Противоречия нэповской экономики

В целом нэповская экономика представляла собой сложную и малоустойчивую рыночно-административную конструкцию. Причем введение в нее рыночных элементов носило вынужденный и, главное, временный характер, а сохранение административно-командных принципиальный и тактический. Не отказываясь от конечной цели (создания нерыночной экономики), большевики прибегли к использованию товарно-денежных отношений при одновременном сохранении в руках государства «командных высот»: монополии внешней торговли, национализированной земли, недр, крупной и большей части средней промышленности, транспорта, банковского дела, Предполагалось относительно длительное сосуществовании социалистического и несоциалистических (государственно-капиталистического, частнокапиталистического, мелкотоварного, патриархального) укладов с постепенным вытеснением последних из хозяйственной жизни страны при опоре на «командные высоты» и с использованием рычагов экономического и административного воздействия на крупных и мелких собственников (налоги, кредиты, ценовая политика, законодательство и т.п.).

С точки зрения В. Ленина, сущность нэповского маневра заключалась в подведении экономического фундамента под «союз рабочего класса и трудящегося крестьянства», иначе говоря — предоставление известной свободы хозяйствования преобладавшей в стране многомиллионной массе мелких товаропроизводителей с тем, чтобы снять их острое недовольство властью и обеспечить политическую стабильность в обществе. И качестве главного приоритета в текущей хозяйственной политике большевики рассматривали восстановление и интенсивное развитие крупной промышленности. Она оценивалась, во-первых, как основная экономическая опора власти, своего рода социалистический оазис в бурной и малоуправляемой стихии мелкотоварного производства, преобладавшего в народном хозяйстве, во-вторых, как становой хребет обороноспособности государства, находившегося в отнюдь не дружественном окружении.

Решать поставленную задачу в условиях почти сплошной убыточности крупной государственной промышленности, особенно ее индустриальных отраслей, можно было только :т счет материальных средств, извлекаемых из деревни через налоги и ценовую политику (существенное завышение цен на промышленную продукцию и занижение — на сельскохозяйственную). Четко выраженный приоритет промышленности над сельским хозяйством, неэквивалентный товарообмен между городом и деревней породили второе противоречие нэповского периода, на этот раз внутри самой экономики. И это противоречие постоянно грозило власти новыми конфликтами с крестьянством.

В 1924—1925 гг. ценовая политика была смягчена в пользу сельских производителей, расширено право на аренду земли и использование наемного труда. Тогда же был осуществлен переход к денежному налогообложению крестьян, что давало им большую свободу в развитии хозяйства. Но, хотя противоречие между промышленностью и сельским хозяйством несколько ослабло, все противоречия нэповского времени устранить не удалось. Новый кризис, потрясший до основания нэповскую систему, пришелся на 1925 г. Он был связан с провалом мероприятий по хлебозаготовкам. В рамках проводимого курса, хлебозаготовительная компания 1925 г. должна была опираться на частных заготовителей, которым вновь предоставлялся широкий кредит. Предполагалось, что это приведет к увеличению закупок зерна и падению его цен. Но в действительности произошло все наоборот. Частные заготовители в городе и деревне быстро уяснили свой общий экономический интерес и цены взметнулись вверх. План по сбору и экспорту зерна был сорван. Промышленность оказалась без средств к развитию, а крестьянство в целом — без промышленных товаров.

Тяжелые последствия для народного хозяйства СССР имел и кризис 1927 г., когда цены на промышленную продукцию вновь резко подскочили вверх по сравнению с ценами на продукцию сельского хозяйства. К тому временя все возможные внутренние ресурсы мелкого и среднего крестьянского хозяйства были напряжены до предела. С 192 7 г, страну поразила депрессия. Стагнацию дополняли ежегодные (1927, 1928, 1929 гг.) кризисы хлебозаготовок, когда государство столкнулось с нехваткой хлеба для города, армии и экспортных поставок, и потому прибегало к методам чрезвычайщины, в чем-то напоминавшими время «военного коммунизма».

