Отмена крепостного права в россии

Изменение способа эксплуатации и правового положения крестьян.19 февраля 1861 г., в пятую годовщину своего вступления на престол, Александр II подписал манифест об отмене крепостного права в России и ряд «Положений», разъясняющих условия осво­бождения крестьян. Это был, безусловно, акт огромного истори­ческого значения, так как феодальный способ эксплуатации заме­нялся капиталистическим. Отменялась собственность на работника, существовавшая несколько столетий. На смену экономическому при­нуждению приходил наем работника. Правда, покупка рабочей си­лы не сразу приняла форму свободного денежного найма, характер­ного для развитого капитализма. Наряду с ним долгое время су­ществовал наем за землю, за натуральную плату, за часть урожая. Однако крестьянин теперь был волен наниматься на работу или предпочесть уход на заработки в город, в другие губернии, занятия промыслами и т. п. Помещик потерял право наказывать крестьянина розгами за невыход на работу, и это коренным образом изменило способ эксплуатации, который нельзя смешивать с системой хозяйст­ва. Последняя включала несколько общественно-экономических укладов: полунатуральный, мелкотоварный, капиталистический, по­лукрепостнический. Реформа создала условия для более свободного развития капиталистического уклада, для капиталистического пре­образования всех остальных укладов.

Главным содержанием реформы была отмена крепостного состоя­ния, как официально именовалось право собственности помещика на крестьян. Передовые люди России давно уже называли это со­стояние рабством. Борьбу против рабства считали главной задачей декабристы, что было прямо записано в «Русской Правде» П. И. Пес­теля и в «Конституции» Н. М. Муравьева. В середине XIX в. пало рабство и в США, где оно имело много общего с крепостным правом в России. В обеих странах не было рабовладельческой формации, а был феодализм. По поводу пережитков рабства в США В. И. Ленин писал в 1917 г.: «Экономические пережитки рабства решительно ничем не отличаются от таковых же пережитков феодализма». Он называл «поразительной» экономическую «однородность положения негров в Америке и «бывших помещичьих» крестьян в центре земле­дельческой России» (Т. 27.— С. 141—142). Теперь это рабство, нако­нец, было отменено: крестьян перестали продавать, дарить, про­игрывать в карты, менять на собак, закладывать, ссылать в Сибирь или избивать по прихоти помещика.

Крестьяне объявлялись лично свободными и становились юриди­ческими лицами. Это означало, что теперь они могли на свое имя по­купать землю, дома, заключать различные сделки, открывать тор­говые и промышленные заведения. Большое значение имело и изме-

нение юридического отношения крестьян к земле. До реформы крестьяне не могли быть юридическими собственниками не только своих наделов и усадеб, но и купленной за деньги земли — такие сделки они заключали на имя своего помещика, и многие помещики после реформы 1861 г. такие купчие земли не отдали. Крестьяне име­ли земельные наделы де-факто, но не имели земли де-юре. По рефор­ме бывшие помещичьи, а затем и бывшие государственные крестьяне объявлялись категорией крестьян-собственников, становились собст­венниками отводимых им наделов, хотя вначале собственность была неполной, обставлялась целым рядом условий (заключением устав­ных грамот, выплатой выкупа).

Ранее крестьяне могли только пользоваться наделом, передавать его по наследству, но полным собственником всей земли считался помещик. Конечно, фактически (по нормам так называемого обычно­го права) крестьяне были собственниками той земли, которую они обрабатывали своим трудом на протяжении многих поколений. Именно поэтому сами крестьяне и их защитники из революционно-демократического лагеря говорили и писали, что у крестьян отняли часть земель, имея в виду фактическую, а не юридическую сторону. И это совершенно справедливо. Но нельзя полностью игнорировать и юридические нормы. Помещики до реформы, как уже отмечалось выше, широко пользовались этими нормами, отнимали или урезали крестьянские земли, продавали крестьян без земли. По реформе земля переходила юридически в руки крестьян и помещики не могли ее отнять. Реформа переводила крестьян из разряда пользователей землей в разряд собственников ее, хотя и не сразу и за выкуп. Часть крестьян была при этом ограблена («отрезки» от наделов). Но отношение крестьянина к земле становилось иным, что оказало боль­шое прогрессивное влияние, особенно на развитие зажиточных хо­зяйств.

