Политический строй России в начале XX в. 16 страница

В условиях ужесточения конфронтации во взаимоотношениях бывших союзников Советский Союз проводил работу против пропаганды новой вой­ны. Основной ареной его деятельности стала Организация Объединенных На­ций (ООН). Эта международная организация была создана в 1945 г. Она объ­единила 51 государство. Своей целью она ставила укрепление мира и безо­пасности и развитие сотрудничества между государствами. На сессиях ООН советские представители выступали с предложениями о сокращении обыч­ных видов вооружения и запрещении атомного оружия, о выводе иностран­ных войск с территорий чужих государств. Все эти предложения, как прави­ло, блокировались представителями США и их союзниками. В односторон­нем порядке СССР вывел войска с территорий нескольких государств, куда они были введены в военные годы.

Представители советских общественных организаций активно участвовали в движении сторонников мира, организационно оформившемся в конце 40-х гг. Свыше 115 млн.. граждан страны поставили свои подписи под принятым Посто­янным комитетом Всемирного конгресса сторонников мира Стокгольмским воззванием (1950 г.). В нем содержались требования запрещения атомного ору­жия и установления международного контроля за выполнением этого решения.

Таким образом, внешнеполитическая деятельность СССР во второй по­ловине 40—начале 50-х гг. имела противоречивый характер. Политика «хо­лодной войны» — конфронтации Востока и Запада — в значительной мере способствовала росту напряженности в мире. Кроме того, значительными были затраты на помощь странам «народной демократии» и странам, попав­шим в сферу влияния СССР. Расширение международного влияния СССР сопровождалось обострением политической напряженности как внутри «со­циалистического блока», так и внутри страны.

Глава 16. СССР в 1953-1964 гг. ДЕСЯТИЛЕТИЕ ХРУЩЕВА

• Борьба за власть и реорганизация властных структур

• XX съезд партии. Попытки демократизации общественно-политической жизни

• Преобразования в экономике и социальной сфере

• Либерализация внешнеполитического курса

Борьба за власть и реорганизация властных структур. 5 марта 1953 г. умер Сталин. Отсутствие надежного, легитимного механизма передачи власти вызвало длительный кризис, борьбу за право обладания ею. В период правле­ния Сталина именно партия официально определяла развитие общества. Од­нако на деле она была оттеснена исполнительными, прежде всего репрессив­ными, органами, а реальная власть была сосредоточена не столько в тех или иных политических институтах, сколько в руках лично Сталина. В результате соотношение сил между претендентами на власть определялось не только их постами, но и близостью к покойному диктатору, личными связями среди партийно-государственной и военной элиты. Судьбы двухсотмиллионного народа решались за его спиной небольшой кучкой лиц, правивших страной от его имени. В секретариат ЦК КПСС были избраны Н. С. Хрущев, М. А. Сус­лов, П. Н. Поспелов и др.

Официально после смерти Сталина к власти пришло так называемое «кол­лективное руководство», ближайшее окружение диктатора. 6 марта 1953 г. на совместном заседании Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР, Прези­диума Верховного Совета СССР членами Президиума ЦК КПСС были утверж­дены: Г. М. Маленков (Председатель Совета Министров СССР), Л. П. Берия (первый зам. Председателя СМ СССР, министр внутренних дел и государ­ственной безопасности), В. М. Молотов (первый зам. Председателя СМ СССР и министр иностранных дел), К. Е. Ворошилов (Председатель Президиума Вер­ховного Совета СССР), Н. А. Булганин (первый зам. Председателя СМ СССР), А. И. Микоян (министр торговли), М. В. Сабуров (Председатель Госплана СССР) и М. Г. Первухин (министр электростанций и электропромышленности).

Исходя из сложившегося соотношения сил, борьба за власть развернулась среди «молодого» поколения, попавшего в непосредственное окружение Ста­лина в 30-е гг. В ходе борьбы определились три ключевые фигуры: Маленков, Берия и Хрущев. Развернувшаяся между ними борьба за власть была объек­тивно и борьбой за выбор варианта общественных преобразований.

С одной стороны, в обществе, в экономике, в партийных и государствен­ных структурах назрела необходимость перемен. Скорбь о смерти Сталина не разделяли те, кто пострадал в годы сталинизма. К началу 1950 г. в СССР насчи­тывалось 5,5 млн.. заключенных, действовало около 140 особых лагерей МВД.