В целом политика нэпа в сельском хозяйстве не может быть охарактеризована однозначно. С одной стороны сельское хозяйство, несмотря на постигшие страну страшную засуху и голод 1921 —1922 гг., уже к 1925 г. смогло оправиться от понесенных потерь.

В то же время к 1928 г. общая посевная площадь все еще не достигала довоенного уровня, сохранялась низкая урожайность. В 1927 г. удалось превысить валовое производство сельскохозяйственной продукции по сравнению с 1913 г. на 21%, но за эти же годы примерно на столько же выросло и население страны. В результате снабжение населения продовольствием улучшить не удалось. Производство зерна на душу населения к 1927 г. составляло 486 кг, мяса — 30 кг, что было ниже показателей 1913 г. Резко уменьшилась и товарность сельского хозяйства — в 1926—1927 гг. крестьяне потребляли до 85% производимой ими продукции. Причиной тому были социальные перемены в деревне, произошедшие в годы революции и Гражданской войны. Слабые единоличные хозяйства не могли использовать сколько-нибудь «ложную сельскохозяйственную технику (в 1926 г. 40% пахотных орудий составляли деревянные сохи), а треть крестьянских дворов не имели даже лошадей — в тот момент фактически единственной тягловой силы в деревне. В социальном плане в деревне возобновился процесс расслоения Крестьянства. Значительная часть импортируемых в страну за валюту сельскохозяйственных орудий оседала в руках состоятельного крестьянства, именно оно к 1927 г. становится основным поставщиком товарного хлеба. На этой почве росло противостояние между различными слоями крестьянства. Таким образом, для решения быстрого построения социализма модель нэпа в сельском хозяйстве оказалась неприемлемой, почему руководство страны начало поиски иного пути развития деревни.

Нэп в промышленности

В промышленности государство избрало более сложный путь реформ. Предполагалось, что в промышленной сфере удастся сочетать как плановые, так и рыночные механизмы. В целях создания механизмов планового регулирования 22 февраля 1921 г. принимается декрет о создании Государственной плановой комиссии (Госплана). Разворачиваются работы по реализации экономической части плана ГОЭЛРО. В электроэнергетику направлялись самые крупные капиталовложения. Начинается строительство новых электростанций. Первенцами ГОЭЛРО становятся две электростанции в Подмосковье — Каширская, давшая первый ток уже в 1922 г., и Шатурская, вошедшая в строй в 1925 г. Внедрение в экономику плановых начал осуществлялось в нашей стране впервые в мировой истории и позволило существенно ускорить и оптимизировать восстановительные процессы в народном хозяйстве.

Начало рыночных реформ было закреплено в августе 1921 г. решениями СНК и СТО. Согласно одобренному руководством страны замыслу, предполагалось перевести промышленность на самофинансирование. Система главкой, ставшая символом «военного коммунизма», упразднялась, Ей на смену пришли тресты, которые объединили важнейшие и взаимосвязанные предприятия. С этого времени трест становился основной производственной единицей в государственной промышленности. Согласно закону 1923 г. тресты должны были действовать на принципах коммерческого расчета, В 1927 г. права треста и входивших в него предприятий были несколько ограничены, но и после этого они по-прежнему обладали широкой производственной инициативой. Для оптимизации их рыночной деятельности создавался специальный снабженческо-сбытовой аппарат, осуществлялась политика синдицирования. Синдикаты представляли собой всесоюзные торговые объединения трестов. Финансовая база синдикатов формировалась за счет паевых отчислений входивших в них трестов. Синдицирование позволило устранить конкуренцию между трестами и овладеть рынком, тем самым не допустив во взаимоотношения между государственными предприятиями частного посредника.

Частный капитал получил иное поле деятельности. В промышленности частники могли вкладывать средства в развитие мелких и средних предприятий. Эти предприятия сдавались частникам в аренду или полностью передавались в их руки в результате проведенной в 1921 г. масштабной денационализации. Частновладельческие предприятия в большинстве представляли собой мелкие заведения — маслобойни, мельницы, пивоварни, галантерейные фабрики, ремонтные мастерские и т.д. Число рабочих на них редко превышало 50 человек. Наиболее интенсивно частный капитал развивался в легкой промышленности: если в черной металлургии существовало лишь одно частное предприятие, то в таких отраслях, как мукомольная, маслобойная и др., частный сектор мог временами производить до 1/3 всей продукции. Существование частного капитала создавало материальную базу имевшихся в обществе оппозиционных настроений, вызывало обеспокоенность большевистского руководства.

