Гражданская война и иностранная интервенция

Гражданская война, огненным смерчем пронесшаяся по России, сегодня имеет неоднозначные оценки и суждения. Не углубляясь в исследование хода военных действий, обратим внимание на проблемы, вы­зывающие наибольшие разногласия.

Прежде всего, определение хронологических рамок войны. По этому поводу высказываются разные точки зрения. Например.

1. Война началась летом 1918 г. и закончилась осенью 1920 г. разгромом Врангеля.

2. Война началась сразу после октябрьских событий и закончилась освобождением Владивостока в октябре 1922 г.

Второй вариант представляется расширительным. Элементы гражданской войны проявились еще до Октябрьской революции и связаны с политическим установ­лением буржуазной диктатуры, с введением Временным правительством смертной казни на фронте, отка­зом меньшевиков и эсеров пойти на политический компромисс с левым крылом революции. К этим элементам относятся также попытки ликвидировать новую власть под предлогом созыва Учредительного собрания.

Но самая суровая борьба развернулась с середины 1918 г. Именно в это время Гражданская война сли­лась в единое целое с иностранной интервенцией. На помощь внутренней контрреволюции пришли империалистические государства. Именно империализм содействовал объедине­нию свергнутых в стране классово-политических сил для вооруженной борьбы с новой властью. Под­держивал и деньгами, и оружием, и открытым вмешательством во внутренние дела России. Первыми двинулись вглубь России и поддержали антисоветские силы на европейской территории страны – на Украине, в Прибалтике, Белоруссии, Молдавии – германо-австрийские войска. В течение весны и лета 1918 г. американские, английские и французские войска высадились на севере (Мурманск, Архангельск). Американские, английские, японские, итальянские – на территорииВладивостока. Французские – в Одессе. Английские войска захватили Баку, Закаспийскую область, Туркмению. Германские войска, нарушив Брестский договор, двинулись на Дон, Северный Кавказ, в Армению, Грузию, захватили Крым. Еще раньше, в январе 1918 г., Румыния оккупировала Бессарабию. В конце мая 1918 г. вспыхнул мятеж чехословацкого корпуса – это одно из важных звеньев в цепи военной интервенции. Страны Антанты обеспечивали участников интервенции финансовыми и материальными средствами, стремились ликвидировать Россию как самостоятель­ное государство. Общая численность действующих против Советской России антисоветских и ин­тервенционистских войск достигала почти миллиона солдат.

В первом варианте хронологических рамок войны исчезают достаточно масштабные боевые действия 1921–1922 гг. Важно понимать разницу между временем, когда вооруженная борьба носила сравнительно ограниченный характер, и временем, когда ею была охвачена жизнь страны. Если за ос­нову брать последнее, то хронологические рамки войны: лето 1918 г. – октябрь 1922 г.

Каковы причины и характер Гражданской войны? В 1980-е гг. появился термин, определяющий характер войны – «братоубийственная война». Сторонники этой точки зрения исходят из того, что борьба развертывалась внутри самого народа, русский сражался против русского, украинец стрелял в украинца и др.

Война порой проводила огненную черту между семейными очагами. Война ставила по разные стороны баррикад родных братьев, отцов и сыновей. Это обстоятельство находит подтверждение в отечественной худо­жественной литературе («Тихий Дон» М. Шолохова, «Любовь Яровая» К. Тренева, «Конармия» И. Бабеля, «Белая гвардия» М. Булгакова, «Соленая падь» С. Залыгина, «Доктор Живаго» Б. Пастернака, «Хождение по мукам» А. Толстого и др.). Однако «братоубийственная война» – больше публицистический, а не научный термин. Также можно определить характер гражданской войны в период смуты начала XVII в., хотя очевидна разница между этими двумя вариантами гражданской войны.

В советской научной традиции гражданская война, следующая за революцией определяется как классовая война. Это, прежде всего, обострение классовой борьбы при решении главного вопроса – вопроса о власти. Между победившими и побежденными классами.