С другой стороны, в глазах большинства современников Сталин являлся выразителем общественных интересов, гарантом продвижения к коммуниз­му, защитником народа. Для многих советских людей смерть Сталина стала

большим потрясением. Накануне и в день похорон в Москве тысячи людей шли в Колонный зал проститься с вождем. И этому факту надо дать объектив­ную оценку. Далеко не всеми людьми, прощавшимися в этот день со Стали­ным, двигало простое любопытство. На наш взгляд, механизм этого явле­ния гораздо сложнее. Смерть Сталина не разрушила тоталитарную систему, оставались факторы, которые тормозили этот процесс:

— победа в Великой Отечественной войне;

— чувство гордости за Родину, уверенность в завтрашнем дне;

— успехи в восстановлении разрушенного хозяйства, сохранение воз­можностей для дальнейшего развития экономики;

— десятилетия страха и чисток, создавшие атмосферу единомыслия — в стране не было организованной оппозиции;

— полукрестьянский характер развития страны (несмотря на успехи ин­дустриализации);

— распространение советской модели социализма в других странах, со­здание мифа о ее совершенстве.

Однако после смерти Сталина начался стихийный процесс десталинизации общества. Начало положено в апреле 1953 г., когда было прекращено след­ствие по «делу врачей» и освобождены из заключения участники «мингрель­ского» дела.

В 1953—1956 гг. (до XX съезда КПСС) в русле этой политики осуществле­ны следующие мероприятия:

— начался пересмотр «ленинградского дела»;

— ликвидирован ГУЛАГ;

— в 1953 г. исключен из партии как враг народа, арестован и расстрелян Л. П. Берия;

— в апреле 1954 г. МГБ преобразовано в Комитет государственной безо­пасности при Совмине СССР;

— с сентября 1953 г. начался пересмотр решений бывших коллегий ОГПУ, НКВД и т. д. Для реабилитации невинных жертв репрессий создана спе­циальная комиссия под председательством П. Н. Поспелова. К началу 1956 г. были реабилитированы около 16 тыс. человек (в том числе А. С. Бубнов, С. В. Косиор, П. П. Постышев, А. В. Косарев, М. Н. Тухачевский и другие);

— за фальсификацию дел были преданы суду некоторые бывшие руково­дители органов безопасности;

— в печати началась критика культа личности И. В. Сталина.

Таким образом, было положено начало курсу на демократизацию жизни общества. Дело в том, что Л. П. Берия, Г. М. Маленков и Н. С. Хрущев в свое время находились в ближайшем окружении Сталина и были причастны к не­обоснованным репрессиям. В то же время они понимали необходимость вы­бора нового политического пути, восстановления законности и проведения некоторых реформ.

«Десталинизация» началась с реорганизации политического руководства: вместо двух органов в ЦК — Президиума и Бюро Президиума в соответствии с Уставом партии был создан Президиум ЦК КПСС. Для нового руководства

курс на построение коммунистического общества был единственно верным. Представления о превосходстве социализма над капитализмом, преимуще­ствах плановой системы над рыночной являлись руководством к действию.

В 1953—1954 гг. развернулась борьба за власть между Маленковым, Хру­щевым и Берией. Унаследовав традиционно важный — после Ленина и Ста­лина — пост главы правительства, Маленков располагал мощными рычагами власти. Председательствуя на заседаниях Президиума ЦК, Маленков факти­чески оказался первым лицом в партии. Однако и он, и его более слабый тог­да конкурент Хрущев, и все «коллективное руководство» боялись и ненавиде­ли Берию, чувствуя из-за него определенную шаткость своего положения.

«Дело Берии» до сих пор является самым таинственным из всех «дворцовых переворотов» послесталинского периода. Спорной является и его личная пози­ция. В исторической науке существует несколько точек зрения на роль Берии.

Первая, традиционная и наиболее разработанная версия гласит, что Берия готовил заговор с целью установления личной диктатуры.