Одной из форм присутствия частного капитала в советской экономике 1920-х гг. становятся концессионные предприятия, передававшиеся на определенных условиях в пользование иностранным предпринимателям. В стране ощущалась острая нехватка валютных средств, поэтому декрет о концессиях появился еще до перехода к новой экономической политике — 23 ноября 1920 г. Предполагалось, что концессии будут выдаваться прежде всего тем зарубежным предпринимателям, которые имели свою собственность в дореволюционной России, что хотя бы отчасти должно было смягчить звучавшие в тот период со стороны Запада требования возместить ущерб, нанесенный революцией частным лицам. Тем самым создание совместных предприятий должно было стать важным инструментом прорыва внешнеэкономической блокады.

Многие советские лидеры приняли личное участие в создании концессионных предприятий. Так, поданным отечественных и зарубежных историков, Л. Троцкий имел долю в 80 тыс. руб. в Москусте — акционерной компании, контролировавшей ткацкие, бумажные и обувные фабрики, кожзаводы и т.д., доля его заместителя на посту председателя РВС Э. Склянского оценивалась в 45 тыс. руб.; долей в одном из концессионных предприятий обладал командующий Московским военным округом Н. Муралов. Г. Зиновьев имел интересы в Аркосе и Ленинградском табачном тресте, а также располагал 45% акций Волховской, акционерной компании; у Г. Чичерина был вклад в смешанной компании «Тюршелк», а Ф, Дзержинский являлся председателем правления Каменноугольной совместной акционерной компании и владел в ней долен в 75 тыс. руб.

В основном концессии возникали на периферии. Наиболее привлекательными для иностранного капитала оказались легкая, горная, деревообрабатывающая и некоторые другие отрасли промышленности. По ряду товаров, таких как карандаши или стальные перья для ручек, совместные предприятия полностью покрывали потребности страны и даже экспортировали свою продукцию в Англию, Персию, Китай и другие страны. Тем не менее в целом концессионная политика не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Неурегулированность отношений между СССР и экономически развитыми странами, взаимное недоверие, неразвитость концессионного законодательства замедляли рост числа концессий: в 1923 г. действовало 32, а в середине 1926 г. — 52 концессионных предприятия. В совокупности они производили всего лишь около 0,5% от стоимости промышленной продукции СССР.

В целом предпринятые для оживления промышленности шаги дали позитивные результаты. Особенно успешно шло восстановление легкой промышленности. Уже к удалось в 2,5 раза поднять производство хлопчатобумажных и льняных тканей. Несколько медленнее, но тоже поступательно развивалась тяжелая промышленность. В течение 1—2 лет ее продукция возросла не менее чем на треть. К 1922 г. во всех отраслях промышленности вдвое увеличилась производительность труда относительно показателей 1921 г. Грузооборот транспорта почти сравнялся с довоенным. В насыщении рынка товарами, что признавалось одной из ключевых задач нэпа, активно участвовали частники. В 1923 г. им в аренду было сдано 6220 предприятий. Государство сохраняло ведущую роль в оптовой торговле но в розничной доля частника достигла 83% . Налоги на частника давали казне свыше 70 млн рублей в год, и эти средства шли на социальные нужды и развитие тяжелой промышленности.