ч Изменение правового положения крестьян привело к смене формы их эксплуатации. На смену феодальному способу эксплуатации ра­ботника пришел капиталистический способ, при котором работник уже не является собственностью хозяина, как раньше, а его нужно нанимать, покупать его рабочую силу. Несмотря на долгое существо­вание пережитков феодализма и кабалы, переход к капиталистичес­кому способу производства произошел в 1861 — 1863 гг., с момента изменения способа эксплуатации трудящихся. Именно поэтому В. И. Ленин назвал падение крепостного права «крупным истори­ческим переломом» (Т. 5.— С. 26).

Именно это определяло буржуазный характер реформы в области правового положения крестьян. Однако и здесь реформа не была достаточно последовательной. Сохранялась принадлежность кресть­ян к особому сословию, которое было наделено значительно меньши­ми правами, чем дворянство или купечество. Крестьяне оставались прикрепленными к месту жительства, были связаны круговой пору­кой в уплате налогов, несли натуральные повинности. Даже при вве­дении бессословных окружных судов в России для крестьян по

мелким преступлениям был оставлен сословный крестьянский волост­ной суд, который сохранил телесные наказания. Предусматривалась целая серия мер для выколачивания налогов с крестьян, включая право сельского схода отдавать несостоятельного хозяина в общест­венные или частные работы с вычетом из заработной платы налогов или долга. Многие полномочия помещика перешли частью к госу­дарственным органам, а главным образом — к «миру» (общи­не).

Крестьяне одного помещика составляли сельское общество, по­этому иногда в селе могло быть несколько сельских обществ и, наобо­рот, несколько сел входили в одно общество. Домохозяева общества составляли сельский сход, избиравший на трехлетний срок ста­росту, сборщика податей и представителей на волостной сход. Волость включала несколько сельских обществ (от 300 до 2000 душ мужского пола) и часто совпадала с церковным приходом. Волостной сход избирал волостного старшину, волостной суд. Права сходов ограничивались в основном хозяйственными и фис­кальными делами, а на волостного старшину и сельского старосту возлагались полицейские функции, «сохранение общего порядка, спокойствия и благочиния». Они могли арестовывать подчиненных им лиц на 2 дня, назначать на общественные работы на 2 дня, или штрафовать до 1 руб.

Над крестьянами был поставлен институт мировых посредников, на которых возлагались вопросы проведения реформы. Мировые посредники назначались из числа местных потомственных дворян и имели значительную власть над крестьянскими органами само­управления. В уезде крестьянскими делами ведал уездный съезд мировых посредников, а в губернии — губернское по крестьян­ским делам присутствие. Все эти органы содержались за счет крестьян.

Крестьянские наделы и повинности. «Положения» 19 февраля 1861 г. устанавливали ряд основных принципов ликвидации повин­ностей и наделения крестьян землей. «Общее положение о .крестья­нах, вышедших из крепостной зависимости» исходило из признания права собственности помещиков на все земли, но устанавливало обязательное наделение крестьян усадебной и полевой землей (за исключением тех, кто не имел земли до реформы) сначала за повинности, а потом за выкуп. Преимущество отдавалось «полюбов­ному» соглашению между крестьянами и помещиками, и при этом условия могли быть самые различные. Если такового соглашения не достигалось, то в действие вступали жесткие нормы, определя­емые «местными положениями». В основе реформы лежал принцип постепенности — любимый конек консерваторов всех времен. По­степенно — за два года — должны были быть составлены уставные грамоты, определявшие конкретные условия освобождения крестьян. Затем крестьяне переводились на положение «временнообязанных» до момента перехода на выкуп. Потом еще следовал период в 49 лет выплаты выкупных платежей (вернее, ссудь^^щщгаг^ству), после

которого земельные наделы должны были стать полной собствен­ностью крестьян.

Размеры наделов определялись местными положениями, которых было четыре. Одно было для 29 великорусских, новороссийских и белорусских губерний с общинной формой землепользования. Вто­рое — для трех малороссийских (левобережных) губерний с подвор­ным землепользованием. Особое местное положение было для Правобережной Украины и четвертое — для Западной Белоруссии и Литвы. По двум последним положениям крестьяне получили все земли, которые у них были до реформы. Это было сделано по политическим соображениям, так как крестьяне там были украинцы и белорусы, а помещики в основном были поляки-католики. После восстания 1863 г. крестьяне этих губерний были сразу переведе­ны на выкуп и их наделы несколько увеличились (до прежних норм инвентарных описей).