Вторая — Берия понимал, что на посту преемника Сталина его не поддер­жит ни все остальное руководство, ни армия, и не стремился непосредствен­но к установлению открытой личной диктатуры. Он, казалось, убедил Ма­ленкова и Хрущева, что его удовлетворила бы роль второго лица («серого кар­динала»). Отсюда исход борьбы за власть зависел от того, к кому из двух лидеров — Маленкову или Хрущеву — окончательно примкнет Берия. Послед­ний, видимо, допустил просчет. Затеяв двойную игру, Берия дал повод запо­дозрить себя в «неверности» и в подготовке собственной диктатуры (во что очень даже верилось из-за одиозности фигуры руководителя органов безопас­ности), что и решило его судьбу.

Третья версия — о Берии-реформаторе, наказанном якобы номенклату­рой за попытку масштабных преобразований.

Последняя версия выглядит наименее убедительной. Хотя после смерти Сталина Берия (в тандеме с Маленковым) действительно выступил с самыми радикальными предложениями, он лучше других знал «болевые точки» систе­мы, к нему через органы госбезопасности стекалась информация о том, что особенно не нравится народу. Но не боль за державу и народ выступала веду­щим мотивом его деятельности. Главный мотив реформаторской деятельно­сти — стремление к власти.

1. Берия вместе с Маленковым выступил против продолжавшегося культа личности Сталина. В результате имя вождя вскоре после его похорон начина­ет исчезать со страниц газет и журналов. С конца мая до конца июня 1953 г. в передовицах «Правды» оно было упомянуто лишь один раз! Прекратилось издание собраний сочинений Сталина. По предложению Берии 9 мая 1953 г. было принято беспрецедентное постановление Президиума ЦК с требовани­ем к партийным организациям отказаться от оформления колонн демонст­рантов и зданий портретами руководителей партии. Позднее, на июльском (1953 г.) Пленуме ЦК, Берии было вменено в вину, что «в первые дни после смерти товарища Сталина он ратовал против культа личности», что он «хотел похоронить имя товарища Сталина».

2. Берия предпринял шаги по некоторому смягчению репрессивной систе­мы. По его инициативе 27 марта 1953 г. был принят указ об амнистии, по ко­торому подлежали освобождению 1 млн.. 184 тыс. человек (в подавляющей части — уголовные заключенные). Амнистия заметно дестабилизировала си­туацию в ряде регионов (что, возможно, по мысли Берии, и являлось одной из ее задач).

3. Предпринята попытка реформирования органов внутренних дел. Уже 6 марта 1953 г. им было дано указание о передаче ГУЛАГа министерству юс­тиции, а всех строительных главков, находившихся в ведении МВД СССР, — соответствующим министерствам. В июне 1953 г. Берия внес в Президиум ЦК предложение об ограничении прав Особого совещания при МВД СССР.

4. Будучи первым заместителем Председателя Совета Министров СССР, Берия пытался провести и ряд экономических преобразований. В своих выступ­лениях он поставил под сомнение эффективность колхозного производства и призвал отказаться от насаждения колхозов в «странах народной демокра­тии». Это был «пробный шар» к постановке аналогичного вопроса и в отно­шении СССР. По его инициативе было прекращено строительство грандиоз­ных, но экономически не эффективных объектов — Главного Туркменского канала, Волго-Балтийского водного пути, канала Волга—Урал, заполярной железной дороги Чум—Салехард—Игарка и т. д.

5. Реалистически оценивая великодержавную сталинскую национальную политику, приведшую к осложнению межнациональных противоречий, а глав­ное, надеясь укрепить свои позиции среди национальных кадров, Берия предложил вернуться к «ленинской политике коренизации» партийного и го­сударственного аппарата республик. Были сменены первые секретари ЦК КП Украины и Белоруссии Л. Г. Мельников и Н. С. Патоличев. Вместо них на­значены украинец А. И. Кириченко и белорус М. В. Зимянин. Аналогичные меры намечались и в других республиках.

6. Берия выступал сторонником перераспределения властных полномочий от партийных органов к государственным. Венгерскому лидеру М. Ракоши он прямо заявил: «Пусть Совмин все решает, а ЦК пусть занимается кадрами и пропагандой».

7. Во внешней политике предложены смелые новации. Он выступал за нор­мализацию отношений с Югославией, за объединение ГДР и ФРГ и создание нейтрального демократического государства Германии. Аппарат уполномо­ченных МВД в ГДР по его указанию был сокращен в 7 раз. Кроме того, были сделаны попытки установить контакты с приверженцами идеи «демократи­ческого социализма» на Западе. (Все это было вменено в вину Берии как кон­такты с врагами дела социализма и даже как «шпионская деятельность» в ин­тересах «мирового капитала».)

