Опыт теоретического моделирования в истории политико-правовой мысли
Попытки создания теоретической модели идеального государства предпринимались мыслителями начиная с момента появления государственной организации общества.
Для античных авторов, идеальный полис – это сочетание сословно-кастовой стратификации общества, в котором представители каждого сословия занимают строго определенное место в системе социальной иерархии, и идеи патриотизма как готовности жертвовать личными и корпоративными (сословными) интересами во имя «общей Родины». Именно в античный период получает широкое признание концепция циклического развития полиса, в основу которой положен «закон вырождения». Так, по мнению Цицерона воспроизводящего в своих работах учение о трех формах государственного устройства выдвинутое Платоном «Государство (res publica) есть достояние народа (res populi)… Когда верховная власть в государстве находится в руках у одного человека, мы называем этого одного царем, а такое государственное устройство – царской властью. Когда она находится в руках у выборных, то говорят, что гражданская община (собственно, государство – прим. Р.Р.) управляется волей оптиматов. Народной же является такая община, в которой все находится в руках народа. И каждый из трех видов государства…правда, не совершенен, и не наилучший, но он все же терпим, хотя один из них может быть лучше другого. Ибо положение и справедливого и мудрого царя, и избранных, т.е. первенствующих, граждан, и даже народа (последнее менее всего заслуживает одобрения) все же, если только этому не препятствуют несправедливые поступки или страсти, по видимому, может быть прочным»[100].
Впоследствии рассуждения об идеальных моделях государства переносились в области теологии (концепция «града небесного» Св. Августина, Ф. Аквинского), политической идеологии (концепция «договорного государства» Т.Гоббса, Дж.Локка); советского социалистического государства как государства «нового типа» В.И. Ленина, И.В. Сталина), либо были представлены различными утопиями («Утопия» Т.Мора; «Город солнца» Т.Компанелла; «Икария» Э. Кабе). Общей особенностью всех этих концепций, был их заведомо оторванный от реальной политико-правовой практики характер.
В настоящий период можно выделить три основных теоретических модели государства: национальное, правовое, социальное. В рамках первой модели внимание акцентируется на восприятии государства в качестве суверенной нации. В основу создания второй модели положен принцип правовой организации и правового ограничения государственной власти. Третья модель рассматривает государство как инструмент осуществления социальной заботы об обществе и государственной защиты интересов людей, отнесенных к так называемым «социально не защищенным» группам. Следует подчеркнуть, что выделенные модели не следует рассматривать в качестве автономных, противопоставляемых конструкций. На практике не существует национальных, правовых, социальных государств в «чистом виде». Предлагаемые модели представляют собой теоретические построения абстрактного характера, в основу создания которых положены определенные факторы организации и функционирования современных государств, в реальности эти модели носят взаимосвязанный и взаимообусловливающий характер.
1.
Национальное государство
Национальное государство представляет собой организацию политически (государственно) организованного народа - НАЦИИ, выступающего в качестве социальной основы публичной политической власти государства и коллективного носителя государственного суверенитета.
По мнению П.А. Сорокина «нация, состоит из индивидов, которые:
-
являются гражданами одного государства;
- имеют общий или похожий язык и общую совокупность культурных ценностей, происходящих из общей прошлой истории...;
- занимают общую территорию, на которой жили они и живут их предки.
Только тогда, когда группа индивидов принадлежит к одному государству, связана общим языком и территорией, – она действительно образует нацию»., писал ученый[101].
В таком понимании национальное государство – это государство, в рамках которого и власть, и общество объединены единой историей, общими целями и задачами будущего развития. Понятие нации при этом приобретает не национально-этнический, а конфессиональный либо политико-культурологический смысл[102].
Юридическое толкование нации, как общности равноправных граждан, впервые введенное Французской Конституцией 1791 года, нашло применение в современном праве. В преамбуле конституций Французской Республики 1946 и 1958 годов[103] от имени нации гарантируются права гражданам, провозглашается «солидарность и равенство всех французов в отношении бремени, вытекающего из национальных бедствий». Кроме того, закрепляется, что «Французский Союз составляется из наций и народов»[104], то есть проводится четкое отличие понятия «нация», как государственного образования, от понятия «народ». Аналогичный подход отражен в Конституции Испании. В ст. 2 говорится о «нерушимом единстве испанской нации, являющейся единой и неделимой для всех испанцев»[105]. Причем в ст. 11 понятия гражданство (nacionalidad) и национальность отождествляются[106].
