Модернизация концепции разделения властей в эпоху Великих Западных революций
Качественно иной уровень исследования различных государственно-правовых проблем, модернизация прежних концептуальных решений определены периодом мощнейших социально-экономических и политических потрясений, переворотов и войн или эпохой демократических революций (1776 - 1815 гг.). В это время основы теории разделения властей, сформулированные деятелями английского Просвещения XVII века были развиты и (впервые!) реализованы в политических системах европейских и американских государств. При этом следует отметить, что особую роль в этом процессе сыграли философско-правовые идеи французских просветителей XVIII века и отцов-основателей США (1775 - 1783 гг.).
Крупнейшей фигурой, повлиявшей на дальнейшее развитие концепции разделения властей, стал Шарль Луи де Секонда барон де Ла Бред де Монтескье[281]. Наиболее значительной в этом плане его работой является трактат под названием "Защита, "О духе законов", появившийся в 1748г. Центральной идеей его стала мысль о выявлении законов "в самом широком значении этого слова". Поэтому конечной целью Монтескье был рациональный государственный строй, который, по его мнению, неизбежно приведет общество к достижению политической свободы. Однако задача, которую решал этот французский исследователь, включала в себя еще одно условие - государственная система должна была обеспечивать не только политическую свободу, но и быть долговечной, устойчивой к разного рода потрясениям[282].
Монтескье последовательно критиковал любое понимание политической свободы, исходящее не из права, а из возможности делать то, "что хочется" (произвол!). В Англии он увидел, с одной стороны, государство, которое стремится к подлинной политической свободе, а с другой - факт и идею политического представительства.
"В каждом государстве есть три ряда власти: власть законодательная, власть исполнительная, ведающая вопросами международного права, и власть исполнительная, ведающая вопросами права гражданского. В силу первой власти государь или учреждение создает законы временные или постоянные и исправляет или отменяет существующие законы. В силу второй он объявляет войну или заключает мир, посылает и принимает послов, обеспечивает безопасность, предотвращает нашествие. В силу третьей власти он карает преступления и разрешает столкновения частных лиц. Последнюю власть можно назвать судебной, а вторую - просто исполнительной властью государства"[283]. К сказанному выше, Монтескье добавляет, что "все было бы потеряно, если бы один и тот же человек, один и тот же аппарат из знати или представители народа соединил бы в своих руках одновременно три власти: разработку и принятие законов, исполнение общественных решений и рассмотрение гражданских дел и суд над преступниками"[284]. Он признает, что, например, у турок (где все три ветви власти сосредоточены в руках султата) царит "ужасающий деспотизм". А в большинстве королевств Европы, напротив, "правление является умеренным, поскольку государство, которое держит в своих руках два первых вида власти, исполнение третьей оставляет своим подданным".
Представляет несомненный интерес (с позиций соотношения свободы и закона) следующая мысль философа: "Мне не пристало судить, пользуются ли англичане в настоящее время этой свободой. Достаточно подтвердить, что она санкционирована законами, а все остальное не имеет значения"[285].
Однако неумолимая логика истории такова, что на смену "законническим" взглядам барона Монтескье и английских просветителей приходит предвестник будущих великих потрясений, "Ньютон нравственности" (по меткому замечанию Канта) или "революционная голова, исполнительной рукой которой стал Робеспьер" (следуя грустному замечанию Гейне), Жан Жак Руссо (1712 - 1778гг.). Он явился своего рода антиподом, прямой противоположностью Дж. Локку и Ш. Монтескье.
Крайнее, критическое переосмысление английского опыта государственно-правового реформирования приводит Руссо к построению новой, так называемой французской концепции свободы. Именно из теоретических оснований и практических "результатов" последней следует исходить при понимании и оценке радикализма руссоистских политико-правовых взглядов.
Французская копия свободы оказалась совершенно иной, чем ее английский оригинал. Свобода по-французски - это социальная утопия рациональной организации общества, целенаправленный результат деятельности "просвещенных" государственных чиновников, а не свободная от государственного вмешательства деятельность граждан, которые обмениваются на ничем и никем не ограниченном рынке товарами, услугами и информацией.