В шпионскую деятельность Берии вряд ли кто верил, это был привычный политико-пропагандистский штамп. Активное использование сталинских штампов объяснялось следующими факторами:

— традицией;

— стремлением понадежнее дискредитировать Берию;

— консерватизмом большинства членов «коллективного руководства», которых пугала еще и решительность Берии-реформатара, посягавшего на отдельные звенья системы.

Хрущев с немалым риском для себя сумел сплотить все высшее руковод­ство против Берии и привлечь на свою сторону армию. (По другой, менее аргументированной версии, это сделал Маленков, однако в любом случае без его активной позиции этот заговор не мог состояться.)

26 июня 1953 г. на заседании Президиума Совета Министров СССР, пре­вращенном по ходу дела в заседание Президиума ЦК, Берия неожиданно для него был обвинен в ряде преступлений и тут же арестован Жуковым (зам. ми­нистра обороны), К. С. Москаленко и рядом других генералов и офицеров. После непродолжительного (для такого дела) следствия в декабре 1953 г. Бе­рия был осужден и расстрелян как «враг Коммунистической партии и совет­ского народа». По официальным сведениям, суд, вынесший смертный приго­вор, и казнь Берии состоялись в декабре 1953 г.; по другим же версиям, исхо­дившим, в частности, от Хрущева, он был расстрелян сразу после ареста.

Устранение Берии снова подняло роль армейского руководства. Во главе МВД был поставлен Круглое, упразднены «тройки» — особые трибуналы, через которые проходили дела, относившиеся к ведению политической полиции. ГУЛАГ передали в систему министерства юстиции. В марте 1954 г. полити­ческая полиция была преобразована в самостоятельную организацию, полу­чившую название Комитета государственной безопасности (КГБ), руковод­ство которым было возложено на генерала Серова, числившегося среди сто­ронников Хрущева. Очень широкие права по контролю за ее деятельностью были предоставлены прокуратуре.

Устранение Берии ослабило позиции Маленкова перед его политиче­ским конкурентом — Хрущевым. Органы МВД — МГБ были поставлены под контроль партии. Председатель Совета Министров Маленков в отличие от Сталина не мог использовать их как опору своей власти. В то же время Хрущев, став в сентябре 1953 г. первым секретарем ЦК КПСС, получил су­щественно расширившиеся полномочия. Уже на июльском (1953 г.) Плену­ме ЦК отмечалась необходимость укреплять партийное руководство во всех звеньях и пресекать любые попытки выхода из-под партийного контроля ведомств и конкретных лиц.

Вместе с тем Маленков обладал еще значительными полномочиями, пользовался поддержкой военных и с их помощью мог попытаться получить единоличную власть. Однако по этому пути Маленков не пошел. Дело заклю­чалось не только в его «не вполне вождистских» личных качествах. Любые попытки установления диктатуры натолкнулись бы на решительное сопро­тивление остальных членов послесталинского руководства, понимавших, что только ограниченная, контролируемая власть могла гарантировать их от реп­рессий со стороны более сильного и удачливого «соратника». Произошло складывание нового «триумвирата» — Маленков, Хрущев, Булганин.

Уже на первом после похорон Сталина Президиуме ЦК 10 марта 1953 г. Маленков заявил о необходимости прекращения «политики культа лично-

сти». Первоначально вопрос преодоления культа свелся к перестройке про­паганды, и ЦК хотел этим ограничиться. Но в июле на пленуме ЦК Маленков заявил, что «дело не только в пропаганде», а в самих принципах руководства.

Трудно сказать, стал бы Маленков реформатором, окажись он у государ­ственного руля в более спокойный момент. Но ситуация 53-го года, несмотря -на внешнюю устойчивость, требовала решительных и незамедлительных дей­ствий. Источник социальной напряженности создавали ГУЛАГ и колхозная деревня.

B августе 1953 г. Маленков предложил новый курс:

— развитие легкой промышленности, производства товаров народного по­требления, сокращение производства средств производства;

— решение продовольственной проблемы и вывод сельского хозяйства из за­тяжного кризиса. Для этого предусматривалось снижение сельхозналога (на 1954 г. — в 2,5 раза), списание по нему недоимок, увеличение размеров при­усадебных хозяйств колхозников, повышение заготовительных цен на сель­хозпродукцию, расширение возможностей для развития колхозного рынка, а также значительное увеличение капиталовложений и поставок техники в деревню. Важным средством быстрого увеличения производства зерна было признано (под влиянием Хрущева) освоение целинных и залежных зе­мель в Казахстане, Сибири и в Поволжье.

