Просвещение. наука и техника

К началу XIX в. общеобразовательная школа была представлена двухклассными и четырехклассными народными училищами. Все они находились исключительно в городах. Существовали всего три общеобразовательные гимназии — в Москве, Петербурге и Казани. Действовали также и специальные учебные заведения: солдатские школы, для дворян — кадетские и шляхетские корпуса, для детей духовенства — различного типа духовные училища и семинарии. К началу XIX в. высшими учебными заведениями были Московский университет, Горный институт в Петербурге, Московская, Петербургская и Киевская духовные академии.

Потребности экономического развития страны и увеличивавшегося аппарата управления поставили задачу расширения сети как общеобразовательных, так и специальных учебных заведений. В 1802 г. основан Дерптский, в 1803 г. на базе Главной Виленской гимназии Виленский, в 1804—1805 гг. на базе гимназий — Казанский и Харьковский университеты.

Основанный в 1804 г. Петербургский педагогический институт в 1819 г. преобразован в университет. При Николае I был учрежден в Петербурге новый Педагогический институт. В начале XIX в. возникли привилегированные средние учебные заведения гуманитарного направления — лицеи: в 1803 г. Демидовский в Ярославле, в 1811 г. Царскосельский (при Николае I переведен в Петербург и назван Александровским), в 1817 г. Ришельевский в Одессе и в 1820 г. Нежинский (в г. Нежине Черниговской губернии).

При Николае I проведена реорганизация и расширение сети низших и средних учебных заведений, учреждение новых университетов, технических училищ и институтов. В 1832 г. (после подавления польского восстания 1830—1831 гг.) был закрыт Виленский университет, но в 1834 г. основан в Киеве университет Св. князя Владимира. Вначале при недостатке преподавательских кадров в университеты приглашались иностранные ученые, преимущественно профессора из немецких университетов. Большинство их были преданы науке, честно служили России, которая для некоторых стала второй родиной. Они содействовали и подготовке русских кадров преподавателей университетов. Университеты имели четыре отделения (факультета): нравственных и политических наук (правоведение, политическая экономия, философия и богословие), словесное (филология, история, статистика, география), физико-математическое и медицинское. В Петербургском университете вместо медицинского существовало восточное отделение. При университетах учреждались пансионы для подготовки к поступлению в университет лиц, получивших домашнее образование или же кончивших уездные училища.

Расширялось военное образование, главным образом, в виде закрытых учебных заведений для дворян — кадетских корпусов. В начале XIX в. их насчитывалось 5, в середине XIX в.— 20. В 1832 г. основана Императорская военная академия, готовившая офицеров Генерального штаба, а в 1855 г. — Артиллерийская и Инженерная академии.

При Николае I фактически было положено основание специальному среднему и высшему техническому образованию: в 1828 г. открыт Технологический институт, в 1830 г. — Архитектурное училище, а в 1842 г. — Училище гражданских инженеров (в 1842 г. оба они объединились в Строительное училище), в 1835 г. в Москве основан Межевой институт, а в 1842 г. в Белоруссии — Горы-горецкое земледельческое училище, преобразованное в 1854 г. в Земледельческий институт.

В начале XIX в. число учащихся низших и средних учебных заведений составляло 130 тыс. человек, в 30-е годы — 245 тыс., в 1856 г. — 450 тыс. Однако уровень образованности населения еще продолжал оставаться низким. В начале XIX в. один учащийся приходился на 330 жителей, в 30-е годы — на 208, в 1856 г. — на 143. Особенно отставала в этом отношении деревня, хотя в 40-е годы стали заводить сельские школы в государственной и удельной деревне, а некоторые богатые помещики устраивали школы в своих имениях.

К 1854 г. в государственной деревне числилось 2565 школ с 113 тыс. учеников, а в удельной — 204 школы с 7,5 тыс. учеников. Данных по помещичьей деревне не имеется. Но и в государственной и удельной деревне грамотных среди крестьян насчитывалось не более 5—7%; судя по описаниям помещичьих имений, составленным помещиками по разосланной в 1858 г. анкете, среди крепостных крестьян грамотность не превышала 1%. Грамотность сводилась к овладению чтением, письмом и четырьмя правилами арифметики.