Местные положения еще делили губернии на три полосы (чер­ноземная, нечерноземная и степная), а внутри полос выделялись местности и для них устанавливались нормы наделов. В степной по­лосе был введен единый уставной надел на душу мужского пола (он колебался по разным местностям от 6 до 12 дес.). В остальных по­лосах в каждой местности были определены высшая и низшая нормы наделов. При этом высший надел был в 3 раза больше низшего. За­кон исходил из того, что крестьянам отводится тот фактический на­дел, которым они пользовались до реформы. В этом случае, если этот надел был больше высшей нормы, помещик имел право отрезать «излишек» до этой нормы. Если же фактический надел был мень­ше низшей нормы, помещик был обязан прирезать земли до этой нормы.

Помещики установили нормы в таком размере, чтобы можно было отрезать в свою пользу часть земель крестьян. В Редакционные ко­миссии помещики подали заниженные данные о размерах действи­тельных наделов крестьян, и поэтому даже после некоторого уве­личения высших норм этими комиссиями в большинстве губерний все равно земли крестьян были сокращены. Земля отрезалась еще и по дополнительным правилам: помещик мог прирезать себе зем­ли до 1/3 бывшего своего имения (в степной полосе до 1/2) даже в том случае, если у крестьян наделы не превышали высшей нормы.

Если не считать 8 западных губерний, где наделы крестьян были увеличены на 18—20%, то из остальных 36 губерний в 27 зем­лепользование крестьян сократилось и лишь в 9 осталось таким же или немного увеличилось.

По официальным данным, размеры отрезков в пользу помещиков в 27 губерниях в целом составили 13% бывших дореформенных крестьянских наделов. Исследование советскими историками до­кументов архивов (уставных грамот) показало, что в действитель­ности у крестьян отрезали около 20% их угодий, а по отдельным губерниям до 30%. Помещикам было предоставлено право самим

определять, какие земли отвести крестьянам, а какие оставить себе. Помещики отрезали себе лучшие земли, а также брали в отрезки такие участки, чтобы крестьяне вынуждены были их арендовать по дорогой цене. Например, забирали себе все выгоны и водопои, без которых крестьяне не могли обойтись, а чаще вклинивали от­резки в середину крестьянских полевых земель. По воспоминаниям одного из статистиков, в деревне Хомуты Орловской губернии земли крестьян были в пяти участках, а проехать к ним можно было только через земли помещика. «Видите эту узенькую полос­ку,— говорил со злорадством помещик, тыкая пальцем в план,— вот я их тут и прижму». Таким образом, помещики получили воз­можность кабальной эксплуатации крестьян.

В итоге проведения реформы 10 млн. душ мужского пола бывших помещичьих крестьян получили около 34 млн. дес. земли, или 3,4 дес. на душу. По подсчетам либеральных экономистов, для прожиточ­ного минимума надо было иметь в черноземной полосе не менее 5,5 дес. на душу, а в остальных местностях — 6—8 дес. Наделы были неравномерными. Почти пятая часть крестьян получила до 2 дес., 28% — от 2 до 3 дес., 26% — от 3 до 4 и 27% — свыше 4 дес. Наименее обеспеченными оказались крестьяне черноземной полосы, наиболее — северных и степных губерний.

Наделение крестьян землей было продиктовано двумя причинами. Царизм беспокоился о том, чтобы крестьяне продолжали платить подати, чего они без земли выполнить не могли. Кроме того, поме­щики боялись потерять рабочие руки, так как безземельные крестья­не стали бы разбредаться по городам и уходить на многоземельные окраины. Учет интересов крестьян требовал значительного увели­чения дореформенных наделов крестьян, что можно было сделать за счет помещичьих латифундий и организации расселения крестьян на окраины. Но победили помещики. За основу наделов были взяты дореформенные, явно недостаточные нормы, но и при этом крестьян ограбили, отняв у них жизненно важные «отрезки». При переходе на выкуп бывшие помещичьи крестьяне получали наиме­нование крестьян-собственников, но на самом деле полной собствен­ности на землю они, в отличие от помещиков, не получали. Юриди­ческим собственником считалась община, но и она не имела права продажи наделов. При подворном землевладении крестьяне тоже не могли продавать свои участки. Была создана новая форма землевладения — «надельная».

Часть крестьян (461 тыс.) получила четвертные, или дарст­венные, наделы, в среднем по 1,1 дес. надушу. Половина их приходи­лась на нижневолжский район, а четверть — на северочернозем­ный. Совсем не получили земли 724 тыс. дворовых и 137 тыс. крестьян мелкопоместных дворян. Они освобождались через 2 года бесплат­но, но без клочка земли.

