Глава и ЭКОНОМИКА РОССИИ В ЭПОХУ ИМПЕРИАЛИЗМА (1895—1914)

Общая характеристика периода. В конце XIX — начале XX в. в литературе появилось много работ об империализме. Но только В. И. Ленин дал глубокий анализ сущности империализма, его пол­ную характеристику как особой стадии в развитии капитализма и выделил основные признаки. «Империализм есть капитализм на той стадии развития,— писал В. И. Ленин,— когда сложилось господство монополий и финансового капитала, приобрел выдающееся значе­ние вывоз капитала, начался раздел мира международными трестами и закончился раздел всей территории земли крупнейшими капита­листическими странами» (Т. 27.— С. 387). Изучив огромный мате-' риал о развитии монополий, В. И. Ленин определил и время перехода от капитализма свободной конкуренции к империализму: «Подъем конца XIX века и кризис 1900—1903 гг.: картели становятся одной из основ всей хозяйственной жизни. Капитализм превратился в импе­риализм» (Т. 27.— С. 317). Окончательная смена старого капитализ­ма новым произошла в начале XX в., но ростки империализма, его отдельные черты проявились еще в конце XIX в.

Россия вступала в период империализма в тот момент, когда темпы ее развития были очень высокими, она еще не догнала по уровню развития капитализма США, Германию, Англию, но по­равнялась с Францией. Монополистические тенденции уже проявля­лись тогда в России в промышленности и в финансовой сфере. Их развитию способствовал промышленный подъем 90-х гг. и кризис 1900—1903 гг. В этом отношении российский капитализм разви­вался в общем русле мировой экономики. Но каждая страна имела свои условия и особенности перехода к империализму.

Бывшая владычица и законодательница в развитии капитализ­ма Англия потеряла роль самой передовой державы, но огромные богатства колоний помогали ей удерживаться в тройке лидеров. Огромный скачок сделали США, где было меньше пережитков фео­дализма (рабства) и куда ежегодно приезжали сотни тысяч моло-

дых, энергичных, крепких переселенцев (за 1870—1914 гг. в США прибыло 28 млн. человек). Обладая большими запасами полезных ископаемых, плодородных земель, США быстро обогнали старые капиталистические страны Европы, вывозя из них в гигантских раз­мерах рабочую силу, технический потенциал, иностранный капитал. Германия железом и кровью добыла себе льготные условия разви­тия после победы в франко-прусской войне 1870—1871 гг.: объеди­нение германских княжеств в единую империю, богатейшие земли Эльзаса и Лотарингии и денежную контрибуцию в 5 млрд. франков от разгромленной Франции.

Россия имела преимущества страны молодого капитализма и бо­гатейшие залежи всех видов сырья, но ее развитие сдерживали остатки крепостничества. Некоторые из этих пережитков были модернизированы капитализмом. Самодержавие было вынуждено приспосабливаться к экономическому развитию и как бы насаждало сверху капитализм и империализм, но это насаждение не могло быть и не было главной причиной его развития, так как без соответствую­щей широкой базы внизу правительство не смогло бы ничего наса­дить сверху.

В период империализма окончательно сложились социально-экономические предпосылки социализма. Оценивая империализм в России как среднеразвитый, В. И. Ленин указывал, что без мате­риальных предпосылок социализма в области экономики нельзя начинать социалистическую революцию, ибо «никакое восстание не создаст социализма, если он не созрел экономически» (Т. 34.—

С. 193).

Россия являлась узловым пунктом противоречий империализма, поскольку рядом с капиталистическими противоречиями в ней ужи­вались помещичий и национальный гнет, усугублявшиеся произ­волом и насилием царского самодержавия. Это обусловило тяже­лое положение большинства трудящихся города и деревни, обостре­ние классовой борьбы.

Промышленный подъем 90-х гг.В 1893 г. начался промышлен­ный подъем в России, который продолжался очень долго и шел чрезвычайно интенсивно. Одной из особенностей этого подъема был бурный рост строительства железных дорог, которые возводи­лись на государственные вложения. Нужно отметить, что это была долговременная продуманная политика, правильно учитывающая огромное значение железных дорог для будущего экономики страны, хотя первые годы многие дороги были убыточными. Несмотря на финансовые трудности, правительство выполнило в 1893—1904 гг. огромную программу железнодорожного строительства. К 1892 г. протяженность железнодорожной сети составляла 31 тыс. км. За 1893—1902 гг. было построено еще 27 тыс. км. При этом в 1895— 1899 гг. сдавалось в эксплуатацию ежегодно в среднем по 3064 км. . Затем темпы несколько снизились, но оставались высокими. В сле­дующие пять лет (1900—1904) ежегодно сдавалось по 2022 км. В период революции темпы упали, но в целом за пятилетие 1905—

1909 гг. оставались высокими — по 1262 км ежегодно. Для промыш­ленности и сельского хозяйства страны особенно большое значение имела Великая Сибирская железная дорога. Огромное строительство создавало устойчивый спрос на металл, уголь, лес и другие материа­лы и было одной из причин промышленного бума.

