонских племён, македонских городах, землях и реках оставил в стихах анонимный автор, который, вероятно, жил в I в. до н. э. Его обычно называют Псевдоскимном в связи с тем, что эти данные без достаточного основания приписываются Скимну из Хиоса (ок. 185 г. до н. э.).82)

Ценный материал оставили античные географы: греческий Страбон и первый римский географ Помпоний Мела. Страбон даёт ряд важных указаний о македонской географии, особенно в своей VII книге.83) В своё время география Страбона составила эпоху. Он критически освоил достижения предшественников, особенно Эратосфена, и был главным источником по древней географии вообще. Что касается Помпония Мелы, то в составленном им около 44 г. на основании хороших источников кратком географическом описании содержатся сведения о Македонии и Фракии, об их городах, землях и реках.84)

Среди позднейших географов следует отметить наиболее видного из них Клавдия Птолемея. Его сочинение «География» является большим вкладом в развитие географической науки и картографии. Третья книга этого сочинения много места уделяет географическому положению Македонии и соседних с нею областей.85)

Из других произведений, в которых в той или иной мере отражены природные условия македонской земли, необходимо отметить «Естественную историю» Плиния Старшего. Хотя Плиний и не был основательным знатоком различных отраслей знаний, а был всего лишь любителем, бессистемно собравшим большое количество извлечений из источников, его «Естественная история» в 37 книгах представляет целую энциклопедию по естественным наукам. Он сам называет это сочинение энциклопедией, указывая на то, что им в этом труде использован материал 2 тыс. томов. В 3–6 книгах этой работы излагается география, в том числе Македонии и Фракии, правда, ограничивающаяся большей частью одними названиями городов, областей, берегов, заливов, рек.86) «Естественная история» Плиния служила прототипом для Солина, автор III в. н. э., который приводит интересные факты из области географии, истории и естествознания. Эти факты почерпнуты из разнообразных греческих и латинских источников.87) В частности, географическая часть составлена по естественной истории Плиния.

Отдельные упоминания о македонской гидрографии оставил нам неизвестный автор, дошедший до нас под именем Псевдоплутарха, живший, по всей вероятности, в III в. н. э. и написавший трактат «О реках»,*) а также Афиней, цитирующий в своём большом сочинении «Дейпнософисты»*) многочисленные отрывки из потерянных авторов.88)

2. Сведения о жизни македонских племён

Более подробно можно проследить в источниках межплеменную борьбу македонских племён, а также борьбу их с соседями – иллирийцами и фракийцами. Вся история Македонии до IV века наполнена межплеменной борьбой, не дававшей долгое время утвердиться прочному государственному порядку. Геродот уверяет, что племенная вражда между ними была настолько сильной, что лишала племена возможности соединения во имя общего блага.89)

Этот период истории Македонии получил своё отражение, главным образом, в произведениях Фукидида, Платона, Аристотеля, Диодора Сицилийского, Арриана и Помпея Трога; некоторые сведения по этому периоду сообщают нам Афиней и Солин.90)

По своему качеству эти памятники неоднородны, Фукидид излагает свой материал периода Пелопоннесской войны на основании достоверных источников, документов, надписей и вещественных памятников. Аристотель также строго следует своим источникам. Платон, наоборот, не является историком, и поэтому все его доводы требуют дополнительных подтверждений.

Что касается Диодора, то его материалы часто восполняют потерянные работы историков IV века. К произведениям Арриана нужно относиться осторожно, так как он в угоду своим политическим взглядам был склонен идеализировать исторические явления. Также следует иметь в виду в качестве источника одного из крупных историков, принципата Августа – Трога Помпея. Историческая концепция этого автора отчётливо проявилась в трактовке основных событий македонской истории. Как известно, его произведение «Historiae Philippicae» (44 кн.), изображавшее главным образом историю Македонского царства до включения его в состав римской державы, до нас не дошло. Мы знаем о нём из позднейшей сокращённой и искажённой компиляции Юстина. Несмотря на безжалостную руку компилятора, можно обнаружить огромное множество источников, которыми пользовался Трог Помпей, подгоняя фактические материалы этих источников под свою определённую схему исторического развития. Главным в этой схеме является раскрытие системы господства мировых держав, их роли во всемирной истории.91) Автор отрицательно относится к возникновению мировых держав, жестоким войнам, несправедливостям, захватам, чужих территорий. Этому периоду существования великих держав Трог Помпей противопоставляет раннюю эпоху, когда, по его мнению, господствовали не роскошь и жажда к наживе, а патриархальные нравы, счастье и добродетель. Этот период первоначальной истории, который изучается автором на историческом материале более 40 народов, носит название «origines». В этом аспекте получает освещение и ранняя эпоха Македонии, для которой, с точки зрения историка, характерны доблесть царей и трудолюбие народа. Деятельность первых македонских правителей, основанная, как полагает автор, на умеренности и доблести, оценивается им вполне положительно. Подобная оценка, вытекающая из политических идеалов Трога Помпея, резко противопоставлявшего два периода в общественных отношениях: периода, существовавшего до завоеваний, и периода возникновения на базе завоеваний обширных держав – по своему характеру не может быть объективной. Для нас имеет значение то обстоятельство, что автор, идеализируя ранний период македонской истории, тем не менее отмечает наличие ожесточённой межплеменной борьбы, особенно македонских племён с фракийцами и иллирийцами.92) Об этой межплеменной борьбе говорят нам и другие источники.

