Начальный период реформ: курс на ускорение
Последние несколько лет существования Советского Союза, наверное, самый дискуссионный этап развития страны. По-разному интерпретировали произошедшие в эти годы изменения не только непосредственные участники событий, такие как М. С. Горбачев, А. Н. Яковлев, Е. К. Лигачев, В. А. Крючков, Н. И. Рыжков, но и профессиональные историки И. Я. Фроянов, Р. А. Медведев, В. В. Соргин, Дж. Боффа и многие другие. Нет определенного согласия даже по вопросу названия этого периода отечественной истории.
В публицистике за ним твердо закрепилось название «перестройка» или «горбачевская перестройка». Многие ученые, тем не менее, не спешат присоединяться к журналистам и политикам, а слово перестройка если и употребляют, то в кавычках. Дискуссионен вопрос и о периодизации развития страны в 1985—1991 гг. Чаще всего исследователи выделяют два этапа перестройки. Первый этап, продолжавшийся примерно до 1988 г. — это время, когда официально перестройка была направлена на совершенствование существовавшей в СССР политико-экономической системы.
Второй этап охватывает время с 1988 по 1991 гг. В эти годы перестройка уже открыто переходит на путь слома прежних экономических, политических и социальных институтов, поиска новых. Но этот подход далеко не единственный. Иногда в качестве самостоятельного периода перестройки выделяют 1985—1986 гг., когда в качестве основных целей провозглашались «ускорение» темпов развития и «научно-техническая революция», и когда собственно о «перестройке» еще не говорилось.
Начало политики ускорения было декларировано 23 апреля 1985 г. на Пленуме ЦК КПСС. Планировалось удвоить к 2000 году национальный доход, а темпы его прироста должны были увеличиться с 3,1% в 1981—1985 гг. до 5% в 1986—2000 гг. Предполагалось резко увеличить ресурсосбережение экономики, ее наукоемкость. Ставилась задача обеспечить 75—80% прироста потребления сырья и энергии за счет их экономии. Для этого предусматривалось опережающее в 1,7 раза развитие машиностроения по отношению к прочим отраслям экономики. Сворачивались долгострои. Увеличивалось инвестирование. Проводились другие мероприятия стабилизационного характера.
Вместе с тем, в эти годы был предпринят ряд шагов, серьезно сказавшихся на положении всей экономики. Прежде всего, следует отметить, что развитие тяжелой промышленности не было сбалансировано. Стране было не под силу выполнить эти планы. Колоссальные финансовые и материальные ресурсы были растрачены впустую. Другим ударом по экономике становится так называемая антиалкогольная кампания. О ее разрушительных результатах для некоторых отраслей легкой промышленности говорили и противники, и даже сторонники «перестройки».
Уничтожение виноградников привело к ощутимым потерям для бюджета. Критикам антиалкогольной кампании Горбачев отвечал, что «в коммунизм на водке не въехать», но как залатать бюджетную дыру, которая только на начальном этапе «антиалкогольной кампании» должна была составить не менее 5 млрд рублей никто не разъяснил. Антиалкогольная кампания привела к созданию в стране дефицита сахара и некоторых продуктов кондитерского производства, что создавало социальную напряженность и серьезный дисбаланс в экономике. Значительная часть сахара и сахарной свеклы была задействована для производства самогона. «Антиалкогольная кампания» в СССР (так же, как в свое время «сухой закон» в США) способствовала обострению криминальной обстановки и росту организованной преступности.
Стало очевидно, что первоначально объявленные цели реформ в принципе недостижимы, а меры, принятые для их осуществления — разрушительны. Тем не менее, в этих условиях руководство страны берет курс на радикализацию экономических преобразований, которые теперь должны были получить дополнительный импульс за счет демократических изменений в политической надстройке советского общества.
Гласность
Многие ученые, как в нашей стране, так и за рубежом сходятся во мнении, что основным орудием, сделавшим возможным проведение в СССР горбачевской перестройки, становится политика гласности. Гласностьв понимании многих является своего рода синонимом перестройки, ее главным и единственным позитивным достижением. Большую роль гласности отводили и такие лидеры проводившихся во второй половине 1980-х гг. преобразований, как А. Н. Яковлев, А. А. Собчак, М. С. Горбачев.