Высокими темпами развивалась в период подъема тяжелая про­мышленность, увеличившая производство в два раза. При этом ее ключевые отрасли развивались еще быстрее: выплавка чугуна воз­росла с 0,9 до 2,9 млн. т (в 3,2 раза), добыча угля с 6,1 до 16,6 млн. т (в 2,7 раза) и нефти с 4 до 10,5 млн. т (в 2,6 раза). Но структура промышленности существенно не изменилась, поскольку легкая промышленность также развивалась довольно быстро (увеличи­лась в 1,6 раза). К 1900 г. отрасли группы «А» давали по стоимости 40% всей продукции. После кризиса удельный вес этой группы опять снизился до одной трети. Поднялась доля России в мировом промыш­ленном производстве с 4% (1870 г.) до 7% (1900 г.). По основным показателям тяжелой промышленности страна сравнялась с Фран­цией, по выплавке чугуна вышла на 3-е место в мире, по добыче нефти — на 1-е-место.

В 90-е гг. ускорился процесс концентрации производства. Было построено большое количество новых крупных заводов. На базе высокой концентрации в 80—90-х гг. были созданы первые картели и синдикаты: союз рельсовых фабрикантов (1882), объединения заводов, изготавливающих крепления к рельсам (1884), мостострои­тельных (1887), проволочных и гвоздильных (1886) и др. Всего к 1900 г. в России было создано до 30 картелей и синдикатов, но многие из них создавались на короткий срок и объединяли еще небольшое число заводов. Исключение представлял сахарный синдикат, кото­рый был под покровительством Министерства финансов.

Развитие промышленности в 1900—1903 гг. и образование моно­полий.В 1900—1903 гг. Россия пережила экономический кризис, который охватил в эти годы все передовые страны. Начало кризиса отмечалось в отдельных отраслях еще с 1897 г., но тогда прошло сравнительно незаметно. Скандал разразился на денежной бирже в 1899 г., когда обанкротились крупные фирмы Мамонтова, Дервиза, Алчевского, что было вызвано сокращением кредитов и повышением ставки учетного процента Государственным и частными акционер­ными банками под воздействием европейского денежного кризиса 1899 г.

Особенностью кризиса в России был его затяжной характер. Кризис охватывал то одну, то другую отрасль хозяйства, и поэтому падение стоимости продукции в 1900—1903 гг. было сравнительно небольшим. Меньше других пострадали отрасли легкой промыш­ленности, где снижение темпов наблюдалось еще в 1897—1899 гг., а с 1900 г. они несколько увеличили общее производство. В большей степени кризис затронул тяжелую промышленность. В отдельные годы падение производства в ней было разным (3% — в 1900 г., 9% — в 1902 г.), а в отдельных отраслях в среднем достигло 10—

15%. Избыток товаров на складах, падение цен, невозможность достать денежный кредит привели к банкротству и закрытию 3 тыс. предприятий, увольнению более 100 тыс. рабочих. В основном закры­вались мелкие предприятия, так как в среднем на каждое закрытое предприятие приходилось всего 33 человека. Крупные предприятия легче перенесли кризис. Правительство через Государственный банк оказало им большую помощь, увеличив кредиты наиболее круп­ным заводам и банкам. Резко были расширены так называемые неуставные ссуды Госбанка, превысившие в 1902 г. 100 млн. руб. За кризисом последовала депрессия 1904 —1908 гг. В этот пе­риод было два заметных оживления промышленности (в 1904 и 1906—1907 гг.), но они не переросли в промышленный подъем, так как в 1905 и 1908 гг. наблюдались спады в ряде отраслей. В целом происходил некоторый рост производства, но поочередно разные отрасли значительно снижали темпы развития. Новым фактором стало повышение стоимости продукции при снижении объема выпус­ка ее. Так, в 1904—1907 гг. стоимость ежегодно добываемой нефти возросла на 180%, хотя ее физический объем сократился почти на 27%. Это произошло потому, что нефтяные монополии, искусственно сокращая производство, создали дефицит на нефть, керосин и другие нефтепродукты и резко подняли цены на них. Этот «новый» метод получения прибыли за счет повышения цен стал возможным в рам­ках целой отрасли только при монополизации. Искусственное созда­ние «нефтяного голода» (как и «угольного голода» и т. п.) наносило вред общественному производству, поднимало цены на многие другие товары и тяжело ударяло по трудящимся. Один из нефтяных «коро­лей» — Эммануиль Нобель цинично заявил: «Да, запасы нефти у нас есть, и мы их придерживаем. Цены идут вверх, и кто же упрек­нет нас, частных предпринимателей, что мы блюдем свой интерес?» Такая политика монополий затем широко распространилась и в дру­гих отраслях. В 1908 г. наметился кризис перепроизводства, а во второй половине 1909 г. началось оживление почти во всех от­раслях.