До перехода на выкуп крестьяне должны были выполнить в пользу помещика временные повинности в виде денежного оброка или барщины. Период перехода от повинностей на выкуп не был

2* 19

твердо установлен положением, и он растянулся с 1863 до 1883 г. (закон 1881 г. установил обязательность перехода на выкуп для всех помещичьих имений). К 19 февраля 1870 г. в Европейской России перешло на выкуп 55% крестьян, не считая западных гу­берний, где все крестьяне сразу были переведены в категорию крестьян-собственников. К 1881 г. на положении временнообязан­ных оставалось 15% бывших помещичьих крестьян внутренних губерний.

Временные повинности по существу были теми же феодальными барщиной и оброком. Разница была в следующем: размеры их определялись местными положениями, отменялись мелкие повин­ности (натуральные платы птицей, ягодами, грибами и пр., доба­вочные сгонные работы и наряды), основной повинностью приз­навался оброк (крестьян нельзя было без их согласия переводить на барщину, если они ранее платили оброк, а через два года они могли перейти с барщины на оброк без согласия помещика). Бар­щина ограничивалась 40 мужскими и 30 женскими днями с тягла в год, при этом 3/5 отрабатывалось в летнее полугодие, остальное — в зимнее. Крестьяне работали на барщине непроизводительно, по­мещики не имели уже над ними такой власти. Поэтому удельный вес барщинных крестьян за первые два года сократился вдвое (с 71 до 35%) и далее сокращение продолжалось.

Большое значение имел принцип определения величины оброка, от которой зависел и размер выкупа. Правительство и сам царь неоднократно подчеркивали, что они не допустят даже обсуждения вопроса о выкупе личной зависимости крестьян, что предлагалось правыми помещиками. Но в среде крупной бюрократии был найден обход этого принципа: поставить размер оброка в зависимость не от доходности земли, а от дохода крестьянина в данной мест­ности. По местным положениям самый высокий оброк был установлен около Петербурга — 12 руб. с полного надела, затем в нечерно­земных губерниях (Московской, Ярославской, части Владимирской и Нижегородской) — 10 руб. В черноземных и степных губерниях оброк устанавливался в размере 9 руб. Следовательно, оброк был ниже там, где земля ценилась выше. Это произошло потому, что нормы оброка примерно приравнивали к размеру дореформен­ного оброка, а он был выше в нечерноземных губерниях, около столиц, где можно было больше заработать. А в черноземных губерниях основной доход был от земли и оброк был ниже. Здесь помещики компенсировались отрезками и возможностью получать с них доход. Назначение оброка по его дореформенным размерам имело целью сохранение для помещика того дохода, который давал крестьянин, а не компенсацию за земли.

Ловким мошенничеством было введение так называемой гра­дации оброка и барщины. Этот принцип вступал в силу только при получении крестьянами' неполного надела. Например, при получении половины высшего надела, казалось бы, крестьянин должен платить половину оброка. Но градация заключалась в

неравномерном распределении оброка (как и барщины) между десятинами надела. В нечерноземной полосе за первую получен­ную десятину взималось 50% оброка, за вторую — 25%, на осталь­ные раскладывалась поровну оставшаяся часть оброка. В Ярослав­ской губернии с высшего надела в 4 дес. оброк был установлен в 10 руб. Если крестьянам доставалось по 2 дес., то они платили за первую десятину 5 руб., за вторую — 2 руб. 50 коп., всего 7 руб. 50 коп., а не 5 руб., как было бы без введения градации. Ус­тановление градации было выгодно большинству помещиков, так как основная масса крестьян получила наделы меньше высшей нормы. Особую выгоду от этого помещики получили в связи с тем, что выкуп, как увидим далее, прямо зависел от фактической ве­личины пореформенного оброка. В наиболее тяжелом положении оказались крестьяне черноземной полосы, где землю отрезали

сверх высшей нормы.

Выкуп и выкупная операция. Размер выкупа устанавливался только по величине денежного оброка. При таком принципе вы­купалась не земля, а выкупалась личность крестьянина. Правые помещики предлагали ввести два выкупа: один за землю, другой -за личность крестьянина. Некоторые либеральные помещики, на­оборот, предлагали установить выкуп только за землю по средне­рыночным ценам. Правительство пошло по третьему пути: под видом выкупа за землю установило выкуп крестьянских повин­ностей. С этой целью было введено такое понятие, как «капитали­зация» оброка из 6% годовых. Это значило найти такую величину капитала, которая будучи положена в банк, выплачивающий на вклады в год 6% прибыли, приносила бы ежегодно сумму оброка. Например, при размере оброка в 10 руб. величина выкупа (при полном наделе) определялась так:

Ю руб. = 6%, х руб.= 100%,

10ХЮО ,.„
х =------------ = 166 руб. 66 коп.

