Основные концепции истории России

В этом параграфе излагается краткая история основных исторических концепций, теорий, пониманий реальной истории России. На протяжении многовековой истории нашей страны было написано много произведений самых различных литературных и научных жанров, в которых ставились и решались важнейшие вопросы прошлого и настоящего России. Это были летописи и богословские труды, это были научные монографии и многотомные сборники лекций по русской истории, это были философские и политические манифесты. Создатели этих произведений стремились прежде всего ответить на следующие вопросы:

где и когда начинается история России?

в чем особенность истории России?

как соотносились мировая история, всемирно-исторический процесс с историей России?

какие события, явления истории России определили основные направления ее развития?

Решение всех этих вопросов привело к возникновению очень несхожих исторических концепций. Между сторонниками противоположных пониманий истории России иногда вспыхивали острые дискуссии, выходившие далеко за вежливые и спокойные рамки теоретических споров. Это и не удивительно, ведь от решения этих вопросов зависело видение человеком судьбы своей Родины, своей личной судьбы, а значит, зависело и будущее всей страны, всех людей, живущих в ней. Сказанное, конечно, не относится к тем концепциям истории России, которые создавались далеко за ее пределами гражданами других государств. Мы не будем рассматривать эти теории. И не потому, что они ненаучны, неинтересны или неверны. Дело в том, что на историческое сознание, на менталитет и поведение людей оказывают воздействие в основном только те идеи, которые высказываются внутри страны и в ней же распространяются. Формирование исторического сознания устроено таким образом, что преподавание истории в учебных заведениях всегда ориентируется на внутренние концепции истории.

Первая концепция русской истории была создана почти тысячу лет назад, около 1050 года. Эта концепция представляющая собой особое понимание и значение Древнерусского государства в мировой истории, была изложена в небольшом произведении «Слово о законе и благодати», автором которого является митрополит киевский Иларион, глава Русской христианской церкви в 50-е годы XI века. Иларион стал автором концепции русской истории неслучайно. Он первый митрополит, который не был назначен Константинопольским патриархом, а принял сан по желанию киевского князя Ярослава Мудрого и с согласия русского духовенства. Именно при князе Ярославе Русское государство являлось самым крупным и сильным в военном отношении государством Европы. Кроме того, оно стало и страной высокого культурного уровня. Ярослав хотел, чтобы не только в политической и военной, но и в религиозной сфере Русь была независимой от Византии и ее столицы Константинополя.

«Слово о законе и благодати», по мнению исследователей, было написано Иларионом незадолго до возведения его в сан митрополита. «Слово…» представляет собой обращение к образованным, «сведущим», людям Руси. Вначале Иларион дает свое понимание всемирной истории, содержание которой – постепенное приобщение всего человечества к Божественным установкам: вначале к закону, изложенному в Ветхом Завете Библии, а затем к благодати,содержащейся в Новом Завете, учении Иисуса Христа. Постепенно, один за другим народы принимают Иисуса и движутся от тьмы к свету, от рабства к свободе. И наконец христианское учение принято на Руси. Можно заметить, что в принципиальном плане это понимание всемирной истории не отличается ни от концепции Августина Аврелия, ни от концепции В. Соловьева, понимавшего историю как движение от «зверочеловечества к Богочеловечеству».

Особое значение в «Слове…» Илариона придается тем людям, которые приобщали народы к христианскому вероучению, прежде всего апостолам, ученикам Иисуса Христа, а также тем государям, которые способствовали принятию христианства в своих странах. Традиционно из таких государей выделялся Константин Великий – император, который сделал христианство господствующе религией в Древнем Риме и в честь которого была названа столица Византии – Константинополь. Иларион заявляет, что киевский князь Владимир, при котором Русь приняла христианство, равен по своему значению Константину Великому. Владимир равен Константину умом и благочестием, и поэтому достоин такой же славы. Вместе с тем Иларион подчеркивает, что Владимир был продолжателем деяний своего отца Святослава и деда Игоря, бывших язычниками, но сделавших для Русского государства очень много. Иларион обращает внимание, что «не в бедной и безвестной стране были они владыками, а в Русской, о которой знают и слышат во всех четырех концах земли»[15]. Таким образом, Иларион стал первым выразителем той исторической концепции, согласно которой история Русского государства, а затем история России, была органичной частью всемирно-исторического процесса и играла при этом выдающуюся роль.