Действительно, обострение классового сознания в годы Гражданской войны достигло апогея, и тем самым клас­совый интерес и классовый подход вышли на первый план, подавляя такие общечеловеческие ценности, как милосердие и терпимость. В годы Гражданской войны классовое сознание превалировало над общечеловеческими ценностями и принципами. Подтверждением тому стали «красный» и «белый» террор. Сегодня невозможно точно определить, кто больше (белые или красные) уничтожили людей, кто первым начал. Исходим из научно обоснованных фактов. Партия большевиков (в отличие от эсеров) задолго до Октября осуждала террор как средство поли­тической борьбы. После победы Советская власть проявила гуманность по отношению к политическим противникам. Некоторые факты: под «честное слово» Совнарком отпустил побежденного и взятого в плен генерала П. Н. Краснова, весной 1918 г. возглавившего казачью контрреволюцию на Дону. Советское правительство сурово осуждало отдельные проявления самосудов над представителями старой власти (убийство матросами двух бывших министров Временного правительства; убийство в Могилеве главнокомандующего старой армии генерала Н. Н. Духонина). После победы Октября Советская власть в течение восьми месяцев не прибе­гала к крайним мерам, по суду или без суда, к своим политическим противникам.

Но летом 1918 г. контрреволюция перешла к массовому и индивидуальному террору. И только в сентябре 1918 г. в ответ на разгул «белого» террора, после убийства Урицкого и Володарского, покушения на Ле­нина Советская власть ввела красный террор. Этот факт вынуждены признать и буржуазные историки. Так, Л. Шапиро писал: «Однако в первые месяцы террор применялся от случая к случаю и не принимал организованного характера вплоть до лета 1918 г. – начала гражданской войны, убийства нескольких большевистских лидеров и покушения на Ленина». Свидетельство Б. В. Савинкова: «…кто не знает, что расстреливали, убивали, грабили не только большевики, но и мы? Наконец, кому же не ясно, что мы не были «рыцарями в белых одеждах» – что мы виноваты именно в том, в чем обвиняли большевиков?». Безусловно, в условиях ожесточенного противостояния, меч войны карал и невинных. Летом 1918 г. под пулями падает не только бывший царь, но и вся его семья. Трагизм этого события вызвал возмущение представителей русской интеллигенции. Об этом упоминают Короленко в письмах к Луначарскому, Горький в «Несвоевременных мыслях». Следует обратить внимание на факты. Руководители белого дви­жения, на деле поддерживая террор, официально его не признавали. Советская власть объявила крас­ный террор государственной политикой. В сентябре 1918 г. принят декрет ВЦИК о красном терроре.

Классовый момент в войне присутствовал, но сводить к нему характер войны сомнительно. С «чисто классовой» точки зрения, в 1921 г. рабочие воевали с крестьянами. И даже в период наивысшего развития белого движения в 1919 г. обозначить характер противостояния в виде борьбы рабочих и крестьян против буржуазии и помещиков можно лишь с большой долей условности. Для этого достаточно вспомнить количественное соотношение классов. В действительности в Гражданской войне переплелись классовые, национальные, партийно-политические и иные интересы.

Чтобы реальнее представить характер гражданской войны и понять ее причины, рассмотрим ее основные этапы. Войну условно можно разделить на три этапа. Первый (лето 1918 г. – весна 1919 г.) – характер «демократической контрреволюции». Вой­на на этом этапе велась под лозунгом «восстановления Учредительного собрания». Как мы помним, большинство его депутатов – правые эсеры. И именно эта партия в 1918 г. стала главным противником Советской власти. А какую позицию заняли другие партии?

Для партий монархического толка не стоял вопрос, на чьей стороне выступать. Они были с Красновым, Корниловым, Дутовым, Калединым, Колчаком, Деникиным и Юденичем. Там же оказались и партии крупной буржуазии – октябристы, Торгово-промышленный союз и Прогрессивно-экономическая партия. ЦК Партии кадетов единодушно принял решение объявить войну Советской власти. В то же время, понимая непопулярность своих призывов, кадеты на первом этапе войны нередко выступали под лозунгами социалистических партий. На­пример, под тем же лозунгом «восстановления Учредительного собрания».

