В) особенности производства отдельных видов допроса 13 страница

Вне зависимости от избранного конкретным государством подхода к формированию состава суда основными результатами такого поиска видится широкий доступ граждан к отправлению правосудия и оптимальное соотношение принципов единоличия и коллегиальности. Особенно важно принятие коллегиального решения при рассмотрении уголовных дел о тяжких (представляющих большую общественную опасность) преступлениях, за совершение которых могут быть назначены суровые наказания, например, лишение свободы на срок, превышающий несколько месяцев. Рассмотрение же уголовных дел о нетяжких преступлениях часто осуществляется единолично, как правило, судьями-профессионалами.

В нашей стране рассмотрение уголовных дел может осуществляться судом коллегиально или судьей единолично (ч. 1 ст. 30 УПК РФ). К сожалению, содержание отечественных уголовно-процессуальных норм позволяет прийти к выводу о приоритете по общему правилу (п. 1 ч. 2 ст. 30 УПК РФ) порядка рассмотрения уголовных дел судьей единолично над коллегиальными формами. Более того, обвиняемый по большинству уголовных дел не имеет возможности потребовать, чтобы его дело рассматривалось в ином составе, кроме как судьей-профессионалом единолично. Это приводит к недостаточной реализации в уголовном судопроизводстве и провозглашенного в ч. 5 ст. 32 Конституции РФ права граждан участвовать в отправлении правосудия. Участие граждан возможно только в качестве присяжных заседателей, суду с участием которых подсудно весьма незначительное количество уголовных дел.

Такой подход не отвечает теоретическому постулату о необходимости рассмотрения уголовных дел хотя бы о тяжких преступлениях судом только в коллегиальном составе.

В целом на сегодняшний день в России существует три варианта состава суда первой инстанции: 1) единоличный; 2) коллегиальный с участием трех профессионалов; 3) коллегиальный с участием одного профессионала и 12 присяжных заседателей (суд присяжных).

Если говорить конкретнее, то действующие правила определения состава суда по первой инстанции таковы.

Уголовное дело рассматривается всегда единолично мировым судьей (п. 4 ч. 2 ст. 30 УПК РФ). Такой подход не вызывает критики с учетом предметной (родовой) подсудности уголовных дел, отнесенных к компетенции мирового судьи (уголовные дела о преступлениях небольшой тяжести, большинство из которых не предусматривает назначение наказания в виде лишения свободы).

В судах районного звена подавляющее большинство уголовных дел также рассматривается судьей единолично. При этом максимальное наказание за совершение некоторых из преступлений может достигать 15 лет лишения свободы. Рассмотрение даже таких уголовных дел в ином, кроме как судьей единолично, составе суда законом не предусмотрено.

Однако некоторые уголовные дела об особо тяжких преступлениях, по общему правилу подсудные суду уровня (звена) субъекта РФ, подлежат рассмотрению в районных судах в случаях, когда в качестве наиболее строгого вида наказания не могут быть назначены пожизненное лишение свободы или смертная казнь. Эти виды наказания не назначаются женщинам, лицам, совершившим преступления в возрасте до 18 лет, мужчинам, достигшим к моменту вынесения судом приговора 65-летнего возраста (ч. 2 ст. 57, ч. 2 ст. 59 УК РФ). В силу ч. 2.1 ст. 59 УК РФ не может быть назначена смертная казнь лицу, выданному Российской Федерации иностранным государством, в котором смертная казнь за совершенное этим лицом преступление не предусмотрена или неприменение смертной казни является условием выдачи. Обвиняемые, относящиеся к указанным категориям, имеют право на рассмотрение уголовного дела коллегией из трех судей федерального суда при заявлении ходатайства об этом.

Наибольшее количество вариантов различного состава суда возможно при рассмотрении уголовного дела в суде уровня (звена) субъекта РФ.

По общему правилу рассмотрение уголовных дел в этих судах осуществляется судьей единолично, за исключением случаев, когда обвиняемый заявил о слушании дела в коллегиальном составе. Однако вне зависимости от желания обвиняемого обязательное коллегиальное рассмотрение в составе коллегии из трех судей федерального суда общей юрисдикции предусмотрено по уголовным делам так называемой "террористической направленности" - ст. ст. 205 - 205.5, 206, ч. 4 ст. 211 УК РФ, организации массовых беспорядков - ч. 1 ст. 212 УК РФ, а также некоторых преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства (ст. 277, ч. 3 ст. 281, ст. 295 УК РФ), против порядка управления (ст. 317 УК РФ), против мира и безопасности человечества (ст. 357 УК РФ). Судебной коллегией в указанном исключительно "профессиональном" составе рассматриваются и иные уголовные дела, подсудные Московскому окружному военному суду и Северо-Кавказскому окружному военному суду в соответствии с п. п. 2 - 4 ч. 6.1 ст. 31 УПК РФ.