Первоначально гласность провозглашалась фундаментальным условием существования социализма, а позже она сыграла важную роль в его демонтаже. Как целенаправленная политика гласность стала внедряться не сразу. Группа реформаторов, ставшая во главе советского государства, первоначально вынуждена была скрывать свои планы от «господствующего слоя» партийных кадров. Настроенные консервативно, они могли стать серьезной преградой в осуществлении перестройки. Но уже в 1987 г. ситуация начинает меняться.
Курс на гласность, поддержанный горбачевской командой реформаторов, начинает решительно пробивать себе дорогу. Для его продвижения в советскую действительность была задействована вся мощь агитационно-пропагандистской машины КПСС и активность поддержавших перестройку общественных слоев.
Важной особенностью гласности становится ее обращенность в прошлое. Именно там публицисты и политики искали и находили зоны, прежде закрытые от внимания общественности. В таких изданиях, как «Московские Новости», «Огонек», «Московский комсомолец», «Новый мир», «Аргументы и факты», «Известия» начинают публиковаться многочисленные материалы, разоблачающие эпоху Сталина. Аналогичную роль на телеэкранах играла передача «Взгляд», в которой шли эксперименты по формированию телевидения нового типа, в корне отличающегося от прежних советских образцов.
На волне политики гласности выдвинулись такие публицисты и политики, как Ю. Афанасьев, А. Собчак, Г. Попов, О. Лацис, Н. Шмелев и мн. др. Как и хрущевская «Оттепель», горбачевская «перестройка» разворачивалась под лозунгами десталинизации. Но со временем перестройка пошла значительно дальше. Постепенно тон публикаций становится более жестким.
Не ограничиваясь эпохой Сталина, политика гласности развивается вглубь времени, стремится показать связь сталинизма с Октябрьской революцией. Критике подвергаются даже более ранние периоды русской истории: эпоха Петра I, Опричнина Ивана Грозного, вновь реанимируется «норманнская теория» происхождения русского государства. На волне разоблачений и вскрытия «белых пятен истории» в стране развивается настоящий исторический бум. 1987—1988 гг. были наполнены острейшей дискуссией по вопросам прошлого нашей страны, резко увеличился приток студентов на исторические факультеты.
Переломным моментом в развитии политики гласности становится публикация 13 марта 1988 г. в газете «Советская Россия» письма Нины Андреевой «Не могу поступиться принципами» (Ссылка?). В письме подвергались сомнению некоторые проводимые реформы, а главное — попытки отвлечь внимание людей от стоящих перед обществом проблем критикой прошлого. С критических позиций в нем говорилось о возможных негативных последствиях курса реформ: развале страны, обнищании населения, нравственной деградации.
Реформаторы в публикации назывались наследниками меньшевиков Дана и Мартова, а заодно и духовными наследниками Троцкого и Ягоды. Появление письма Н. Андреевой вызвало сильную обеспокоенность сторонников реформ, назвавших его «антиперестроечным манифестом». Почти на двадцать дней критический настрой средств массовой информации явно поутих. Наоборот, стали печататься некоторые аналогичные статьи, а так же письма рядовых читателей в поддержку позиции Н. Андреевой. Для поддержки политики гласности требовались срочные пропагандистские и административные меры, и они были предприняты.
Уже 5 апреля в центральном партийном органе «Правда» появляется огромная статья с характерным для той эпохи названием «Принципы перестройки: революционность мышления и действий» (Ссылка?). Хотя автор в публикации назван не был, все были уверены, что им является ближайший сподвижник Горбачева А. Н. Яковлев. В статье содержалась гневная отповедь «врагам перестройки». Темной стороной тех дней стала настоящая травля, начатая против Н. Андреевой многочисленными изданиями. Заодно критике подвергались многие руководители, которых обвиняли в том, что они являются противниками и даже «врагами» перестройки.