Впрочем, уровень образованности, состоятельных слоев населения также оставался еще невысоким. Купцы и мещане часто проходили домашнее обучение — обычно у местного 1ьячка и аи приказчика, у которых основными «учебными пособиями» были Псалтырь и Часослов. Но и среди дворян лишь небольшая часть кончала университеты, лицеи, гимназии, кадетские корпуса. Большинство довольствовалось домашним образованием, весьма различным по своему уровню. Хотя в военных учебных заведениях учились только дети дворян и офицерский корпус был преимущественно дворянским, офицеров в армии, имевших специальное военное образование, в годы Крымской войны было не более 15%.

В первые два десятилетия XIX в. заметны успехи в книгоиздательстве и развитии периодической печати. И впоследствии, несмотря на суровые цензурные условия, закрытие властями в конце 30-х годов ряда газет и журналов как «крамольных», книгоиздательство и периодика продолжали развиваться, росли тиражи книг и журналов. С начала XIX в. до 1850 г. количество периодических органов выросло с 44 до 56, названий издаваемых книг —со 143 до 700. Но особенно заметен был рост печати в последнее предреформенное десятилетие (1850—1860 гг.), в течение которого количество периодических изданий возросло до 230, а названий книг — до 2100.

Широкую известность получили издававшиеся в первые десятилетия XIX в. общественно-политические и литературные журналы «Вестник Европы» (с 1802 г.) Н. М. Карамзина, «Северный вестник» (с 1804 г.) Н. С. Глинки, «Сын отечества» (с 1812 г.) Н. И. Греча, «Дух журналов» (с 1815 г.), в которых печатались и декабристы; позднее — «Телескоп» Н. И. Надеждина, «Московский телеграф» Н. А. Полевого, «Отечественные записки» А. А. Краевского, «Современник» А. С. Пушкина. Расширялось издание ведомственных и специальных научных журналов. Газеты имели преимущественно официально-ведомственный характер. С 1838 г. в губерниях стали выходить «Губернские ведомости». Они, помимо «официальной части», имели и особые «прибавления», в которых помешались хозяйственно-этнографические описания, исторические очерки, тексты старинных документов, литературные произведения. В 1830—1831 гг. в Петербурге выходила «Литературная газета» А. А. Дельвига, в которой сотрудничали А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, А. В. Кольцов. В 1840 г. издание ее было возобновлено. Ее сотрудниками были В. Г. Белинский и молодой Н. А. Некрасов.

В первой половине XIX в. существенных успехов достигла русская наука: в математике, физике, химии, медицине, агрономии, биологии, астрономии, географии, в области гуманитарных исследований. Наука развивалась не только и даже не столько в стенах Российской академии наук. Важнейшими научными центрами являлись университеты.

Ведущее место в развитии русской науки занимал Московский университет. Здесь преподавали и вели научную работу такие крупные ученые, как основатель первой научной школы зоологов-эволюционистов К. Ф. Рулье, медики Е. И. Дядьковский, И. Е. Грузинов и А. М. Филомафитский, выдающийся геолог Г. Е. Щуровский, агробиолог и физик, «отец русской агрономии» М. Г. Павлов, астроном Д М Перевощиков — основатель университетской астрономической обсерватории, филолог и искусствовед Ф. И. Буслаев, историки М. Т. Каченовский, М. П. Погодин, О. М. Бодянский, Т. Н. Грановский, С. М. Соловьев.

В Петербургском университете работали великий русский математик П. Л. Чебышев, правоведы А. П. Куницын и М. А. Балугьянский (первый ректор университета), ботаник А. Н. Бекетов и его брат, основатель отечественной школы физико-химиков Н. Н. Бекетов, экономисты и статистики К. Ф. Герман и К. И. Арсеньев, историк и этнограф В. И. Ламанский, филолог-славист И. И. Срезневский. С основанием в 1854 г. факультета восточных языков Петербургский университет стал крупнейшим центром востоковедения.

С Дерптским университетом была связана деятельность известного русского астронома В. Я. Струве и знаменитого хирурга Н. И. Пирогова. Ученые Дерптского университета способствовали организации геолого-ботанических экспедиций для изучения природных богатств России.