Помимо социально-экономического эффекта, этот курс имел и боль­шой политический резонанс. Газету с докладом Маленкова, вспоминали современники, «в деревне зачитывали до дыр, и крестьянине говорили: «Вот этот за нас». Даже спустя четверть века (несмотря на замалчивание в официальной пропаганде) в массовом сознании колхозников, да и рабо­чих сохранились высокие оценки политики Маленкова, его стремления улучшить жизнь народа.

В 1953 г. Маленков в своем «установочном» докладе на совещании партийных и хозяйственных работников в ЦК подверг аппарат небывало жесткой критике за бюрократизм, пренебрежение нуждами народа, мораль­ное разложение и взяточничество.

Этот просчет в конечном счете стоил Маленкову политической карьеры. Хрущев вовремя учел его промах, используя поддержку аппарата для укреп­ления своих собственных позиций. (Спустя годы он тоже посягнул на номен­клатуру — и попал в ту же ловушку, что и Маленков.)

Как это часто бывает у крупных политических лидеров, авторитет Мален­кова за рубежом был выше, чем внутри страны. Этому в немалой степени спо­собствовала его новая внешнеполитическая линия. Еще в своей августовской речи 1953 г. Маленков произнес облетевшее затем весь мир слово «разрядка». Это заявление произвело шоковое впечатление на аппарат и значительную часть «советской общественности», которая под влиянием идеологических догм рассматривала мир сквозь призму противостояния социализма и капи­тализма.

Непрочное положение Маленкова стремительно ухудшалось. На январ­ском (1955 г.) Пленуме ЦК КПСС Хрущев обвинил Маленкова в том, что тот

не проявил себя «достаточно зрелым и твердым большевистским руководите­лем», «претендовал не только на руководство деятельностью правительства, но и на руководство Президиумом ЦК» и стремился к «дешевой популярно­сти» среди народа. Вспомнились и близкие отношения с Берией, и участие в «Ленинградском деле».

В феврале 1955 г. на сессии Верховного Совета СССР Маленков офи­циально «попросил» об отставке. Просьба была, естественно, удовлетворена. На посту Председателя Совета Министров его сменил Н. А. Булганин. Хотя Маленков и был назначен министром электростанций, а одновременно — за­местителем Председателя Совмина СССР, его политическая карьера была за­вершена.

Таким образом, трагедия реформатора Маленкова заключалась прежде всего в просчетах в борьбе за власть. Его политике не доставало стратегиче­ского стержня, а главное — надежной политической опоры. Однако некото­рые идеи, рожденные государственным умом Маленкова, на десятки лет опередили свое время. Во многом благодаря его усилиям в середине 50-х гг. стабильно развивалось сельское хозяйство, налаживались международные отношения.

Хрущев, шагнув (под влиянием логики борьбы за власть) гораздо дальше Маленкова в либерализации общества, в развенчании Сталина, тем не менее не сумел сохранить некоторых важных начинаний Маленкова в социально- экономической сфере (М. М. Горинов, А. А. Горский, А. А. Данилов).

XX съезд партии. Попытки демократизации общественно-политической жиз­ни. До весны 1956 г. перемены в политической сфере советского общества были малозаметны. В 1954—1955 гг. было освобождено всего несколько ты­сяч политзаключенных. Некоторые перемены произошли в аппарате управ­ления, где развернулась борьба против бюрократических методов управле­ния. На регулярной основе стали работать Президиумы Верховных Советов союзных республик, была восстановлена роль Пленумов ЦК.

Большое значение в начавшейся либерализации общественно-полити­ческой жизни имел XX съезд КПСС (февраль 1956 г.). На съезде обсуждались отчет о работе ЦК партии, директивы шестого пятилетнего плана народнохо­зяйственного развития. Из-за резко отрицательной позиции В. М. Молотова, К. Е. Ворошилова, Л. М. Кагановича и Г. М. Маленкова вопрос о Сталине не был поставлен.