Особое место в историографии и истории России занимают древние летописи. Буквально под летописями понимались описания тех исторических событий, которые происходили в какой-то определенный год, лето. Летописи в Древней Руси писались с XI по XVII век. Уже в XI веке стали создаваться летописи, в которых излагался общий взгляд на историю Русского государства. Самая знаменитая из них – это « Повесть временных лет», сокращенно ПВЛ.

«Повесть временных лет» начала создаваться в конце XI века. Ее автором считается Нестор, монах Печерского монастыря в Киеве (хотя некоторые исследователи оспаривают этот факт). Текст летописи периодически переписывался, в первую очередь из-за прагматических соображений, поскольку материал, на котором велись записи, был недолговечен. Но переписчики не просто копировали текст летописи, а вносили в него изменения, дополнения, связанные с новыми историческими событиями, поэтому дошедшие до рук ученых летописи принято называть летописными сводами, то есть произведениями в которые были сведены различные летописные тексты.

Древнейшим из сохранившихся летописных сводов ПВЛ является Лаврентьевский список, названный так по имени монаха Лаврентия, писавшего для суздальского князя. Этот список был составлен в 1377 году. Имеются и другие достаточно древние варианты ПВЛ. Все они в чем-то отличаются друг от друга, но исследователи полагают, что у них был единый источник – первоначальный общий текст, принадлежавший легендарному Нестору.

«Повесть…» описывает события русской истории IX–XI веков, но в начале дается описание событий гораздо более раннего времени, причем как русской истории, так и мировой, с выделением событий религиозной истории. Много места в «Повести временных лет» занимают предания и легенды, но значительная ее часть основана на реальных событиях и документах, известных Нестору, но по каким-то причинам не дошедших до современных исследователей.

Влияние «Повести временных лет» на историческое сознание, историческую науку и историческое образование России было огромным. В той или иной степени практически все варианты ранней истории России, и особенно истории возникновения Древнерусского государства, основаны на материале этой летописи.

Значимая по своим последствиям концепция русской истории была создана в начале XVI века монахом Филофеем. В своем послании великому князю Василию III монах Филофей впервые сформулировал идею о том, что Москва – это третий Рим. Первый Рим – это собственно Древний Рим, который властвовал над миром, но пал из-за язычества и развращения нравов. Второй Рим – это Византийское государство, которое пало из-за отступничества от истинного христианства, как считал Филофей. Когда-то Византия была самой сильной державой, но в 1453 году ее столица Константинополь была захвачена турками-османами, и Византия прекратила свое существование. Но перед этим была сделана попытка получить помощь от Западной Европы. Поскольку последняя была в то время католической, то в 1439 году была заключена Флорентийская уния, предполагавшая своеобразный союз православия и католицизма. Эту унию Филофей и посчитал главной причиной падения второго Рима.

С точки зрения Филофея, ведущее место среди всех других государств после падения Византии должно принадлежать Московскому государству, причем не только по религиозным основаниям. Отец Василия III вступил в брак с сестрой последнего императора Византии, поэтому Василий III может и должен считаться преемником императорской власти второго Рима, а значит, и Рима первого. По этой причине Филофей в обращении к московскому князю именует его царем, то есть использует титул, восходящий к имени первого императора Рима – Юлия Цезаря.