Как этногосударственное единство нация фигурирует в основных законах ряда суверенных государств, возникших на территории бывшего СССР. Таким образом, делается попытка юридического закрепления этатистской модели нации и государственной моноэтничности которой фактически в данном государстве нет, а напротив существует сложная национальная структура. В Конституции Республики Казахстан, например, государство рассматривается как форма самоопределения только казахской нации (ч. 1 основ конституционного строя)[107]. А в преамбуле Конституции Кыргызской Республики говорится о стремлении «обеспечить национальное возрождение кыргызов» и приверженности «идее национальной государственности»[108].
Так как в национальном государстве национальные интересы «сливаются с собственно-государственными задачами в одно целое, в совокупность общественно-публичных интересов»[109], то, по мнению сторонников этатистского подхода, интересы нации как единого субъекта выражаются, прежде всего, в международном праве, где нация выступает в качестве государства. Таким образом, в Уставе ООН, например, под Организацией Объединенных Наций фактически подразумевается организованный союз государств. По мнению Г. Кельзена, Устав ООН регламентирует отношения между нациями-государствами[110], а К. Океке считает, что в Уставе ООН понятия «государство» и «нация» взаимозаменяемы[111].
В зависимости от понимания нации выделяются мононациональные и полинациональные государства. В мононациональных государствах совпадают названия нации и титульной национальности (Франция, Германия, Италия, Испания, Киргизия, Азербайджан и др.). В полинациональных государствах понятие нации носит комплексный характер и выражается понятием «многонациональный народ» (США, Австралия, Россия и др.).
Основополагающими принципами национального государства являются:
- Равенство национально-этнических групп (национальностей, народностей, этносов), образующих нацию. Недопустимость национальной дискриминации и расизма.
- Юридическое закрепление государственного языка, наряду с сохранением языков межнационального общения.
- Национальное самоопределение (культурная автономия). Недопустимость сецессии – выхода локальной национально-этнической группы (национального субъекта) из состава единого государства – единой нации.
Правовое государство
Используемое в русском юридическом языке выражение «правовое государство» представляет собой перевод немецкого словосочетания «rechtsstaat». При этом в наиболее общем смысле государство может считаться правовым в том случае, если его деятельность осуществляется на основании и в соответствии с правилами и принципами получившими свое закрепление в правовых нормах[112]. Иными словами, правовое государство - это социально-политическая форма организации сообщества, в рамках которой право, как система общезначимых и общеобязательных правил и принципов поведения в обществе главенствует над различными видами и формами индивидуальных и корпоративных усмотрений, зачастую сводящихся к личному либо классовому волюнтаризму (субъективному произволу).
Теория правового государства возникла в результате естественного и в достаточной степени традиционного стремления ученых к моделированию «идеальной формы государственного устройства». Попытки подобного рода предпринимались на всех этапах социального развития и, как правило, включали в себя достаточно стандартный набор «добродетелей», необходимых для «совершенного государства», это прежде всего наличие справедливых законов, которым подчиняются как сами подвластные, так и властители; далее - это эффективная система социального управления представители которой используют имеющиеся у них властные полномочия для достижения общегосударственного блага, а не для удовлетворения эгоистических потребностей; это также механизм обеспечения социальной стабильности позволяющий снизить (а в перспективе ликвидировать) социальные противоречия между представителями различных классов (каст, страт и т.п.); наконец, это система действенных государственных гарантий посредством которых обеспечивается забота о социально-незащищенных членах общества.
В современной отечественной юридической науке не существует единого определения правового государства, при этом, как правило, предпринимаются попытки взять за основу его понимания инструментальный либо формально-юридический методы.