В числе таких руководителей оказался секретарь ЦК КПСС Е. К. Лигачев. В разряд «врагов» перестройки он был зачислен после того, как в октябре — ноябре 1987 г. поддержал Горбачева в его борьбе с руководителем столичной партийной организации Б. Н. Ельциным. После инцидента с Н. Андреевой политика гласности проводилась уже более твердо, какая-либо консервативная критика перестройки или ее сторонников в прессе не допускалась.
Гласность окончательно ограничивалась областью истории, современность оказывалась в зоне, закрытой от критики. Позже приверженность политике гласности будет закреплена официально. В частности, выдающемуся значению гласности в жизни общества будет посвящена специальная резолюция XIX партконференции.
Новое мышление»
Важной особенностью перестройки была ее ориентация не только на внутриполитические, но и на внешнеполитические перемены. Политика по возвращению СССР в лоно мировой цивилизации, как часто писалось в газетах тех лет, получила название «нового мышления». Свое обоснование изменения во внешнеполитической доктрине Советского Союза получили в книге Горбачева «Перестройка и новое мышление для нас и для всего мира», напечатанной в 1987 г. огромными тиражами. (Ссылка?)
Изложенные в ней теоретические основы «нового мышления» сводились к следующему: три мира (капиталистический, социалистический и развивающиеся страны) находятся в условиях полного взаимодействия. Новая ситуация подталкивает их не к вражде, а к объединению. Поэтому настала пора отказаться от проведения внешней политики, основанной на классовых или национальных интересах и перейти к политике, базирующейся на общечеловеческих ценностях.
Наиболее значимым шагом по реализации политики «нового мышления» становится советско-американское сотрудничество. Последовало несколько важных встреч между советским лидером М. С. Горбачевым и президентом США Р. Рейганом (ноябрь 1985 г. — Женева, октябрь 1986 г. — Рейкьявик, декабрь 1987 г. — Вашингтон). Их результатом становится подписание 8 декабря 1987 г. соглашения об уничтожении ядерных ракет средней дальности. По этому договору советская сторона обязывалась уничтожить около 2 тыс. ракет, американская — менее тысячи.
Для улучшения отношений с Америкой в те же годы СССР объявил односторонний мораторий на ядерные испытания. Политика нового мышления привела и к другим важным переменам во внешней политике Советского Союза. Начинается сближение с Китаем. В 1989 г. Горбачев посетил эту страну, провел интенсивные переговоры с руководством КНР. Это позволило нормализовать отношения с самым крупным соседом СССР, нарушенные еще в 1950-е гг.
Отказ от применения силы в международных отношениях привел в 1989 г. к выводу советских войск из Афганистана. Вскоре после вывода советских войск в Кабуле происходит падение режима дружественного Советскому Союзу. Афганистан превращается в арену затяжной гражданской войны и крупнейший центр по контрабанде наркотиков, поток которых хлынул в нашу страну. В том же русле сближения с Западом лежало и принятое в 1991 г. решение советского руководства поддержать американцев в проведении операции «Буря в пустыне» против Ирака.
Пожалуй, самые радикальные изменения в результате новой внешней политики СССР происходят в Восточной Европе. После Великой Отечественной войны здесь сложился блок дружественных Советскому Союзу государств. Хотя отношения со странами Восточной Европы не всегда складывались гладко (вспомним Венгрию 1956 г. или Чехословакию 1968 г.), но зато внешняя угроза советским границам на этом направлении была отодвинута. Экономическое сотрудничество в регионе способствовало более успешному и устойчивому социально-экономическому развитию всех расположенных в регионе государств, в том числе и нашей страны.
После сближения со странами Запада руководители СССР уже не были заинтересованы в сохранении какого-либо своего влияния в прежних странах-союзницах. Результаты отказа СССР от активной политики в Восточной Европе не заставили себя ждать: 1989—1990 гг. стали для социалистических государств региона временем так называемых «бархатных революций», положивших конец советскому присутствию в них.
Вопреки историческому мифу, идеализирующему характер событий тех лет, они далеко не всегда носили исключительно мирный характер. Так, свержение коммунистического режима в Румынии сопровождалось кратковременной гражданской войной, многочисленными кровавыми жертвами, расправой над прежним лидером страны Н. Чаушеску и его семьей.