Промышленный подъем 1909—1913 гг.На предвоенный промыш­ленный подъем оказали влияние сразу несколько факторов. Столы­пинская реформа дала толчок развитию кулацких хозяйств, росту торгового земледелия, разложению крестьянства. Кулачество предъявило повышенный спрос на сельскохозяйственные машины, стройматериалы, удобрения, а бедняки увеличили рынок рабочей си­лы. Увеличившийся экспорт хлеба, масла и других продуктов дал стране за 1898—1913 гг. 17,4 млрд. руб. В результате революции 1905—1907 гг. были отменены выкупные платежи крестьян, что уве­личило их покупательную способность. Правительство распределило ~ громадные военные заказы в связи с обострением международ-.':,. ной обстановки. Наконец, в стране накопилось много капиталов, которые не вкладывались в расширение производства в период кри­зиса и депрессии. Значительное развитие получила кредитная система, выросли капиталы крупных банков. В 1908 г. общая сумма

вложений отечественного капитала в акционерные компании состав­ляла 1795 млн. руб. против 1187 млн. руб. иностранных капиталов. Огромный спрос на капитал в 1909—1913 гг. был в подавляющей части удовлетворен за счет внутреннего денежного рынка. В период депрессии капиталисты, имея свободные средства, произвели техни­ческую реорганизацию и переоборудование многих заводов, обнов­ление станкового парка и усиление энерговооруженности, поэтому при благоприятной конъюнктуре рынка они сразу могли быстро нара­щивать производство.

Новый промышленный подъем характеризовался очень высокими темпами. Среднегодовой прирост всей промышленной продукции составлял 8,8%, т. е. был почти равен приросту 90-х гг. (9%). Опять наблюдалось преимущественное развитие отраслей группы «А» (на 83%) по сравнению с группой «Б» (на 35%). Но соотношение оста­валось по-прежнему в пользу группы «Б» (59% против 41%). По темпам роста производства Россия вышла на первое место в мире, обогнав все передовые страны. Выплавка чугуна за эти годы увели­чилась во всем мире на 32%, в США — на 20%, в Германии — на 50%, в России — на 64%; выплавка стали в России увеличилась на 82%, а в Германии — на 50%. Кроме металлургии очень быстро развивались машиностроение, металлообработка.

Быстро шло создание новых акционерных обществ. В 1910— 1913 гг. вновь созданные общества имели капитал в 1,1 млрд. руб. и на 1 млрд. увеличили свои капиталы ранее созданные общества. Среднегодовые капиталовложения в акции всех обществ измени­лись в сторону увеличения доли отечественных капиталов: внутрен­ние вложения составляли 225 млн. руб., иностранные — 126 млн. руб.

в год.

Наряду с крупной фабрично-заводской и горной промышлен­ностью, занимавшей в целом ведущее место (стоимость валовой продукции 7,3 млрд. руб., число предприятий — 29,4 тыс.), развива­лась мелкая промышленность (выпуск продукции на 700 млн. руб., число заведений— 150 тыс.), работало 600 тыс. самостоятельных ремесленников (без найма или с одним наемным работником) и в зимние месяцы занимались промыслами еще 3,5—4 млн. человек. Вся эта разветвленная капиталистическая система очень быстро реагировала на конъюнктуру рынка, удовлетворяя потребности про­мышленности и населения. В таких отраслях, как хлебопекарная, обувная, строительная, швейная, кожевенная, и некоторых других мелкие заведения преобладали. Артели строителей быстро и добротно строили новые дома, здания фабрик и заводов, железные дороги. Ведущее положение тяжелой промышленности обеспечивалось ее более высокой технической оснащенностью, которая в период но­вого промышленного подъема значительно усилилась. Энерговоору­женность труда на одного рабочего выросла до 1,5 л. с., что было выше этого показателя в Германии, но ниже, чем в Англии и США. На мелких и средних предприятиях техническая оснащенность оста­валась низкой. Железнодорожное строительство шло менее интенсив-

но по сравнению с концом XIX в. За 1908—1913 гг. было введено в эксплуатацию 4,5 тыс. км железных дорог, строились также вторые колеи важнейших линий. Наибольшее экономическое значение • имели дороги Тюмень — Омск, дававшая второй выход Сибирской магистрали в европейскую часть (через Екатеринбург), Амурская, Южно-Сибирская. К 1915 г. было построено 70707 км железных дорог (без Польши и Финляндии), из них 47583 км казенных и 23 124 км частных.

