Правовой акт - письменный документ, содержащий повеление.

Определение 35.

Нормативный правовой акт - правовой акт, содержащий норму.

Причём, эта иерархическая подчинённость и сама должна подчиняться определённому принципу. При формулировании такого принципа нам уже есть на что опереться. Прежде всего, это Следствие 8, которое определяет народ в качестве единственного источника политической власти. Следовательно, сам народ, собравшийся на референдум, всегда будет на вершине такой иерархической системы. Далее, согласно Определению 30 о политической власти, только закон может выступать в качестве основания для любых иных повелений. Таким образом, любые иные правовые акты могут последовать за законом, а не наоборот, и значит следующим за решением референдума уровнем в иерархии правовых актов может быть только закон.

Определение 36.

Закон - нормативный правовой акт, принятый законодательным органом

Политической власти определённого уровня.

Всякий правовой акт всегда направлен на ограничение-предоставление внешней свободы. Издание правового акта - действие, а согласно Аксиоме 11, любое действие, не предусмотренное какой-либо нормой, недопустимо. Согласно Следствию 9, всякая политическая власть, т.е. право предоставлять и ограничивать внешнюю свободу, должна быть предоставлена законом. Таким образом, любой иной правовой акт, кроме решения референдума, может быть издан только на основании и во исполнение закона. И, значит, все иные нормативные правовые акты могут иметь уровень только ниже закона.

Следствие 21.

Система нормативных правовых актов каждого уровня политической власти должна иметь иерархическую структуру: Конституция, решение референдума, закон, иные правовые акты.

Помня нашу Аксиому 15 о составе субъектов политической власти, Аксиому 8 о человеческой склонности, а также отдавая себе отчёт в том, что даже добросовестные люди не могут избежать ошибок в процессе своей деятельности, мы должны констатировать, что правовая система может содержать ошибки, например, как частный случай, противоречащие друг другу нормы и, как крайний случай такого противоречия, нормы взаимоисключающие. Это вполне реальная, жизненная ситуация, и мы должны предусмотреть её в

Аксиоме 23.

Правовая система не должна содержать взаимно противоречивых (взаимно

Исключающих) норм.

Когда мы говорим о противоречивости правовых норм, естественно речь идёт о нормах одного уровня! Если противоречат друг другу нормы разного уровня, то речь может идти только о несоответствии нормы более низкого уровня норме более высокого уровня. В таком случае норма более низкого уровня просто не применяется, а в отношении органа, издавшего несоответствующую норму, должен ставиться вопрос о применении к нему санкций.

Словосочетание "не должна содержать" требует некоторого пояснения.

Во-первых, если в процессе обсуждения проекта правового акта выясняется, что содержащаяся в нём норма противоречит какой-либо уже существующей норме, содержащейся в другом, действующем правовом акте, обсуждаемый проект не можен быть принят без устранения выявленного противоречия. Устранение противоречия возможно как путём редактирования проекта, так и путём (одновременного с принятием данного проекта) внесения соответствующего изменения в существующий правовой акт, противоречащий обсуждаемому проекту.

Во-вторых, если в процессе правоприменения выяснится, что какие-то уже действующие нормы противоречат друг другу, принявший эти нормы орган должен незамедлительно, в первоочередном порядке устранить такое противоречие. Соответствующее право-обязанность (полномочие) должно быть зафиксировано в перечне прав-обязанностей любого органа, наделённого правами-обязанностями по созданию норм и для первого, и для второго случая.

Состоящая из огромного числа норм правовая система нужна не сама по себе, а для её постоянного применения. Используя на практике нормы правовой системы, применяющие их лица и органы, в частности, суды нередко сталкиваются с ситуацией, когда рассматриваемое правоотношение по-разному регулируется в разных правовых актах, т.е. предоставление и ограничение конкретного элемента внешней свободы описывается в разных правовых актах по-разному, противоречиво. К сожалению, ни в одном государстве, в том числе и в Российской Федерации, никогда не существовало и не существует сейчас какого-либо документа, представляющего правовую систему как совокупность норм. Причем не только в том единственно правильном виде, когда каждая норма связана с конкретным элементом внешней свободы, с конкретным правом, предоставить и ограничить которое зафиксированным в ней повелением она и предназначена. Но, даже, хотя бы в привычном виде правил поведения. Даже если государство и проводит систематизацию правовой системы, то систематизируются всегда правовые акты, а не нормы, хотя бы и понимаемые как правила поведения. Если бы систематизация правовой системы или хотя бы её изложение когда-нибудь были проведены по правовым нормам, а не по правовым актам, положительные результаты такой систематизации значительно превысили бы возможности изредка проводимых инкорпорации, консолидации и кодификации вместе взятых.

Это и не удивительно, поскольку взгляд на правовую систему как на совокупность норм - это взгляд на её содержание, не замутненное формой правовых актов. Однако, как бы мы ни вглядывались в правовую систему, изложенную в виде совокупности правовых актов, мы никогда не сможем разглядеть в ней совокупность норм. Для того, чтобы её разглядеть, правовую систему нужно соответствующим

образом изложить. Описывая Аксиому 13, мы уже говорили о том, что элементы конкретной нормы очень часто рассредоточены по разным статьям правового акта, а то и по разным правовым актам. Изложение правовой системы в виде совокупности норм как раз и заключается в том, чтобы собрать воедино рассредоточенные по разным правовым актам, по разным их статьям элементы нормы - её гипотезу, диспозицию и санкцию или, возможно даже, их части, когда и они оказываются рассредоточенными.