Из формулы «Москва – третий Рим» следовало, что Русское государство должно стремиться к европейской или даже мировой гегемонии, а не просто быть сильным и благополучным. Подобные стремления связаны с перераспределением всех внутренних ресурсов стран в пользу военного дела, военных усилий. Это приводит не только к увеличению военных расходов, но и к возрастанию роли государственных органов власти внутри страны, внутри общества, приводит к обнищанию большинства людей, к ущемлению их прав. Такова цена стремления к гегемонии. Подобные теории способны захватить умы властвующих: идея любой гегемонии имеет чрезвычайно притягательную силу, это сильнейше искушение не только для государя и для военных, но даже для значительной части интеллигенции (если под этим словом понимать людей, занятых умственным трудом).

Другой вариант исторического призвания Русского государства на гегемонию в Европе был разработан в середине XVII века и принадлежит Юрию Крижаничу. Он был хорватом по национальности, католиком по вероучению и писателем, философом по профессии. Если Филофей обосновывал историческое призвание Русского государства (кроме династических аргументов) тем, что именно Москва сохраняет истинную веру, православие, то Крижанич выдвинул другой аргумент – этнический. Крижанич считал, что Москва должна объединить всех славян, стать лидером славянского мира, славянских народов, и это возвеличит Русское государство. Но славянские народы в XVII веке исповедовали разные христианские конфессии –течения внутри христианства. Западные славяне в основном придерживались католицизма, восточные – православия, а южные славяне были разделены в этом вопросе. Сербы и болгары придерживались православия, а словенцы и хорваты – католицизма.

С точки зрения Крижанича, аргументация Филофея способствовала разобщению славян. Сам Крижанич был католиком, и, самое главное, сторонником той самой Флорентийской унии, которая была неприемлема для Филофея и большинства православных церковных деятелей.

Хорватский мыслитель долгое время жил в России, где написал работу «О промысле Божием», посвященную царю Алексею Михайловичу. В этой работе Крижанич писал, что религиозный раскол XI века на католиков и православных произошел по вине церковных деятелей Константинополя, которые затем ввели в заблуждение и русский народ, поэтому необходимо отказаться от враждебного отношения православного духовенства к католицизму, что позволит России объединить славян и занять ведущее место в Европе и мире в целом. Идеи Крижанича были хорошо систематизированы и разнообразны. Например, он разрабатывал программу реформ в России, которые сделали бы ее просвещенным и экономически благополучным государством. Но теории Крижанича оказались неприемлемы для царя, их автор был сослан в ссылку, а затем уехал из России.

Принципы, сформулированные Крижаничем, получили широкое распространение в XIX веке, особенно во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов, когда эти принципы переплелись с идеями Филофея, поскольку в этой войне Россия отстаивала интересы болгар и сербов, то есть славянских народов, придерживающихся православия. В это время в России получает широкое распространение и идея завоевания Константинополя – в развитие идей, восходящих к формуле «Москва – Третий Рим». В начале XX века это будет способствовать вовлечению России в Первую мировую войну, которая принесет столько бед стране и ее людям.

XX век показал иллюзорность надежд Крижанича на единение славян. В 1913 году разразилась Вторая Балканская война, в которой противостояли друг другу получившие недавно независимость Болгария и Сербия. При этом православная Сербия воевала против православной Болгарии да еще в союзе с Турцией. А конец XX века был ознаменован жестокой войной Сербии против Хорватии и Боснии, откуда был родом Крижанич.

Одна из самых первых нерелигиозных концепций истории России была создана в середине XVIII века Василием Никитичем Татищевым, которого многие исследователи называют первым русским историком.Неслучайно книга, посвященная великим историкам России, начинается с биографии В. Н. Татищева.Он был авторомобширного исторического труда «История Российская с самых древнейших времен»[16]. Примечательно, что Татищев не был чисто кабинетным ученым, писателем. Это был государственный деятель, в 1741–1745 годах – астраханский губернатор. На исторических взглядах Татищева сказалось то обстоятельство, что он являлся активным участником преобразований Петра I. Для понимания Татищевым истории России характерен отказ от выделения религиозных факторов как основных, решающих. Татищев, будучи образованным человеком, сопоставлял особенности таких форм государственного устройства, как демократия, аристократия и самодержавная монархия, видел достоинства каждой из этих форм. Но он посчитал, что для государств, занимающих огромные территории, приемлема и эффективна только самодержавная монархия. Эту идею будут повторять и разделять многие последующие ученые России, например, знаменитые историки XIX века Н. М. Карамзин и Д. И. Иловайский.