При рассмотрении других уголовных дел, подсудных судам уровня (звена) субъекта РФ, состав суда зависит от позиции обвиняемого. При заявлении ходатайства об этом до даты назначения судебного заседания уголовное дело может слушаться: а) коллегией в составе трех судей-профессионалов либо б) судьей профессионалом и коллегией присяжных. Однако и из этого правила существуют исключения. По уголовным делам о преступлениях против половой свободы и неприкосновенности личности (ч. 5 ст. 131, ч. 5 ст. 132, ч. 6 ст. 134 УК РФ) слушание уголовного дела судом с участием присяжных не допускается и обвиняемый вправе выбирать из двух составов суда: а) судья единолично (общее правило) или б) коллегия из трех судей-профессионалов (по ходатайству обвиняемого).

Что касается законного состава суда в других инстанциях, то после рассмотрения уголовного дела судом апелляционной инстанции приговор вступает в силу и начинается его исполнение. Это поворотный этап уголовного судопроизводства в любом государстве, с наступлением которого презумпция невиновности считается опровергнутой и об обвиняемом можно говорить как о лице, виновном в совершении преступления. Мировой опыт регламентации состава суда апелляционной инстанции показывает необходимость коллегиального рассмотрения уголовного дела, что требуется для исключения субъективного подхода, исправления ошибки одного из судей с помощью опыта и профессионализма другими членами коллегии. Коллегиальное рассмотрение уголовного дела в большей степени может гарантировать своевременность исправления судебной ошибки и устранения нарушений закона, если они допущены судом первой инстанции. Но в российском уголовном процессе (в связи со сложностями организационного, а не процессуального характера) рассмотрение уголовного дела в судах второй инстанции осуществляется коллегиально не всегда.

Единолично в судах апелляционной инстанции уголовные дела рассматриваются:

- в районном суде;

- в судах уровня (звена) субъекта РФ о преступлениях небольшой и средней тяжести, а также уголовные дела с апелляционными жалобами, представлениями на промежуточные решения районного суда.

В иных случаях в судах апелляционной, а также кассационной и надзорной инстанций рассмотрение уголовных дел всегда осуществляется коллегиально. В апелляционном порядке уголовное дело рассматривается тремя профессиональными судьями. Рассмотрение уголовных дел в кассационном порядке осуществляется президиумом суда звена субъекта РФ в составе не менее трех судей, соответствующими судебными коллегиями Верховного Суда РФ в составе трех судей, а в порядке надзора - большинством членов Президиума Верховного Суда РФ.

§ 2. Распределение уголовных дел между судьями

Процессуальные правила подсудности позволяют определить компетенцию конкретного суда, который должен рассмотреть уголовное дело. Образно говоря, они позволяют путем надлежащего применения уголовно-процессуального закона довести уголовное дело до дверей того или иного суда. Но здесь встает другой вопрос: какой именно судья обязан принять уголовное дело к своему производству и приступить к его рассмотрению? Этот вопрос не возникает, разумеется, применительно к мировым судьям или в исторической перспективе к так называемым односоставным районным судам в малонаселенных районах, предусматривавшим только одну судейскую должность <1>. Однако в остальных случаях, которые, конечно, встречаются чаще (многосоставные районные суды, коллегии вышестоящих судов и т.д.), без ответа на него обойтись нельзя.

--------------------------------

<1> Такие суды существовали в нашей стране в советский и постсоветский периоды. В настоящее время после проведенного в 2000-е годы укрупнения односоставных районных судов более нет. Остались только "малосоставные" районные (межрайонные) суды, включающие 2 - 3 судейские должности.

Общее правило можно сформулировать следующим образом: институт подсудности устанавливает компетенцию конкретного суда, но не конкретного судьи в персональном смысле, так как количественный состав того или иного суда, реальное заполнение имеющихся в нем вакансий, персональные данные конкретных судей и т.п. являются факторами индивидуально-определенными и не подлежат регулированию на уровне уголовно-процессуального закона (любые попытки такого регулирования приведут к очевидному абсурду).