Переломным для промышленности стал 1925 г. К этому времени задачи восстановления индустриальной базы страны были, в основном, завершены. Восстановительный процесс протекал в тяжелейших условиях, когда приходилось рассчитывать только на старое оборудование. И тем не м< нее в Советском Союзе он занял всего 3—5 лет, тогда как Германия и Франция, существенно меньше пострадавшие от войны, на свое восстановление затратили более 10 лет К 1925 г. советская промышленность освоила все имевшиеся в стране производственные мощности, остановленные или пострадавшие в период войны, хотя объем промышленного производства достиг лишь 75% от довоенного. Недостаточно быстро шло восстановление топливной базы. До военный уровень добычи угля в важнейшем угольном районе — Донбассе был достигнут только в 1927/28 хозяйственном году. Не поспевал за общим развитием экономики и транспорт. В народном хозяйстве начали усугубляться диспропорции, разрешение которых упиралось в ограниченные рамки нэповской системы. Болезненные проблемы возникли и в социальной сфере: для нэповской экономики были характерны такие явления, как постоянные задержки зарплаты, отставание ее роста от роста цен, безработица, которая к концу нэпа исчислялась в 2 млн человек. А главное, нэп не создавал условий, необходимых для ускоренного промышленного переустройства страны, для возведения мощного военно-промышленного комплекса, что в надвигавшейся мировой войне было чревато потерей СССР своей независимости.

§ 3

Политическая жизнь

Курс на «оживление» Советов

Серьезные сдвиги в годы нэпа происходили не только в экономической, но и в общественно- политической сфере. Сравнивая нэповскую полосу с периодом Гражданской войны и событиями 1930-х гг., некоторые публицисты и даже исследователи готовы изображать нэп как некий островок стабильности и свободомыслия в отечественной истории XX века, что далеко не во всем соответствует действительности. Хотя либеральные свободы в это время действительно получили определенный простор, идейная и политическая борьба, шедшая в 1920-е гг., не становилась от этого менее напряженной и драматичной. Разрушительные импульсы Гражданской войны и в политике, так же как в экономике, изживались обществом болезненно и постепенно.

Это не могло не сказываться на замыслах и практике осуществления начавшихся в стране реформ. В результате многие постаревшие проблемы решались не так, как того хотелось, и кроме того, возникали новые, которые вообще не поддавались решению в рамках нэповской системы.

Тем не менее полностью отрицать смягчение режима и политических нравов в годы нэпа тоже было бы неверно. Многие меры по либерализации проводимого большевиками курса определялись самим переходом от войны к миру. В этих условиях отказ от некоторых одиозных черт «военного коммунизма» в политической сфере был неизбежен. Демократические веянья затронули, прежде всего, саму систему власти. Среди первых мероприятий в области государственного строительства при переходе от воины к миру выделялась замена чрезвычайных органов управления — ревкомов — Советами. Такая политика началась еще до введения новой экономической политики и уже в силу этого не стала одноразовым актом. Первоначально кампания выборов в Советы ограничивалась центром страны, где боевые действия уже закончились, затем реформированию подверглись местные органы управления Сибири, некоторых других районов. Окончательно переход от ревкомов к Советам оформился только после введения

нэпа. Так, весной 1921 г. этот процесс завершается в приграничных с Польшей районах Белоруссии, к концу ноября в Дагестане, летом 1921 г. проходят выборы Советов в Крыму, Закавказье, Молдавии.

Одновременно с передачей власти чрезвычайными орган» ми советским учреждениям идет реформирование самих Советов. Став в годы Гражданской войны бюрократической, малоэффективной, оторванной от народа структурой, Советы утратили свой прежний авторитет в народе. Население относилось к ним более чем прохладно, а в условиях продразверстки и голода 1921 года нередко и враждебно. Первые попытки реформирования Советов были предприняты в конце 1920 — начале 1921 гг. Тогда были несколько расширены права местных органов власти, увеличен их бюджет, произошли изменения во внутреннем устройстве. В 1922 г. был увеличен срок полномочий сельсоветов до одного года, что позволило стабилизировать состав самых близких к основной массе населения органов управления. Но в этот период реформа затронула не столько представительные органы, выбираемые населением, сколько исполкомы и президиумы местных Советов, где сохранялись сильные позиции РКП (б). Именно на низшем уровне связь партийных и советских органов была наиболее прочной. Советы как бы превращались в отделы соответствующих партийных комитетов, что приносило двойственный эффект: с одной стороны, исполкомы лишались самостоятельности, но с другой — опираясь на авторитет партии, они существенно расширяли круг своих полномочий.