Татищев в своих исследованиях выявит и центральную проблему российской истории начиная с конца XVI века – проблему крепостного права. Автор охарактеризовал крепостное право как крайне отрицательное явление, но считал при этом, что попытка его отмены будет сопряжена с большими трудностями и даже несчастиями как для страны в целом, так и для многих людей, в том числе для самих крестьян. Последующие исторические события показали всю проницательность и глубину этих идей.

Как уже было сказано, исторические произведения, написанные в XIX веке Карамзиным и Иловайским, в концептуальном плане практически не отличались от «Истории Российской…» Татищева. Тем не менее «История государства Российского» Николая Михайловича Карамзина стала важным явлением русской культуры. Этой работе присущи свойства, которые сам Карамзин назвал основными составляющими любого исторического труда: философский взгляд на историю и литературное мастерство и изящество стиля, которым изложены исторические события. Карамзин был талантливым и глубоким мыслителем. Так же, как и Татищев, он не был чисто кабинетным писателем. В 1789–1790 годах Карамзин совершил путешествие по Западной Европе, причем был во Франции в начальный период Великой Французской революции, видел воочию выдающихся деятелей этой страны. Познакомился он и с работой английского парламента, и с деятельностью Национального собрания Франции.

Историю своего путешествия Карамзин изложил в «Письмах русского путешественника» (1793–1795). В этих записках есть следующие слова, сказанные Карамзиным по поводу взаимоотношения между народами и между различными национальными культурами: «Все народноеничто перед человеческим. Главное дело быть людьми, а не славянами.Что хорошо длялюдей, то не может быть дурно и для русских, и что англичане или немцы изобрели для пользы, выгоды человека, то мое,ибо я человек!»[17] В этих словах можно увидеть первую четкую формулировку той идеи, которой впоследствии придерживались Пушкин и Достоевский: Россия способна органично впитывать и улучшать все лучшее созданное другими народами.

Но в этих же словах Карамзина можно увидеть и вполне масонские идеи. Многие выдающиеся люди XVIII века были приверженцами масонства –движения, исходящего из представлений о едином человечестве, единой истории, о том, что долг каждого человека – это служение нравственному совершенствованию человечества. Масоны, или франкмасоны (буквально «вольные каменщики»), любили таинственность, торжественно-символические ритуалы, они создавали тайные общества со строгим уставом и сложными обрядами. В эти общества входили самые разнообразные люди – от членов царствующих фамилий до простых учителей и писателей. Из-за таинственности, окружающей масонские общества, а также из-за большого количества выдающихся деятелей в этих обществах некоторые люди в XIX и XX веках именно в действиях масонов будут видеть скрытые причины крупнейших исторических событий. Например, знаменитый автор исторических романов А. Дюма в нескольких своих книгах создал такую картину Великой Французской революции, в которой многие события революции выглядят как результат деятельности масонов. Но и в этой революции, и в других событиях многие члены масонских лож оказались непримиримыми политическими противниками, даже убивали друг друга, так что вряд ли масонов можно считать единой, организованной, политически целеустремленной силой.