Знаковым событием конца XX в. в Европе становится разрушение Берлинской стены — символа эпохи холодной войны. Происходит воссоздание единого Германского государства при активном участии в этом процессе М. С. Горбачева. Энергичная внешнеполитическая деятельность советского лидера привела к росту его популярности во всех зарубежных странах. В Германии, например, за вклад в объединение Германии, он был провозглашен «лучшим немцем года», а в 1990 г. ему была присуждена Нобелевская премия мира.
11.4. Курсом социально-экономических преобразований
Политика ускорения, провозглашенная на начальном этапе перестройки, всколыхнула все общество ожиданиями скорых перемен к лучшему. К тому же она была подкреплена целым комплексом социальных преобразований. Так, наметились меры, направленные на повышение заработной платы, пенсий, пособий и других социальных выплат. Вводились дополнительные льготы участникам Великой Отечественной войны и семьям погибших военнослужащих. Задумывалось радикально изменить ситуацию со строительством школ, детских садов, больниц и поликлиник.
Разворот экономики к человеку должна была продемонстрировать комплексная программа, направленная на прорыв в деле производства товаров народного потребления на 1986—2000 гг. Еще более амбициозной выглядела программа «Жилье — 2000». Она предусматривала решение одной из наиболее болезненных социальных проблем для нашей страны. Согласно программе, каждая советская семья к 2000 г. должна была иметь отдельную квартиру или жить в собственном доме. Эти и многие другие решения руководства СССР породили явление, которое некоторые историки назвали «революцией ожиданий». Она была связана с надеждой на скорейшее решение назревших проблем, укрепляла поддержку населения перестроечных процессов.
Однако «революция ожиданий» сыграла злую шутку с людьми, поверившими в нее. К 1989—1990 гг. оказалось, что большинство обещаний горбачевского руководства не выполнены и вряд ли будут выполнены в будущем. Это объяснялось ухудшением ситуации в экономике, которое последовало за коротким периодом некоторого улучшения макроэкономических показателей развития СССР.
Экономика страны столкнулась со многими объективными трудностями. Развитие научно-технической революции требовало крупных инвестиций. Возникала проблема их привлечения. Постепенно вместо политики перевода экономики на рельсы интенсивного развития, приоритетным становится другое направление. В центре политики перестройки оказываются масштабные мероприятия, направленные на изменение в СССР отношений собственности.
Официально провозглашалась цель новой политики — пробудить инициативу граждан, скованную планово-распределительной экономикой, создать слой предприимчивых людей (класс собственников), для которых экономические реформы станут их личным делом. На первый план все чаще начинают выдвигаться такие понятия, как разгосударствление и приватизация. Идет усиленный поиск новых форм хозяйствования.
Первые реальные шаги по переделу собственности в годы перестройки были связаны с тремя законами: о нетрудовых доходах, об индивидуально-трудовой деятельности, о кооперации. Эти законы были приняты при большом сопротивлении консерваторов и сыграли ощутимую роль в нарастании перестроечных процессов. Особенно большое значение имел закон о кооперации, принятый 19 ноября 1986 г. и дополненный 26 мая 1988 г. По данным 1991 г., более 7 млн человек, т.е. 5% активного населения, было сосредоточено в кооперативном секторе. Однако кооперативное движение быстро выявило свою неоднородность.
Наряду с многочисленными служащими кооперативов, по сути игравших роль наемных работников на частных предприятиях, четко обозначился узкий слой собственников, которым и принадлежало подавляющее большинство кооперативов. Этот факт, а так же беспрецедентный рост цен в сети кооперативной торговли, вызвал серьезную переоценку образа кооперативного движения в массовом сознании. Кооперативные цены были, как правило, в 3, 10 и более раз выше, чем в государственной торговле. Через кооперативы шло массовое отмывание криминального капитала.
Тот же эффект вызвало и создание после принятия закона о кооперации первых в СССР частных банков. Первый кооперативный банк в СССР — «Союз-банк» — был зарегистрирован в Чимкенте (Казахстан) 24 августа 1988 г. К концу 1988 г. в СССР насчитывался 41 банк, из них 11 — в Москве и 3 — в Ленинграде. На 1 октября 1989 г. было зарегистрировано 175 банков, а к середине 1991 г. их число достигло 1500 банков.