Крупным научным центром был Казанский университет. Здесь работали великий русский математик, создатель «неэвклидовой геометрии» Н. И. Лобачевский (ректор университета), выдающиеся ученые-химики Н. Н. Зинин и А. М. Бутлеров, сделавшие важные открытия в области органической химии. Велика была роль Казанского университета в распространении просвещения среди народов Поволжья.

Значительный вклад в развитие русской науки первой половины XIX в. внесли и ученые Российской Академии наук. Академики М. В. Остроградский и В. Я. Буняковский сделали ряд крупных открытий в математической физике и в области интегральных исчислений, В. В. Петров, Э. X. Ленц и Б. С. Якоби — в учении об электричестве, К. М. Бэр — в области эмбриологии. Исследования Остроградского и Буняковского получили практическое применение в астрономии, механике, оптике. Широко использовались в технике открытая Петровым новая форма перехода электрической энергии в тепловую и изобретение им электрической дуги, а также изобретение Ленцем гальванометра, Якоби — модели электродвигателя и первого телеграфного записывающего аппарата, действовавшего с 1832 г. на телеграфной линии между Петербургом и Царским Селом.

В 1839 г. академиком В. Я. Струве была основана Пулковская обсерватория под Петербургом.

По инициативе и при участии Академии наук в начале XIX в. были организованы многочисленные научные экспедиции, результатами которых явились важные географические открытия в Ледовитом и Тихом океанах, проведены геологические, биологические и этнографические исследования в Сибири, на Урале, на Дальнем Востоке, в Средней Азии, на Алтае и в Саянах. В 1803—1806 гг. Ю. Ф. Лисянский и И.Ф. Крузенштерн осуществили первое русское кругосветное плавание, во время которого было открыто множество новых островов в Тихом и Ледовитом океанах, собраны ценные научные коллекции В 1819—1821 гг. проведена экспедиция на судах «Восток» и «Мирный» под командованием М. П. Лазарева и Ф. Ф. Беллинсгаузена к Южному полюсу. Во время этого плавания в 1820 г. была открыта Антарктида и множество ранее неизвестных островов нанесено на карту. Морские экспедиции О. Е. Коцебу в 1815-1818 и 1823-1826 гг., В. М. Головнина в 1817-1819 гг., Ф. П. Литке в 1821—1829 гг., Ф. П. Врангеля и Ф. Ф. Матюшкина в 1820—1827 гг. в Ледовитом и в северной части Тихого океана установили точные очертания берегов Северной Азии и Северной Америки.

Центром географических исследований стало основанное в 1845 г. Русское географическое общество, которое организовало ряд научных экспедиций, проводило этнографические исследования России и сопредельных стран и народов, имело свой научный журнал «Известия Русского императорского географического общества» и издало много ценных географических, этнографических и статистических сборников. В 1851 г. открылись Кавказский и Сибирский отделы Русского географического общества, много сделавшие для экономико-географического и этнографического изучения регионов и народов Сибири, Кавказа, Закавказья и Средней Азии.

Развитие гуманитарных наук, главным образом исторической, и возрастающий интерес к истории — характерное явление в культурной жизни России и западноевропейских стран в первой половине XIX в. Историческая наука приобретает большое общественно-политическое значение: в изучении прошлого искали ответы на злободневные вопросы настоящего. Развитие исторической науки в России вызвало появление различных научных школ и направлений в интерпретации исторического процесса, прошлого и судеб России, возникновение вспомогательных исторических дисциплин — археологии, археографии, палеографии, нумизматики, геральдики, генеалогии. Исторические дисциплины заняли прочное место в университетском преподавании. Учеными-историками были изданы многочисленные специальные исследования на основе выявления новых, в значительной мере архивных, источников, и обобщающие многотомные труды по истории России и других стран, учебные пособия. Началась широкая научная публикация исторических источников — летописей, актового материала, мемуаров и т. д.

Особенно много сделала созданная в 1834 г. Археографическая комиссия под руководством П. М. Строева, которая проводила археографические экспедиции по архивам и библиотекам древних русских городов, выявила и издала многие тысячи ценнейших исторических памятников в сериях «Полное собрание русских летописей», «Акты исторические», «Собрание государственных грамот и договоров» и пр. Именно в первой половине XIX в. в своей значительной части был опубликован основной корпус письменных источников по российской истории XI—XVI вв.