Доказательством последнего утверждения послужит и эволюция воззрений Карамзина. Вначале он разделял идеи и ход Великой Французской революции, а затем фактически осудил их. И дело было не только в неприятии Карамзиным террора и диктатуры, к которым привело развитие революции в 1793–1794 годах. Главным содержанием идей и принципов уже начального этапа революции была критика абсолютной монархии и традиций, связанных с феодальным средневековым прошлым. А Карамзин в своих произведениях, написанных после «Писем русского путешественника», будет отстаивать идею необходимости и благотворности для России абсолютной и ничем не ограниченной монархии, причем как в прошлом, так в настоящем и обозримом будущем. В систематической форме эта идея изложена в небольшой работе «Записи о древней и новой России» (1811). Работа была написана по просьбе сестры царя Александра I и предназначалась именно для императора. Но во время создания «Записей…» сам император придерживался иных взглядов на роль самодержавия в прошлом и будущем России. По желанию Александра I подготавливались такие реформы, которые постепенно ограничили бы самодержавный характер правления в России. Император был убежден, что для блага России нужны изменения, коренные реформы.

Позднее позиция царя изменилась, но позиция Карамзина уже не менялась. Его знаменитая «История государства российского» (1816–1829) исходила из принципа необходимости самодержавия, ранее сформулированного и обоснованного Татищевым. Но неизданная «История…» Татищева не была и в малой степени так популярна в обществе, как «История…» Карамзина, поскольку последний вложил в свой труд весь огромный писательский талант, всю душу. При этом Карамзин проделал и огромную исследовательскую работу. Он изучил большое количество источников, прежде всего летописей. Результаты исследовательской деятельности были изложены в изящной литературной форме, да еще со страстью, с воодушевлением. Не удивительно, что успех «Истории…» Карамзина у читающей публики российского общества был огромен. Карамзин сумел заинтересовать общество русской историей. Вот как охарактеризовал этот резонанс Пушкин: «Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка Колумбом». Правда, следует заметить, что сама историческая концепция, возвеличивающая самодержавие и деспотизм, не казалась Пушкину бесспорной, свидетельством чему служит следующая эпиграмма:

В его «Истории» изящность, простота

Докажут нам без всякого пристрастья

Необходимость самовластья

И прелести кнута[18].

Во многом из концепции, восходящей к Татищеву, исходил и крупнейший историк XIX века С. М. Соловьев, автор «Истории России с древнейших времен». Объем исследовательской и литературной работы Соловьева поражает. Его «История…» состоит из 29 томов, которые выходили в свет с 1851 года в течение почти 30 лет. Соловьевым был собран огромный фактический материал, который потом прошел литературную обработку. Вероятно, именно этот объем и основательность помешали книге историка стать такой же популярной, какой стала книга Карамзина. Изучение «Истории…» Соловьева – это в основном удел специалистов-историков. Следует заметить, что судьба Соловьева может служить прекрасным примером ошибочности выражения «Природа отдыхает на детях гениев». Сын великого историка России стал великим философом – тем самым Владимиром Соловьевым, который понимал историю человечества как «движение от зверочеловечества к Богочеловечеству».

Между «Историей…» Карамзина и «Историей…»Соловьева возникает еще два концептуальных понимания истории России, причем прямо противоположных друг другу. Они возникли в полемике, в споре представителей двух значительных течений русской общественной мысли: славянофилов и западников. Фактический основатель западничества П. Я. Чаадаев изложил принципы своего учения в первом «Философическом письме», написанном им в 1831г. и опубликованном в 1836 году. Чаадаев считал, что Россия в своем развитии во многих отношениях отстала от уровня передовых государств Европы. В чем именно? Прежде всего, в уровне общей культуры: правовой, хозяйственной и даже религиозной. В России, по Чаадаеву, было мало цивилизованности, не было уважения к закону, праву, порядку, который не навязывается сверху силой, а устанавливается и соблюдается гражданами добровольно. Самое главное – не было уважения к личности и не было самоуважения личности. Оставляла желать лучшего, по мнению Чаадаева, и общая система управления. Принципиальное неприятие Россией многих черт государственности и общественного устройства Западной Европы способствовало развитию негативных явлений в российском обществе в прошлом. Соответственно, чтобы преодолеть отставание от Западной Европы, Россия должна перестать противопоставлять себя европейским порядкам.