Инструментальный метод позволяет рассматривать правовое государство в качестве инструмента, используемого для «обеспечения и защиты свободы, чести и достоинства личности, борьбы с бюрократией, местничеством и ведомственностью»[113]; «достижения и реализации права, созданного человеком»[114]; «сохранения общества при помощи права»[115] и т.п. Следует отметить, что в рамках названных определений предпочтение отдается целевому, либо функциональному аспекту правового государства, иными словами авторы, не давая определения собственно правового государства, говорят о том, какие целевые установки посредством государства – инструмента можно реализовать.
Сторонники формально-юридического метода берут за основу принцип приоритета права по отношению к государству. При этом, как правило, в качестве идейно-теоретической основы используется теория естественного права, в соответствии с которой государство возникает с единственной целью – защиты естественных прав членов сообщества и этой же целью ограничено. Определение правового государства в соответствии с таким подходом, по сути, тождественно взятому нами за основу тезису о правовом государстве как о государстве, в котором господствует право[116]. Недостатком данного подхода является его абстрактный, декларативный характер. Не понятно, каким образом на практике можно обеспечить «правовое господство» и кто в этом случае будет выступать в качестве «господствующего субъекта».
Более удачное определение дается А.В. Малько, по словам которого «правовое государство – это организация политической власти, создающая условия для наиболее полного обеспечения прав и свобод человека и гражданина, а также для наиболее последовательного связывания с помощью права государственной власти в целях недопущения злоупотреблений»[117]. Вместе с тем в этом определении налицо диспропорция, связанная с соотношением частных и публичных интересов. Получается, что в правовом государстве приоритет отдается индивидуальному интересу по сравнению с публичным, а злоупотребления возможны только со стороны самого государства. Нелогичность подобной позиции достаточно очевидна.
Представляется, что правовым может быть признано государство, в котором действует система юридических гарантий, обеспечивающих с одной стороны баланс и консенсус законных интересов государства, общества, личности, а с другой - эффективное противодействие противоправным посягательствам как в сфере публичного, так и в сфере частного права.
Говоря о признаках правового государства, следует выделить две группы свойств, характеризующих данный феномен: это общие (свойственные для всех видов государств) и специфические (характерные только для правового государства) черты.
К общим признакам относятся признаки, отличающие государство от других видов и форм социальных организаций. Такими признаками являются рассматриваемые ранее: наличие обособленной территории; наличие института гражданства (подданства); наличие аппарата публичной политической власти; государственный суверенитет.
К специфическим признакам правового государства следует отнести: демократический политический режим; развитое гражданское общество; признание и юридическое закрепление самоценности человеческой личности.
Наличие демократического политического режима является необходимым условием и, вместе с тем характерной чертой правового государства. В демократическом правовом государстве признается и гарантируется идеологическое многообразие, многопартийность, возможность легальной политической оппозиции (ст. 13 Конституции РФ). Единственным источником государственной власти является народ как совокупность граждан (подданных). Народ осуществляет свою власть непосредственно (участвуя в свободных альтернативных выборах и референдумах) и представительно – через органы государственной власти и местного самоуправления, которым делегируются соответствующие властные полномочия (ст. 3 Конституции РФ).
Применительно к сфере экономических отношений демократия проявляется в признании многообразия и паритета (равенства) форм собственности и многоукладности экономики[118].
В сфере социальных отношений демократический режим способствует обеспечению прав и свобод человека и гражданина (ст. 17, 18 Конституции РФ), созданию условий для достойной жизни всех без исключения членов сообщества (ст. 7 Конституции РФ), уважению прав и законных интересов социальных меньшинств (ст. 19, 26, 28 Конституции РФ)[119].