(или 10 руб. X 16²/₃)-

Понятно, что крестьянам трудно было объяснить эту формулу нахождения полной суммы по проценту, поскольку большинство из них были неграмотны. Поэтому в статье 66 «Положения о вы­купе» было записано: «Годовой оброк... капитализируется из шести процентов, т. е. умножается на шестнадцать и две трети». В нашем примере помещик, получив за каждого крестьянина 166 руб. 66 коп., мог вложить всю сумму в покупку акций и получать доход, равный оброку. Потеряв крестьян, он фактически сохранял поч­ти полный доход с них (терялись лишь доходы от разных побо­ров).

Крестьяне, конечно, не могли сразу выплатить помещику всю сумму: она равнялась 11 годовым окладам налога с крестьянского

двора. А помещику выгодно было получить именно всю сумму сразу. Поэтому была осуществлена выкупная операция. Государство выступило посредником между помещиками и их бывшими крепост­ными. Оно предоставляло кредит крестьянам в размере 80% вы­купной суммы, если крестьяне получали полный надел, и 75% -при получении неполных наделов. Эта сумма выплачивалась по­мещикам сразу же при заключении выкупной сделки. Остальные 20—25% крестьяне должны были уплатить помещику по дого­воренности. В тех случаях, когда переход на выкуп совершался по одностороннему требованию помещика, последний не получал эту часть выкупа. Государство давало крестьянам деньги под проценты, выступая в роли ростовщика. Ежегодно крестьяне выпла­чивали 6% предоставленной ссуды, и выплата растягивалась на 49 лет. Всего они должны были выплатить почти три предоставлен­ные ссуды.

Что же получили от выкупной операции помещики и крестьяне? Помещики получили крупные суммы денег, сохранив имевшиеся земли. Они могли на эти деньги купить сельскохозяйственные ма­шины, нанять работников и вести крупное хозяйство. Некоторые так и сделали. Другие вложили деньги в акции и стали жить как рантье, используя имения для летних дач, а землю сдавая в аренду. Третьи растранжирили эти деньги непроизводительно на поездки в столицы, за границу, на роскошные туалеты, экипажи, балы и пр. Государство, выдавая помещикам выкупные платежи, вычитало из них сумму задолженности заложенных имений, но теперь поме­щики вновь бросились их закладывать.

Крестьяне при переходе на выкуп получили определенный вы­игрыш, но весьма небольшой. Во-первых, были ликвидированы барщина и различные натуральные повинности помещику. Во-вторых, величина выкупных платежей была меньше оброка. Это было результатом ловкого фокуса, называемого выкупной опера­цией. Так, в приведенном примере при оброке в 10 руб. с тягла ссуда крестьянам составляла 133 руб. 33 коп. (80% от 166 руб. 66 коп.). Следовательно, с данного двора ежегодные выкупные платежи были равны 8 руб. в год (6% от 133 руб. 33 коп.), или на 2 руб. меньше оброка. Формально было выполнено указание царя о том, чтобы крестьяне «на другой же день почувствовали облег­чение». Но за счет чего это было сделано? За счет выплаты крестья­нами помещику единовременно 20% выкупа (т. е. 33 руб. 33 коп.). Это был обман, который и для крестьян был совершенно ясен. Более существенной выгодой было то, что выкуп был временным — на 49 лет, а оброк был бессрочным. Но ощутить эту выгоду могло только следующее поколение. Фактически выкупные платежи были отменены в 1906 г. под натиском революции, т. е. крестьяне пла­тили их 42—22 года в зависимости от сроков перехода на выкуп. Выкуп был больше цены полученной земли, о чем можно судить по следующим данным:

Губернии	Площадь наделов в тыс. дес.	Цена	наделов в млн	руб.
по ценам 1854- 1858 гг.	по ценам 1862-1873 гг.	по выкупу
Нечерноземные Черноземные Западные	12286 155 9841 219 10 141 170	180 284 184	342 342 183
Всего	32 268 544

Только в западных губерниях выкуп был равен цене земли. Наибольшее несоответствие было в нечерноземных губерниях — выкуп на 90% больше пореформенных цен, а в черноземной полосе — на 20%. Таблица показывает, что отмена крепостного права привела к резкому росту цен на землю.