Монополии в угольной и нефтяной отраслях сдерживали произ­водство, накапливали запасы угля и нефти, чтобы создать дефи­цит на рынке и поднять цены. Таким образом, без всяких затрат получалась дополнительная прибыль за счет прямого ограбления трудящихся. Добыча нефти не только не выросла, но была сокраще­на. Добыча угля росла, но «Продуголь» жестко контролировал размеры производства, чтобы оставался дефицит на рынке. Только шахты Донбасса недодали 1,5 млрд. пудов угля. В 1913 г. из-за этой преступной политики монополий железная дорога израсходо­вала значительную часть мобилизационного запаса, за что пришлось расплачиваться во время войны дорогой ценой.

Несмотря на высокие темпы, Россия по общему объему про­дукции тяжелой промышленности, определявшей степень индустриа­лизации, оставалась на 4—5-м месте в мире. Особенно значительным было отставание по выпуску продукции на душу населения. За 1900—1913 гг. производительность труда выросла в России в 1,5 раза, но она отставала от США по этому показателю в 10 раз.

Монополизация промышленности. Формирование и развитие фи­нансового капитала (1900—1913 гг.).Монополии вырастали из даль­нейшей потребности концентрации и обобществления производства, которые неизбежно производит капитализм на очень высокой ступе­ни своего развития. «Экономически основное в этом процессе есть смена капиталистической свободной конкуренции капиталистически­ми монополиями» (Т. 27.— С. 385). Особенностью России была очень высокая концентрация рабочей силы и еще более высокая кон­центрация труда, так как на крупных заводах производительность труда была еще выше средней по стране. В период кризиса и депрес­сии начала века концентрация значительно усилилась за счет краха мелких и средних предприятий. Число металлургических заводов уменьшилось с 207 в 1903 г. до 167 в 1912 г., а выплавка металла на них увеличилась в полтора раза. В 1912 г. 9 металлургических заво­дов охватывали 4/5 мощности двигателей, занимали 4/5 рабочих, выплавляли 3/4 чугуна на Юге, или половину чугуна всей металлур­гии страны. В 1910 г. на предприятиях с числом рабочих свыше 500 было занято 53%, а в 1916 г.— 56,5% общего числа рабочих в промышленности, что превосходило показатели всех стран. Строи­тельству крупных предприятий способствовало использование за­падноевропейского опыта и техники и покровительство правитель­ства.

В процессе монополизации в России можно выделить 4 этапа.

Во время первого этапа (80—90-е гг.) возникли первые картели на основе временных соглашений о совместных ценах и разделе рын­ков сбыта. Происходит усиление банков.

Второй этап охватывал периоды кризиса и депрессии (1900— 1908). Были созданы крупные синдикаты, просуществовавшие до Октябрьской революции. Монополии захватывают контроль почти над всеми отраслями промышленности. Синдикаты объединяли сбыт товаров, но уже в определенной степени вмешивались в разви­тие производства входящих в них предприятий (контрагентов). Син­дикаты значительно повысили цены на товары. Происходит концен­трация банков, создание банковских монополий.

В период промышленного подъема 1909—1913 гг. происходит третий этап монополизации. Отличительными его чертами были соз­дание групп синдикатов «по вертикали», объединявших предприя­тия по закупке сырья, по его производству и сбыту, и возникно­вение новых, высших форм монополий типа трестов и концернов. В этот период усиливается роль банковских монополий, при помощи и под руководством которых создаются мощные промышленно-финансовые группы предприятий, происходит сращивание промыш­ленного и банковского капитала, создание финансового капитала.

Четвертый этап — время первой мировой войны, которая, по словам В. И. Ленина, чрезвычайно ускорила создание государст­венно-монополистического капитализма и за три года подтащила страну лет на тридцать вперед (см.: Т. 34.— С. 113). По опреде­лению В. И. Ленина, система государственно-монополистического капитализма была «полнейшая материальная подготовка со­циализма...» (Т. 34.— С. 193). Происходит сращивание финансово­го капитала, монополий с государственным аппаратом, соединение «гигантской силы капитализма с гигантской силой государства в один механизм...» (Т. 32.— С. 83).