В годы Гражданской войны и интервенции с особой отчетливостью проявились непоследовательность, неустойчивость, колебания социалистическихпартий (в нашей литературе они, как правило, именуются мелкобуржуазными). Правые эсеры, уйдя со II съезда Советов, начали подготовку вооруженного восстания против Советской власти, чтобы заменить её властью Учредительного собрания.

Роль основных центров борьбы против Советской власти правые эсеры отводили Поволжью и Сибири. Здесь у них были многочисленные орга­низации и значительное влияние среди крестьянства. После вступления в Самару мятежного чехословацкого корпуса правые эсеры создали там правительство – Комитет членов Учредительного собрания (Комуч). В сентябре 1918 г. правые эсеры и бывшие депутаты Учредительного собрания создали вре­менное российское правительство и приняли программу, фактически повторяющую программу ка­детов.

Партия левых эсеров меняла позицию – от поддержки Советской власти до борьбы против нее.Не согласившись с Брестским миром, левые эсеры вышли из состава Совнаркома, но оставались в составе ВЦИК второй по величине партией после большевиков.

Добавились разногласия с большевиками в вопросах о политике в деревне, о комбедах, методах борьбы с голодом. Не получив поддержки своей позиции на V Всероссийском съезде Советов, ЦК партии левых эсеров, подняв вооруженный мятеж, организовал убийство германского посла Мирбаха, рассчитывая этим спровоцировать войну с Германией. В самой партии произошел раскол. Часть ее членов ушла в подполье, продолжая оставаться на позициях борьбы против Советской власти. Другая часть отмежевалась от линии ЦК, осудила мятеж, встала на позицию под­держки Советской власти.

Меньшевики принимали активное участие во многих восстаниях и мятежах, прокатившихсяпо стране весной и летом 1918 г. Некоторые из них входили в созданное правыми эсерами «правитель­ство» под тем же флагом замены Советской власти властью Учредительного собрания.

Парадокс первого этапа войны заключается в том, что она шла в основном не между «красными» (революционерами) и «белыми» (контрреволюционерами), а между самими «красными». Собственно «белое движение» (офицеры, казачество) было еще сравнительно слабо. За власть боролись, в основном, различные социалистические партии, по-разному понимавшие перспективы и возможности построения социализма в России. И именно межпартийные разногласия в левом лагере стали одной из главных причин гражданской войны.

Аналогичная ситуация сложилась и в национальных окраинах. Например, на Украине реальный политический вес имели три силы: большевики (Советская власть), махновцы (выступавшие за анархистский, безгосударственный вариант социализма) и петлюровцы (Украинская социалистическая партия, выступавшая за национальный вариант социализма).

Анализ политического поведения мелкобуржуазных партий позволяет сделать вывод о том, что эсеро-меньшевистские партии и создаваемые ими правительства, выступая под флагом «чистой демо­кратии», «Учредительного собрания», на деле фактически расчищали дорогу военной диктатуре. Народ довольно скоро понял это и стал отказывать этим партиям в доверии.

Второй этап войны (весна 1919 г. – 1920 г.) – открытое противостояниеСоветской власти и белого движения, основу которого составили офицеры. Главными идеологами белого движения стали кадеты.

В конце 1918 – начале 1919 г. партии меньшевиков и эсеров пересматривают свою по­литику и тактику. Так, меньшевики заявили, что их партия, не отказываясь от парламентской республики, отвергает приемы насильственного свержения Советской власти. Правые эсеры также приняли решение прекратить вооруженную борьбу против Советской власти, заменив ее обычной политической. Эсеры делали ставку на «третью силу», чтобы вести борьбу и против буржуазно-помещичьей реакции, и против диктатуры пролетариата. Эту силу они видели в крестьянстве. В свою очередь кре­стьянство, получив землю от Советской власти, но, выступая против государственной хлебной диктату­ры, допущенных в ходе существования комбедов ошибок, к началу 1919 г. вновь повернулось в сторону Советской власти. И поэтому иллюзии мелкобуржуазной демократии потерпели крах. Участие этих партий в первом этапе войны предопределило исчезновение их с политической арены. Причем это происходило не путем запрета, а путем самоликвидации местных партийных организаций. Многие из их членов вступали в партию большевиков.

