От дезинформации к терроризму
Обсуждая наследие Юрия Андропова, западные специалисты по Советскому Союзу особое внимание уделяют его суровым расправам с политическими диссидентами, его роли в жестоком подавлении восстания 1956 года в Венгрии (Андропов в то время был послом в этой стране), его участию в подготовке к введению войск Варшавского договора в Чехословакию в 1968 году и, наконец, его давлению на руководство Польши в целях введения в стране военного положения. В отличие от западных экспертов, руководители разведсообщества стран Варшавского договора, к которым тогда принадлежал и я, считали Андропова родоначальником новой эры дезинформации, возродившей антисемитизм и положившей начало международному терроризму, направленному против США и Израиля.
Символом андроповского наследия может служить ужасающее убийство в 2002 году журналиста американской газеты «Уолл‑стрит джорнел» Дэниела Перла: он был обезглавлен, а его тело расчленено. Халид Шейх Мохаммед, являвшийся также организатором терактов 11 сентября 2001 года, изуверски расправился с Перлом исключительно потому, что тот был американским евреем. Неизменное молчание Кремля по вопросу о клевете на папу Пия XII, политически ослабленного в немалой степени в связи со своими выступлениями в защиту еврейского населения, также является показательным примером наследия Андропова.
Андропов стал первым руководителем КГБ, которому удалось занять высший пост в Кремле. До этого он работал послом, а впоследствии заведовал отделом КПСС, отвечавшим за отношения с правящими партиями коммунистических стран, поэтому ориентировался на зарубежное окружение СССР и именно против него направил разящий меч КГБ. Андропов продолжил политику Хрущева по очернению отдельных религиозных и политических лидеров, неугодных Кремлю, в частности Пия XII и президентов США, и распространил эту практику на целые религиозные движения и даже страны. Основными целями стали сионизм, Израиль и США.
Андропов занял пост председателя КГБ, на котором пребывал небывалый срок – пятнадцать лет, всего через пару лет после кампании по очернению Пия XII и за несколько месяцев до начала шестидневной войны 1967 года между Израилем и коалицией арабских стран. Это противостояние закончилось бесславным поражением двух самых важных союзников СССР в арабском мире – Египта и Сирии. В то время правительства этих стран фактически были подконтрольны своим советским кураторам.
Новый председатель КГБ решил восстановить престиж Кремля, опорочив Израиль. К концу 1967 года Андропов пополнил арсенал КГБ новыми методами борьбы, проявившимися в провозглашении сионизма расизмом нацистского толка и захвате самолетов «сионистской» авиакомпании «Эль Аль». Уже в 1969 году палестинские террористы, обученные в спецшколе КГБ в Балашихе (к востоку от Москвы), угнали свой первый «сионистский» самолет, принадлежавший авиакомпании «Эль Аль», и посадили его в Алжире, где в течение пяти недель удерживали в заложниках тридцать два пассажира из числа евреев. Угон был спланирован и организован Тринадцатым отделом Первого главного управления КГБ, который в кругах советской разведки назывался «Отделом мокрых дел» («мокрых» означает «кровавых»). Для того чтобы скрыть причастность КГБ к этой акции, Андропов заставил «Народный фронт освобождения Палестины» (созданный КГБ и получавший от него финансовую помощь) взять ответственность за угон на себя.
Шумиха, поднявшаяся в средствах массовой информации после этой террористической акции, убедила Андропова в том, что угон самолетов – это передовой метод борьбы. Теперь захвату должны были подвергаться не только самолеты израильской авиакомпании, но и любые другие доступные воздушные цели «сионистов». В течение двух последующих лет различные палестинские террористические группировки (подготовленные КГБ) взяли на себя ответственность за угон тринадцати пассажирских самолетов Израиля и западных стран, а также за взрыв на борту авиалайнера швейцарской авиакомпании “SwissAir ”, в результате которого погибло сорок семь пассажиров и членов экипажа.
Громкий политический «успех» в результате угона «сионистских самолетов» поощрил Андропова на организацию «публичных казней» «сионистов» в аэропортах, на железнодорожных вокзалах и в других общественных местах. Марионетка Андропова, доктор Жорж Хабаш, который возглавлял «Народный фронт освобождения Палестины» и был страстным приверженцем марксистской доктрины, раскрыл истинную сущность новой тактики террористов: «Убийство одного еврея вне поля боя эффективнее, чем убийство сотни евреев в бою, поскольку оно привлекает к себе больше внимания» {761}.