В 1902 г. металлургические заводы Юга создали крупнейший в России и один из самых крупных в Европе синдикат, который принял форму акционерного общества под названием «Общество для продажи изделий русских металлургических заводов» («Про-дамета») с основным капиталом в 900 тыс. руб. По российским законам воспрещались «стачки» торговцев об установлении цен («стачка» от слова «стакнуться», т. е. договориться), что подтвер­дило и новое «Уголовное уложение» 1903 г. Поэтому и пришлось прибегнуть к форме акционерного общества торговли. Но прави­тельство прекрасно знало, что под этой формой скрывались синдика­ты. В данном случае «Продамета» создавалась при прямой под­держке министра финансов С. Ю. Витте. Через два месяца после соглашения устав общества был утвержден царем. Синдикат снача-ла объединял 17 обществ, потом их число дошло до 30. Во главе синдиката стоял совет, а исполнительным органом было правление общества со сложным и разветвленным учетно-распределительным и торговым аппаратом. Кроме центральной конторы в Петербурге было открыто еще 8 контор в районах, где были заводы синдиката:

. . 199

Одесская, Харьковская, Ростовская, Киевская, Московская, Риж­ская, Варшавская, Саратовская. «Продамета» объединяла до 70% сбыта листового железа, свыше 80% балок и швеллеров, свыше 90% вагонных осей и т. д. Создание синдиката не ликвидировало конкуренцию на рынке, а сделало ее более ожесточенной. Борьба шла внутри синдиката за большую квоту заказов, за более льготные условия, а также между синдикатом и другими заводами и синди­катами. Несколько лет «Продамета» вела борьбу с Новороссийским обществом, и последнее капитулировало в 1907 г. Очень быстро расправился синдикат с Сосновицкими заводами, понизив свои цены по сравнению с ценами конкурента. Оба общества передали «Продамете» право продавать свою продукцию. Затем шла затяжная война против синдиката уральских заводов «Кровля». «Продамета» вытеснила конкурента с рынка в основных своих районах.

На примере «Продаметы» видно, что синдикат, как и картель, объединял сбыт товаров, но, в отличие от последнего, в синдикате была общая контора, через которую собирались и распределялись заказы, шел сбыт продукции. Контора поэтому определяла и разме­ры производства, устанавливала цены, могла вмешиваться в усло­вия производства (например, унифицировала поодукцию). Синдикат представлял более высокую степень монополизлци!,

В начале XX в. возникли синдикаты в ряд,¹ других отраслей: «Продуголь», «Продпаровоз», «Гвоздь», «Трубоп^ода ка», «Продва-гон», «Медь», «Треугольник» и др. Они действовали I одобно «Про­дамете» и заняли господствующие позиции в сбыте товаров в своей отрасли. Например, «Продуголь», объединявший 17 предприятий, сосредоточил до 60% сбыта донецкого угля.

Значительно меньше была монополизация в отраслях легкой промышленности. Но и здесь возникали более специализированны-картели и синдикаты. В хлопчатобумажной промышленности заклю чались узкоотраслевые временные соглашения фабрикантов, неко­торые из которых превращались в постоянно действующие сбыто­вые объединения. Существовали два картеля ситцевых фабрикан­тов: Московский и Иваново-Вознесенский (с 1904). Они заключили соглашение с лодзинскими ситцевыми фабрикантами. Все эти согла­шения касались повышения цен.

В пищевой промышленности существовали синдикат «Дрожжи», соляная монополия «Океан», сахарная монополия, табачный трест.

В водном транспорте (речном и морском) было создано 20 моно­полий. В морском транспорте на Черном и Азовском морях моно­польное объединение «Ропит» («Русское общество пароходства и торговли») занимало монопольное положение.

Большинство монополий было синдикатского типа, который пре­обладал. Но возникали и монополии более высокой степени цент­рализации — тресты, или промышленно-финансовые объединения. Существовали ниточный и табачный тресты. По существу трестов­ского типа были крупные промышленно-торговые объединения в нефтяной промышленности. Здесь еще с конца XIX в. монополис-

тические позиции заняли две крупные комбинированные фирмы, раз­громившие мелких промышленников: Т-во братьев Нобель и группа Ротшильда, которая скрывалась под вывеской Каспийско-Черномор-ского общества. С 1898 г. группа Ротшильда совместно с Петер­бургским международным банком создала торгово-транспортное предприятие «Мазут». В начале XX в. обе конкурирующие группы объединились и заключили соглашение о создании фирмы «Но­бель-мазут» («Нобмазут»), объединившей не только производство, но и переработку, транспортировку и продажу нефти. Вскоре ряд крупных фирм («Олеум», Шибаева, Манташева) передали «Ноб-мазуту» свой сбыт нефти. Эта фирма превратилась несколько позд­нее в один из трех мощных трестов в нефтяной промышленности.