Главную причину обособленности России и, соответственно, ее отставания от передовых стран Чаадаев усмотрел в том самом факторе, в котором монах Филофей видел преимущество России перед другими странами Европы – в православии, той христианской конфессии, которая утверждалась на Руси под влиянием Византии. Чаадаев подчеркивал, что Византия была окраиной и изгоем Европы и передала эти черты провинциальности и отсталости России. В каком-то смысле Чаадаев повторил идеи Юрия Крижанича, но если хорватский мыслитель считал, что Россия должна отказаться от религиозной обособленности для того, чтобы возглавить все славянские народы, то Чаадаев призывал отказаться от религиозной обособленности для того, чтобы превратиться в благополучное и процветающее государство. Чаадаев видел в этом единственное средство и, будучи страстным патриотом, желал России добра.

Этого же желали и славянофилы. Но они видели в православии преимущество России. С их точки зрения, Европа погрязла в прагматизме, жажде наживы и в связанном с этими явлениями индивидуализме. Россия более нравственна, потенциально более духовна, индивидуализм в России не развит благодаря соборности.Соборность понималась как выражение общего начала, коллективизма, готовности пожертвовать индивидуальным, личным ради общественного. Славянофилы по-своему развивали идеи, восходящие к Филофею и Крижаничу, и они тоже, подобно Чаадаеву, были патриотами. Но патриотизм Чаадаева, его понимание прошлого и будущего России были созвучны скорее митрополиту Илариону, чем Филофею и Крижаничу.

Принципы славянофильского понимания истории России были сформулированы в 30-50-е годы XIX века в работах И. В. Киреевского, К. С. Аксакова, А. С. Хомякова, которых принято называть первыми, или старшими, славянофилами. Во второй половине XIX века со своим видением прошлого и будущего России выступает новое поколение славянофилов, одним из представителей которого был Н. Д. Данилевский, автор книги «Россия и Европа» (1871). В своей работе Данилевский изложил не только понимание истории человечества как истории достаточно изолированных цивилизаций, но и собственную концепцию исторического развития России.

С точки зрения Данилевского, Россия и восточнославянские народы – это особая цивилизация, особый культурно-исторический тип, который должен жить по особым законам и принципам, глубоко отличным от принципов другого культурно-историческоготипа – цивилизации Западной Европы. По мнению Данилевского, цивилизация Западной Европы начинает угасать, клониться к своему закату. Реалии XX века показали, что все предположения о закате Европы несколько преувеличены. Тем не менее, идея неприятия Россией ценностей Западной Европы получила распространение в российском обществе и сформировала чувство неприязни к так называемому «Западу». Культура «Запада» якобы чужда России из-за характерных для него меркантилизма и индивидуалистического эгоизма. Распространение подобной неприязни способствовало распространению негативного отношения к демократии, к принципу приоритета прав человека и к недооценке гражданских и политических свобод.

В итоге, в российском обществе получило достаточно широкое распространение отрицательное отношение к возвеличиванию и защите прав личности. Причем это отношение было основано на чистом недоразумении: уважительное отношение к личности, к ее правам и свободам стали связывать с эгоизмом, с пренебрежением общественными ценностями, интересами общества в целом и интересами большинства людей. Недоразумение в какой-то степени было основано на этимологии, происхождении слова «эгоизм» – от латинского «эго», обозначающего «Я», «отдельный человек».

Но современное понимание слова «эгоизм» гораздо более сложное – это пренебрежение интересами большинства людей во имя собственных интересов. Эгоизм может быть и коллективным: например, эгоизм семьи, банды, этносов, социальных групп. Великий русский философ XX века Николай Бердяев в своих работах показал, что главную опасность для человека представляет именно коллективный эгоизм, являющийся сущностью нацизма и фашизма, коммунистических диктатур, религиозных фанатиков и просто бандитов. А принцип приоритета прав личности по сути своей антиэгоистичен,поскольку он исходит из принципа приоритета каждогочеловека и всех людей – независимо от их коллективной принадлежности, социального и материального положения, талантов.