В числе наиболее крупных «антисионистских» операций, негласно приписанных КГБ себе в заслугу, пока я еще был в Румынии, значились:
декабрь 1968 года – вооруженное нападение на самолет авиакомпании «Эль Аль» в аэропорту Афин;
февраль 1969 года – нападение на офис авиакомпании «Эль Аль» в Цюрихе;
ноябрь 1969 года – вооруженное нападение на офис авиакомпании «Эль Аль» в Афинах (один человек убит, четырнадцать человек ранено);
30 мая 1972 года – вооруженное нападение в аэропорту Бен‑Гурион (двадцать два человека убито, семьдесят шесть человек ранено);
сентябрь 1973 года – вооруженное нападение на поезд в Вене;
декабрь 1974 года – взрыв бомбы в кинотеатре Тель‑Авива (два человека убито, шестьдесят шесть человек ранено);
март 1975 года – вооруженное нападение на гостиницу в Тель‑Авиве (двадцать пять человек убито, шесть человек ранено);
май 1975 года – взрыв бомбы в Иерусалиме (один человек убит, три человека ранено);
4 июля 1975 года – взрыв бомбы на площади Сиона в Иерусалиме (пятнадцать человек убито, шестьдесят два человека ранено);
апрель 1978 года – вооруженное нападение в аэропорту Брюсселя (двенадцать человек ранено);
май 1978 года – вооруженное нападение на самолет авиакомпании «Эль Аль» в Париже (двенадцать человек ранено).
К 1972 году дезинформационная машина Андропова работала круглые сутки, убеждая исламские страны в том, что Израиль и Соединенные Штаты хотят превратить весь мир в вотчину сионизма. Для Андропова исламский мир был чашкой Петри, в которой КГБ выращивал вирус ненависти к Америке из бацилл марксизма‑ленинизма. Результат – антисемитизм в исламском мире пустил глубокие корни.
Суть проста: мусульмане были склонны к национализму и шовинизму и считали себя жертвами сионистов. Андропов провозгласил: «наша» цель – сделать так, чтобы мусульманам становилось дурно от одной лишь мысли о «Совете Старейшин Сиона» (он имел в виду конгресс США), который вознамерился позволить евреям захватить мир. Он определил: «мы» должны расшевелить этот безграмотный, угнетенный народ и вселить в него ярость. Будучи горячими приверженцами антисемитизма, мусульмане естественным образом обратятся к терроризму и насилию в отношении Израиля и Америки, пояснял Андропов {762}.
Кремль всегда был ярым поборником принципа «разделяй и властвуй». Раскол между иудейским и христианским мирами после очернения папы Пия XII подтвердил, что эта давняя стратегия срабатывает и в современном мире. В 1972 году Андропов положил начало операции «СИГ» («Сионистские государства»). Это было кодовым названием для «социалистического разделения труда» с целью превратить исламский мир в «бешеного» врага Соединенных Штатов. Департамент внешней информации Румынии в рамках этой операции отвечал за Ливию, Иран, Ливан и Сирию, где Румыния участвовала в строительстве больниц, школ, дорог и содержала большой штат строителей, докторов и учителей. Задача румынской спецслужбы заключалась в том, чтобы отыскать в Румынии выходцев из исламских государств, являвшихся надежными активистами Коммунистической партии, обучить искусству дезинформации и проведению террористических операций, а затем внедрить их в различные слои населения намеченных стран. Им предстояло вызвать там безудержную, отчаянную ненависть к американскому сионизму, играя на давней неприязни к евреям, характерной для большинства коренного населения в той части света.
До 1978 года, когда я навсегда покинул Румынию, румынская внешняя разведка успела направить в «свои» исламские страны около пятисот агентов под прикрытием, причем, как я узнал позже, они засылались вплоть до распада советского блока в 1989 году. По большей части эти агенты были инженерами, врачами, учителями, художественными руководителями. По приблизительным оценкам, полученным из Москвы, к 1978 году разведслужбы стран советского блока направили в исламские страны около четырех тысяч таких агентов влияния. Предполагалось, что реальную пользу принесут 70–75 % из них.