Крупное культурное и политическое значение в начале XIX в. имела 12-томная «История государства Российского» Н. М. Карамзина. В 1803 г. Карамзин получил официальную должность историографа, что давало ему право доступа к государственным архивам. Первые 8 томов его «Истории» вышли в 1816—1817 гг., в 1818— 1819 гг. было осуществлено повторное, исправленное и дополненное их издание, в 1821—1824 гг. появились очередные 9—11-й тома, последний 12-й том, доводящий повествование до 1611 г., был издан в 1829 г., уже после смерти историка. Труд Карамзина, прозванного «Колумбом российской истории», создан на основе богатых и разнообразных источников, многочисленных трудов античных и средневековых авторов. Особенно ценны обширные документальные приложения, имеющие большое научное значение, поскольку многие оригиналы публиковавшихся Карамзиным документов не сохранились.

«История» Карамзина адресовалась широкому кругу читателей. Будучи убежденным в поучительном, нравственно-назидательном назначении истории, Карамзин стремился воздействовать на чувства читателя эмоциональными рассказами о героическом прошлом русского народа, о доблестях его героев. «История» Карамзина, написанная блестящим литературным языком, проводила идею необходимости и «благодетельности» самодержавия в России. Самодержавие, по Карамзину,— движущая сила российского исторического процесса: русские великие князья и цари объединили Русь, собрали русские земли в единое целое и этим способствовали могуществу Российского государства. «Россия всегда спасалась самодержавием» — таков основной вывод Карамзина. Но вместе с тем он резко выступал против деспотии, сурово осуждал тиранию Ивана Грозного.

Русские историки после Карамзина рассматривали его исторические воззрения как устаревшие, а саму его «Историю» как утратившую научное значение, хотя на деле многие оценки Карамзиным ряда исторических событий долгое время были господствующими в русской историографии. Тем не менее «История» Карамзина в XIX в. оставалась наиболее читаемой в широкой публике. Тома «Истории» Карамзина можно было встретить во многих домашних библиотеках.

20—30-е годы XIX в. отмечены становлением различных школ и направлений в исторической науке. Видными представителями дворянской историографии были профессора Московского университета М. П. Погодин и Петербургского — Н. Г. Устрялов.

Погодин, сын крепостного крестьянина, в молодости критиковавший исторические воззрения Карамзина, в ЗО-е годы стал одним из видных приверженцев теории «официальной народности». Основные его исторические труды содержатся в семитомном издании «Исследования, замечания и лекции о русской истории» (1846—1857 гг.). В духе «православия, самодержавия и народности» Погодин определял и роль исторической науки — «сделаться охранительницею и блюстительницею общественного спокойствия». И тем не менее нельзя отрицать и положительного значения его трудов по конкретным вопросам русской истории, особенно ее древнего периода, его вклада в издание документальных памятников. Им собрано богатое документальное наследие, которым до сих пор пользуются специалисты по древней и средневековой отечественной истории. Широко был известен в свое время этот историк и как издатель и публицист.

Профессор Н. Г. Устрялов был автором официально рекомендованных учебников «Русская история» (1836 г.) и «Историческое обозрение царствования государя императора Николая I» (1842 г.), в которой он также проводил идеи «официальной народности», противопоставлял российскую историю западноевропейской. Устрялов известен своим главным трудом «История царствования Петра Великого» в десяти томах (1859—1863 гг.), пятитомным изданием дневников и мемуаров иностранцев о России начала XVII в., другими важными публикациями.

В 20-х — начале 30-х годов XIX в. в русской историографии возникла «скептическая школа», основателем и главой которой считается профессор Московского университета М. Т. Каченовский. Эта школа требовала строгого критического отношения к источникам, установления их подлинности и проверки достоверности сообщаемых ими фактов. Однако эти вполне справедливые, научные требования переходили рамки объективности — вплоть до того, что Каченовский подвергал сомнению все сведения в русских летописях о событиях до ХШ в., считая весь период Киевской Руси «баснословным».