Буржуазные партии стремились отмежеваться от бывших союзников-социалистов, устанавливая военные диктатуры (Колчака, Юденича, Деникина), разгоняли так назы­ваемые «правительства» соглашательских партий, сторонников Учредительного собрания. Подтвер­ждением этого является позиция Колчака, призвавшего к расстрелу всех «учредилок». Внутри са­мих мелкобуржуазных партий росло недовольство политикой руководства, появлялись группировки, выступавшие за сотрудничество с большевиками. К осени 1920 г. основные силы белых на Востоке, Севере и Юге были разбиты.

Третий этап войны (1921 г. – осень 1922 г.) – завершающий. 1921 г. отмечен целой полосой антибольшевистских и антисоветских восстаний крестьян, недовольных продразверсткой. Все восстания подавлялись войсками Красной армии и ВЧК. Вместе с тем, Советская власть вынуждена отказаться от продразверстки и политики военного коммунизма, тем самым, возобновив союз с середняком. Это позволило к октябрю 1922 г. завершить гражданскую войну.

Выделяя главные факторы, обеспечившие победу Советской власти и партии большевиков в Гражданской войне, следует отметить, что они не смогли бы победить, если бы не изменили свое отношение к средним слоям общества и не перешли от союза с дере­венской беднотой к союзу со сред­ним крестьянством. Коммунисты изменили свою тактику по отношению к меньшевикам-интернационали­стам, народным коммунистам и др. Успех дости­гался в том случае, когда новая власть отказывалась от форсирования социалистических мероприятий в деревне, когда строила свою политику на общедемократических основах, шла на соглашения с основными классами – крестьянством и казачеством, со сред­ними городскими слоями, общероссийскими и национальными партиями.

В самые трудные моменты Гражданской войны, когда решался вопрос быть или не быть Советской власти, крестьяне, крайне недовольные продразверсткой, принудительным набором в Красную армию, тем не менее, говорили «нет» Колчаку и Деникину, зная, что за ними – помещики и капитали­сты, реставрация прежних порядков. С горечью вынужден был признать этот факт один из самых ум­ных и честных противников Советской власти А. И. Деникин. Он писал: «Мы захватили большие терри­тории, ждали поддержки народа: пойдет ли народ за нами или по-прежнему останется инертным и пас­сивным между двумя надвигающимися волнами, между двумя смертельно враждебными станами. В силу целого ряда причин – стихийных и от нас не зависящих – жизнь дала ответ сначала нерешитель­ный, потом отрицательный».

Нельзя сбрасывать со счетов политические просчеты белых. Колчак и Деникин, отменив Декрет о земле, настроили крестьянство против себя. Они оказались неспособными для переговоров с демократи­ческой оппозицией и умеренными социалистами. Произвол белых, особенно погромы (июль 1919 г. – на Украине 50 погромов) лишили их поддержки городского населения. Лозунг Деникина «Россия будет великой, единой, неделимой!» не оставлял надежды другим нациям и народностям на национальное развитие. Немаловажной причиной являлась ра­зобщенность белого движения, отсутствие единого руководства, стремление каждого лидера к едино­началию. Были и другие причины победы Советской власти – помощь иностранных рабочих, новая армия и политика «военного коммунизма», позволившая в самый трудный период 1918–1919 гг. частично решить продовольственную проблему.

3. Политика «военного коммунизма».
Последствия Гражданской войны

С целью выяснения политики «военного коммунизма» и последствий гражданской войны необходимо, прежде всего, определиться с самим понятием «военный коммунизм». Его ввел в оборот еще до октября 1917 г., прогнозируя возможный ход революции, известный русский философ, член партии большевиков А. А. Богданов. Это понятие он связывал не с коммунизмом или социализмом, а с армией. По его мнению, между социализмом и «военным коммунизмом» лежит пропасть. Первый – это «товарищеская организация производства», второй – это «ав­торитарно-регулируемая организация массового паразитизма и истребления». Итак, «военный коммунизм» – это система чрезвычайных мер в чрезвычайных условиях войны, включающая в себя государственную моно­полию на важнейшие продукты, товары народного потребления, их нормированное распределение, трудовую повинность, продразверстку.