В 1972 году Департамент внешней информации Румынии получил от КГБ перевод «Протоколов сионских мудрецов» на арабский язык вместе с «документальными свидетельствами», также составленными на арабском языке, которые якобы доказывали, что Соединенные Штаты представляют собой сионистское государство, стремящееся превратить исламский мир в вотчину евреев. Румынской стороне было приказано «незаметно» распространить эти так называемые документы в «своих» исламских странах. В последние годы моего пребывания в Румынии ее разведывательная служба ежемесячно распространяла через своих агентов влияния в исламском мире тысячи копий этих «документов». В ходе встреч со своими коллегами из разведслужб Венгрии и Болгарии, с которыми у меня на тот период сложились особенно тесные отношения, я узнал, что они также засылали своих агентов в исламские страны своей сферы влияния.
В ходе одной из поездок в Будапешт я встретился с венгерским руководителем Яношем Кадаром, проявлявшим особый интерес к операции «СИГ». Мне было известно, что Кадар учредил венгерскую службу внешней разведки, но это произошло еще в 1949 году. Я считал, что к моменту нашей встречи Кадара должны были бы занимать тысячи более важных вещей, но ошибался. В те дни все внимание лидеров стран советского блока было поглощено операцией «СИГ». Через несколько лет, когда я стал советником Чаушеску по вопросам национальной безопасности (в дополнение к моей службе в Департаменте внешней информации), румынский лидер приказал мне периодически отчитываться о численности агентов влияния, отправленных в арабские и исламские государства.
Насколько велик был эффект от этих операций? Доподлинно это неизвестно, равно как неизвестен и точный ущерб, нанесенный кампанией по дискредитации Пия XII. Однако за двадцать с лишним лет, в течение которых страны советского блока направили в исламские страны тысячи агентов влияния и распространили среди местного населения сотни тысяч копий «Протоколов сионских мудрецов», совокупный эффект определенно проявился. Стоит вспомнить лишь о захвате посольства США в Тегеране в 1979 году, подрыве казарм американских военнослужащих в Бейруте в 1983 году, взрыве во Всемирном торговом центре в Нью‑Йорке в 1993 году, подрыве посольств США в Кении и Танзании в 1998 году и, конечно же, террористических атаках на башни Всемирного торгового центра и Пентагон 11 сентября 2001 года.
Вскоре после начала операции «СИГ» Андропов объявил о новой операции под названием «Тайфун», призванной распространить международный терроризм на страны Западной Европы. Следуя обычной практике для таких международных операций, КГБ ввел очередное «социалистическое разделение труда» для мобилизации разведслужб всего советского блока в поддержку возросших террористических усилий. Самые сложные задачи брал на себя Советский Союз, среди них были следующие: создание новых террористических группировок, обучение боевиков, а также разведывательная, финансовая и политическая поддержка террористических операций, именованных Андроповым «вооруженной борьбой».
Сотрудникам чехословацкой внешней разведки была поставлена задача снабжать террористов пластичной взрывчаткой “Semtex‑H ” («Семтекс‑Эйч»). Она не имела запаха, поэтому служебные собаки в аэропортах не могли ее обнаружить. В 1990 году президент Чехословакии Вацлав Гавел признал, что при коммунистическом режиме его страна отправила палестинским и ливийским террористам тысячу тонн этой лишенной запаха взрывчатки. По словам Гавела, для взрыва пассажирского самолета в воздухе было достаточно всего двухсот граммов взрывчатки «Семтекс». «Мировому терроризму запасов взрывчатки «Семтекс» хватит лет на сто пятьдесят», – подсчитал Гавел {763}.
Восточная Германия должна была обеспечивать террористов оружием и обмундированием. В секретных документах, найденных после падения Берлинской стены в архивах Министерства государственной безопасности ГДР (в обиходе – «Штази»), говорится, что за один лишь 1983 год служба внешней разведки ГДР направила Организации освобождения Палестины боеприпасов к автоматам АК‑47 на сумму 1877600 долларов {764}.
На Кубе было организовано массовое производство оборудования для тайной перевозки пластичной взрывчатки и оружия в нужные страны. В 1972 году я проводил «рабочий отпуск» в Гаване в качестве гостя Рауля Кастро, возглавлявшего в то время вооруженные силы и службу безопасности Кубы. Я посетил объект, оказавшийся крупнейшим заводом в странах советского блока по производству чемоданов с двойным дном и других устройств для скрытной перевозки оружия. Генерал Серхио дель Валле Хименес, министр внутренних дел Кубы, признался мне, что контрабанда оружия для «антисионистских террористических организаций» была одной из его основных задач.
