Сельская община в пореформенной россии

Крестьянская реформа 1861 г. сохранила сельскую общину. Надельная земля отводилась, как правило, не подворно, а всей общине, затем каждому двору выделялся в соответствии с количе­ством в нем ревизских душ земельный надел в Пользование. В конце XIX в. В составе надельной земли удельный вес общинного земле­ пользования составлял в целом по Европейской России 80%, при этом в центральных ее губерниях - 96%, в южных - от 80 до 90%, лишь в западных губерниях преобладало подворное землепользо­вание, удельный вес которого составлял: в Белоруссии 61%, на Левобережной Украине - 67%, а на Правобережной Украине _

86%. Но община существовала и в селениях с подворным земле­ пользованием, с той лишь разницей, что в них отсутствовали земельные переделы.

Существовало два типа общины: простая, состоявшая из одного селения или его части (если это селение принадлежало нескольким помещикам), и сложная, состоявшая из нескольких селений. По­реформенное изменение территориального состава общины выражалось в разделении сложных общин на простые которые, впрочем, могли состоять и из нескольких мелких деревень, что характерно было для лесистых местностей северных губерний, в которых существовали многие тысячи деревень с числом дворов по 3-5 каждая) и в соединении общин, составлявших части одного селе­ния, в одно сельское общество. Большие села (таковые были обычными в южных степных губерниях) составляли общину-во­лость.

Для поземельной общины было характерно периодическое пе­рераспределение земли и связанных с ней податей - в соответствии с изменением состава семей и их платежеспособности. Переделялась только пахотная земля; выгоны и сенокосы оставались в общем пользовании, а усадьбы '- в постоянном владении крестьянского двора. До реформы 1861 г. периодические земельные переделы, как правило, приурочивались к очередной ревизии, и наделение землей проводилось по числу «ревизских душ» мужского пола. В порефор­менную эпоху переделы земли проводились через 12-15 лет - в

соответствии с четырех- или пятилетним циклом трехпольного севооборота. Нередко переделы проводились через 24 года, а в 24% общин надельная земля со времени крестьянской реформы вообще не переделялась.

Общие переделы проводились следующим образом. Вся полевая земля сначала делилась на участки по их качеству и местоположе­нию, а они в свою очередь распределялись между домохозяевами по числу душ или тягол. Тем самым создавалась большая многопо­лосность и чересполосность крестьянских наделов, состоящих иног­да из 40-50 и даже более узких и длинных полосок. Разбивка участков на полосы проводилась с помощью веревки, лаптя и других нехитрых способов, при этом крестьяне добивались поразительно точных уравнительных результатов.

Наряду с общими переделами все чаще стали практиковаться и частные, когда часть наделов отбиралась у дворов с «убьтыми душами» и передавалась дворам с увеличившимся составом семей. Соответственно этому уменьшались или увеличивались повинности этих семей.

В связи с многополосностью и чересполосностью наделов со­хранялся принудительный севооборот при одинаковом для всех дворов трехпольном хозяйстве, что консервировало отсталую агро­технику и сковывало хозяйственную инициативу крестьян. Но, несмотря на свои негативные стороны, принудительный севооборот гарантировал крестьянину определенную хозяйственную стабиль­ность.

В пореформенную эпоху при наделении землей во время пере­делов стал применяться уже и критерий состоятельности двора (точнее, его платежеспособности). Поэтому земельные переделы, как общие, так и частные, теряли свой уравнительный характер. В общинах с развитыми неземледельческими промыслами, а также там, где было явное несоответствие между доходностью земли и размерами за нее платежей, происходило и принудительное наде­ление землей, для обеспечения отбывания повинностей сохраня­лась круговая порука - за неисправного плательщика отвечала вся община. Поэтому за отмену круговой поруки особенно активно выступала зажиточная часть крестьянства.

Община вмешивалась в семейные отношения крестьянского двора (наследование, опека, семейные разделы, назначение главы семьи - «большака», представлявшего крестьянский двор на сель­ском сходе и ответственного за отбывание повинностей). Такое вмешательство диктовалось заботой об обеспечении платежеспо­собности крестьянского двора. Вместе с тем община брала на себя функции «социального обеспечения»: призрение малолетний кре­стьян-сирот, содержание одиноких калек и престарелых. Широко практиковались и «помочи» - коллективная помощь крестьянам, пострадавшим от стихийных бедствий, либо при постройке дома, при молотьбе или других срочных сельскохозяйственных работах. Она оказывалась общиной бесплатно или за одно «угощение».

Крестьянская этика не допускала отказа со стороны кого-либо из членов общины от участия в коллективной помощи односельчанину, оказавшемуся в тяжелой ситуации.

Таким образом, сельская поземельная община как низовая ячейка крестьянской социальной структуры выполняла разнообраз­ные хозяйственные, социальные и фискально-полицейские функции. Народники усматривали в русской крестьянской общине «особый уклад народной жизни», якобы чуждый капитализму, даже предохраняющий деревню от капитализма и связанных с ним социальных бед. В действительности, как показали земско-стати­cтические обследования, община не спасала крестьян от разорения, от закабаления их кулаками-мироедами.

Новые социально-экономические процессы подтачивали устои общины. Углублялось имущественное неравенство крестьян-об­щинников. Немногие кулаки-мироеды могли держать в кабале всю общину. Разоряющиеся крестьяне свертывали свое хозяйство, сда­вали в аренду свои наделы за бесценок или за исполнение своих Повинностей и уходили в город. Распадались патриархальные устои крестьянской семьи: участились семейные разделы, падала власть «большака» в семье. Менялись традиционные общинные порядки: исчезал институт «совета старейшин», решавший ранее общинные и семейные дела; зажиточные дворы откупались от натуральных повинностей, которые перекладывались на бедных. Тем не менее русская крестьянская община продолжала сохранять свою устойчи­вость. Впоследствии, в ходе революций, деятельность общины была оживлена, и ее социальная роль существенно возросла. Функции общины носили сложный и противоречивый характер. С одной стороны, община выполняла роль демократической орга­низации, товарищеского или соседского союза, с другой, она была фискально-полицейским инструментом у государства для выкола­чивания с крестьян податей и поддержания «порядка» в деревне.

Отсюда давние споры в публицистике и в исследовательской лите­ратуре о характере русской крестьянской общины эти споры ведутся и до сих пор.