С призывом к научной объективности и целостному взгляду на историю выступил Н. А. Полевой. Изданную им в 6 томах «Историю русского народа» (1829—1833 гг.) он противопоставил труду Карамзина. Полевой отрицал организующую роль правительственной власти, высказал немало оригинальных мыслей и оценок в обобщающем труде «Обозрение русской истории до единодержавия Петра Великого» (1846 г.). Полевой известен как талантливый журналист, автор повестей и романов на исторические сюжеты, с критической направленностью против барства.

На 40—60-е годы приходится становление историографии в России. Выдающимся представителем русской историографии был С. М. Соловьев. Научная и педагогическая деятельность его началась в середине 40-х годов в Московском университете. Он автор многочисленных исторических трудов по русской и всеобщей истории, но особую известность приобрела его знаменитая 29-томная «История России с древнейших времен» (1851 — 1879 гг.), доведенная в своем изложении до событий 1775 г. (Соловьев намеревался довести свой труд до окончания царствования Екатерины II и выпустить еще 6 томов, но смерть помешала ему завершить этот труд).

В своей «Истории» Соловьев доказывал закономерность исторического развития общества от родовых отношений к государственному правопорядку. С. М. Соловьев — крупнейший представитель государственной школы в русской историографии, рассматривавшей государство как ведущую силу исторического процесса. Отсюда большое внимание историки этого направления уделяли изучению изменения государственных форм. Среди других трудов Соловьева наиболее значительны «История падения Польши», «Император Александр I. Политика и дипломатия». «Публичные чтения о Петре Великом». Труды С. М. Соловьева, содержащие богатейший документальный материал, сохраняют до сих пор большое научное значение. С. М. Соловьев оставил интересные автобиографические «Записки о моей жизни».

Изучение всеобщей истории было представлено трудами профессоров Московского университета — медиевиста Т. Н. Грановского и основателя славяноведения в России О. М. Бодянского.

Важную роль в развитии русской науки и пропаганде научных знаний играли создававшиеся при университетах и Академии наук многочисленных научные общества: Математическое, Минералогическое, Испытателей природы, Любителей российской словесности, Истории древностей российских, Археологическое общество и др. Они объединяли ученых по научным интересам. Научные общества по гуманитарным дисциплинам привлекали писателей, поэтов, артистов, художников, публицистов и вообще широкий круг образованных людей. Крупное научно-просветительское и общественное значение имели публичные лекции, читавшиеся профессорами университетов по общественным, гуманитарным и естественным наукам и собиравшие обширную аудиторию.

Возросший интерес к отечественной культуре и истории вызвал к жизни частное собирательство предметов культуры и старины: древних рукописей, старопечатных книг, картин, гравюр, монет, археологических находок и пр. Создавались ценные частные коллекции, которые потом легли в основу многих музейных собраний. Хорошо известна деятельность крупного мецената Н. П. Румянцева, коллекция которого послужила основой Румянцевского музея и при ней библиотеки (ныне Российская государственная библиотека в Москве), графа А. И. Мусина-Пушкина, в коллекции которого находился единственный древний список «Слова о полку Игореве». Хорошо были известны частные картинные галереи богатых меценатов Н. Б. Юсупова, А. С. Строганова, литератора П. П. Свиньина, директора Почтового департамента Ф. И. Прянишникова, купца К. Т. Солдатенкова. В их собраниях находились ценнейшие произведения русского и зарубежного искусства, которые впоследствии поступили в Румянцевский и Русский музеи.

К 30—40-м годам XIX в. относится начало систематического изучения народного творчества. В собрании и изучении фольклора много сделали славянофилы С. Т., К. С. и И. С. Аксаковы, но особенно П. В. Киреевский.

Однако из-за цензурных условий николаевского времени издание собранных Киреевским «Песен» могло появиться лишь в 60—70-х годах XIX в. Хорошо известна многолетняя деятельность В. И. Даля, начатая еще в 20-е годы XIX в., по составлению «Словаря живого великорусского языка», вышедшего уже в 60-е годы в 4 томах, в которых содержалось свыше 200 тыс. слов. Даль собрал и издал также ценные сборники пословиц, поговорок и загадок русского народа.