Зависимость выкупа от оброка привела к тому, что он не со­ответствовал реальной доходности земли. Самые высокие выкупные платежи были в нечерноземной полосе, где доход от земли и ее цена были ниже, чем в черноземной. Чрезмерное несоответствие между выкупом и реальной доходностью земли привело к быстрому на­коплению недоимок. Уже с 1 июля 1882 г. выкупные платежи кре­стьян центральных губерний Европейской России пришлось понизить на 11 млн. руб. в год из общей суммы в 52,6 млн. руб., т. е. на 20%. Но и после этого происходил рост недоимок, особенно в неурожай­ные годы. В 1883 г. при коронации Александра III его манифестом было списано с крестьян 17 млн. руб. недоимок прошлых лет. При этом 70% суммы было списано с крестьян 8 самых «бедных» губер­ний: Смоленской {3,8 млн. руб.), Московской (2,1 млн. руб.), Нов­городской (2,6 млн. руб.), Черниговской, Псковской, Рязанской, Самарской, Петербургской и Нижегородской.

В целом переход крестьян на выкуп был все же прогрессивным шагом. Помимо указанных черт выкуп способствовал развитию товарно-денежных отношений. В. И. Ленин отмечал: «...выкуп дает толчок денежному хозяйству, т. е. увеличение зависимости крестьянина от рынка» (Т. 20.— С. 162). Больше всего выгод получили зажиточные крестьянские хозяйства. Для них сумма была совсем необременительной. Они могли теперь по дешевым ценам нанимать бедных крестьян—выкуп заставлял последних искать заработков. За неуплату платежей община отдавала насильно бедняков в работу кулакам с условием выплаты за них выкупа. У бедных крестьян в счет недоимок отнимали имущество, скот, и все это за бесценок получали деревенские богачи. С другой сторо­ны, выкуп дал средства помещикам для ведения капиталистиче­ского хозяйства, что тоже было прогрессивным явлением.

Реформа в удельной и государственной деревне.Помещичьи крестьяне составляли примерно половину сельского податного на-

селения Европейской России. Почти столько же — 9 644 тыс. ревиз­ских душ — было в государственной деревне и сравнительно не­много — 900 тыс.— в удельной. Первыми по времени были освобож­дены от личной зависимости удельные крестьяне (в 1858 г.), а их поземельное устройство, повинности и выкуп определялись «Поло­жением» от 26 июня 1863 г. Они получали те наделы, которые име­ли до реформы, с некоторым уменьшением в Петербургской, Самар­ской и Владимирской и небольшим увеличением в остальных, осо­бенно северных (Олонецкой, Вологодской, Пермской) губерниях. В среднем на ревизскую душу у них пришлось по 4,8 дес., или в полтора раза больше, чем у помещичьих крестьян. В 1863—1865 гг. удельные крестьяне были переведены на выкуп. Оброчная подать в пользу царской семьи была преобразована в выкупные платежи сроком на 49 лет.

Закон о поземельном устройстве государственных крестьян был издан 24 ноября 1866 г., а перевод на выкупные платежи про­веден по закону 12 июня 1886 г. Они получили в наделы те земли, которые были ранее в их пользовании, но не свыше 8 дес. на муж­скую душу в малоземельных и 15 дес.— в многоземельных губер­ниях. Еще они получали лесные наделы (от 1 до 3 дес.). Средний размер надела в государственной деревне составил 5,9 дес., что было на 88% больше, чем у помещичьих, и на 23% — у удельных крестьян.

В 1886 г. государственная оброчная подать была переведена в выкупные платежи с увеличением ее в среднем на 45% и с уплатой в 44 года. Это резко ухудшило экономическое положение основной массы государственных крестьян и привело к быстрому накоплению у них недоимок. Несмотря на более высокий размер средних ду­шевых наделов у государственных и удельных крестьян, они были недостаточны для ведения доходного хозяйства. Дело усугублялось неравномерностью наделов. Так, в государственной деревне только 1/3 крестьян получила наделы по 6 дес. и более на ревизскую душу, или более 15 дес. на двор, что считалось достаточным в среднем для зажиточных хозяйств. На другом полюсе 30% крестьян получили менее 4 дес. на душу, или до 10 дес. на двор, что было явно недоста­точно для прожиточного минимума при том уровне агротехники.

