Органы надзора и судопроизводства в абсолютной монархии

Произвол и взяточничество, господствовавшие в приказах и местном управлении в XVII в., подрывали авторитет законов, вели к расхищению государственных средств. В первой четверти XVIII в. были созданы особые органы надзора (институт фискалов) за правительственным аппаратом и чиновниками. В целях повышения авторитета и эффективности фискальского надзора в 1723 г. всю систему фискалата, находившуюся в ведении Юстиц-коллегии, передали в Сенат. Во главе ее был поставлен пользовавшийся особым доверием Петра I полковник А. Мякинин, получивший новую должность генерал-фискала. Обер-фискал являлся теперь его помощником. Генерал- и обер-фискал имели четырех помощников и фискальскую канце­лярию. Нити фискальской системы тянулись по всей стране; в провинциях находились провинциал-фискалы, а им подчинялись городовые фискалы (по 1-2 на город). Всего в стране насчитывалось до пятисот фискалов.

В основной массе фискалы были дворянами; генерал- и обер-фискал получили ранги генерал-майора и бригадира, а провинциал-фискалы - капитанов. Часть городовых фискалов назначалась из купцов, а на севере - даже из свободных крестьян, но везде они находились под надзором фискалов

из дворян.

С 1721 г. в церковной организации были введены духовные фискалы или инквизиторы (в Синоде и его московской конторе - протоинквизиторы и инквизиторы, в каждой епархии - инквизиторы)

Прокурорский надзор, созданный в 1722 г., имел гораздо больше прав, но ограничивал свою деятельность надзором за Сенатом и коллегиями и лишь частично за губернским аппаратом (прокуроры при надворных судах). Система фискалов являлась своеобразным продолжением прокуратуры. Про­куроры принимали фискальные доносы и давали им ход в надворных судах, коллегиях и Сенате. Прокуроры должны были надзирать за деятельностью фискалов, но и фискалы могли доносить на прокуроров, замедлявших движение дел по фискальским доносам. Таким образом, обе эти системы надзора взаимно дополняли друг друга.

Петр I наметил третью систему надзора за правительственным аппара­том. В указе от 4 апреля 1722 г. было предписано посылать ежегодно для производства ревизии провинций специальную комиссию во главе с одним из сенаторов. Практически при Петре I этот закон не нашел применения.

Частный вид надзора - финансовый контроль - осуществляли Ближ­няя канцелярия, Ревизион-коллегия и Ревизион-контора Сената. Формой

взаимного надзора была сама коллегиальная система управления, которую Петр I создал в центральных учреждениях и стремился насадить на местах. Недостаточная эффективность всех форм надзора вызывала появление свое­образной формы надзора и побуждения местных властей к действиям - посылке на места гвардейских офицеров и солдат, которые за неисправные сборы податей ковали в цепи, сажали в тюрьмы, штрафовали губернаторов, воевод, комиссаров и камериров. Но все это была только ничтожная часть должностных преступлений; лихоимство и взяточничество процветало, так как их порождали социальные условия.

Судебные порядки Русского государства XV—XVII вв. с личным усмотре­нием судей и бесконтрольностью, с процессуальной пестротой и самостоя­тельностью уже не соответствовали задачам абсолютной монархии. Розыск был заменен следственным или инквизиционным процессом. Основы этого судебного процесса были закреплены во второй части Воинского устава 1716 г.

Следственный процесс базировался на так называемой теории формаль­ных доказательств, возникшей в западноевропейских абсолютных монархиях как одно из средств борьбы их с феодальной вольницей и иммунитетами. Эта теория определяла, что следствие и суд в оценке законодательств должны исходить из заранее данных и установленных предписаний закона, содержавших якобы объективные оценки доказательств. Роль судей своди­лась лишь к механическому применению этих формальных правил, не оставлявших места для анализа обстоятельств преступления, оценки дока­зательств с точки зрения их качества, природы, достоверности и убедитель­ности. Все доказательства законы того времени подразделяли на "совершен­ные" и "несовершенные" Самым совершенным из доказательств ("царицей доказательств") признавалось собственное признание обвиняемого, сделан­ное в полиции и суде. В показаниях сторон и свидетеле!! предпочтение отдавалось показаниям знатного перед показаниями незнатного. К числу совершенных относились также письменные доказательства, показания двух и более свидетелей и данные медицинской экспертизы.

Наличие этих установленных в законе доказательств являлось основа­нием для вынесения обвинения. Оговор подсудимого, повальный обыск и присяга считались несовершенными доказательствами. Установление след­ственного процесса не устранило характерной для розыска пытки.

Следственный процесс представлял шаг вперед по сравнению с состя­зательным процессом и розыском. Он ликвидировал безграничный произвол и обособленность феодального суда. Но канцелярский порядок рассмотрения дела с отсутствием гласности и формализмом порождал в суде волокиту. Жестокость достижения "искреннего" признания путем пытки вызывала всеобщее недовольство.

* * *

В первой четверти XVIII в. самодержавная монархия с Боярской думой и боярской бюрократией превратилась в абсолютную монархию во главе с императором, приказы и воеводы были заменены возглавляемой Сенатом

системой бюрократических учреждении - коллегии, а нп местах - губер­наторами. И другими должностными лицами. Русское государство стало Российской империей.

Реформы государственного аппарата первой четверти XVIII в. установи­ли в России систему бюрократических учреждений с дворянами-чиновника­ми, с однообразием организационного устройства и делопроизводстваГос­подствующим принципом во взаимоотношениях учреждении этой системы явился бюрократический централизм, т. е. осуществление чиновниками центральных органов и учреждений распорядительных и даже частично исполнительных мероприятий.

Характерные для приказов нечеткое разделение дел и переплетение отраслевых функции с заведованием отдельными территориями и сословны­ми группами были заменены в основном отраслевыми центральными органа­ми - коллегиями; исключение составляли две коллегии, заведовавшие отдельными сословиями, - Вотчинная и Главный магистрат; была предпри­нята попытка придать коллегиям характер ведомств. Этому мешали нечеткое разграничение прав между высшими и центральными учреждениями, недо­статок чиновничьих кадров и централпзаторскпе тенденции в местном управлении, заключавшиеся в стремлении сосредоточить все нити управле­ния в одном звене - губернаторе, воеводе, земском комиссаре с единой ответственностью перед вышестоящими властями за карательные финансо­вые и прочие мероприятия, осуществляемые в интересах го подетвующего класса - сословия помещиков-дворян и нарождавшейся буржуазии.