Одним из основных направлений новой волны реформирования Советов должно было стать разграничение прерогатив советских и партийных органов. Другим ее направлением являлось укрупнение, объединение нескольких мелких советских административных звеньев в одно. Тем самым большевики пытались устранить противоречие между необходимостью укрепления аппарата и отсутствием средств, а также опытных кадров. В результате предпринятой реформы, количество властных исполкомов сократилось в два с лишним раза, что позволило не только более оптимально распределять имеющиеся в распоряжении центра руководящие кадры, но и значительно укрепить низовой волостной бюджет. Однако всех целей реформы достичь не удалось. Самым опасным последствием резкого расширения границ волостей стал рост бюрократизма, отрыв волисполкомов от реальных нужд населения. Аппарат исполкомов оказался не в состоянии контролировать подотчетную территорию после ее расширения.

Незначительность и противоречивость итогов проведенных о 1921—1923 гг. мероприятий потребовали дополнительных усилий по укреплению связи между Советами и населением. Тик, ВЦИК и НКВД в 1925 г. наметили значительное расширение сети сельских Советов — их количество должно было превысить уровень 1921 года. Цель мероприятия казалась вполне оправданной — приблизить низовые звенья советского аппарата к населению, укрепить влияние Советов на местных. Но эти шаги, как и большинство предшествовавших, Пыли слабо подготовлены и не учитывали дефицита как материальных средств, так и квалифицированных кадров. Только неоднократные протесты и обращения провинциального аппарата позволили сократить масштабы разукрупнения и его отрицательные последствия.

Целям сближения Советов с населением должна была служить и кампания по перевыборам низовых Советов начала 1925 г. В конце декабря 1924 г. Президиум ЦИК постановил отменить результаты выборов там, где в них приняло участие менее 35% избирателей или в случае жалоб граждан на незаконные действия органов, руководивших выборами. Местные аппаратчики встретили директиву о перевыборах настороженно. Со ссылками на местные условия, во многих областях распоряжение Москвы было просто проигнорировано. Опасения чиновников на местах оказались не беспочвенны. По тем волостям РСФСР, где повторные выборы, несмотря ни на что, все же состоялись, процент коммунистов в низовых Советах, особенно сельских, сократился с 7—10% до 3—4%, а комсомольцев с 4—5% до 2% и менее. Образовалось немало Советов, I) частности на Северном Кавказе, где партийно-комсомольской прослойки вообще не было. Дальнейшее реформирование Советов постепенно начинает сворачиваться, пока к 1927— 1929 гг. окончательно не сходит на нет. Ослабление партийно-комсомольской прослойки в деревенских Советах было в 1925 г. компенсировано созданием групп бедноты как опорных органов советской общественности на селе.

Реформирование местных органов власти было дополнено пересмотром административно-территориального устройства. В практическую плоскость вопрос о необходимости административной реформы был поставлен на XII съезде большевиков (апрель 1923 г.). Предполагалось не только заменить губернии, уезды и волости районно-областным делением, но и значительно сократить при этом управленческий аппарат, демократизировать всю вертикаль власти. На XIV партконференции в апреле 1925 г. отмечалось, что предпринятые шаги не только способствуют децентрализации управления, но н освобождают центральные органы от многих оперативных функций. В 1923 г. была создана Уральская область, в 1925 г возникают Северо-Кавказский и Сибирский края, в 1927 г. -Ленинградская область. На Украине вся реформа завершилась в 1923—1925 г., в Белоруссии и Туркменской ССР и 1924, в Узбекистане в 1925 г. В РСФСР переход с прежнего на новое административное деление завершился несколько позже — в 1929 г., когда возникают Ивановская и Московская области.