Фукидид, живя в изгнании, посетил лично местности, служившие театром изнурительной Пелопонесской войны, участником которой являлся он сам. Одним из посещённых им мест был македонский двор времён Архелая, где он имел возможность ближе познакомиться с македонской жизнью и македонской политикой, глубже понять Пелопоннесскую войну и особенно ту борьбу, которая разыгралась на северном её участке.

Основные события разбираются Фукидидом в связи с деятельностью двух македонских царей – Пердикки и Архелая. Говоря об участии Македонии в борьбе афинян со Спартой, Фукидид указывает, что целью Пердикки было объединение македонских земель и что против этого выступили горномакедонские племена во главе с линкестидами.93) Упоминания Платона в диалогах «Горгий» и «Алкивиад», Аристотеля в «Афинской политике», Диодора в его «Исторической библиотеке»,94) о межплеменной борьбе во времена Пердикки, Архелая и после них подтверждают в этом случае Фукидида и указывают, что в тот период в Македонии не было ни одного племени, которое могло бы взять бразды правления в свои руки.95) В диалоге Платона «Горгий» упоминается о вражде между отдельными племенами, которые Пердикка пытался присоединить с помощью самых низких, бесчестных средств.

Сведения Диодора в XII книге о большой войне македонян с фракийцами находятся в соответствии с данными Фукидида. Они дают нам право сделать вывод, что племена перед угрозой военного нападения обычно легко объединялись. Когда эта угроза миновала, сепаратистские тенденции племён вновь оживали, и подчинить их можно было только силой. Никакой твёрдой наследственной власти ещё не было. На характер царской власти в древний период и на социально-экономический строй древних македонян косвенно указывают два различных по своей ценности источника – Курций и Арриан.

В Описе, когда взбунтовалась македонская армия, Александр обратился к солдатам с речью, в которой указывал: «Отец мой Филипп застал вас бедными пастухами, одетыми в овчину и стерегущими свои стада от фракийцев и иллирийцев. Вместо овчины он одел вас в воинские доспехи, расселил по городам, дал вам законы, из рабов сделал вас господами...»96) Конечно, Александр слишком приукрасил в этой речи положение македонян, чтобы подчеркнуть величие своего царствования. Сам Арриан, идеализируя Александра, преследовал определённую политическую цель, поставленную перед ним его эпохой. Тем не менее, нельзя обойти это указание автора, говорящее о значении скотоводства в хозяйстве древних македонян, а также о слабости последних в борьбе с соседями-фракийцами и иллирийцами.

Литературные источники по дофилипповской Македонии, различные по своей исторической ценности, не расходятся, однако, в изложении основных вопросов этой эпохи. Борьба македонских племён со своими соседями и между собой изображается как попытка к объединению страны, хотя и не завершившаяся положительным результатом вследствие живучести центробежных сил родоплеменного строя.

3. Сведения о развитии Македонского государства

Появление на арене Македонской истории Филиппа знаменует собой новый этап в становлении государственности; ему удалось путём уничтожения сопротивления племён объединить страну, узурпировать власть отдельных басилевсов и стать на путь широких завоеваний. В это время история Македонии тесно сплетается с историей Греции, а деятельность Филиппа – с деятельностью его непримиримого врага – вождя афинской демократии Демосфена.

Литературные источники, относящиеся к этому периоду, очень противоречивы и могут быть сведены к двум основным направлениям, из которых одно отрицательно относится к деятельности Демосфена и восхваляет Филиппа, другое, наоборот, не признаёт особых заслуг за Филиппом и превозносит борьбу его противника.

Большое значение для оценки деятельности Филиппа и Демосфена имели бы труды их современников Эфора и Феопомпа, но они дошли до нас в жалких фрагментах.97) Всеобщая история Эфора в 30 книгах – от возвращения Гераклидов до осады Перинфа Филиппом Македонским (т. е. до 340 г.) – была для современников и последующих поколений главным источником знаний.98) Она вполне соответствовала тогдашней тенденции греков рассматривать свою историю в связи с культурой других народов. Заслуга Эфора заключалась в том, что он представил не историю отдельных греческих городов-государств, а связное изложение всей греческой истории с широким использованием предшествующей исторической литературы. Будучи живым свидетелем упадка греческого мира, власть над которым переходила в руки Македонии, Эфор проявил расположение к Афинам. Несмотря на серьёзное отношение к источникам, он часто не придерживался критического принципа, не всегда умел им пользоваться и ряд явлений объяснял мелкими причинами, что было следствием отсутствия у Эфора военного и политического опыта, оторванности его от жизни. Политика Демосфена в истории Эфора не получила достаточного объяснения, а завоевания Филиппа даны, главным образом, с точки зрения его военных успехов. Последующие переписчики Эфора, будучи представителями различных общественных групп и партий, наложили на его сочинения свой отпечаток.