Следовательно, уголовно-процессуальное право рассматривает проблему распределения уголовных дел между судьями как организационную и принципиально устраняется от ее регулирования. Поскольку все непроцессуальные вопросы организации уголовных судов относятся к сфере действия судоустройственного законодательства, то именно там и следует искать ответ на вопрос о том, по каким правилам распределяются уголовные дела между судьями. Опять-таки учитывая, что право (пусть даже и его судоустройственный блок) не в состоянии решать вопрос об индивидуальной нагрузке судей в каждом конкретном суде, общий подход по традиции звучит следующим образом: ответственность за распределение обязанностей между судьями, в том числе с точки зрения распределения конкретных дел, лежит на председателе суда (применительно к районным судам) или на председателе соответствующей коллегии суда (применительно к вышестоящим судам), что вытекает из ст. ст. 31, 35 и др. ФКЗ "О судах общей юрисдикции в Российской Федерации". Председатель суда или коллегии в случае необходимости вправе распределять уголовные дела в индивидуальном порядке после их поступления в суд (распределение a posteriori), но, как правило, вырабатывает механизмы закрепления за судьями определенных категорий дел, исходя из предметного, территориального, персонального критериев и т.д. <1> (распределение a priori), что приводит к "мягкой" специализации судей в рамках конкретного суда.

--------------------------------

<1> Подробнее данный вопрос изучается в рамках дисциплины "Правоохранительные органы" ("Судоустройство").

В то же время сегодня традиционные и юридико-технически естественные полномочия председателей судов по распределению уголовных дел нередко подвергаются критике в различных международных документах <1> в связи с гипотетическим риском злоупотреблений, когда председатели судов "подбирают" под какие-то особенно важные или "неудобные" дела лояльных себе судей или судей с предсказуемой позицией. В качестве альтернативы предлагается процедура распределения дел по жребию или с использованием соответствующих компьютерных программ. Опасения международных организаций имеют свой резон, и полностью отрицать отмеченные риски вряд ли возможно. Однако слепой жребий или автоматическая компьютерная выборка имеют собственные недостатки, так как не позволяют учитывать опыт судей, их специализацию, иные индивидуальные качества, в результате чего судье, например, много лет успешно специализирующемуся на рассмотрении дел несовершеннолетних, могут доставаться дела об экономических преступлениях, и наоборот.

--------------------------------

<1> См., например: разработанные в рамках Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) Рекомендации Киевской конференции по вопросам независимости судебной власти в странах Восточной Европы, Южного Кавказа и Центральной Азии // БДИПЧ ОБСЕ. 2010.

§ 3. Процессуальная природа стадии

подготовки к судебному разбирательству

1. Концептуальные предпосылки стадии. Стадия подготовки к судебному разбирательству является первой стадией судебного производства, отделяющей предшествующую ей стадию предварительного расследования от следующей за ней стадии судебного разбирательства. Можно сказать, что она расположена между двумя центральными для уголовного процесса стадиями: предварительным расследованием и судебным разбирательством уголовного дела по существу. Поэтому в германской доктрине данную стадию называют "промежуточным производством" (Zwischenverfahren), что очень точно отражает ее природу.

В то же время наличие данной стадии в той или иной системе уголовного судопроизводства не является уголовно-процессуальной аксиомой. Это лишь один из двух возможных вариантов. Концептуально вполне допустимым является и противоположный подход, приводящий к отсутствию "промежуточной стадии" между предварительным расследованием и судебным разбирательством. Чем же обусловлено появление интересующей нас стадии в конкретной уголовно-процессуальной системе и какова ее идея?

Гипотетически возможны две модели, обеспечивающие переход уголовного дела из стадии предварительного расследования в стадию судебного разбирательства, которые и присутствуют в разных уголовно-процессуальных системах. Критерием их разграничения является ответ на вопрос: обязан ли суд рассмотреть по существу уголовное дело, направленное ему обвинительной (прокурор) или следственной (следственный судья и т.п.) властью?