Восстановленная таким образом норма сразу же и наглядно продемонстрирует все недостатки ее отражения в правовых актах, если они есть, исходя из принятой в данной теории права аксиоматической системы.

Одного взгляда на восстановленную таким образом норму будет достаточно, чтобы заметить отсутствие какого-либо ее элемента - гипотезы, диспозиции или санкции. Со второго взгляда будет заметно в какой степени при изложении нормы в правовых актах выдержана или нарушена Аксиома 13, т.е. возможно ли неверное или неоднозначное понимание каждого элемента нормы не только по причине плохого их словесного изложения, но также и по причине противоречий или нестыковок между различными частями каждого элемента нормы, рассредоточенными по разным местам, может быть, даже разных правовых актов. Но это только технические достижения. Главное, чего позволил бы достичь такой способ изложения - это содержательного анализа нормы, т.е., еще раз напомним, словесного выражения предоставления и ограничения внешней свободы. Содержательный анализ ее диспозиции на соответствие требованиям аксиоматической системы. В нашем случае, исходя из нашей аксиоматической системы, можно и нужно было бы проверить:

D равные ли права на внешнюю свободу предоставляет эта норма;

D не ограничивает ли эта норма внешнюю свободу человека чем-нибудь, кроме требований обеспечения внешней свободы других людей;

П не пытается ли эта норма использовать кого-либо против его воли для достижения чужой цели;

П не принуждает ли эта норма кого-либо воспользоваться каким-либо его правом;

П действительно ли эта норма предоставляет каждому человеку максимально возможный объем данного элемента внешней свободы;

П не требует ли эта норма от человека каких-либо действий сверх допустимого исчерпывающим перечнем (Следствие 20) и т.п.

Провести такую содержательную проверку практически невозможно до тех пор, пока вся норма во всех ее проявлениях в правовой системе не сосредоточена перед глазами, в одном месте. Трудно представить себе человека, способного своим внутренним взором объять всю правовую систему, мысленно выделить в ней все элементы, относящиеся именно к одной, конкретной норме и, тем более, проделать в уме ту работу, о которой мы сказали чуть выше. Если же две первые части такой работы проделать не мысленно (не только мысленно), а зафиксировав ее результаты на бумаге, это как раз и будет требуемым восстановлением нормы. Тогда и содержательный анализ нормы без труда можно будет проделать на бумаге.

Если мы хотим иметь качественную правовую систему, т.е. полностью соответствующую требованиям нашей аксиоматики, то изложение ее в виде совокупности норм является безусловно полезным. Однако, это не значит, что в практической деятельности мы сможем пользоваться правовой системой, изложенной таким образом. Для практического использования изложенная в таком виде правовая система вряд ли удобна. Проверив каждую норму правовой системы изложенным выше способом, нам придется, в случае необходимости, откорректировать те правовые акты, которые содержат дефектные элементы данной нормы и их части, но пользоваться все-таки правовой системой, изложенной привычным способом, поскольку она структурирована по правоприменителям, а это для правоприменителей, конечно же, более удобно.

Однако, такая работа пока не проделана, противоречивые правовые акты встречаются довольно часто, и в таких случаях перед нами встаёт вопрос - какой из таких противоречащих друг другу правовых актов нужно применить? Мы не можем оставить этот важный вопрос на собственное усмотрение правоприменителей и должны вооружить их соответствующим принципом, алгоритмом разрешения спорной ситуации. Очевидно, это надо сделать до того, как соответствующие органы приведут в порядок дефектную часть правовой системы. Это необходимо потому, что жизнь не может стоять на месте в ожидании устранения дефектов правовой системы, поскольку первична жизнь, наше сосуществование, а не правовая система. Иными словами - правовая система для сосуществования, а не наоборот.

Алгоритм разрешения спора о применении правового акта должен состоять из трёх стадий.

На первой стадии необходимо проверить, относятся ли органы, издавшие
вступившие в противоречие правовые акты, к разным уровням власти. Если это так,
то подлежащим применению признаётся правовой акт, изданный на том уровне, к
компетенции которого Конституцией отнесено право-обязанность по
предоставлению-ограничению элемента внешней свободы, являющегося его (акта)
содержанием. Если органы, издавшие конкурирующие правовые акты, относятся к
одному уровню власти, переходим к следующей стадии проверки.

На второй стадии необходимо проверить, относятся ли противоречивые правовые акты к разным уровням иерархии правовой системы. Если это так, то подлежащим применению признаётся правовой акт, более высокий по своей иерархии (Следствие 21). Если конкурирующие правовые акты относятся к одному уровню иерархии, переходим к следующей стадии проверки.

На третьей стадии проверки необходимо проверить, к какому времени относятся противоречивые правовые акты. Подлежащим применению признаётся правовой акт, изданный позже других. Поскольку один и тот же орган не может издать несколько актов одномоментно, мы всегда сможем точно определить, какой из конкурирующих правовых актов подлежит применению.

Следствие 22.

Из двух или более правовых актов, регулирующих одно и то же правоотношение, применяется (в порядке убывания значимости) правовой акт, либо изданный на том уровне, к компетенции которого Конституцией отнесено право-обязанность по предоставлению-ограничению элемента внешней свободы, являющегося содержанием правового акта, либо правовой акт, более высокий по своей иерархии, либо изданный позже других.

Итак, у нас есть уже некоторое представление о том, что такое правовая система.

Определение 37.