К 1909 г. в России были монополизированы почти все отрасли. Насчитывалось около 50 синдикатов, но существовало еще много монополий, имевших постоянно действующие соглашения по сбыту, замаскированных под видом «контор», «союзов», «комитетов». У них был большой аппарат, но их соглашения о ценах засекречивались. Легальные и «невидимые» синдикаты дополняли друг друга, кон­курировали, иногда договаривались между собой. Они контроли­ровали основную часть сбыта продукции и все больше вмешивались в производство.

В период промышленного подъема 1909—1913 гг. меняется ха­рактер монополизации. Новой чертой этого процесса стало созда­ние монополистических объединений комбинированного характера, соединяющих все процессы производства. Например, «Продамета» берет под свое «покровительство» горнорудные и угольные пред­приятия, заключая с ними различные соглашения и подчиняя их. Это происходит в связи с изменением условий: во время кризиса и депрессии монополии боролись за захват рынка, а в период подъ­ема плавная задача состояла в том, чтобы обеспечить себя сырьем, расширить производство. Возникают монополистические объедине­ния типа трестов. «Трест — собственность на все предприятия», единая и абсолютная власть, отмечал В. И. Ленин (Т. 28.— С. 47). Наиболее активно образование трестов и концернов шло в нефтяной промышленности, приносившей особенно баснословные доходы ввиду постоянного повышения цен на нефть при росте спроса. Кроме фирмы «Нобель» в этой отрасли путем соглашения и слияния ряда предприятий возник трест «Шелл», связанный с группой мирового нефтяного треста «Ройял Датч Шелл». В 1912 г. возник мощный концерн «Русская генеральная нефтяная корпорация» (сокращен­но «Ойл», или «Нефть»). Это было производственно-финансовое объединение, решающую роль в образовании которого сыграла группа петербургских банков во главе с Русско-Азиатским и Пе­тербургским международным. Формально головное контрольное об­щество концерна было создано в виде фирмы в Лондоне, чтобы обойти юридические трудности.

Концерны в России накануне войны представляли также высшую форму монополии, где объединение предприятий производилось под

финансовым контролем одного или группы банков. Часто для уси­ления контроля осуществлялась личная уния — во главе ряда заво­дов и банка стоял один человек. Так, председатель правления Рус­ско-Азиатского банка А. И. Путилов одновременно был председате­лем правления 12 крупнейших акционерных обществ (общества Путиловских заводов, общества «Нефть» и др.) и членом правления 38 других обществ. Корпорация «Нефть» охватывала более четвер­ти добычи нефти в России.

Крупные тресты и концерны создавались под эгидой крупнейших банков в области частного производства вооружения. Русско-Азиат­ский банк создал мощную группу из 8 заводов (Путиловский, Нев­ский и др.), выпускавших снаряды, военные припасы, металл и т. п. Эта промышленно-финансовая группа присоединяла к себе все но­вые предприятия (Тульский чугуноплавильный, Новороссийский ме­таллургический и др.) и захватила значительную часть частного производства артиллерии, мин и снарядов.

Подобную же группу создал Петербургский международный банк. Под его покровительством действовала группа «Коломна — Сормово», куда вошли крупные заводы — Коломенский, Сормовский и ряд других. Группа монополизировала речное судостроение в бас­сейне Волги и транспортное машиностроение. Этот же банк создал группу «Наваль — Руссуд» из двух крупных судостроительных за­водов в Николаеве. Группа монополизировала военное судострое­ние на Черном море. Мощную группу «Лесснер — Нобель» создал Петербургский учетно-ссудный банк, куда вошли машинострои­тельные, металлообрабатывающие заводы (Лесснера, Нобеля и др.), выпускавшие подводные лодки, торпеды, мины и т. п.

Под покровительством Русско-Азиатского банка возник концерн И. И. Стахеева, контролировавший 41 предприятие (металлурги­ческие заводы Урала и Подмосковья, хлебную торговлю, мукомоль­ную промышленность, 8 текстильных фабрик и т. д.). В Москве был образован концерн Н. А. Второва, возглавлявшего «Общество внут­ренней и внешней торговли». Сначала Второв действовал в контакте с Московским банком братьев Рябушинских, а затем создал свой Московский промышленный банк с капиталом 30 млн. руб., под эги­дой которого были построены крупные заводы: «Электросталь», автомобильный «АМО», химические, артиллерийские и др.

