Лекция 10. Век Екатерины II. 6 страница

В период англо-американской войны 1812—1814 гг. русское правительство, несмотря на союз с Англией, заняло доброжелательную и позицию по отношению к США.

В конце XVIII в. была организована Российско-американская компания, осуществлявшая торговлю на Аляске и северо-западном побережье Америки. Она опиралась на русские поселения на Аляске, которые появились там еще в середине XVIII в. Административным центром Русской Америки являлся Ново-Архангельск, расположенный на острове Баранова (Ситха). По островам и северо-западному побережью был разбросан ряд поселений, представлявших собой небольшие крепости, редуты и одиночные зимовья. С 1812 по 1841 г. Россия владела также крепостью Росс в Калифорнии.

До 1823 г. русское правительство в целом поддерживало деятельность Российско-американской компании на Аляске. Однако оно противодействовало стремлению руководства компании к расширению территории и активизации торговой деятельности. Правительство понимало, что малочисленность русской колонии (около 800 человек) и ее удаленность от метрополии создают сложности по ее дальнейшему освоению и защите. Россия не хотела также осложнений с Северо-Американскими Штатами. В 1821 г. указом Александра I была четко определена сфера интересов России на северо-западном побережье Америки: от Берингова пролива до 51 градуса северной широты. Согласно указу иностранным судам воспрещалось не только приставать к подвластным России берегам и островам, но и приближаться к ним на расстояние 100 миль. Несмотря на свою умеренность, указ вызвал противодействие США.

В декабре 1823 г. была провозглашена доктрина президента США Д. Монро — "Америка для американцев". Доктрина Монро, направленная прежде всего против Англии, которая обладала наиболее крупными колониальными владениями в Северной Америке, затрагивала также интересы России на Аляске. В апреле 1824 г. между Россией и США была подписана конвенция о торговле, мореплавании и территориальном разграничении на северо-западе Америки. Соглашение было достигнуто путем взаимных уступок, но со стороны России они были более значительными. Русские обязывались не селиться к югу, а американцы — к северу от 54 градуса северной широты. Таким образом, зона русского влияния сокращалась по сравнению с указом Александра I от 1821 г. По ст. 4 американские суда и торговцы допускались на территории, принадлежавшие России на Аляске и прилегавших островах. По сути, это означало ослабление деятельности Российско-американской компании. Американские купцы начали беззастенчивый грабеж местного населения и бесконтрольный вывоз пушнины из российских владений.

В отношениях двух стран заметное место занял также торговый договор 1832 г., основанный на принципе наибольшего благоприятствования и ожививший российско-американские связи. (Договор действовал вплоть до начала Первой мировой войны 1914—1918 гг.)

2. Царствование императора Николая I (1825— 1855) справедливо расценивается как "апогей самодержавия". Оно началось с расправы над декабристами и завершилось в трагические дни обороны Севастополя во время неудачной Крымской войны 1853—1856 гг. Восстание декабристов произвело сильное впечатление на Николая. Однако он не мог не учитывать "уроков 14 декабря", не задумываться над причинами, породившими декабризм. Именно поэтому он входил во все детали следствия по делу декабристов, сам выступал в роли искусного следователя, чтобы докопаться до "корней заговора". Николай I понимал необходимость проведения если не реформ, то серии мер, которые, не меняя существующей политической системы, смогли бы предотвратить вероятность социального потрясения. Этим объясняется противоречивость в политике Николая I: с одной стороны, постоянная в течение всего времени его царствования борьба с революционным движением в России и в странах Западной Европы, с другой — попытка проведения мер, направленных на разрешение острых социальных проблем, на экономическое и культурное развитие страны.

Николая I неверно изображали как некую "самодовольную посредственность с кругозором ротного командира". Это был достаточно образованный для своего времени, волевой, прагматически мыслящий монарх. Он профессионально знал военно-инженерное дело с приемами тактики. Любил архитектуру: ни один проект "общественных зданий не проходил без его личного одобрения. Он разбирался в литературе и искусстве, любил театр и музыку и был чужд мистицизма и сентиментальности, присущих Александру I; не обладал он и его искусством тонкой интриги и притворства; его ясный и холодный ум действовал прямо и открыто. Он отнюдь не был трусом, как пытались его представить и которые историки. 14 декабря 1825 г. при растерянности генералитета Николай один сохранял полное самообладание: умело расставлял войска, сам командовал ими. Во время бунта летом 1831 г. на Сенной площади Петербурга он сумел одним властным окриком заставить бунтующую толпу пасть перед ним на колени. Николай поражал иностранцев роскошью своего двора и блестящими приемами в Зимнем дворце, но в личном быту был неприхотлив вплоть до того, как рассказывали, что спал на походной солдатской койке, укрывшись шинелью. Обычно с семи часов утра весь день он трудился своем кабинете Зимнего дворца, вникая во все мелочи жизни огромной империи, требуя подробных сведений обо всем случившемся. Он никогда не забывал, что, когда и кому приказывал, и следил за точным исполнением своих приказаний. Он любил внезапно инспектировать казенные учреждения: неожиданно являться в присутственные места, учебные заведения, суд, таможню или сиротский дом. Николай I стремился придать всей системе управления "стройность и целесообразность", добиться на всех уровнях максимальной исполнительности. В этом смысле идеалом для него была военная служба, где, по его словам, царят "порядок, строгая законность, никакого всезнайства и противоречия".