Первая модель исходит из положительного ответа на поставленный вопрос. Если прокурор или, допустим, следственный судья (следователь) утвердил обвинительное заключение (его аналог) и направил уголовное дело в суд, то суд в любом случае обязан рассмотреть и разрешить его по существу. В такой ситуации судебное разбирательство происходит по решению обвинителя или следователя, поскольку никаких других вариантов, кроме рассмотрения направленного ему уголовного дела по существу, у суда нет. Нет здесь и никакой "промежуточной стадии", так как любая стадия предполагает альтернативные варианты итоговых решений <1>. В данном же случае имеет место лишь набор сугубо технических процедур по подготовке судебного разбирательства (определение его даты и времени, вызов в суд участников процесса), которые стадию не образуют, а считаются некими канцелярско-подготовительными действиями в рамках стадии судебного разбирательства. В теории данную модель принято называть преданием суду обвинительной властью. При всей условности подобного наименования, поскольку нередко предание суду здесь осуществляется не столько обвинительной, сколько судебно-следственной властью, например, в рамках французской концепции следственного судьи, оно отражает главное: вопрос о проведении судебного разбирательства решается в данном случае тем органом, который принимает итоговое решение по окончании предварительного расследования о передаче дела в суд. В качестве типичного примера страны, придерживающейся данной концепции, приведем уже упомянутую Францию, где судебное разбирательство проводится по решению либо прокурора (по более мелким делам), либо следственного судьи (по делам о более опасных преступлениях, где производилось предварительное следствие) <2>.

--------------------------------

<1> См. § 1 гл. 2 настоящего курса.

<2> Следственный судья получил во Франции такое право после принятия Закона от 15 июня 2000 г.

Вторая модель исходит из отрицательного ответа на поставленный вопрос. Суд не обязан автоматически рассматривать по существу все уголовные дела, направленные ему прокурором или следователем, т.е. он не обязан проводить в таком случае судебное разбирательство. Он обязан лишь рассмотреть вопрос о наличии оснований для проведения судебного разбирательства. В такой ситуации судебное разбирательство проводится уже по решению не обвинителя или следователя, а суда, причем только в том случае, когда суд предварительно рассмотрит уголовное дело и не увидит никаких препятствий для его рассмотрения по существу. В теории данную модель принято называть преданием суду судебной властью. Понятно также, что если у суда есть соответствующие полномочия, то он может прийти как к выводу о наличии оснований для проведения судебного разбирательства, так и к выводу об отсутствии оснований для его проведения. Здесь уже появляются альтернативные варианты итоговых решений по результатам рассмотрения судом вопроса о назначении судебного разбирательства, а вместе с ними появляется и полноценная "промежуточная" стадия уголовного процесса, тем более что любые судебные решения могут приниматься лишь в рамках соответствующих процессуальных форм и с учетом прав участников уголовного судопроизводства.

Данная модель или, иначе говоря, концепция "предания суду судебной властью", в свою очередь, может существовать в двух вариантах. Они разграничиваются в зависимости от ответа на вопрос, какой суд должен принимать решение о предании суду и назначении судебного разбирательства: 1) автономный суд, не уполномоченный затем рассматривать дело по существу, или 2) тот же суд, который затем будет рассматривать уголовное дело по существу.

Первый вариант предполагает формирование постоянного или временного судебного органа, занимающегося только решением вопроса о предании суду. Он либо отказывает в предании суду, прекращая дело, либо признает наличие оснований для слушания дела по существу, после чего оно передается в иной суд для проведения судебного разбирательства. Такими полномочиями наделено, например, так называемое "большое жюри" присяжных в США, передающее в случае принятия решения о предании суду дело на рассмотрение по существу "малому жюри" присяжных, действующему в совершенно ином составе, или магистратские суды в Англии по делам, подсудным по первой инстанции вышестоящему Суду короны. Такая же модель исторически существовала до принятия Закона от 15 июня 2000 г. по делам о наиболее опасных преступлениях во Франции, где специальная обвинительная камера апелляционного суда в составе трех профессиональных судей решала вопрос о предании суду ассизов (суду первой инстанции в составе профессиональных и непрофессиональных судей).

Второй вариант значительно проще. Здесь вопрос о предании суду решает тот же суд (судья), которому в дальнейшем предстоит рассматривать уголовное дело по существу. Поэтому его интересует не существо дела или обоснованность обвинения, а наличие или отсутствие прежде всего формальных препятствий для его слушания по существу. Хрестоматийным примером такого подхода является Германия, где один и тот же судья осуществляет производство в "промежуточной" стадии, а затем, если не найдет препятствий для проведения судебного разбирательства, рассматривает уголовное дело по существу.