Эйфория «банкотворчества» охватила даже общественные организации. Первым результатом этого стал Молодежный коммерческий банк, созданный ЦК ВЛКСМ. Достаточным условием для открытия коммерческого банка являлась регистрация его устава. Регистрацию банков осуществлял Госбанк СССР по согласованию с Министерством финансов СССР. В результате деятельность частных банков контролировалась недостаточно. Частные банки были мало связаны с реальным сектором экономики. Через них деньги из народного хозяйства уводились в сторону и служили питательной средой роста новых капиталистических элементов.
Существенно медленнее развивались реформы в государственном секторе экономики. Под давлением рабочих 30 июля 1987 г. был, наконец, принят «Закон о государственном предприятии» (Ссылка?). Декларировалось, что он был призван повысить политическую роль и хозяйственную самостоятельность трудовых коллективов. Основной акцент делался на хозрасчет и трудовую демократию. Однако очень скоро эти принципы были забыты, так и не став основой долгосрочной политики в деле реорганизации промышленности.
Самостоятельность государственных предприятий была задушена госзаказом и развалом хозяйственных связей. Самоуправление рабочих было задавлено бездумным администрированием. Государственные предприятия так и не были уравнены в правах с кооперативными, частными и совместными. Невосполнимый удар по промышленности нанесла непродуманность конверсионных мероприятий. Многими ожидалось, что конверсия, иными словами перевод предприятий с выпуска оборонной на выпуск мирной продукции, приведет к экономии средств, ранее уходивших на гонку вооружений и поддержание военно-стратегического паритета с Соединенными Штатами. Кроме того, простые люди верили, что мощности оборонных предприятий в сжатые сроки смогут наполнить полки магазинов дешевыми и качественными товарами народного потребления. Эти ожидания обернулись разрушением производства, свертыванием многих предприятий, бегством из промышленности грамотных рабочих, техников, инженеров, управленцев.
Аграрная реформа, направленная на развитие арендных отношений, продвигалась медленно. С 1988 по 1991 гг. арендное движение развивалось слабо: в хозяйстве арендаторов в эти годы было только до 2,5% обрабатываемых земель и скота. Обеспеченность же арендаторов техникой вообще была незначительной. Основная масса крестьянства относилась к арендаторам негативно. Правоохранительные органы отмечали множество случаев, когда сжигались дома и хозяйственные постройки арендаторов. Так деревня отвечала на попытки внести в нее социальное и имущественное разделение: в новых условиях воскресала борьба, шедшая между личным и коллективным началом еще в период столыпинских реформ. Пресса писала о таких случаях в качестве подтверждения сопротивления консервативной массы передовым методам хозяйствования на селе.
Усиливалась экономическая изоляция отдельных районов страны, в чем следует видеть одну из причин последовавшего вскоре разрушения СССР. Результаты экономической политики в годы перестройки негативно оцениваются не только ее критиками, но и сочувственно относящимися к перестройке авторами. После короткого подъема в 1985—1988 гг., начинается катастрофическое падение жизненного уровня большинства населения. Начиная с 1988—1989 гг. стали ощутимы трудности в сельском хозяйстве и снабжении городов продовольствием. Начинают стремительно снижаться общие показатели прироста промышленной продукции, достигнув в 1989 г. нулевого уровня, а затем, в 1991 г. сократившись в среднем на десять процентов.
К лету 1991 г. усилились инфляционные тенденции в связи с очень большим бюджетным дефицитом, превысившим уже в 1988—1989 гг. 100 млрд руб., что составляло 11% валового национального продукта. В 1991 году происходит первый за годы реформ обвал рубля с 10 руб. за доллар в начале года, до 110—120 руб. за доллар в конце года. Росла внешняя задолженность. С полок стали исчезать самые различные товары. Один из лидеров последующих российских реформ Е. Т. Гайдар вспоминал это время как период пустых полок, как «суровую зиму девяносто первого». Экономические просчеты в годы перестройки серьезно осложнили не только положение рядовых граждан, но и проведение позитивных реформ в последующие годы.