Развитое гражданское общество представляет собой признак и одновременно структурный элемент правового государства. В условиях плюралистической демократии государство уступает часть своих полномочий в хозяйственной и управленческой сферах социальной жизнедеятельности самоорганизующимся и самоуправляющимся структурам в совокупности образующим гражданское общество. При этом, выступая неотъемлемой частью государства (в социальном смысле), гражданское общество характеризуется не совпадающими с государственными (но и не противоречащими им) интересами, а также наличием механизмов, позволяющих обеспечить реализацию этих интересов исключительно за счет внутренних ресурсов самого гражданского общества. В свою очередь индивид будет являться членом гражданского общества только в том случае, если он является обладателем «атрибута гражданской самостоятельности - быть обязанным своим существованием и содержанием не произволу кого-то другого в составе народа, а своим собственным правам и силам»[120]. Политическая свобода, как таковая, вытекает из личной свободы, обе они предполагают взаимосвязь прав и обязанностей всех членов общества. В сущности, сам факт утверждения гражданского начала тесно связан с утверждением и упрочением личной свободы. Гражданин, будучи субъектом политической свободы, являющейся в свою очередь высшим выражением личной свободы, должен осознавать не только свои индивидуальные, частные интересы и цели, но также общие интересы и цели, скрепляющие всех членов общества в единое целое. По мнению Л.Ньюмана, несмотря на то, что люди являются самозаинтересованными, стремящимися к удовольствию, рациональными индивидами, они «в своем поведении исходят из основных внешних причин, причем одни и те же причины имеют одинаковое воздействие на каждого… Человеческое поведение осуществляется не потому, что люди так хотят, а потому, что события в мире людей подчиняются законам, которые определяют их причины и следствия»[121].
Рассматривая проблему соотношения гражданского общества и правового государства, следует отметить, что автономия и обособленность гражданского общества (по существу его свобода) от публично-правовых институтов государства основывается прежде всего на его экономической самостоятельности[122]. Вместе с тем, говорить о разделенности гражданского общества и государства нельзя. Гражданское общество функционирует на территории государства и представлено его гражданами; в своей деятельности наряду с нормами частного права оно руководствуется нормативно-правовыми предписаниями публичного характера. Таким образом, идеальной, на наш взгляд, является такая система взаимодействия гражданского общества и государства, в рамках которой государственный механизм обеспечивает гражданскому обществу незыблемость определенных прав и свобод (в первую очередь права на частную собственность), последнее же проникает в сферу деятельности государства, участвуя в формировании государственных институтов и контроле за их деятельностью. Суть складывающихся отношений, по мнению В.В. Гребенникова и Ю.А. Дмитриева, состоит в том, что государство выстраивает предполагаемую правовую модель гражданского общества, которая затем наполняется конкретным содержанием[123], причем само гражданское общество представляет собой комплексное явление, регламентированное не только нормами субъективного права, но и моральными, религиозными, корпоративными установками, содержание которых определяется историческим опытом, национальными традициями, уровнем развития демократии и культуры.
Важнейшим признаком правового государства является признание и юридическое закрепление самоценности человеческой личности. Уважение государства к человеческому достоинству - один из показателей того, является ли правовое государство реальностью, либо это всего лишь теоретическая абстрактная схема «идеального государственного устройства».
«Конституция России, объявляя государство правовым, закрепляет положение, в соответствие с которым «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства» (ст. 2).
Самоценность человеческой личности, кроме того, выражается в том, что на законодательном уровне закрепляются так называемые абсолютные права, т.е. такие права законное ограничение либо изъятие которых не допускается ни при каких обстоятельствах. К числу таких прав Конституция России относит право на гражданство (ст. 6), право на достоинство личности (ст. 21), право на судебную защиту своих прав и свобод (ст. 46), право на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48) и др.
Принудительное вмешательство в сферу частных и корпоративных интересов в правовом государстве допускается лишь с целью достижения общественного блага и должно осуществляться в строгом соответствии с требованиями действующего законодательства с соблюдением определенных законом сроком и процедур. Во всех остальных случаях, по ставшему хрестоматийным выражению премьер-министра Канады в 1970 - начале 1980-х гг. П. Трюдо, «государству нет места в спальне своей нации»[124].
Принципами правового государства, т.е. основополагающими началами его формирования и функционирования являются: верховенство правового закона; разделение властей; взаимная ответственность государства, общества, личности.
1. Принцип верховенства правового закона собирательно символизирует наиболее важные аспекты правового государства. Данный принцип исходит из приоритета права по отношению ко всем не правовым социальным регуляторам, а также из приоритета закона по отношению ко всем формальным источникам права. Таким образом суть данного принципа заключается в том, чтобы с одной стороны добиться от всех субъектов права законосообразного поведения, а с другой стороны обеспечить правомерный характер самих законов. Правовой закон при таком подходе рассматривается как одинаковая, равная мера свободы для правящих и подвластных. Однако если для гражданина его верховенство определяется формулой «разрешено все, что не запрещено законом», то в отношении государственной власти (подчиняющейся этому же закону) действует другое правило «разрешено только то, что разрешено законом».