Много сделало для систематического описания культуры и быта народа Русское географическое общество, которое разработало и разослало в различные районы страны подробные анкеты с вопросами. Им было собрано с мест свыше 5 тыс. рукописей о быте, нравах, обычаях разных местностей России, Наиболее интересные описания оно систематически публиковало в своих периодических изданиях и отдельными сборниками.

ИЗМЕНЕНИЯ В БЫТУ

Новые явления в социально-экономическом и культурном развитии России в первой половине XIX в. оказывали свое влияние и на повседневный быт. Наиболее значительные изменения в бытовой жизни населения происходили в городах и крупных торгово-промышленных селениях промышленно развитых регионов страны. Менее всего новые веяния в быту затронули глухую провинцию с господствующим патриархальным укладом жизни. Степень изменений в быту во многом также зависела от сословного и имущественного положения разных слоев населения. «Верхи общества» были более подвержены разным новшествам, нежели угнетенная масса трудового народа. Однако и здесь многое зависело от общественного положения и имущественного состояния того или иного сословия. Например, быт столичного дворянства разительно отличался от образа жизни провинциальных обломовых, коробочек и Собакевичей, быт «капиталистого» мужика-отходника, торговца, предпринимателя явно выделялся на фоне темного и забитого крестьянства глухих деревень. Кроме того, различия в бытовом укладе во многом диктовались историческими традициями, национальными и религиозными особенностями их жизни.

С ростом торгово-промышленной деятельности менялся облик русского города, хотя строй городской жизни в России первой половины XIX в. носил еще много феодальных черт. Сохраняя еще свое административно-политическое значение как центра губернии, или уезда, города, особенно крупные, постепенно становятся и центрами сосредоточения промышленности и торговли. В силу этого менялась демография и социальная структура города. Основную массу его жителей представлял уже не прежний «посадский» люд, а большей частью пришлый из деревни и постепенно становившийся «городским» жителем мастеровой, лавочник, подрядчик или «разнорабочий», занятый в сфере услуг.

На окраинах крупных городов возникали фабрики и заводы, а рядом с фабричными корпусами — рабочие казармы. Менялся и внешний облик крупных городов, в которых наряду с торгово-промышленными зданиями возводились многоэтажные «доходные» дома. В «доходные» дома превращались и многие старые дворянские особняки, сдаваемые внаем новому владельцу-предпринимателю.

Еще более резко стал различаться сравнительно благоустроенный центр города, где преимущественно проживало дворянство, чиновничество, купечество, от неблагоустроенных окраин, где рабочий люд ютился в переполненных казармах, бараках и даже «в тех самых фабриках и заведениях, где работает», как отмечалось в тогдашних обследованиях городов. Так, в обследовании быта рабочих столичного Петербурга в 40-е годы отмечалось, что прямо на фабриках или мастерских «или огораживается для кроватей какой-нибудь темный, душный угол, или рабочие спят на полу, на верстаках, даже на столах... Обыкновенной подстилкой служит дрянной тонкий войлок или еще чаще простая рогожа, часто даже не бывает и вовсе никакой подстилки: спят прямо на досках». Не лучше были условия в казармах и «наемных» помещениях — в проведенных обследованиях отмечались необычайная «теснота, духота и сырость, одним словом все, что только разрушает здоровье человека».

Мелкие провинциальные, преимущественно уездные и заштатные города с числом жителей не более 5 тыс. человек (а это свыше 80% городских поселений в то время) в большинстве своем мало чем отличались от больших сел по своему внешнему виду. Десяток-другой немощеных улиц, застроенных одно-, двухэтажными деревянными домами; несколько церквей, здания присутственных мест, торговых рядов — единственные каменные сооружения в небольших провинциальных городах.

Верхи привилегированных сословий обыкновенно проживали в Москве, Петербурге и, крупных губернских городах. В них сосредоточивалась научная, литературная и театральная жизнь страны, устраивались великосветские приемы, балы, литературные вечера. Важным культурно-бытовым явлением были литературные салоны. Широкую известность получили салоны 3. А. Волконской, Е. А. Свербеевой и А. П. Елагиной в Москве, А. П. Хвостовой и А. О. Смирновой-Россет в Петербурге, которые посещали Пушкин, Гоголь, Жуковский, Чаадаев, Герцен, Белинский.