Судебно-правовые реформы

Важным нововведением периода нэпа явилась судебная реформа. Первым ее шагом становится слияние в 1921 г. гражданских, военных и транспортных трибуналов в единую структуру. В качестве верховного надзорного и кассационного органа создавался единый Верховный трибунал при ВЦИК. В дальнейшем, с января 1923 г. общегражданские трибуналы ликвидировались окончательно, сохранялись они лишь в военном и военно-транспортном ведомствах. На месте упраздненных трибуналов для рассмотрения гражданских и других дел создавалась трехступенчатая судебная система: народный суд, губернский суд, Верховный суд. В дальнейшем, в связи с образованием единого союзного государства, помимо Верховных судов союзных республик, создавался Верховный суд СССР. В его компетенцию входило рассмотрение судебных споров между союзными республиками, рассмотрение дел по обвинению высших должностных лиц государства, уличенных в совершении должностных преступлений и т.д. Важнейшей функцией Верховного суда СССР являлся контроль за соответствием принимаемых законов Конституции СССР, т.е. фактически он выполнял роль конституционного суда.

Серьезные изменения затронули органы правопорядка. Выступая на IX Всероссийском съезде Советов В. Ленин отметил, что переход к нэпу и повсеместное внедрение в связи с этим начал советской законности вызвали потребность серьезно ограничить сферу деятельности ВЧК. Государство отказывалось от чрезвычайной практики периода Гражданской войны и военной интервенции, когда этому органу были предоставлены широкие права, в том числе на внесудебные преследования. Свободу обрели многие люди, пострадавшие от репрессий в прежние годы. ВЧК по декрету ВЦИК от 6 февраля 1922 г. упразднялась. Вместо нее было создано Главное политическое управление (ГПУ) при НКВД. Компетенция ГПУ была существенно сужена по сравнению с ВЧК. На укрепление правопорядка были нацелены мероприятия по восстановлению в 1922 г. прокуратуры, обязанной контролировать соблюдение законности всеми юридическими инстанциями. В том же 1922 г. была воссоздана адвокатура. Адвокаты объединялись в специальные коллегии при губернских отделениях юстиции, им предоставлялось право оказания юридической помощи населению, в том числе «в целях выполнения задач судебной защиты».

Важным элементом реформ судебно-правовой системы становится работа по кодификации советского законодательства. Руководитель советского государства В. Ленин полагал, что с переходом к нэпу только отказ от абсолютизации в законодательной сфере принципа «революционной целесообразности» и четкое следование букве закона способны обеспечить прочность смычки между городом и деревней. В 1920-е гг. появляются новые Земельный (1922 г.), Гражданский (1922 г.), Трудовой (1922 г.), Уголовный (1926 г.) кодексы, Кодекс законов о браке, семье и опеке (1926 г.) и другие важные законодательные установления.

Военная реформа

Переход от войны к миру ставил на повестку дня вопрос о необходимости военной реформы. Содержать армию в 5,5 млн человек стране, переживавшей острые экономические трудности, было не под силу. Предпринятое в ходе реформы резкое сокращение расходов на оборону и широкая демобилизация способствовали притоку рабочих рук и материальных ресурсов в народное хозяйство. Нарком финансов Г. Сокольников в сентябре 1923 г. отмечал, что в 1922— 1923 гг. стране в значительной мере удавалось «сводить концы с концами за счет чрезвычайно большого снижения военного бюджета». «Мы делали экономию на армии и давали транспорту и промышленности», — подчеркивал он.

Вместе с тем, реформа вооруженных сил преследовала не столько экономические цели, сколько была призвана доказать населению уставшей от войны России и правительствам других стран миролюбивый характер большевистского режима. В результате начатых преобразований численность РККА была сокращена почти в 10 раз, и в 1923—1924 гг. составила 561 тыс. человек. Менялся и принцип комплектования советских вооруженных сил — РККА переходила на смешанную кадрово-милиционную систему. Основы и принципы комплектования территориально-милиционных частей и порядок прохождения службы в них установил декрет СНК СССР от 8 августа 1923 г. В милиционно-территориальных частях граждане служили по три месяца, а затем в течение четырех лет периодически проходили краткосрочные войсковые сборы. Годовое содержание одной территориальной дивизии, по сравнению с кадровой, обходилось на 100 тыс. руб. дешевле, а количество бойцов, получивших боевую подготовку, за то же время оказывалось в 9 раз больше.