Закрепление главенствующей роли правового закона означает презумпцию правомерности закона, действующего в государстве, и поэтому данный нормативный акт подлежит обязательному выполнению всеми субъектами правоотношений (и в первую очередь самим государством)[125].
Вместе с тем, вполне возможна ситуация, когда по тем или иным причинам принятый и вступивший в юридическую силу закон будет содержать положения противоправного характера. В подобной ситуации должен «включаться» механизм противодействия противоправному закону. В правовом государстве этот механизм включает в себя: нормативно-правовое обеспечение, субъектов обладающих правом инициирования процедуры признания закона противоправным; субъектов управомоченных принимать решения о противоправности законов, механизм нуллификации закона признанного противоправным, компенсационный механизм деятельность которого связана с возмещением ущерба причиненного действием противоправного закона.
В частности, в соответствие со ст. 84 ФКЗ РФ «О конституционном суде РФ» (1994 г.)[126] правом на обращение в КС РФ с запросом о проверке конституционности федеральных законов, нормативных актов органов государственной власти и договоров между ними обладают Президент России, Совет Федерации, Государственная Дума, одна пятая членов (депутатов) Совета Федерации или депутатов Государственной Думы, Правительство Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, органы законодательной и исполнительной власти субъектов Российской Федерации.[127]
Нормативные акты или их отдельные положения, признанные Конституционным Судом Российской Федерации неконституционными, утрачивают свою юридическую силу (ч. 6 ст. 125 Конституции Российской Федерации; ст. 87 ФКЗ РФ «О Конституционном Суде Российской Федерации»).
Разделение властей как принцип правового государства предполагает разграничение предметов ведения и распределение полномочий между одноуровневыми органами государства (ветвями государственной власти). При этом в основу взаимодействия различных ветвей власти положена система сдержек и противовесов, препятствующих чрезмерному сосредоточению властных полномочий у одного из должностных лиц (либо в одном государственном органе). Основной задачей решаемой при помощи разделения властей является распределение объема властных полномочий между примерно равными по «политической значимости» государственными структурами, каждая из которых объективно стремиться к абсолютной власти, однако не имея возможности такую власть получить, не позволяет сделать этого и «конкурирующей стороне». Таким образом, посредством сдержек и противовесов обеспечивается баланс ветвей власти.
Кроме того, наличие данной системы позволяет осуществить досрочное прекращение властных полномочий должностных лиц (государственных органов) в случае невыполнения ими своих служебных обязанностей, злоупотребления служебными полномочиями, совершения преступлений.
В частности, ст. 93 Конституции Российской Федерации определяет, что «Президент Российской Федерации может быть отрешен от должности Советом Федерации только на основании выдвинутого Государственной Думой обвинения в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления, подтвержденного заключением Верховного Суда Российской Федерации о наличии в действиях Президента Российской Федерации признаков преступления и заключением Конституционного Суда Российской Федерации о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения».
Взаимная ответственность государства и личности как принцип правового государства означает, что на практике публичные интересы государства и частные интересы конкретных индивидов выступают в качестве неразрывно связанных категорий, при этом пренебрежение к интересам одной из сторон неминуемо приводит к негативным последствиям в отношении другой стороны. К примеру, отсутствие реальной государственной политики в сфере защиты материнства и детства в современной России, влечет сокращение рождаемости и как следствие сокращение населения страны[128], а это в свою очередь может привести к тому, что в обозримом будущем имеющееся население попросту не сможет осваивать государственную территорию.
В правовом государстве складывается действенный юридический механизм обеспечения баланса интересов государства и личности, важнейшей составной частью которого являются корреспондирующие этим интересам взаимные обязательства.
При этом ключевыми понятиями, положенными в основу реализации взаимных обязательств государства и личности, являются свобода и необходимость.