Каждый из обозначенных подходов имеет свои достоинства и недостатки. Скажем, концепция "предания суду обвинительной властью" позволяет максимально быстро обеспечить движение дела из стадии предварительного расследования в стадию судебного разбирательства, гарантируя к тому же проведение последнего, т.е. гласное, устное, состязательное и т.п. слушание уголовного дела. С другой стороны, обвиняемый здесь рискует оказаться на скамье подсудимых даже в тех случаях, когда для этого имеются явные формальные препятствия или дело технически не готово к слушанию, что обнаруживается только в ходе судебного разбирательства. В этом смысле привлекательно выглядит система "двойного контроля", когда один суд решает вопрос о предании суду, а другой - слушает его по существу. Но она очень дорогостояща и громоздка, в силу чего может применяться лишь по крайне ограниченному кругу дел, создавая что-то вроде "элитарного" правосудия и вынуждая слушать остальные дела (где иногда имеют место весьма суровые наказания) в упрощенном порядке. Германская модель представляет собой некий компромисс, но и ее часто критикуют за то, что один и тот же судья действует здесь в обеих стадиях: принимая решение о предании суду (назначении судебного разбирательства), он тем самым волей-неволей заранее формирует определенное мнение по уголовному делу, которое сильно влияет на него при рассмотрении дела по существу и несколько обесценивает само судебное разбирательство.

В этом смысле следует признать, что идеальных подходов к решению вопроса о предании суду не существует, но в любом случае необходимо понимать процессуальную логику каждого из них. Это тем более важно для понимания российского подхода и его эволюции.

2. Исторические и теоретические основы современного российского подхода. Российская уголовно-процессуальная система всегда предусматривала "промежуточную" стадию между предварительным расследованием и судебным разбирательством, т.е. исходила из концепции "предания суду судебной властью". Первоначально по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. речь шла об отечественном аналоге "старой" французской модели, сформированной наполеоновским Кодексом уголовного следствия 1808 г. и существовавшей во Франции до 2000 г. По всем делам, подлежащим решению присяжных заседателей на уровне окружного суда (т.е. наиболее опасным), решение о предании суду принималось вышестоящей судебной палатой, действовавшей "в качестве обвинительной камеры" <1> французского типа. Данная модель почти сразу же стала критиковаться в литературе как "ошибочная", ставшая одной из "главных причин той медленности, которою еще так сильно страдает наше уголовное судопроизводство" <2>. Но именно в тот период стадия предания суду подверглась в России глубокому доктринальному осмыслению. Классическим стал и сам термин - предание суду, содержавшийся в Уставе уголовного судопроизводства.

--------------------------------

<1> Арсеньев К.К. Предание суду и дальнейший ход уголовного дела до начала судебного следствия. СПб., 1970. С. 1.

<2> Там же. С. 2.

В советский период законодатель решил отказаться от громоздкой процедуры предания суду французского типа, но не от самой стадии. Предание суду стало осуществляться тем же судом, которому предстояло рассматривать его по существу, т.е. советская модель оказалась наиболее близка германской. Основной особенностью советского подхода являлось появление так называемых распорядительных заседаний суда, где коллегиально (судья и два народных заседателя) решались вопросы, связанные с преданием суду по отдельным категориям уголовных дел (дела несовершеннолетних и дела о преступлениях, предусматривающих смертную казнь), а также в случае несогласия судьи с выводами обвинительного заключения или с избранной на следствии мерой пресечения. В остальных случаях предание суду осуществлялось судьей единолично.

Одной из первых постсоветских реформ уголовного процесса (1992 г.) стал якобы отказ от стадии предания суду. Но на самом деле законодатель отказался не от стадии как таковой, а от термина "предание суду". Стадия сохранилась, так как решение о проведении судебного разбирательства осталось прерогативой судебной власти с возможными альтернативными решениями. В то же время нельзя не отметить значительное упрощение порядка предания суду после реформы 1992 г., сопровождавшееся исчезновением не только распорядительных (коллегиальных) заседаний, но и каких-либо судебных заседаний с участием сторон вообще. Кроме того, в ходе данной стадии судья более не входил в обсуждение существа уголовного дела, выражая согласие или несогласие с обвинительным заключением. Его единственной функцией стало выяснение наличия или отсутствия формальных препятствий для слушания дела по существу, что в большей мере соответствовало концепции "промежуточной стадии".