Подобные меры – не изобретение большевиков или Советов. Чрезвычайные меры приме­нялись и раньше, и не только в России. С середины 1915 г. развернулась самая настоящая борьба с рынком. Для обеспечения армии продовольствием и другими товарами по твердым ценам губернаторы запрещали вывоз производимого на своей территории в соседние губернии. Самодержавие пыталось спасти положение централизацией управления экономи­кой. Вводились твердые цены на хлеб, резко возросла эмиссия денег. В 1917 г. курс рубля по сравне­нию с довоенным упал в семь раз. Вслед за этим Временное правительство, по примеру Германии и Ав­стро-Венгрии, ввело хлебную монополию и карточную систему. Следует ли из этого, что Советы под влиянием экономической необходимости продолжили полити­ку царизма и Временного правительства? – Нет. Из пороков старой системы выво­дилась магистральная линия развития.

Позднее нарком Ю. Ларин прямо признал, что «организационные формы господства буржуазного хозяйства были превращены в ору­дие организационного утверждения диктатуры пролетариата». Таким образом, «военный коммунизм» представлял собой внутренне противоречивую систему политических, экономических, социальных и идеологических мероприятий. Обратимся к анализу этих направлений.

Политическая область.Становление советской государственной системы в условиях Гражданской войны шло в направле­нии создания однопартийного руководства. III съезд Советов (январь 1918 г.) закрепил в качестве основного закона политической жизни страны многопартийную систему при условии признания Советской власти. В состав Советов входили пред­ставители партий большевиков и левых эсеров как правящие партии, меньшевики-интернационалисты, эсеры-максималисты, анархисты, представители левых течений на­циональных партий. Правые эсеры и правые меньшевики после марта 1919 г., когда они признали Советскую власть, вошли в состав Советов. В то же время падение авторитета этих политических сил, нежелание идти на компромиссы привело к резкому снижению их популярности. И к началу 20-х гг. они практически сходят с полити­ческой арены.

Условия военного времени потребовали введения жесткой централизации в государственном управлении, свертывания принципа демократического центризма. Одновременно с этим появляется еще одна опасность – рост советского бюрократизма. Этот процесс был настолько силен, что в 1919 г. на VIII съезде РКП(б) принимается специальная резолюция о борьбе с бюрократизмом. В ней предусмат­ривалось установление контроля со стороны народа за деятельностью органов управления.

Экономическая область. Впервые «военный коммунизм» заявил о себе так называемой «красногвардейской атакой на капи­тал» – беспорядочной национализацией промышленности и финансов в ответ на политический саботаж служащих. К лету 1918 г. большинство крупных предприятий, ряд отраслей национализируются. К декабрю 1918 г. национализирована средняя промышленность. Централизм в политической сфере дополняется централизмом в экономике. На базе ВСНХсоздается 52 главка, отвечающих за работу тех или иных отраслей промышленности. В этом зало­жено противоречие. С одной стороны, война требовала усиления централизма, и это приводило к свер­тыванию производственной демократии и рабочего самоуправления (ликвидированы фабзавкомы). С другой – потребности развития производства требовали развития местной инициативы и заинтересован­ности в результатах труда.

Усиление экономического хаоса, резкое сокращение производства товаров народного потребления вызвали гигантскую инфляцию, покрывающуюся дополнительным выпуском бумажных денег. За три года Советской власти выпускается 1150 млрд. бумажных денег. Это вело к постепен­ному свертыванию товарно-денежных отношений. В городе осуществлен переход к натуральной оплате труда, отменена плата за коммунальные услуги, пользование транспортом, средствами печати и т. д. Отражалось стремление определенной части представителей большевиков реализовать представление о социализме как об обществе бестоварном. Позиция нашла свое выражение и в некоторых положениях второй программы партии, принятой на VIII съезде РКП(б).