Свобода означает возможность выбора между исполнением и неисполнением соответствующей обязанности. Что же касается необходимости совершения соответствующих поступков, то предполагается, что в условиях имеющейся альтернативы субъект должен самостоятельно принять решение, позволяющее реализовать соответствующее имеющиеся у него обязательствао. Реальная свобода предполагает совпадение границ свободы и ответственности. Поскольку по настоящему свободным человек является лишь тогда, когда он добровольно и осознанно принимает решения и отвечает за них[129].
Говоря о выполнении индивидуальных обязательств личности в отношении государства, следует иметь в виду, что в любом случае государство может заставить индивида выполнять направленные в его адрес властные предписания при помощи использования аппарата государственного принуждения. При этом основным побудительным мотивом правомерного поведения является будет выступать страх, перед наказанием, предусмотренным за отклонение от установленных государством правил. Соответственно в обязательственных отношениях личность – государство, в отношении первой в большей степени представлена необходимость. Что же касается обязательств государства в отношении личности, то в арсенале индивидуального воздействия на государственный аппарат средств принудительного воздействия, безусловно нет. Таким образом, государство относительно свободно в своем выборе и обладает реальной возможностью, как осуществления своих обязательств, так и отказа от них (естественно делая это под благовидным предлогом – как правило, в качестве объяснений используются ссылки на временны экономические либо социальные трудности). В подобной ситуации возрастает значение правосознания должностных лиц, действующих от имени государства. Осуществляя законодательную и правоприменительную деятельность чиновники должны действовать в рамках, установленных действующим законом, не на словах, а на деле реализуя свои функциональные обязанности перед народом страны (и отдельными его представителями). В противном случае государство (в лице аппарата) и население как совокупность индивидов – носителей частных интересов будут выступать как оторванные друг от друга социальные системы, а это негативным образом сказывается на легитимности государственной власти, влечет за собой ослабление социальной стабильности, обусловливает снижение эффективности правового регулирования.
Социальное государство
Социальное государство - это организация публичной политической власти деятельность, которой направлена на обеспечение достойного образа жизни граждан это государство формирующих.
Принципами социального государства являются:
- Обеспечение социальной справедливости, выражающееся в создании условий жизни, признаваемых «справедливыми» со стороны большинства граждан государства;
- Сочетание государственной заботы о гражданах и социальной активности самих граждан;
- Обеспечение «минимума человеческого достоинства» в отношении социально незащищенных групп населения.
В качестве основных целевых установок функционирования социального государства следует рассматривать социальную стабильность, социальный баланс и как следствие низкий уровень социальной конфликтности, социально-активную личность, выступающую в качестве основополагающей ценности и, вместе с тем объекта целевого воздействия социального государства.
Социальная стабильность
В любом государстве (социальное государство исключением не является), стабильность социальных отношений рассматривается в качестве базового условия, с которым связываются все остальные производные виды социальной жизнедеятельности. В качестве факторов обеспечивающих социальную стабильность следует рассматривать сильную власть, единую правовую систему, уважительное отношение к позитивному праву, стабильную (суверенную) экономику[130].
- Сильная государственная власть – в данном контексте «сила власти» связывается прежде всего с наличием эффективного механизма государственных гарантий реализации правовых предписаний, а также юридической ответственности за их нарушение. При этом, сильной может считаться такая власть, которая на практике обеспечивает претворение в жизнь издаваемых от имени государства законов. Иными словами, сильная власть - это власть с одной стороны реальная, а с другой функциональная. Реальность власти означает, что власть имеет формальное выражение (аппарат), эффективный инструментарий и, что то же не маловажно народное признание (легитимацию). В свою очередь функциональный характер власти означает, что властное воздействие на общественные отношения необходимо не только и не столько для существования самих властных структур (направленность власти на самосохранение), сколько для решения наиболее значимых для сохранения социума проблемных вопросов.
- Единая правовая система в рамках которой обеспечивается взаимодействие и непротиворечие нормативных регуляторов всех уровней. Данный тезис означает, что в государстве объективное право выраженное в законодательстве не должно вступать в противоречие с юридической практикой реализации субъективных прав, разрешения спорных ситуаций, осуществления мер юридической ответственности. В рамках единой правовой системы не допустимо наличие двойных стандартов: «право для всех и право для избранных».