Кадровые части по новой системе составляли примерно половину вооруженных сил республики. В основном они сосредотачивались в приграничных округах и на флоте, их задачей являлось охрана безопасности границ. В случае войны кадровые соединения должны были первыми стать на защиту страны и обеспечить возможность полной мобилизации территориально-милиционных частей. Кроме того, на профессиональной основе комплектовались технические рода войск. Весь командирский корпус также комплектовался на регулярной основе. Завершал юридическое оформление новой военной системы закон об обязательной военной службе от 18 марта 1925 г. Им устанавливалась двухгодичная допризывная подготовка советских граждан, пятилетний срок действительной военной службы и 14-летний срок пребывания в запасе.

Реформой предусматривался комплекс мероприятий по подготовке комсостава РККА. Командиры среднего и старшего звена стали проходить трех- и двухгодичные минимумы общеобразовательной и политической подготовки. Для подготовки новых командиров для Красной армии создавались военные училища с 3—4-летним сроком обучения. Кроме них, военное образование можно было получить в 6 военных академиях, на 5 военных факультетах при гражданских вузах, в других учебных заведениях. В годы Гражданской войны на стороне большевиков сражалось до 75 тыс. офицеров и генералов царской армии, что составляло около 47% всего командного состава РККА. В середине 20-х годов армия и флот получили новое руководящее ядро, пополнявшееся выходцами из рабоче-крестьянских семей, а кадры военспецов «из бывших» подвергались систематическим «чисткам», проводимым по образу и подобию партийных.

Вместе с тем, по оценке М. Фрунзе, возглавившего с января 1925 г. военно-морской наркомат, новая система организации армии могла обеспечить лишь самые минимальные потребности обороны. В 1926—1927 гг. военные расходы составляли 12,7% госбюджета, что соответствовало всего-навсего 40% военного бюджета 1913 г. В середине 1920-х гг. это казалось оптимальным, но в дальнейшем для безопасности и независимости СССР могла возникнуть реальная угроза. Слабое финансирование не позволяло не только содержать достаточную по численности армию, но и приступить к ее перевооружению. Пополнение арсеналов в тот период осуществилось почти исключительно за счет ремонта и восстановления старой техники. Отношение к потребностям армии начинает меняться лишь с 1927 г., который был ознаменован серьезными осложнениями внешнеполитической ситуации вокруг СССР. В этот период происходит поворот в сторону политики расширенной индустриализации, и в производство начинают поступать новые образцы вооружения. К примеру, в Ленинграде началось строительство трех новых подводных лодок, их спуск на воду состоялся уже в конце 20-х годов, шла разработка новых советских танков и самолетов.

Общественные организации

Шаги по либерализации советского хозяйственного курса вызвали рост социальной активности различных слоев населения СССР. Поэтому значительно усилилась роль разнообразных общественных (негосударственных) организаций. И неслучайно первые годы нэпа некоторые исследователи называют «золотым веком» их истории. По современным оценкам в 20-е гг. в стране возникли и действовали сотни общественных организаций. Многие родились еще до революции, другие образовались уже после 1917 г., большинство из них — непосредственно в нэповское время. Это были творческие союзы, национальные объединения, клубы по интересам и т.д. Возникло немало добровольных обществ шефства города над деревней, шефства над Красной армией, в том числе Общества содействия обороне, авиации и химическому строительству (ОСОАВИАХИМ), «Долой неграмотность», «Друг детей», Союз воинствующих безбожников и многие другие, объединявшие не менее 10 млн чел. Крупнейшие партийно-государственные газеты вызвали к жизни рабселькоровское движение. Деятельность общественных организаций регулировалось Конституцией, постановлением ВЦИК от 3 августа 1922 г. «О порядке учреждения и регистрации обществ и союзов, не преследующих извлечения прибыли, и о порядке контроля над ними», а также другими нормативными актами.