Среди столичного дворянства и верхов нарождающейся буржуазии широко распространялись новейшие европейские моды в одежде, интерьере жилищ, самом образе жизни. Новые веяния проникали и в среду богатого провинциального дворянства, но мало затронули мелкопоместных владельцев, которые не имели средств «следить за модой», живя на небольшие доходы со своих поместий или на скудное чиновничье жалованье. В купечестве и духовенстве больше было приверженности к старому, традиционному быту. Патриархальный быт и нравы этих сословных групп ярко изображены в русской художественной литературе.

Хозяйственно-бытовой уклад жизни основной массы крестьянства не претерпел существенных изменений. Сохранился в неизменном виде тот же цикл крестьянских сельскохозяйственных работ, традиционные семейные отношения и общинные порядки, что и в предшествующую эпоху. Еще крепки были патриархальные устои крестьянской семьи, всячески поддерживаемые общиной. От воли отца или старшего в семье («большака») всецело зависели заключение браков их детей, распорядок рабочего дня, распределение работ между членами семьи, отпуск на заработки. Руководствуясь традиционным распорядком, община назначала общественные работы, «судила и рядила», устанавливала опеку над сиротами и престарелыми, вмешивалась в семейные распорядки, разрешала или запрещала разделы семей, следила за очередностью в отбывании рекрутской повинности. В силе была патриархальная коллективная отве1С1венность за поступки каждого члена общины, своя система поощрений и наказаний, устройство общих деревенских праздников и коллективных «пбмочей» без всякой платы, за исключением «угощения», семьям в постройке избы, некоторых срочных полевых работах и пр.

Феодально-крепостнический гнет был главной причиной тяжелого материально-бытового положения крестьянства. Современников поражала крайняя бедность русских помещичьих деревень особенно там, где были малоплодородные земли и отсутствовала возможность «сторонних» заработков: убогие избы под соломой, часто топящиеся по-черному, бедность внутреннего убранства: деревянные некрашеные столы, лавки и полати, скудная утварь — деревянная и глиняная посуда, домотканая одежда, традиционные лапти.

Крайне низким был уровень медицинской помощи на селе. По всей России насчитывалось не более 10 тыс. лиц медицинского персонала. Почти все они сосредоточивались в городах. Крестьяне, как правило, лечились «домашними средствами» либо прибегали к услугам знахарей и знахарок, костоправов. Особенно тяжело приходилось в деревне детям и женщинам с грудными детьми. Беременная женщина выполняла тяжелые физические работы практически до самого момента родов. От непосильного физического труда в страдную летнюю пору у кормящей матери часто пропадало молоко. Его заменял «рожок» — тряпица с жеваным ржаным хлебом. Тяжелый изнурительный труд начиная с детского возраста, плохое питание и неудовлетворительное состояние врачебной помощи приводили к необычайно высокой детской смертности: более половины из числа родившихся детей умирало, не дожив до пяти лет. Только благодаря высокой рождаемости на селе обеспечивался прирост населения.

Несмотря на тяжелые материально-бытовые условия, новшества проникали и в деревню, в первую очередь в деревню центрально-промышленных губерний. Здесь курные избы почти повсеместно уже уступили место «белым», т. е. дым при топке шел из избы не через волоковое окно, а через печную трубу. Более разнообразным стало внутреннее убранство в избах: в богатых крестьянских домах появились стулья, комоды, зеркала, стенные часы, лубочные картинки.

Но и у крестьян среднего достатка домотканая одежда заменялась покупной из ситца; женщины сменили сарафан на юбку, девушки стали пользоваться купленной в городе или у офеней-коробейников парфюмерией — духами, румянами, белилами, помадой, туалетным мылом. У мужчин валяную шляпу сменил картуз «с блестящим козырьком», в моду входили кумачовые рубахи, сапоги вместо лаптей. Молодежь привозила из города гитары и гармоники, а также усваивала нравы и привычки города.