Некоторые особенности имело освобождение от крепостного права посессионных рабочих казны и работных людей вотчинных предприятий. Безземельные рабочие освобождались в течении двух лет, как и дворовые крестьяне, без земли. Мастеровые освобожда­лись с усадьбой и наделом и должны были платить оброк. Приписные крестьяне Урала, Сибири и других местностей получали личную свободу и пользовались землей при уплате государственной оброч­ной подати.

Особые положения были приняты о поземельном устройстве казаков. Их земли были разделены на три разряда: войсковые, наделы офицеров и паи казачьих станиц. У них сохранился средне­вековый принцип наделения землей за военную службу. Значитель-

ные преимущества получала казачья старшина и особенно офи­церы, фактически становившиеся крупными землевладельцами. Зем­ля считалась собственностью войска, т. е. здесь была воплощена идея муниципализации, что не мешало существованию различных полуфеодальных перегородок и неравноправности в землевладении.

Отмена крепостного права на окраинах России.На националь­ные окраины распространялись принципы «Общего положения» 19 февраля 1861 г., но предоставление личной свободы и особенно земельных наделов растянулось на многие годы. Отмена крепост­ного права в Грузии была проведена на основе ряда законов 1864— 1871 гг. Грузинское дворянство, удельный вес которого был зна­чительно выше, чем среди населения центральных губерний России, потребовало освободить крестьян не только без земли, но и без по­строек. Рост крестьянского движения заставил царизм несколько умерить аппетиты помещиков, но условия освобождения грузинских крестьян были более тяжелыми, чем в центре страны. В 1864 г. был издан закон об отмене крепостного права в Тифлисской губер­нии, а затем с некоторыми изменениями он был распространен на Кутаисскую губернию (1865), на Мегрелию, Абхазию и Сванетию. Закончено было реформирование к 1871 г. Помещики выделяли крестьянам земельный надел, но в значительно меньшем размере и за большие повинности — за четверть урожая, денежный оброк. Даже наместник Кавказа был вынужден признать, что «отмена крепостного права в Закавказье, а особенно в Грузии была про­ведена в условиях особенно льготных для помещиков и невыгод­ных для крестьян, причем правительство, в отступление от приня­того в коренной России принципа, за прекращение личной зави­симости уплатило от 25 до 50 рублей за душу бывших помещичьих крестьян дворянству Тифлисской и Кутаисской губерний, что соста­вило сумму в 7 000 000 рублей и увеличило земельные повинности крестьян в пользу помещиков выше существовавшей в крепостное время нормы».

В 1870 г. было издано положение об отмене крепостного права в Армении и Азербайджане по типу тифлисского местного поло­жения. Крестьяне получили здесь несколько больше земли, нежели в Грузии, но были установлены высокие нормы временных повин­ностей и величины выкупа. Временнообязанные отношения затя­нулись во всем Закавказье до 1913 г. по причине очень тяжелых условий выкупа. Обязательный выкуп был введен законом 1912 г., но до 1917 г. более половины крестьян еще не перешли на выкуп.

В горных районах Кавказа и в Кабарде отмена крепостного пра­ва произошла по особому положению 1868 г. Горцы получили личную свободу, но общинные наделы были значительно урезаны в пользу разных категорий феодалов, которые получили на правах частной собственности земельные участки в 250—300 дес. из бывших общественных земель. В Дагестане зависимые отношения крестьян к бекам были ликвидированы только в 1913 г.

При освобождении крестьян Закавказья и Кавказа было сохра-

нено значительно больше феодально-крепостнических и патриар­хальных отношений, что сказалось на экономическом развитии этих национальных окраин.

В Бессарабии фактически не было крепостного права. Местные сельские жители — царане были лично свободны, но они не имели земли и были вынуждены работать на феодалов, от которых по­лучали землю. Царане имели право перехода от одного владельца к другому. В 1868 г. было утверждено положение о поземельном устройстве поселян Бессарабии. Царане наделялись землей в раз­мере 8—13,5 дес. на семью за денежную плату. В 1888 г. в Бессара­бии был введен обязательный переход на выкуп. Условия освобож­дения здесь были более благоприятны для развития капитализма.

В Сибири из населения в 3 млн. человек было всего чуть более 3 тыс. помещичьих крестьян. Из-за сопротивления крестьян поме­щикам не удалось навязать им временные повинности и выкуп, и они были переведены на казенные земли. Государственные крестья­не Сибири не знали крепостного права, они владели землей на основе захватного права, выполняя натуральные повинности и выплачи­вая подушную подать. Ввиду отсутствия средств на проведение землеустроительных работ на такой огромной территории прави­тельство отложило их на конец XIX в. Позднее, в начале XX в., был разработан проект передачи крестьянских наделов в Сибири в их частную собственность, но он не был утвержден Государственной думой в связи с началом первой мировой войны.