Тенденция бестоварности находилась в противоречии с другими секторами экономики, прежде всего с сельским хозяйством. Постановление Наркомпрода от 13 мая 1918 г. считается актом, с которого на­чалась политика военного коммунизма. В нем государство провозгласило себя главным распределите­лем еще до того, как стало главным производителем. Как отмечают специалисты, изучающие этот пе­риод отечественной истории, страна через продовольственный вопрос вползала в военный коммунизм. Тот самый, о который споткнулись и самодержавие, и Временное правительство. Первоначально Советы хотели просто поддержать твердые цены и государственную монополию на хлеб. Но уже в ноябре 1917 г. создаются заградительные отряды против мешочников. В мае 1918 г. декретом ВЦИК ус­танавливается продовольственная диктатура. В июне 1918 г. взят курс на создание комитетов бедноты (комбеды) для борьбы с сельской буржуазией. Все эти попытки не дали необходимого результата. В январе 1919 г. вводится продовольственная разверстка.

Эта мера вызвала острое недовольство крестьян, привела к их выступлениям и к отходу от Советской власти. Так, весной 1919 г. в Поволжье против Советской власти выступило около 150 тыс. крестьян. Одновременно с ними восстало 30 тыс. казаков верхнедонских станиц, на Украине – 328 восстаний и др. Все это явилось одной из серьезных причин военных поражений красных летом 1919 г. Продразверстка не смогла кардинально решить продовольственную проблему. Заготовка хлеба в Европейской России в 1920–1921 гг. осталась на уровне 1916–1917 гг. Посевные площади по разным губерниям сократились на 35-60 %. Произошёл возврат к нату­ральному хозяйству. Тем не менее, продразверстка сохранилась до 1921 г.

Социальная область. Политика «военного коммунизма» предусматривала в социальной области всеобщую трудовую повинность населения от 16 до 60 лет. Введение натуральной оплаты труда, запрещение частной торговли. В связи с этим зарождается теневой рынок. Для борьбы против спекуляции применялись жесткие админи­стративные меры. Спекуляция доходила до таких размеров, что в январе 1918 г. Ленин поднял вопрос о расстреле спекулянтов на месте. Карточная система – обычное для воюющей страны явление. Но в России она приобрела открытое классово-политическое содержание. Предпочтение отдавалось фабрично-заводским и транспортным рабочим, членам семей красноармейцев. Особые пайки вводились для детей и беременных женщин.

Культурная область. Обострение классовых противоречий вызвало резкую поляризацию в духовной сфере. Появляются такие новые направления искусства, как революционный романтизм. Рождаются организации, претендующие на создание новой пролетарской культуры. Все чаще проявлялось негативное отношение к культурным достижениям прошлого. Встречались факты вандализма по отношению к культурному наследию. Как ответная реак­ция на эти процессы – классовое противостояние стало четко проявляться в творчестве писателей. Именно опыт «военного коммунизма» породил известную антиутопию Е. Замятина «Мы» и «Чевенгур» А. Платонова. Атмосфера жизни того времени порождала и особую армейскую психологию людей. Так, Троцкий объявил милитаризацию наилучшим способом воспитания че­ловека новой культуры.

Итак, «военный коммунизм» – это система чрезвычайных мер, призванная утвердить диктатуру пролетариата в стране с гигантским преобладанием крестьянства. «Военный коммунизм» вызван к жизни стремлением новой власти продержаться до мировой революции. Политика «военного коммунизма» не привела, да и не могла привести к социализму. Стала очевидна недопустимость забегания вперед, опасность фор­сирования социально-экономических преобразований в крестьянской стране и насилия в области хозяйственных отношений. Вместо создания государства диктатуры пролетариата, рабочий класс отчуждается от власти. Она становится достоянием партийной элиты. Негативные последствия политики «военного коммунизма» наиболее тяжело отрази­лись на крестьянстве. Это, кстати, отмечал Ленин. В октябре 1921 г. он говорил: «На экономическом фронте, с попыткой перехода к коммунизму, мы к весне 1921 г. потерпели поражение более серьезное, чем какое бы то ни было поражение, нанесенное нам Колчаком, Деникиным или Пилсудским, пораже­ние гораздо более серьезное, гораздо более существенное и опасное... ».