Именно на признании важности прав и интересов личности, а также принципов демократического общественного устройства основана та концепция истории России, которая была четко сформулирована крупнейшим русским мыслителем, правоведом, историком второй половины XIX века Борисом Николаевичем Чичериным. О том, какое внимание в этой концепции уделялось суверенизации личности, человеческой свободе, можно судить по названию, которое используют для обозначения его учения – либерализм. Под либерализмом (от латинского слова «свобода») принято понимать любое учение, подчеркивающее важность различных свобод в обществе – от свободы слова до свободы торговли. Одним из принципов либерализма является требование уважительного отношения государства к личности, построение равноправных партнерских отношений между государством, органами власти с одной стороны и личностью с другой. В то же время Чичерина принято считать классиком «государственной школы» – одного из ведущих направлений в российской исторической науке. Для этого направления было характерно подчеркивание ведущего значения государства, органов власти в истории России. Казалось бы, «государственная школа» и либерализм противоположные и трудно совместимые учения. Почему же Чичерина считают классиком и либерализма, и государственной школы? Нет ли здесь противоречия или изменения одних взглядов на противоположные?

Не было ни противоречия, ни принципиального изменения взглядов. Чичерин в своих многочисленных исторических произведениях показывал, что в прошлом развитие России было связано с действием государственных органов власти, например, с активной деятельностью монархов и их окружения. И в этом он стоит на позициях, близких Татищеву и Карамзину. Но по поводу современности и будущего России, начиная с XIX века, Чичерин резко расходился с Карамзиным. Для того чтобы Россия не отстала в своем культурном, экономическом, технологическом (а затем и военном) развитии, необходимо провести ряд преобразований, связанных с демократизацией и либерализацией страны. Ранее всего необходимо отменить крепостное право, из-за которого несвободны очень многие социальные группы, – и это сделал Александр II. После этого необходимо создать конституционно-монархический механизм управления и самое главное – распространить в обществе ценности открытого общества: свободу слова и печати, гласность в работе правительственных учреждений и судебной системы. Все эти преобразования утверждают свободу личности и раскрывают творческий потенциал каждого человека, что послужит развитию всех областей общественной жизни России и, в конечном счете, укрепит государство, но не на принципах силы и запугивания, а на принципе поддержки со стороны свободных его граждан. Эти идеи Чичерина окажутся востребованными в России через 100 лет после их создания.

Важнейшее место в исторической науке России принадлежит младшему современнику Чичерина, ученому, педагогу, общественному деятелю Василию Осиповичу Ключевскому. Этот знаменитый исследователь создал оригинальную концепцию российской истории. Принципиальным пунктом этой концепции был отказ от традиции решающей, определяющей роли государстваи политических факторовв истории России. С точки зрения Ключевского, политика и действия государственных органов были вторичными явлениями как в процессе формирования русского общества, так и в первые века его развития. Главными же факторами, благодаря которым сложилось общество и возникло государство, были экономические явления, хозяйственная жизнь. Заинтересованность восточных славянских племен и их соседей во взаимовыгодной торговле, взаимовыгодном обмене производимыми продуктами и товарами была главной причиной объединения племен в единый народ, а затем и создания государства. Следует заметить, что Ключевский не просто выдвинул оригинальную гипотезу, предположение по поводу соотношения факторов и причин возникновения и формирования общества. Им была проведена огромная исследовательская работа по изучению взаимоотношений самых различных периодов и явлений в истории России. Достаточно привести названия двух работ Ключевского, чтобы создать представление о диапазоне и глубине научной деятельности великого историка. В тридцатилетнем возрасте он пишет работу «Древнерусские жития святых как исторический источник», ставшую его магистерской диссертацией, а через несколько лет создает работу на совершенно другую тему – «Русский рубль XVI–XVIII вв. в его отношении к нынешнему».