Принцип неотчуждаемости суверенитета, провозглашенный Руссо в трактате "Об общественном договоре, или принципы политического права", привел самого философа к отрицанию представительной формы правления, поскольку суверенитет заключен в общей воле, а она не может быть кому-либо передана и представлена. Это значит, что депутаты не могут быть представителями народа, они не имеют права что-либо решать окончательно. Закон же только тогда будет законом, если народ утвердил его сам, непосредственно.
Тезис о неделимости суверенитета фактически ведет к отрицанию принципа разделения властей, так как разделение "общей воли" народа невозможно[286]. Данный государственный проект не только опасен (как в прочем и любое заявление о неделимости, абсолютности чьей-то власти в государстве), но и вряд ли вообще осуществим, во-первых, в силу размеров территории и количества жителей во многих государствах даже XVII-XVIII вв., а во-вторых, по причине отсутствия у большинства населения не только этих, но и современных государств достаточного уровня правовой и политической культуры для осознанного и продуктивного участия в политической жизни страны. Тем не менее политико-правовая концепция Ж.Ж.Руссо по своим основным положениям и выводам является своего рода предвестником будущих европейских потрясений (данная система философско-правовых взглядов во многом их стимулировала и скорее всего послужила катализатором). С другой стороны, существование столь огромного теоретического разброса, какой выявляется при сравнении концепций Монтескье и Руссо, свидетельствует не только о богатой интеллектуальной жизни Франции XVIIIв., но и о росте социальных противоречий в предреволюционный период.
§4. "Благородный эксперимент": американская модель разделения властей. "Федералист": система сдержек и противовесов
События, связанные с войной за независимость английских колоний в Северной Америке и образованием Соединенных Штатов, явились своеобразным подведением итогов развития политико-правовых концепций XVIII в. "Благородный эксперимент", начатый отцами-основателями американского государства, во многом сводился к реализации, практическому воплощению идей европейских мыслителей от Платона до Монтескье и Канта[287].
После обнародования текста Конституции 17 сентября 1787 года начинается новое обострение внутриполитической борьбы. Именно с последней связано появление "Федералиста" - серии статей, опубликованных в октябре 1787 - мае 1788 гг. в защиту предложенного проекта Конституции в газетах штата Нью-Йорк. Их авторами были крупные политики и опытные правоведа А. Гамильтон, Дж.Мэдисон, Дж.Джей. "Федералисты" выходили под общим псевдонимом Публий. Значение данных статей не только для США, но и для мировой политико-правовой мысли и государственной практики трудно переоценить. Многие исследователи считают "Федералиста" наиболее оригинальным документом за всю историю Соединенных Штатов. Автор данной работы рассматривает его как бесценный опыт свободного политического творчества в свободной стране.
Конечно, следует отметить, что система взглядов автора "Федералиста" представляла собой сложный сплав наследия английского и французского Просвещения с пуританскими традициями. Авторы " Федералиста " (особенно А. Гамильтон), проводя мысль о греховной, корыстолюбивой природе человека, на свойства которой нельзя полагаться в создании оптимального государственного устройства, в тоже время ставили целью создание не идеального, утопического государственного устройства, а оптимального, т.е. наилучшим образом соответствующего определенной социоэкономической ситуации.
А. Гамильтон, Дж. Мэдисон, Дж. Джей достаточно успешно опровергали доводы своих политических противников о том, что предложенный проект Конституции отклоняется от концепции разделения властей Ш.Л. Монтескье. Так, Дж. Мэдисон отмечал, что "британское государственное устройство было для Монтескье тем же, чем Гомер для критиков, разбирающих эпическую поэзию"[288]. Заслуживает внимания и тот факт, что как в теоретической полемике, так и в политической борьбе со своими оппонентами "федералисты" использовали конкретный опыт управления штатами и более мелкими административно-территориальными единицами (опыт местного самоуправления). Наверное, опираясь именно на данный опыт, Мэдисон, Гамильтон и Джей показали пример творческого подхода к идеям Локка и Монтескье, а именно, в № 48 "Федералиста" Мэдисон писал: "Три ветви власти - разве только они связаны и слиты с тем, дабы каждая осуществляла Конституционный контроль над двумя другими, - на практике не могут сохранить ту степень раздельности, которая, согласно аксиоме Монтескье, необходима свободному правлению"[289].