В связи со складывающимися обстоятельствами в 1921 г. чрезвычайные меры сменяются НЭПом. Но переход к нему не означал автоматиче­ского и быстрого преодоления «военно-коммунистических» представлений в теории, культуре и идеологии. НЭП не только не устранял прежних иллюзий, но и укреплял многие из них и даже поро­ждал новые.

Гражданская война и политика «военного коммунизма» оказали огромное влияние на все последующее развитие страны. Во-первых, истощенная экономика страны на фоне четырех лет Первой мировой войной была практически парализована. Сумма ущерба составила 39 млрд. золотых рублей, что превышало 1/4 всего довоенного бюджета страны. А если учесть, что на восстановление народного хозяйства потребовалось пять лет, то можно сделать вывод, что социаль­но-экономическое развитие России задержалось минимум на восемь лет.

Во-вторых, война принесла огромные людские потери. Население страны сократилось на 12 млн. человек, 2 млн. находилось в эмиграции. 2 млн. погибли в результате боевых действий. 8 млн. умерли от голода, эпидемий и экстремальных условий жизни.

Страна лишилась значительного научного и культурного потенциала. В 1922 г. из России высылается большая группа писателей, ху­дожников, философов. Страну вынуждены покинуть Глазунов, Стравинский, Бунин, Набоков, Мережковский, Шаляпин, Цветаева, Бердяев и др. Рассматривая эту проблему, важно обратить внимание на тот факт, что значительная часть творческой интеллигенции положительно отнеслась к Февральской революции, но не поняла и не восприняла Октябрь. В годы войны появилось 4,5 млн. беспризорных детей, породивших множество про­блем, в т. ч. нравственно-психологических.

В-третьих, в годы Гражданской войны осуществлены глубокие, не имеющие аналогов в исто­рии, социальные перемены. Произошла ликвидация целых классов, серьезный удар нанесен по зажи­точному крестьянству. Тем самым на ру­ководящие должности выдвигались представители рабочих и крестьян. Сделана попытка найти путь к обществу социальной справедливости.

Од­нако то, что подразумевало справедливость для большинства, при явном ущемлении прав меньшинства, делало этот путь ненадежным. Уравнительная справедливость за счет экспроприаций не могла быть продолжительной. Тем не менее, запала хватило на годы войны. Рождалась привычка к общему, но более или менее равному низкому уровню жизни.

В-четвертых, классовая борьба, классовый подход стали фактором огромной силы. Классовый подход снизил планку требовательности. Средний уровень культуры, подорвал профессионализм. Рабочие и крестьяне получали преимущество при занятии должностей и получении образования. Полноту клас­сового принципа олицетворяла Конституция.

В-пятых, Советская Россия сумела остановить распад Российского государства, найти приемлемую для того времени форму государственного устройства.

В-шестых, война оказала негативное воздействие на положение внутри партии большевиков. Она стала правящей в условиях ожесточенного классового противоборства. Слабое, не имевшее опытного аппарата, Советское правительство опиралось на партию. В годы войны, для преодоления хаоса в стране, потребовалась железная дисциплина в самой партии. В такой обстановке формировались руководящие кадры, складывалась психология однозначности, нетерпимости к любому мнению, иной идеологии, кроме коммунистиче­ской.

После окончания Гражданской войны появилась возможность осуществления демократизации партии и государства. Однако трудности первых послевоенных лет затормозили этот процесс. А в дальнейшем Сталин сознательно использовал административно-командные традиции для укрепления партийного аппарата. А война создала мощную психологическую и организационную основу для этого процесса.

Таким образом, победа в войне способствовала укреплению марксистско-ленинских идей. Парадокс истории заключался в том, что победа революцион­ных сил открыла возможность для возрождения демократии, но не смогла её закрепить. Победа породила самоуспокоенность, а не стремление к переменам. В экономической сфере к1921 г. Советы потерпели поражение и, признав это, круто изменили экономическую линию. В поли­тической жизни этого не произошло.

Тема 9. СОВЕТСКОЕ ОБЩЕСТВО В 20–30-Е ГОДЫ
ХХ ВЕКА