Следовательно, в 1900—1913 гг. самая активная роль в монопо­лизации промышленности принадлежала банкам, и эта роль все бо­лее возрастала. Банковский капитал тоже монополизировался.

В России еще с 60-х гг. сложилась разветвленная банковская система. Созданный в 1860 г. Государственный банк был круп­нейшим коммерческим банком страны, а после денежной реформы 1897 г. и центральным эмиссионным банком (сосредоточивал золо­то, выпускал кредитные билеты и золотые монеты). Госбанк широко кредитовал промышленность и торговлю, имел 136 филиалов.

Коммерческие банки в основном приняли форму акционерных. В 1908—1913 гг. число крупных акционерных банков выросло незна-

чительно — с 43 до 50, а их активы увеличились с 1,1 млрд. руб. до 4,9 млрд., что свидетельствовало о концентрации банковских ка­питалов. В 1910 г. из слияния Русско-Китайского и Северного бан­ков при активном участии Министерства финансов был создан Рус­ско-Азиатский банк, которому принадлежало 13% всех активов ком­мерческих банков.

Крупнейшими банковскими монополиями были также Петербург­ский международный банк (10% активов), Русский для внешней : торговли (8,8%), Азовско-Донской (8%) и Русский торгово-про­мышленный (7,7%). Эти пять банков имели 360 млн. руб. собствен­ных капиталов, или 42,6% общего капитала 50 акционерных бан­ков, и их активы (вложения) составляли 48,5% всех активов. Эти спруты финансового мира протянули свои щупальца почти во все губернии, открыв 418 филиалов. Они имели 248 своих представите­лей в правлениях синдикатов и промышленных предприятий. У 13 петербургских банков было 2/3 всех активов. Концентрация банков­ского капитала в России была значительно выше, чем в других капиталистических странах. У акционерных коммерческих банков было 800 филиалов.

В банковскую систему входили еще городские банки (их было 317) и общества взаимного кредита (1108) —всего 1476 банков и 914 филиалов. В этой системе на долю Госбанка приходилось 16% основных активов (вложений), на акционерные банки—68%, на общества взаимного кредита—12% и на городские банки—4%. После 1905 г. в России быстро развивалась кредитная коопера­ция, которая к 1914 г. насчитывала 18 тыс. товариществ с 10 млн. членов и с 645 млн. руб. выданных ссуд. В 1912 г. был создан Мос­ковский Народный банк — центральный кооперативный банк страны. Акционерами банка были только кооперации и их союзы. В 1917 г. из 1000 союзов кредитных, потребительских, производственных коопераций 700 союзов было связано с Московским Народным бан­ком. Была создана система кооперативного кредита, и через Мос­ковский Народный банк со свободного денежного рынка страны в эту систему дополнительно привлекались сотни миллионов рублей для кредитования главным образом зажиточных и середняцких хозяйств.

Крупные банки энергично способствовали укреплению и развитию монополий, созданию под их контролем финансово-производствен­ных объединений.

Таким образом, к 1914 г. в России уже происходило тесное слия­ние капиталов банковских и промышленных монополий и сформи­ровался (в 1900—1908 гг.) финансовый капитал. В стране сложи­лась финансовая олигархия, которая тесными узами была связана с руководителями государственных органов. Представителями этой финансовой олигархии были А. И. Путилов; А. И. Вышнеград-ский — руководитель Русского банка для внешней торговли; А. И. Ротштейн — директор Петербургского международного бан­ка; Б. А. Каменка — председатель правления Азовско-Донского

банка; московские миллионеры П. П. Рябушинский, Н. А. Второе, А. И. Коновалов и др. Представителями финансовой олигархии являлись и крупные сановники, титулованные дворяне, которые одновременно были богатейшими дельцами, владельцами крупных пакетов акций. Таким был министр В. И. Тимирязев, ставший позднее председателем «Совета съездов представителей биржевой торговли», председатель совета Русского для внешней торговли банка и 10 акционерных обществ; граф А. А. Бобринский — круп­нейший сахарозаводчик, председатель совета Русско-Английского банка и председатель «Совета объединенного дворянства»; ди­ректор-распорядитель Волжске-Камского банка, а затем министр финансов П. Л. Барк.