- Уважительное отношение к праву на всех уровнях социальной организации. В основу правомерного поведения положены два основных фактора: уважение к праву и осознание общесоциальной и индивидуальной полезности правомерного поведения и страх перед наказанием за поведение, противоречащее правовым установкам (нормам права). При этом если для подвластных право может выступать и в качестве стимула (жить по праву полезно для самого субъекта и для тех, кто его окружает), и в качестве ограничителя (нарушать право нельзя, так как за правонарушение предусмотрено наказание), то для самой власти, сама возможность подвергнуться наказанию за правонарушение, а следовательно, и страх перед наказанием минимизированы. Если же страх отсутствует, то подчинение себя праву может носить только добровольный характер (состояние самоограничения правом). При этом, до тех пор, пока власть не поймет жизненную важность правового самоограничения, правомерное поведение,е и, следовательно общественный правопорядок и основанная на этом правопорядке стабильность общественных отношений будут связываться у подвластных преимущественно со страхом перед возможным наказанием за поведение квалифицируемое властью в качестве противоправного. В подобной ситуации правопорядок не может быть стабильным, поскольку тогда, когда страх утрачивает свое значение в качестве сдерживающего фактора, а реального уважения к правовым регуляторам у представителей социума общественной организации не выработано, официальное право утрачивает верховенство и замещается неправовыми регуляторами (прежде всего криминальными, поскольку криминальное принуждение представляет собой своеобразный аналог государственного).
- Стабильная экономика. Материальную основу стабильного социума представляет стабильная сбалансированная экономика. Причем, тип экономики в данном случае особой роли не играет. Более того, командно-административная экономика более стабильна нежели рыночная, другой вопрос, что первая не впример более инертна нежели вторая.
Социальный баланс
- официальное признание факта социальной расслоенности (стратификации); создание теоретической модели взаимодействия различных общественных групп - сСтратов;
- выделение социальных групп не обладающих самостоятельными возможностями (дееспособностью) в сфере реализации права на человеческое достоинство (инвалиды, нетрудоспособные пенсионеры, лишенные родителей малолетние дети, заключенные лица отбывающие наказание в ИТУ местах лишения свободы, невменяемые, больные СПИДом и туберкулезом и т.п.). В отношении названных групп следует осуществлять комплексные программы социализации, основной задачей которых является преодоление взаимного отчуждения названных лиц и «нормального общества»;
- разумная пропорция между производительным и непроизводительным секторами (с одной стороны те, кто датируется из государственного бюджета, кроме перечисленных категорий к ним относятся учителя, врачи, военные, милиция и т.п., а с другой стороны, те кто государственный бюджет формирует);
- ограничение криминалитета до социально-безопасного уровня;
- обеспечение территориальной целостности.
Социально-активная личность
В социальном государстве происходит переход от установки тоталитарного государства – «Государство - МЫ», в котором к идеологическому концепту «Государство – Я» предполагающему осознание гражданином себя как маленькой но, вместе с тем, самозначимой частицы государства, от которого в определенной степени зависит жизнь этого государства сегодня и завтра. Данный концепт предполагает, что во-первых, делая лучше себя и воздействуя на свое ближнее окружение, я как гражданин в определенной степени улучшаю и государство; во-вторых, от того насколько активно участвую лично я в делах государства зависит не только будущее государства, но и мое будущее; в-третьих, являясь частью государства, вместе с тем, я самостоятелен в своем стремлении улучшать собственную жизнь всеми непротиворечащими закону силами и средствами, при этом государство обязано обеспечить лишь некий минимум социальных благ; в-четвертых, я формирую государственную власть (в лице ее представительных органов) и содержу эту власть (за счет взимаемых с меня налогов).
Таким образом, в социальном государстве с одной стороны обеспечивается социальная стабильность и минимизируется социальная конфликтность, связанная с неравномерным распределением в обществе материальных благ, а с другой создаются условия, обеспечивающие людям возможность самостоятельно заботиться о достижении и преумножении собственных благ и благ своих близких.
За послевоенные годы в развитых странах мира с рыночной экономикой сложились различные модели социальных государств и, соответственно, различные механизмы реализации социальной политики. Среди них можно выделить три о