В результате компромисса доклад «О культе личности и его последствиях» был зачитан на закрытом заседании съезда (впервые опубликован в 1989 г.). В докладе содержались собранные комиссией П. Н. Поспелова сведения о мас­совых расстрелах невинных людей и о депортации народов в 30—40-е гг. Го­ворилось о репрессиях, пытках, гибели выдающихся людей, о письме В. И. Ле­нина к съезду и пренебрежении Сталина коллективным руководством, о тя­желом положении сельского хозяйства, о поражениях Красной Армии на начальном этапе войны. Оставаясь в плену идеологических догм, все эти со­бытия Хрущев объяснял исключительно личными качествами Сталина. Огра­ничившись критикой «культа личности», новое партийное руководство со-

хранило в неприкосновенности саму систему социалистического общества, закрыло на многие годы путь к реальной перестройке советского общества.

Значение этого беспрецедентного шага, на который решился Хрущев, было огромно. Свергнув Сталина с пьедестала, Хрущев снял вместе с тем «ореол неприкосновенности» с первой личности и ее окружения вообще. Си­стема тотального страха была во многом разрушена. Казавшаяся незыблемой вера в непогрешимость верховной власти сильно поколеблена.

XX съезд стал началом критического переосмысления мировой социалис­тической практики, развития международного коммунистического движе­ния. Процесс, начатый XX съездом, привел впоследствии к расколу практи­чески монолитного (исключение составляли лишь компартии Югославии и немногочисленные троцкисты) коммунистического движения. Образова­лись группы партий:

1) признающие некоторые «ошибки» Сталина и ориентирующиеся на КПСС;

2) не признающие критики Сталина и ориентирующиеся на Компартию Китая;

3) «еврокоммунисты», пошедшие дальше всех в осмыслении сталинизма как явления и пересмотревшие во многом само понимание социализма и пу­тей его достижения.

Основные направления курса на децентрализацию системы государственно­го управления и развития (в строго подконтрольных формах активности масс):

— в январе 1957 г. намечены меры по некоторому расширению полномочий материально-финансовой базы местных Советов, преодолению в них бюро­кратизма и привлечению общественности к их работе;

— проведена реорганизация ВЦСПС. Вместо 47 отраслевых профсоюзов было образовано 23. Аппарат ВЦСПС и центральных комитетов профсоюзов уменьшился в 3 раза. Подавляющее большинство первичных профсоюзных организаций возглавляли не «освобожденные работники», а активисты. Рас­ширились права профсоюзов;

— всплеск общественной активности молодежи и оживление деятельности комсомола. Около 350 тыс. юношей и девушек выехали на освоение целинных земель. (Всего поступило около 1 млн.. заявлений для получения комсомоль­ской путевки на целину.) По «призыву» КПСС и комсомола около 300 ты с. представителей молодежи отправились на крупнейшие стройки. Курс Хру­щева на расширение международных контактов нашел отражение в образова­нии в 1956 г. Комитета молодежных организаций и в проведении в 1957 г. VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве, что стало беспре­цедентным событием для закрытой страны;

— уделялось внимание развитию других общественных организаций, рабо­тавших под руководством местных Советов: уличные и квартальные комитеты, общественные комиссии содействия при домоуправлениях, бригады содей­ствия милиции, родительские советы при школах и домоуправлениях, сани­тарные дружины, советы клубов, попечительские советы при детских домах, советы ветеранов труда и др.

Хрущев несколько ограничил привилегии работников аппарата. Он ликви­дировал систему сталинских «пакетов» — денежных сумм, которые тайно вручались высшим работникам аппарата, печати, научных учреждений сверх установленной зарплаты и не облагались налогами. Он неоднократно пытал­ся закрыть спецраспределитель (официально — «столовую лечебного пита­ния») для высшей номенклатуры, ограничить права на персональные маши­ны. Но большинство из этих начинаний успехом не увенчались и лишь вос­становили против Хрущева номенклатуру.

Во второй половине 50-х гг. продолжалась политика, направленная на восстановление законности в общественно-политической сфере. Для укрепле­ния правопорядка была осуществлена реформа системы правосудия. Было разработано и утверждено новое уголовное законодательство, принято Поло­жение о прокурорском надзоре. Расширялись законотворческие полномочия союзных республик. Дополнительными правами в экономической и полити­ческой сферах наделялись высшие структуры СССР и союзных республик. Не прекращалась работа по реабилитации жертв репрессий.