Сельское хозяйство в эпоху империализма (1895—1914 гг.).К середине 90-х гг. закончился мировой аграрный кризис, и цены на хлеб стали неуклонно повышаться как на мировом рынке, так и внутри страны. Выросли сборы всех культур. В 1896—1900 гг. сред­негодовые сборы хлебов и картофеля составили 4850 млн. пудов, а в 1909—1913 гг.—7009 млн. Однако в отдельные годы были неуро­жаи. В 1911 г. собрали только три четверти обычного сбора хлеба — самый низкий урожай за последнюю четверть века существования царской России. Поднялось и производство хлебов на душу населе­ния — в 1909—1913 гг. собирали в среднем по 450 кг на одного че­ловека, а в 1913 г.—550 кг. Поэтому у помещиков и кулаков накапли­вались излишки хлебов, несмотря на рост экспорта и внутренней торговли. Современник в 1910 г. отметил, что кулаки по 2—3 года держат хлеб, «не торопятся, цены лучшей ждут». Увеличились и среднегодовые чистые урожаи хлебов: за десятилетие 1861 — 1870 гг. они составляли 29 пудов на крестьянских и 33 пуда на частновладельческих, а за 1900—1910 гг.— соответственно 43 и 54 пуда.

Производство хлебов по-прежнему происходило в двух типах хозяйств: помещичьем и крестьянском. При этом вырастает роль кулачества в поставке хлебов на рынок. В 1909—1913 гг. среднего­довые сборы хлебов распределялись так:

Социальные группы	Валовые сборы	Товарный хлеб (внедеревенский)	Процент товарносп
млн. пуд.	%	млн. пуд.	%
Помещики Крестьяне В том числе:	600 4400	12,0 88,0	281,6 1019,0	21,6 78,4	47,0 23,2
кулаки середняки и бедняки	1900 2500	38,0 50,0	650,0 369,0	50,0 28,4	34,0 14,7
Итого		100,0	1300,6	100,0	26,0

Таким образом, крестьянское хозяйство преобладало в произ­водстве всего хлеба (88%) и в производстве товарного хлеба (78,4% против 21,6% у помещиков). Но крестьянство уже выступает резко дифференцированным. Пятая часть сельскохозяйственного насе­ления, наиболее зажиточная (кулаки), давала 50% товарного хлеба страны и 63,8% крестьянского товарного хлеба. Середняки и бед­няки производили несколько больше хлеба, чем кулаки, но он почти весь шел на их потребление, лишь седьмая часть его шла на прода­жу, главным образом из середняцких хозяйств. Но зато трудом бедняков производилась значительная часть помещичьего и кулац­кого хлеба. Еще выше была доля крестьянских хозяйств в произ­водстве картофеля, продукции животноводства. Если взять совокуп­ный продукт земледелия и животноводства вместе, то крестьяне производили 92,6% его (по стоимости), а все помещичьи хозяйства — 7,4%. Урожаи были низкими как в помещичьих, так и в крестьян­ских хозяйствах, но была резкая разница в урожаях с помещичьих экономических и отработочных земель (в среднем в 1,5 раза) и еще больше с бедняцких и кулацких земель. Обследование 1913 г. зажи­точных крестьянских хозяйств показало, что в них за счет сортиров­ки семян, лучшей обработки почвы, применения улучшенных сево­оборотов и удобрений, различных машин, как правило, урожаи были в 1,5—2 раза выше средних. Нередко кулаки собирали 100-пудовые урожаи, чаще по 60—80 пудов с десятины, бедняки в основном 20—30 пудов, а середняки —43 пуда.

Из передовых капиталистических стран только США и Россия имели возможность ведения экстенсивного земледелия и животно­водства. В них были свободные земли и вложение капиталов в рас­ширение производства было выгоднее, чем в интенсификацию. С 1901 по 1913 г. посевные площади увеличились в России в черно­земной полосе на 3,9 млн. дес. (на 8,1 %), на Северном Кавказе — на 2,2 млн. (47%), в Сибири — на 4,1 млн. (71 %). За счет увеличения посевов было получено 500 млн. пудов хлеба — половина его обще­го прироста. Другая половина была получена за счет увеличения урожаев, т. е. за счет интенсификации. В черноземной полосе воз­можности экстенсивного развития были уже почти исчерпаны, новая распашка шла за счет пастбищ, сенокосов, выкорчевки кустарни­ков, леса. Это отражалось на животноводстве, вело к эрозии почв. Интенсификация тормозилась отсутствием отечественной промыш­ленности удобрений, дороговизной ввозимых удобрений. К 1913 г. в России работало всего 18 суперфосфатных заводов и резко возрос ввоз удобрений (в 2,5 раза за 1905—1913 гг.).

Основным удобрением оставался навоз. При трехполье в одной десятине пара за год накапливалось, по данным акад. Д. Н. Пря­нишникова, столько азота, сколько могло дать внесение 20—25 пу­дов (320—400 кг) ввозимой селитры. Это равносильно ввозу 550— 600 млн. пудов селитры в год из расчета, что под паром было уже меньше трети посевной площади, однако такой «подарок» природы при интенсиф<