Крестьянское движение в первые годы проведения реформы. Крестьяне, конечно, ждали не такого освобождения, какое декла­рировалось в царском манифесте, зачитанном во всех церквях 5 мар­та 1861 г. Воспоминания современников рисуют многочисленные картины всеобщего разочарования, горечи и возмущения крестьян­ской массы. Сразу же возникли слухи о том, что помещики скрыли настоящую волю, подписанную царем, и разослали поддельные до­кументы. Во многих селах вспыхнули восстания. В январе — мае 1861 г., по официальным данным, было 1370 массовых крестьянских выступлений. По данным министерства внутренних дел, в марте вос­стания крестьян были зарегистрированы в 8 губерниях, в апреле — уже в 28, в мае —32, а всего до июня волнения были в 42 губерниях. Движение носило более массовый характер, чем раньше, отлича­лось упорством и непримиримостью восставших.

Широкую известность приобрело выступление крестьян в селе Бездна в Спасском уезде Казанской губернии. Местный житель Антон Петров давал свое толкование «Положению», утверждал, что вся земля отходит крестьянам бесплатно. Агитация имела ог­ромный успех. В село Бездна стекались крестьяне 75 сел и дере­вень, собралась толпа в 4 тыс. человек, отказавшаяся подчиниться властям. Крестьяне прогнали исправника и предводителя дворянст­ва. Перед объявлением манифеста во все губернии были посланы генерал-адъютанты с отрядами солдат и казаков. Генерал Апраксин расстрелял в Бездне безоружных крестьян. Общее количество уби-

тых и раненых было более 350 человек. Студенты устроили в Каза­ни политическую панихиду «за свободу убиенным» крестьянам села Бездна. Яркую речь произнес профессор истории университета А. П. Щапов. «Вы первые,— говорил Щапов, обращаясь к погиб­шим,— нарушили наш сон, разрушили своей инициативой наше несправедливое сомнение, будто народ наш не способен к инициати­ве политических движений... Мир праху вашему и вечная историчес­кая память вашему самоотверженному подвигу».

Широким размахом и активностью отличалось восстание в Пен­зенской губернии, начавшееся в селах Черногай и Кандеевка, в кото­ром приняло участие более 17 тыс. человек. Произошло столкнове­ние с войсками, но восставшие имели только колья и вилы и были расстреляны двумя ротами войск. Волнения в Подольской губернии охватили 80 тыс. человек. Крупные выступления произошли также в Смоленской, Виленской, Ковенской, Черниговской губерниях, где участвовало много тысяч крестьян.

За июнь — декабрь 1861 г. произошло 519 выступлений, а всего за год—1889 восстаний крестьян. Об ожесточенном характере движе­ния говорит тот факт, что 937 выступлений, или почти половину, удалось подавить полностью только с помощью войск. В 1861 г. революционная ситуация продолжалась и достигла своего апогея в марте — мае, в период самого высокого крестьянского движения. К концу 1861 г. правительству путем жестокой расправы, примене­ниям массовых порок розгами, арестов и ссылки в Сибирь удалось приостановить временно рост движения. Но весной 1862 г. поднялась новая волна выступлений, связанная с подписанием уставных гра­мот. Более половины уставных грамот не было подписано крестья­нами. Во многих селах крестьяне вновь восстали. За этот год было зарегистрировано 844 выступления, из них 450, или более полови­ны, правительству пришлось подавлять путем посылки войск. Для сравнения можно указать, что за 1857—1860 гг. было 2012 крестьян­ских выступлений и войска применялись в 243 случаях (12%). Это говорит о более широком и ожесточенном характере движения в 1861 и 1862 гг.

Таким образом, за 1861 —1862 гг. крестьянское движение прошло два этапа. Первый — весной и летом 1861 г.— отразил отношение крестьян к самому принципу «освобождения». Крестьяне не мысли­ли, что у них отнимут землю и заставят платить за нее, т. е. они считали ее своей, вопреки официальному утверждению о принад­лежности всей земли помещикам. Новый этап классовой борьбы с весны 1862 г. был связан с реализацией реформы, с выработкой конкретных условий в уставных грамотах. Царизм убедил