Перед Румынией в рамках этой кампании была поставлена задача изготавливать поддельные паспорта западных стран для андроповских «борцов за свободу». За последние шесть лет моего пребывания в Румынии Департамент внешней информации страны стал главным поставщиком поддельных западногерманских, австрийских, французских, британских, итальянских и испанских паспортов для стран советского блока и регулярно снабжал фальшивыми документами международные террористические организации и группировки. Румынская сторона изготовила также большую коллекцию печатей для въездных виз во множество государств, что помогало в переброске террористов в нужные страны.
В середине 1970‑х годов Западную Европу захлестнула волна терроризма. Первым крупным достижением операции «Тайфун» стало совершенное 23 декабря 1975 года убийство Ричарда Уэлша, руководителя резидентуры ЦРУ в Афинах. Затем последовало покушение в Брюсселе на генерала Александра Хейга, главнокомандующего силами НАТО. Хейг не пострадал, хотя взрыв бомбы серьезно повредил его бронированный лимузин «Мерседес». Далее нападению подвергся командующий войсками США в Европе генерал Фредерик Дж. Кройсен – в него стреляли из гранатомета, но он чудом уцелел. Альфред Геррхаузен, председатель правления «Дойче банк», симпатизировавший американцам, погиб при взрыве гранаты. Позднее была предпринята попытка убийства Ганса Нойзеля, проамерикански настроенного статс‑секретаря Министерства внутренних дел ФРГ, заведовавшего вопросами безопасности. Нойзель был ранен.
Когда в декабре 1989 года советский блок распался, террористические операции были свернуты, а в бывшей ГДР было арестовано множество террористов, получавших финансовую помощь КГБ. Петер‑Михаэль Дистель, ставший первым министром внутренних дел ГДР после падения коммунистического правительства, в 1990 году признал, что аэропорт Берлин‑Шёнефельд в Восточном Берлине годами служил «перевалочным пунктом для разного рода террористов». Кристиан Лохте, один из руководителей контрразведывательной службы в Западной Германии {765}, заявил, что КГБ и «Штази» сделали «все возможное для дестабилизации обстановки в ФРГ и во всей Западной Европе» {766}. Более того, правительство ФРГ обнаружило доказательства того, что «Штази» также вела подготовку палестинских террористических группировок в Восточной Германии и на юге Йемена и была причастна к взрыву ливийцами дискотеки «Ла Белль» в Западном Берлине в 1986 году, в результате которого погибли два американских военнослужащих, а еще двести двадцать девять человек получили ранения {767}.
* * *
В ноябре 1982 года Юрий Андропов стал первым председателем КГБ, возглавившим Советский Союз. Заняв место в Кремле, Андропов задействовал механизмы внешней разведки с целью предстать перед Западом «умеренным» коммунистом и чутким, добросердечным человеком с прозападными идеалами. Его изображали любителем пропустить порой стаканчик шотландского виски, почитать английские романы, насладиться американским джазом и сочинениями Бетховена. Я хорошо знал Андропова: он и близко таким не был.
Андропов был уже неизлечимо болен, когда взял власть в свои руки, и ему хватало времени лишь на то, чтобы создать себе новый образ. Однако вместе с тем он занялся продвижением своего протеже, энергичного и бездушного образцового коммуниста, который, как мир вскоре узнал, разделял взгляды своего наставника на значимость операций по введению в заблуждение и внушению ложных представлений, – Михаила Горбачева.
Горбачев, как и Андропов, начинал карьеру в Ставрополе, а вскоре Андропов устроил назначение его в Политбюро. Один из биографов Горбачева утверждает, что тот был андроповским «главным организатором и «кронпринцем» {768}.
Своей политикой гласности и ее незапланированными, впечатляющими последствиями в Восточной Европе Горбачев вмиг снискал себе на какое‑то время популярность на Западе. В Советском Союзе общественное мнение было в корне иным. Получив возможность свободно выражать свои мысли после почти трех четвертей века вынужденного молчания, советский народ дал волю затаенной злости и обиде. Все стали бороться друг с другом и ждать очередного чуда. В реальном же мире экономические чудеса не происходят сами по себе. Прилавки магазинов опустели еще больше, и миллионы советских граждан принялись винить человека, который разрешил им высказывать эти обвинения. Неожиданно привилегированная московская номенклатура сочла, что президент Советского Союза Михаил Горбачев является неудачником, и прибегла к помощи политической полиции и ее «науке дезинформации » – обычному выходу из тупиковой ситуации в кремлевской борьбе за власть.