В конце 50-х гг. были сняты необоснованные обвинения с депортированных народов. Выселенные из родных мест чеченцы, калмыки, ингуши, карачаев­цы и балкарцы получили право вернуться на Родину. Восстанавливалась ав­тономия этих народов. С советских немцев сняты обвинения в пособничестве немецким оккупантам. Началась репатриация находящихся на спецпоселени­ях граждан Польши, Венгрии, Болгарии и других стран. Масштаб реабилита­ции жертв репрессий был велик. Однако проводимая политика не коснулась многих крупных советских и государственных деятелей 30-х гг., в частности А. И. Рыкова, Н. И. Бухарина — руководителей оппозиции И. В. Сталину. Было отказано в возвращении места жительства депортированным немцам Поволжья. Реабилитация не коснулась репрессированных в 30-е гг. совет­ских корейцев и выселенного в годы Отечественной войны из Крыма татар­ского населения.

Таким образом, в середине 50-х гг. была проведена некоторая либерализа­ция существовавшей в стране тоталитарной системы. Но предпринятые меры носили в целом переходный характер. Размах и направленность последую­щих шагов зависели от следующих факторов:

— действий Хрущева как реформатора;

— непосредственного расклада сил в руководстве;

— реакции общества на уже осуществленные меры и выдвинутые лозунги.

Проводимая Н. С. Хрущевым политика десталинизации, многочислен­ные перестройки в политической и экономической сферах вызывали расту­щее недовольство части партийно-государственного аппарата. Быстрый рост популярности Хрущева способствовал складыванию в руководстве антихру­щевской оппозиции, позднее названной «антипартийной группой». В дей­ствительности оппозиционная группа не была антипартийной. Более того, ее нельзя считать и полностью просталинской. Помимо «костяка» группы (Ма­ленкова, Молотова, Кагановича), в нее входили разные и не питавшие боль­шей частью взаимных симпатий люди (Первухин, Сабуров, Шепилов, Вороши

лов, Булганин). Их объединили не только боязнь дальнейших разоблачений (это затрагивало не всех), более консервативный в целом настрой и несогла­сие с Хрущевым по отдельным вопросам конкретной политики. Прежде всего членов группы сплачивали попытки Хрущева утвердиться в качестве едино­личного лидера — без «коллективного руководства». Осуществление его пла­нов означало бы политический крах как для всех бывших сталинских прибли­женных, так и для людей, выдвинутых им на ответственные партийные и го­сударственные посты.

На заседании Президиума ЦК в июне 1957 г. Молотов и Маленков неожи­данно поставили вопрос о смещении Хрущева с поста Первого секретаря ЦК КПСС. 7 из 11 членов Президиума ЦК КПСС (Булганин, Ворошилов, Каганович, Маленков, Молотов, Первухин и Сабуров) потребовали отставки Н. С. Хрущева. Они обвинили его в нарушении принципов «коллективного руководства» и установлении своего культа, в самочинных и необдуманных внешнеполитических действиях, в экономическом волюнтаризме.

Однако Хрущев отказался подчиниться и потребовал созыва Пленума ЦК. При поддержке членов обновленного ЦК, армии в лице Жукова и КГБ (И. А. Серов) уже 22 июня Пленум был созван. Он работал до 29 июня. На нем действия оппозиционеров были осуждены как фракционные. Все они, кроме Молотова, признали свои ошибки. Маленков, Каганович, Молотов и Шепилов выведены из состава ЦК и его Президиума. Булганину объявлен строгий выговор, а впоследствии он был снят с поста Председателя Совета Мини­стров и выведен из состава Президиума ЦК. Проявлением либерализации общества явилось то, что впервые за многие десятилетия в роли решающей инстанции выступил не узкий круг членов Президиума (Политбюро), а Пле­нум ЦК, главное — сами оппозиционеры, вопреки их опасениям, остались не только на свободе, но и в партии. Правда, они были удалены из Москвы: Мо­лотов направлен послом в Монголию, Маленков — директором Усть-Каме­ногорской, а затем Экибастузской электростанции. В Президиум ЦК были введены J1. И. Брежнев, Е. А. Фурцева, Ф. Е. Козлов и другие деятели партии и государства, поддержавшие Хрущева.