Таким образом, важно и в теории, и в практике государственного строительства сохранить не букву, а дух концепции Локка - Монтескье. Американские политики продемонстрировали возможность (и как показало время, сделали это очень успешно) "вариаций" на тему, заданную английскими и французскими теоретиками.
Именно в "Федералисте" применительно к государственному устройству получает развитие присутствовавшая у Монтескье, но не получившая должного осмысления идея о взаимном конституционном контроле, осуществляемом всеми ветвями власти[290].
Дальнейшее свое развитие концепция разделения властей и идея взаимного контроля ветвей власти получает в "Федералисте" № 51 (1788 г.). Здесь речь шла о создании системы, способной к саморегулированию. Для конструирования последней необходимо разделить не только ветви власти, но и способы их формирования, т.е. избирательную систему , подчинив ее принципу разделения властей. И в этой связи нельзя обойти вниманием еще одно славное имя в блестящем списке американских реформаторов-демократов, а именно Томаса Джефферсона, автора Декларации независимости, политика и мыслителя. Джефферсон, наблюдая за "Федералистом" и во многом разделяя идеи его авторов, вел переписку по широкому спектру политических и правовых проблем, в том числе и по вопросу создания в США новой избирательной системы. Так, в письме Джону Адамсу (1787 г.) он указывает: "Выборный деспотизм - отнюдь не та форма правления, за которую мы сражались", - а в письме Дж.Мэдисону (1787 г. ) отмечает: "Мне нравится, что законодательному корпусу дана власть устанавливать налоги, и только по одной этой причине я согласен с тем, чтобы народ избирал большую палату непосредственно путем прямых выборов ... это сохранение нерушимости фундаментального принципа, согласно которому народ могут облагать налогами только его собственные представители, избранные им самим посредством прямых выборов"[291].
В унисон с идеями автора Декларации независимости "Федералисты" утверждали, что "необходимо, чтобы все назначения на высшие должности в исполнительных, законодательных и судебных органах исходили из первоисточника власти - от народа - и шли не по сообщающимся друг с другом каналам"[292].
Отметим, что Гамильтон, Мэдисон, Джей как, впрочем, и Джефферсон прекрасно понимали, отдавали себе отчет о невозможности создания идеальной государственной системы. Они были реалистами! Но были уверены в возможности "запуска" работоспособной и жизнестойкой системы, системы, соответствующей самой природе человека, его интересам, целям и страстям, особенностям частных и общественных взаимоотношений. В настоящее время результат усилий этих мыслителей-практиков, а также последующих поколений американских политиков, ученых и общественных деятелей получил название американская модель (вариант) разделения властей, основой которой как раз и является система сдержек ипротивовесов.
Печальный опыт робеспьеровского Конвента, кровавого "коллективного" диктатора, как нельзя лучше подтвердил еще одно опасение мудрых американцев, а именно - возможность диктатуры законодательного органа. Гарантией недопустимости последней будет, по их мнению, принцип бикамерализма, заключающийся в организации и функционировании второй палаты парламента. Сенат (в американском варианте), избираемый на иных, отличных от палаты представителей принципах и на другой срок, с точки зрения Джея, Мэдисона, Джефферсона и многих других представителей этой плеяды ученых и политиков, должен стать мощным сдерживающим фактором, противовесом нижней палаты, но не таким, чтобы сделать ее совсем "немощной".
Анализ американской модели разделения властей будет не полным без рассмотрения концепции судебной власти А.Гамильтона. Исходный тезис его прост и понятен (а уж об актуальности его для современной России говорить вообще банально, к сожалению): "слабость судебной власти требует особенно бережного отношения к ней"[293]. Вывод очевиден: судебная власть нуждается в специальных мерах, укрепляющих ее положение. Гамильтон утверждает единственно возможный принцип существования этой ветви власти, а именно то, что судебная власть может существовать только отдельно, она не может быть ответвлением ни законодательной, ни исполнительной власти[294].
Концепция "Федералиста" завершает собой классический периодразвития теории разделения властей. Следующий период - период модернизации основных положений последней, их адаптации к социокультурным и политическим особенностям государств конца XIXв., а тем более начала XX в. Большой интерес, в связи с этим, представляет рассмотрение действенности концепции разделения властей в истории российских правовой и политической систем[295].