Председатель КГБ Владимир Крючков 22 июня 1991 года объявил в Верховном Совете СССР о том, что страна находится на грани катастрофы. Затем он представил «надежные» сведения КГБ, свидетельствующие о том, что западные разведслужбы готовят операцию по ликвидации СССР, а возможно, и оккупации страны. По удивительному стечению обстоятельств его выступление было «тайно» заснято на камеру и тем же вечером показано по советскому телевидению. Через два месяца весь мир был шокирован новостями о государственном перевороте в Москве. Руководство КГБ 18 августа 1991 года, действуя по той же схеме, что и при свержении Никиты Хрущева, арестовало Горбачева, отдыхавшего в своей резиденции в Крыму, заняло Кремль и организовало демонстрацию военной силы на улицах Москвы.
По приказу самопровозглашенного Государственного комитета по чрезвычайному положению, созданному организаторами переворота, в том числе Владимиром Крючковым, силы КГБ также блокировали Белый дом (Дом Верховного Совета РСФСР), являвшийся штабом первого свободно избранного президента РСФСР Бориса Ельцина. Тысячи невооруженных граждан пришли на защиту этого здания. Один из танковых батальонов перешел на сторону Ельцина, который, поднявшись на танк, обратился к москвичам с пламенным призывом защитить «советский строй»[82]{769}. Его речь транслировалась по всему миру – так родилась новая советская «звезда».
Глава 2
Эпоха Путина
Непродуманная программа приватизации, затеянная президентом Ельциным, позволила узкой грабительской группе его приближенных к 1999 году разворовать самые ценные активы России. Факты хищений были столь вопиющими, что посетители аукционов по распродаже государственных предприятий начали приносить плакаты с лозунгом, ставшим вскоре избитым: «приватизация = прихватизация» {770}. «Они разворовывают все подряд, и их невозможно остановить», – говорил Анатолий Чубайс, ставленник Ельцина и один из королей процесса приватизации, сам заполучивший львиную долю российского энергетического комплекса и ставший миллиардером {771}. Коррупция, порожденная этим повсеместным грабежом, проникла в каждый уголок страны и в конечном счете привела к становлению экономической системы, выстроенной по подобию мафии, что поставило под угрозу стабильность всей России.
В это время небольшая группа инвесторов и бизнесменов смогла сколотить крупное состояние, осознав несовершенство развивающегося отечественного рынка и сумев этим воспользоваться. Большинство из олигархов, как их стали называть, теперь сидят в тюрьме или живут в изгнании. Лишь немногим удалось преуспеть с приходом Путина.
Многие обратили внимание на тот факт, что в этой антисемитской стране из семи олигархов, подмявших под себя в 1990‑е годы половину российской экономики, шестеро были евреями. Ирония судьбы заключалась в том, что антисемитизм позволил им легче сколотить свои миллиарды. Британская пресса сообщала, что, поскольку Советский Союз ограничивал возможности евреев к ассимиляции в обществе и социальному росту, «тем евреям, кто желал выбиться в люди, приходилось связываться с черным рынком. После краха коммунизма и легализации теневой торговли в качестве свободного капиталистического рынка еврейские предприниматели, таким образом, получили фору» {772}.
Естественно, когда к власти пришел Путин, большинство первых еврейских олигархов покинули страну.
К июлю 1998 года рубль обесценился сравнительно с предшествующим годом на 75 %, краткосрочные процентные ставки поднялись с 21 до 60 %, а фондовый рынок «просел» более чем на 60 %. В Петропавловске, административном центре Камчатки, и ряде менее крупных городов из‑за непогашенных долгов было отключено электричество {773}. Ельцин безуспешно пытался вывести страну из кризиса, в течение шести месяцев отправив в отставку двух премьер‑министров: Виктора Черномырдина в марте и Сергея Кириенко в августе.