В домах отдельных зажиточных крестьян появились значительные по тому времени библиотеки. Например, ярославский крестьянин Савва Пурлевский вспоминает, что в доме его отца была «порядочная» библиотека, сам он «целые ночи напролет просиживал за книгами». Другой крестьянин той же губернии Николай Полушин вспоминал о своем деде как о «человеке книжном», оставившем домашнюю библиотеку в 2 тыс. томов. Крестьяне выписывали газеты, а иногда и «толстые» журналы, а некоторые сами писали статьи в журналы. Некоторые из них являлись авторами книг о своем крае, оставили интересные мемуары. Таковы крестьяне села Угодичи Ярославской губернии А. Артынов и Е. Грачев, слободы Матёры Владимирской губернии А. И. Голышев, села Павлова Н. П. Сорокин и села Большое Мурашкино Нижегородской губернии М. Бякин.

Современники отмечали влияние промыслового отхода в города на повышение культурного уровня крестьян. «Посещение городов развивает умственные способности крестьян и мало-помалу искореняет некоторые предрассудки и поверья»,— говорилось, например, в «Описании Московской губернии» (1849 г.). Отмечалось также, что промысловый отход в города развивал в крестьянине самостоятельность, дух «непокорства». Так, в «Статистическом обозрении Ярославской губернии за 1815 год» говорилось: «Город научает его (крестьянина) свободно мыслить и слишком легко судить о вещах. Он не хочет уважать власти, над ним поставленной, бывает даже невежлив по отношению к высшим себе».

В крупных промышленных селах, таких, как Иваново, Вичуга, Мстёра Владимирской губернии, Павлово и Богородское Нижегородской, Кимры Тверской, Гжель Московской и многих других, где крестьяне жили главным образом за счет промыслов и торговли, а не земледелия, ломка патриархального быта была особенно заметной уже в крепостную эпоху. Подобные села по характеру занятий жителей и даже по внешнему виду представляли собой поселения городского типа. Но именно в них наблюдались особенно заметные имущественные различия, которые отражались и на материально-бытовом укладе их жителей. Наблюдательный сенатор Г. X. Капгер, ревизовавший в 1861 г. Владимирскую губернию, писал: «Владимирская губерния не без основания считается самою промышленного и торгового местностью в империи, но было бы весьма неверно заключать отсюда о зажиточности в ней всех вообще крестьян... Промышленные и торговые села, как, например, село Иваново, слобода Мстёра и село Вача, отличаются бедностью массы рабочего населения при огромном часто богатстве частных лиц».

Отсюда он делает вывод, что «существование у крестьян каких-либо промыслов не всегда служит мерилом их благосостояния».

Условия труда и быта крестьян-ремесленников промысловых сел были далеко не из легких. Нещадно эксплуатируемые ростовщиками, посредниками - «заглодами», в суровой конкурентной борьбе с собратьями по ремеслу, они вынуждены были напрягать все силы, увеличивая рабочий день и ограничивая свои потребности. Например, ножевщики и замочники села Павлова работали по 18 часов в сутки в грязных затхлых лачугах. «Многие из них работают в сырых подземельях»,— писал современник. Не случайно среди них были распространены профессиональные тегочные заболевания. Владимирские шубники и овчинники работали в смрадных и душных избах, воздух которых был пропитан квасцами, чрезвычайно вредными для здоровья. А. Забелин, изучавший тогдашний быт сапожников Корчевы и Кимр, писал: «Вы не встретите ни одного из этих рабочих со здоровым цветом лица: все они народ сгорбленный, бледный, худой, как будто только что вышедший из больницы после тяжкой болезни».

Культура народов России первой половины XIX в.— важная часть общемирового культурного процесса. За это время в России были созданы выдающиеся шедевры литературы, музыки, живописи, архитектуры, сделаны фундаментального значения научные открытия, заложены прочные основы для расцвета культуры России в последующий период ее «золотого века».

ХРОНОЛОГИЯ

3—2 миллиона лет — 12 —10 тысяч лет Палеолит

12—10 тысяч лет — 7—6 тысяч лет Мезолит

V—III тысячелетия до н. э. Неолит

IV—III тысячелетия до н. э. Энеолит

I тысячелетие до н. э. Начало железного века

IX—VI вв. до н. э. Государство Урарту

VIII—III вв. до н. э. Скифы в Причерноморье

VII в. до н. э. Образование греческих колоний в Причерноморье

V в. до н. э.— IV в. н. э. Боспорское царство

IV в. до н. э. Образование государства Атропатены

Ш в. до н. э. Образование Иберийского царства