Отказ после реформы 1992 г. от термина "предание суду", использовавшегося почти 130 лет в российском законодательстве, но более в УПК не встречающегося, породил некоторую терминологическую неустойчивость. Данную стадию стали именовать по-разному как в законе, так и в литературе: "назначение судебного разбирательства", "подготовительные действия к судебному заседанию" и т.д. Действующий УПК РФ остановился на понятии "подготовка к судебному заседанию", но и его сложно признать удачным, так как заседанием суда является рассмотрение любого вопроса с участием сторон, в том числе в ходе, например, досудебного производства, апелляционного или кассационного рассмотрения и т.п. В то же время данная стадия имеет место исключительно при подготовке судебного разбирательства, т.е. рассмотрения уголовного дела в первой инстанции по существу. Поэтому, строго говоря, речь идет не о подготовке судебного заседания, но о подготовке судебного разбирательства. Впрочем, в доктринальном смысле вполне корректным является и историческое понятие "предание суду", которое можно встретить в том числе в современной литературе.

Таким образом, действующий УПК РФ на концептуальном уровне сохранил формулу "предание суду судебной властью" и сопутствующую ей стадию, которая ныне именуется в законе подготовкой к судебному заседанию, т.е. термин "предание суду" сейчас является сугубо доктринальным. При этом сама стадия преодолела чрезмерное упрощение 1992 г. и вернула возможность проведения здесь судебных заседаний, ныне именуемых не "распорядительными заседаниями", а предварительным слушанием (подробнее о нем далее). Но принципиально важно, что судья при рассмотрении в данной стадии любых вопросов, как связанных с наличием или отсутствием оснований для проведения судебного разбирательства, так и сопутствующих, причем независимо от формы стадии (с проведением или без проведения предварительного слушания), ни при каких обстоятельствах не вправе входить в обсуждение существа обвинения (уголовного дела), т.е. вопросов о событии преступления, его составе, виновности или невиновности, доказанности или недоказанности обвинения и т.д.

В сравнительно-правовом плане современная российская модель стадии подготовки к судебному разбирательству наиболее близка германскому "промежуточному производству", когда вопрос предания суду решается судебной властью, причем не автономным судебным органом, а тем же судьей, который компетентен в дальнейшем рассматривать уголовное дело по существу.

Если говорить о задачах стадии, то здесь удается решить две задачи, одна из которых является для данной стадии системообразующей (основной), а другая - субсидиарной (вспомогательной).

Во-первых, в данной стадии осуществляется контроль за предварительным расследованием (ретроспективно). Судья в этом плане выступает неким "фильтром" между предварительным расследованием и судебным разбирательством, будучи гарантом того, что никто не предстанет перед судом без достаточных к тому процессуальных оснований (надлежаще предъявленное обвинение, должным образом составленное обвинительное заключение и т.п.), при наличии существенных нарушений закона, допущенных в ходе расследования (отсутствие защитника и т.п.) или, допустим, когда имеют место формальные препятствия для дальнейшего движения дела (истекли сроки давности, дело уже ранее было разрешено и т.п.). Контрольная функция является для данной стадии системообразующей - именно она предопределяет ее появление и формирование в качестве полноценной стадии уголовного процесса, поскольку вопрос о проведении судебного разбирательства становится не техническим, а процессуальным, подразумевая иные варианты итогового для данной стадии решения (прекращение дела, его возвращение прокурору, приостановление и т.п.).

Во-вторых, в данной стадии осуществляется подготовка к судебному разбирательству (перспективно). Сами по себе эти действия в большинстве своем являются техническими и только ради них стадия возникнуть не может. Однако если стадия конструируется для реализации контрольных функций, то имеет смысл "нагрузить" ее дополнительными задачами, освободив от них стадию судебного разбирательства. В рамках решения подготовительных задач суд извещает стороны о месте, дате и времени судебного разбирательства (ч. 4 ст. 231 УПК РФ), вызывает в судебное заседание свидетелей, экспертов и иных лиц (ст. 232 УПК РФ), принимает "иные меры по подготовке судебного заседания" (ст. 232 УПК РФ). Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 22 декабря 2009 г. N 28 "О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству", к "иным мерам" относятся, например, принятие решение о необходимости вызова в судебное разбирательство переводчика, подготовка зала судебного заседания, решение вопроса о порядке допуска на судебное разбирательство представителей средств массовой информации и др.