В 1999 году Кремль стал все чаще сообщать о том, что Борис Ельцин, первый свободно избранный президент России, «простужен». Российские средства массовой информации вспомнили, что в прошлом такие «простуды» кончались для некоторых советских лидеров летальным исходом (бывшие президенты Константин Черненко и Юрий Андропов умерли через несколько недель после того, как подхватили «простуду»), тогда Кремль сменил тактику и сообщил, что Ельцин болен «гриппом». Впоследствии «грипп» оказался сердечным заболеванием, потребовавшим нескольких операций по коронарному шунтированию. Вскоре президента сразила очередная «простуда», на этот раз, как утверждается, из‑за переохлаждения после посещения сауны, которая вылилась в двухмесячную пневмонию и очередной период президентского бездействия {774}. В довершение всего влиятельная московская газета сообщила о подготовке путча для свержения больного Ельцина {775}.
Есть основания полагать, что именно пошатнувшееся здоровье в сочетании со страхом за то, что у него могут отобрать бразды правления и обвинить в краже миллиардов рублей и в развале Советского Союза, в конечном итоге заставило ослабевшего Ельцина вверить свою судьбу исторически могущественной российской политической полиции.
В конце декабря 1999 года президент неожиданно сложил с себя полномочия. «Я не должен мешать естественному ходу истории, – пояснил он, выступая на фоне наряженной новогодней елки и российского флага с золотым орлом. – Я понял, что мне необходимо это сделать. Россия должна войти в новое тысячелетие с новыми политиками, с новыми лицами, с новыми умными, сильными, энергичными людьми» {776}. Далее Ельцин подписал указ о том, что в соответствии с частью 3 статьи 92 Конституции Российской Федерации полномочия президента Российской Федерации временно возлагаются на недавно назначенного премьер‑министра Владимира Путина. Также им было объявлено, что ориентировочно 27 марта 2000 года будут проведены внеочередные президентские выборы. Ельцин горячо призвал сограждан голосовать за Путина, бывшего офицера КГБ и «сильного человека, достойного быть Президентом» {777}.
Со своей стороны Путин подписал указ, снимавший с Ельцина ответственность «за любые возможные правонарушения» (по имеющимся сведениям, Ельцин был замешан в скандалах о взяточничестве в крупном размере) и даровал ему «полный иммунитет» от преследования (или даже обыска и допроса) в связи с «какими бы то ни было» действиями, совершенными за время нахождения у власти. Кроме того, Путин распорядился о назначении Ельцину пожизненного денежного содержания и предоставлении ему одной из государственных дач (летних резиденций) {778}.
Все это было похоже на закулисный путч КГБ. События, произошедшие до неожиданного взлета Путина и после него, убедительно доказывают, что так оно и было на самом деле. Ельцин вошел в историю как человек, объявивший коммунистическую партию вне закона и покончивший с Советским Союзом. Путин, однако же, стал возрождать доверие народа к советским органам власти. Он открыто и тепло говорил о годах своей службы в КГБ, утверждая, что желание работать в этом ведомстве передалось ему от деда, служившего поваром на одной из сталинских дач, и от отца, поддерживавшего с КГБ определенные «связи» (это означает как минимум, что он доносил на своих друзей и соседей). Путин пытался убедить нацию в том, что секретная полиция «работает в интересах государства», и призывал к терпимости, указывая, что «90 %» всех разведданных КГБ были получены при содействии обычных граждан {779}.
Этот прием сработал – русских подкупила путинская честность. Они начали восхищаться им еще в декабре 1999 года, когда, занимая пост премьер‑министра, он обрушился с жесткой критикой на советских перебежчиков, назвав своего бывшего коллегу, генерала Олега Калугина, покинувшего КГБ в августе 1991 года и поселившегося в США, «предателем» и «абсолютным тунеядцем» {780}. Бывшие советские граждане по‑прежнему были проникнуты неприятием всего американского. Путин посетил здание на Лубянке, где с момента своего создания располагалась политическая полиция СССР, чтобы отпраздновать годовщину основания ЧК – первого советского органа госбезопасности, учрежденного 20 декабря 1917 года. «Несколько лет назад мы пали жертвой иллюзии, будто у нас нет врагов, – заявил Путин на заседании с участием высшего руководства спецслужб. – За это мы дорого заплатили. У России есть собственные национальные интересы, и мы обязаны их защищать» {781}.
На следующий день, 21 декабря 1999 года, Путин организовал закрытый прием в Кремле – по сообщениям, для политиков, получивших места в Госдуме. Дата торжества совпала со 120‑й годовщиной со дня рождения Сталина, и Путин воспользовался возможностью поднять бокал за старого доброго Сталина {782}. Согласно российскому изданию «Новая газета», тост был посвящен Джугашвили. Диктатор взял фамилию Сталин в качестве псевдонима, его настоящее имя было Иосиф Виссарионович Джугашвили {783}.