Среди наиболее массовых общественных организаций в 1920-е гг. в первую очередь следует назвать профессиональные союзы. Переход к нэпу сопровождался расширением прав профсоюзов, так, им передавались функции охраны труда и регулирования трудовых отношений, отменялось принудительное членство. Рост авторитета профсоюзов способствовал увеличению их рядов: если в 1921 г. насчитывалось 7 млн членов профсоюзов, то в 1928 г. — уже 11 млн. Профобъединения получают возможность энергичней влиять на организацию производства на предприятиях, без них не решались вопросы регулирования труда и заработной платы; существенный вклад внесли профорганы в развитие системы социального обеспечения, образования, здравоохранения.

8 1922 г. профсоюзы участвовали в борьбе с голодом, собрав 4 триллиона руб. и около 900 тыс. пудов продовольствия.

В 1920-е гг. профсоюзы нередко оказываются на острие рабочих протестов и забастовок (в том числе на государственных предприятиях). К 1920-х гг., когда нэповские реформы

вступают в полосу кризиса, самостоятельность профсоюзов как общественных организаций начинает сворачиваться, а их деятельность по защите прав трудящихся все более формализуется.

Многие юноши и девушки в СССР были объединены такой массовой общественно-политической организацией, как комсомол. В 1923 г. насчитывалось около 300 тыс. членов ВЛКСМ, а в середине 1920-х число комсомольцев достигало 1 млн 750 тыс. чел. Комсомольцы 3920-х гг. активно участвовали в создании новой советской школы, в ликвидации безграмотности, восстановлении разрушенного войной народного хозяйства. С другой стороны, молодежь, еще переполненная революционным максимализмом, участвовала в различных политических кампаниях тех лет, будь то антирелигиозная пропаганда или борьба с «есенинщиной». Со временем комсомол превратился в своеобразный кадровый резерв партии: немало комсомольских активистов вольется в советскую партийно-государственную элиту, пополнит ряды командного состава Красной армии, составит славу отечественной науки и культуры.

С переходом к нэпу произошел определенный поворот и в положении кооперации. Были расширены ее права в сфере хозяйственной деятельности, осуществлялась материальная и правовая поддержка со стороны государства, росли ряды кооперативов. В этот период продолжалась деятельность Всероссийского центрального кооперативного союза потребительских обществ (Центросоюза), Всероссийского союза сельскохозяйственной кооперации, Всероссийского кооперативного страхового союза (Коопстрахсоюза) и других объединений. Вместе с тем, с середины 1920-х гг. права кооперации вновь стали резко сужаться. Кооперация как самодеятельная хозяйственно-экономическая организация населения, функционирующая на принципах товарно-денежного хозяйства, продолжала подвергаться жесткому контролю и давлению со стороны официальных властей, сохранивших все основные рычаги воздействия на кооперацию. Поэтому к концу 20-х годов сеть кооперативных организаций оказалась подчиненной административно-хозяйственным государственным органам, что и подготовило относительно «легкое» упразднение кооперации в 1929— 1932 годах.

Еще более сложно складывалась судьба тех общественных организаций, которые изначально не вписывались в советскую политическую систему. Примером тому может служить борьба, развернувшаяся вокруг идеи создания крестьянского союза. По сводкам ОГПУ к началу 1925 г. выступления с требованиями его создания отмечены в 22 губерниях страны. Наиболее сильны подобные настроения были в Московской губернии. Материалы обследования 18 сел Украины показали, что крестьянский союз мыслился населением «как орган, могущий диктовать цены на крестьянский труд, как профсоюзы диктуют цены на труд рабочего». Но даже такое, чисто «тред-юнионистское», движение в рядах крестьянства вызвало растущую тревогу в партийных верхах. Идея объединения крестьян в самостоятельную организацию была истолкована как правоэсеровская, а сторонники создания крестьянского союза подверглись преследованиям и арестам. Помимо этого, в годы нэпа была запрещена деятельность Теософического общества, «Политического Красного Креста», Общества истинной свободы в память Л. Толстого, Русского антропософического общества и многих других объединений. Во второй половине 1920-х вне закона была поставлена деятельность сохранявшихся в СССР лож Автономного Русского масонства.