Блестящий ученый был и великим педагогом. Его лекции вызывали интерес не только у студентов, их посещали самые различные люди, для того чтобы получить представления об истории из уст крупного ученого и талантливого лектора. На основе своих лекций Ключевский создал многотомный «Курс русской истории». Книга была гораздо меньше по объему по сравнению с «Историей…» Соловьева и написана таким блестящим литературным языком, что могла по популярности сравниться с «Историей…» Карамзина.

Ключевский создал целую историческую школу. Многие русские историки конца XIX – начала XX века использовали принципы, методы и саму суть исторической концепции Ключевского в своей собственной исследовательской работе. Последователи Ключевского подробным образом изучали историю и взаимоотношения различных социальных слоев и групп русского общества, изучали самые различные явления русской истории, например, быт, семью, обычаи, причем не только высших слоев.

Интерес Ключевского и его последователей к экономическим явлениям и взаимоотношениям социальных слоев в чем-то схож с марксистским пониманием сути и содержания исторического процесса. Но в действительности между этими двумя концепциями очень мало общего. Марксисты были склонны понимать взаимоотношения между различными социальными группами как конфликтныепо преимуществу, как классовую борьбу. А Ключевский видел в этих взаимоотношениях надежную основу для консолидации общества вплоть до создания государственных органов, государства. Кроме того, при рассмотрении экономических факторов марксисты, следуя своему классику, главенствующую роль отводят производству товаров,считая обмен товаров, торговлю чем-то вторичным по сравнению с производством. В этом принижении значения обмена, торговли сказалось излишняя теоретичность, кабинетность экономических представлений Маркса, не понимавшего, что чаще всего выгодным образом продать товар гораздо труднее, чем его произвести.

Недостатки экономических построений Маркса объясняются и тем, что он строил экономическую теорию на основе философских теорий и принципов, на всяческих диалектических противоречиях, тождествах,отчуждениях.А экономические воззрения Ключевского основаны на исторических фактах, на основе реальных событий, нашедших свое отражение в самых разнообразных исторических источниках. События реальной истории показывали, что роль торговых путей, роль торговых центров в жизни каждого общества, народа, государства просто огромна. Неслучайно историческую концепцию Ключевского иногда называют концепцией торгового происхожденияДревнерусского государства, имея ввиду то обстоятельство, что Русское государство сложилось вокруг великих торговых путей, связывающих между собой Восток и Запад Европы, а также Скандинавию с арабским Востоком и Китаем.

Несмотря на многочисленные недостатки исторической концепции марксизма, в России на долгое время (с 20-х до 90-х годов XX века) именно она утвердилась в качестве основной и главной. Причем как в исторической науке, так и в преподавании истории в школах и вузах. Произошло это вследствие установления диктатуры одной из марксистских партий. В результате этого преподавание истории России приводило к распространению в обществе характерных для марксистской исторической концепции явлений: негативному отношению к демократическим и федеративным традициям, недооцениванию роли торговли и рыночных отношений в жизни любого общества и государства, критическому отношению к религиозным и национальным факторам в истории, преувеличению роли классовой борьбы, военных конфликтов и революционных потрясений в истории любого общества и государства.

В соответствие с марксистским пониманием мировой истории как движения к коммунизму через социализм стала трактоваться и история России. Более того, именно России, с точки зрения господствующей в ней исторической концепции, принадлежала честь привести человечество к коммунизму, поскольку Россия первая пришла к социализму – первой фазе коммунистической формации. При этом вся многовековая досоциалистическая история России стала трактоваться как предыстория – тоже в соответствие с общими установками марксизма. Этот довольно странный подход к истории страны нашел свое официальное выражение в следующем обстоятельстве. Во всех вузах страны студенты вместо истории России должны были изучать историю коммунистической партии. Партия, правда, иногда меняла свое название, и с начала 50-х годов XX века студенты вузов изучали учебный предмет «История КПСС (Коммунистической партии Советского Союза)». События этой истории начинались с середины XIX века – с возникновения марксизма; а собст<