Несколько дней спустя в статье «Россия на рубеже тысячелетий» объемом в четырнадцать страниц Путин так определил новое политическое будущее России: «Государства там и столько, сколько необходимо; свободы там и столько, сколько нужно» {784}. В той же статье Путин заклеймил попытки чеченцев отвоевать себе независимость «терроризмом» и поклялся его искоренить: «Мы будем преследовать их везде… Если в туалете поймаем, значит, мы и в сортире их замочим. Все, вопрос закрыт окончательно» {785}.
В марте 2000 года Путин был официально избран президентом, но народ не имел представления, кем он был на самом деле. Составители российских учебников включили в них вычурный отрывок, посвященный юному Володе Путину, где тот предстает национальным героем:
«Это наш президент, он отвечает за все в нашей стране. Он ничего не боится. Летает на истребителе, спускается с гор на лыжах и ездит туда, где воюют, чтобы война прекратилась. Все президенты других стран встречаются с ним и очень его уважают. Это показывают по телевизору и об этом пишут в газетах. Поэтому друзей у него стало так много – целая страна Россия, и его выбрали президентом. И теперь все говорят: «Россия, Путин, единство!» {786}
На обложке некоторых учебников, изданных в сентябре 2000 года, был изображен похожий на Путина мальчик, грозивший пальцем, видимо, нечистому на руку чиновнику, говоря: «Товарищи дети! Будьте бдительны, права свои знайте» {787}. Российские средства массовой информации в большинстве своем по‑прежнему оставались под контролем государства. Они называли неизвестного Путина человеком из народа, который не ходил вокруг да около, а как и простые люди, выкладывал все начистоту {788}.
К 2002 году в России был налажен массовый выпуск официальных портретов и бюстов Путина, аналогичным образом в Румынии создавались изображения тогда еще малоизвестного Чаушеску. Путин назвал их обычной государственной символикой вроде флага или национального гимна, отметив, что будет польщен, если портреты и бюсты сохранятся на столах и стенах после того, как он уйдет со своего поста {789}. Русским остается лишь ждать, наступит ли это «после».
Заняв место руководителя страны, Путин распорядился об установке на Лубянке нового памятника Юрию Андропову (прежний был снесен во время затеянного КГБ переворота в 1991 году) {790}. Андропов и Путин были единственными офицерами КГБ, кому удалось занять высший пост в Кремле, поэтому логично, что Путин решил отдать дань уважения своему предшественнику.
Президент позаимствовал тактику Андропова, назначая на наиболее важные кремлевские посты тайных агентов КГБ, многие из которых были переведены из Санкт‑Петербурга, где до недавнего времени служил и сам Путин {791}. Вскоре их стали называть «путинбуржцами» {792}. Путин подписал указ о создании новой структуры для усиления контроля Кремля над девяноста восьмью[83]субъектами федерации: он разделил страну на семь «суперокругов» («федеральных округов»), назначив в каждом «полномочного представителя Президента» {793}, и отдал пять из семи новых постов бывшим офицерам КГБ {794}. Кроме того, бывший генерал КГБ Виктор Иванов был назначен заместителем руководителя Администрации Президента {795}.
Вскоре после этого двум бывшим офицерам КГБ отошли посты министра иностранных дел и министра обороны, а другие заняли прочие высокие должности в правительстве страны. В кратком интервью Теду Коппелю в программе американской широковещательной компании «Эй‑Би‑Си ньюз» “Nightline ” Путин признал, что привел в Кремль офицеров КГБ, но пояснил, что сделал это с целью искоренить коррупцию. «Я знаю их много лет, и я им доверяю. Идеология здесь ни при чем. Дело исключительно в их профессиональных качествах и личных отношениях» {796}.
На самом деле назначение тайных агентов разведки на наиболее важные государственные должности является давней российской традицией. Агенты политического сыска из царского охранного отделения («охранки») работали повсеместно, об этом упомянул Андропов в начале 1970‑х годов, рассказывая мне о том, как Кремль решил перенести исконную русскую идею на советскую почву. До 1913 года редактором газеты «Правда» служил тайный агент «охранки» Роман Малиновский, завербованный охранным отделением во время отбывания им тюремного срока за воровство и кражу со взломом. После выхода Малиновского на свободу «охранка» скрыла его криминальное прошлое и внедрила его в коммунистическую партию Ленина, где он постепенно дорос до должности редактора «Правды», а впоследствии стал заместителем Ленина по российским делам и председателем большевистской фракции в Государственной думе {797}. По словам Андропова, Малиновский был одним из лучших друзей Ленина. Сформированный «охранкой» образ Малиновского сотворил чудеса.
От Андропова я также узнал, что все граждане стран советского блока, ответственные за дипломатию, внешнюю торговлю, экономику, технологии и даже религиозную деятельность на Западе, должны были быть офицерами разведки под прикрытием. Это напоминало милитаризацию правительства в военные годы, но на этот раз действовать предстояло не армии, а службе внешней разведки. Румыния под предводительством Чаушеску исполнила этот наказ.
К 1978 году, когда я порвал с коммунизмом, границы между руководством страны и аппаратом внешней разведки стали весьма размытыми. Через пару недель после того, как я получил политическое убежище в Соединенных Штатах, западные новостные агентства сообщили, что мое бегство дало толчок самой масштабной политической чистке за всю историю коммунистической Румынии. Чаушеску отправил в отставку треть кабинета министров, разжаловал четырех членов Политбюро, отозвал двадцать два посла. Все они были офицерами Департамента внешней информации, действовавшими под прикрытием. Я совершенно точно это знаю, поскольку регулярно подписывал их документы и платежные ведомости.
Путин, 31 декабря 2000 года отмечавший свою первую годовщину на посту президента, объявил, что у России появился новый национальный гимн. В действительности подписанный Путиным указ лишь возрождал мелодию гимна времен Сталина, запрещенную после распада Советского Союза. Изначально текст, написанный поэтом Сергеем Михалковым, прославлял Сталина, Ленина, Коммунистическую партию и «нерушимый» Советский Союз. Впоследствии по распоряжению Хрущева Михалков написал вторую версию гимна, исключив из текста имя Сталина, упоминание о котором было неприятно новым политическим лидерам. Затем Михалков вновь переписал текст, на сей раз в угоду Путину {798}.
Елена Боннэр, вдова лауреата Нобелевской премии мира Андрея Сахарова, назвала действия Путина «профанацией истории». Несогласный с этим Путин пояснил: «Мы преодолели размолвку между прошлым и настоящим» {799}.
В апреле 2000 года, всего через семь дней после избрания Путина президентом России подавляющим большинством голосов, сотрудники ФСБ арестовали американского предпринимателя Эдмонда Поупа. Он был обвинен в шпионаже, однако суд над ним превратился в фарс. Профессор Анатолий Бабкин, главный свидетель ФСБ в деле против Поупа, отказался от своих показаний и заявил, что подписал их под давлением. Сотрудники ФСБ пригрозили Бабкину тюрьмой, но тот все равно отказался быть свидетелем обвинения. Российский исследовательский институт, где работал профессор, предоставил суду документы, подтверждавшие, что все переданные Поупу технические материалы не носили грифа секретности и были проданы ему легально. Несмотря на это, Поупа признали виновным и приговорили к двадцати годам лишения свободы на основе вердикта, составленного всего за два с половиной часа {800}.
Соединенные Штаты вновь были представлены в качестве врага России. Затем 12 декабря 2000 года президент Путин великодушно помиловал Поупа {801} – равно как и путинские предшественники даровали помилование другим американцам, нелепо обвиненным КГБ. Однако к тому времени дело уже было сделано. США вновь были выставлены противником России, и этот образ был создан в первую очередь для россиян. Большинство жителей России начали смотреть на Путина с восхищением: противостоять всемогущей Америке – это вам не шутки.
Согласно пресс‑релизу российского правительства от марта 2001 года, в Москве в закрытом порядке рассматривались дела нескольких американских граждан, обвиненных в шпионаже. Эти дела были сфабрикованы, а обвинения «настолько безосновательны и основаны на столь неправдоподобных предположениях, что российские апелляционные суды отклонили как минимум три таких иска» {802}. Эти неудачи не обескуражили путинских чиновников, отвечавших на каждое заключение о невиновности повторным открытием дела.
В частности, в марте 2001 года состоялся уже третий суд над профессиональным российским дипломатом Владимиром Моисеевым, которому вменяли в вину шпионаж в пользу Соединенных Штатов и их главного азиатского союзника – Южной Кореи. Представленный ФСБ «обличающий» документ оказался к<