Комитет 6 декабря 1826 г.

6 декабря 1826 г. был учрежден Секретный комитет для выработки программы преобразований. Во главе его был поставлен председатель Государственного совета, опытный и осторожный политик и администратор граф В. П. Кочубей. Но фактически всеми делами в Комитете заправлял М. М. Сперанский, который в начале царствования Николая I вновь выдвинулся на политическую арену. Николай I поставил перед Комитетом задачу рассмотреть бумаги Александра I, с тем чтобы "обозреть настоящее положение всея частей управления" и определить, "что ныне хорошо, чего оставите нельзя и чем заменить".

Первоначально Комитет разрабатывал проекты преобразования высшего и местного управления и закона "о состояниях", т. е. о правах сословий. Предполагалось провести реформу центральных органов власти. Выдвигалась идея "разделения властей" (под этим понималось более четкое размежевание функций между различными ведомствами). Проекты реформы местной администрации предусматривали установление более действенного контроля над нею со стороны центральных органов власти. Но смысл всех этих проектов и предложений, как подчеркивалось на заседаниях Комитета, заключался "не в полном изменении существующего порядка управления, а в его усовершенствовании посредством частных перемен и дополнений". Предполагалось рассмотреть и крестьянский вопрос. Каких-либо практических результатов работа Комитета не имела. Проекты высшего и местного управления свелись к упорядочению структуры государственного аппарата, а по сословному вопросу — к мерам укрепления материального положения дворянства и охраны его сословных прав и привилегий. А попыткой решения крестьянского вопроса занялись последующие, специально для этого создаваемые секретные комитеты. За 4 года Комитет провел 173 заседания. К апрелю 1830 г. его занятия фактически приостановились. В течение последующих двух лет он провел всего лишь несколько заседаний. В 1832 г. его деятельность прекратилась, хотя формально он и не был закрыт.

Перестройка административного управления

Одной из первоочередных задач внутриполитического курса Николая I было укрепление аппарата управления. Последовательное проведение принципов централизации и военизации рассматривалось как важное средство укрепления самодержавия и противодействия процессам, подтачивавшим его устои. При Николае I создавалась продуманная система всесторонней государственной опеки над общественно-политической, экономической и культурной жизнью страны. В практике управления последовательно проводился принцип строгой исполнительности и беспрекословного повиновения. В духе самодержавных начал и централизации управления Николай I стремился укрепить режим личной власти — сосредоточить в своих руках решение как общих, так и частных дел, нередко минуя при этом соответствующие министерства и ведомства. При нем вошло в практику для решения того или иного важного вопроса создавать многочисленные секретные комитеты и комиссии, находившиеся под его непосредственным ведением.

Принцип режима личной власти воплотился в преобразовании императорской канцелярии. Она была учреждена еще Павлом I и при Александре I выполняла функции личной канцелярии императора для рассмотрения прошений на "высочайшее имя". Николай I уже в первый год своего царствования существенно расширил состав, размеры и функции этой канцелярии, подразделив ее на отделения и придав ей значение высшего органа управления государством. Прежняя канцелярия стала I отделением. В его обязанности входило представлять царю поступающие на его имя бумаги и исполнять его личные повеления и поручения. II отделение (кодификационное, учрежденное 4 апреля 1826 г.) занималось переданными в его ведение делами александровской "Комиссии о составлении законов". Созданное 3 июля 1826 г. III отделение стало органом высшей полиции. В 1828 г. в связи с кончиной императрицы Марии Федоровны (матери Николая I) было образовано IV отделение, которое заменило ее канцелярию, созданную в 1797 г. Павлом I для управления учебными, воспитательными и благотворительными учреждениями. Затем были созданы два временных отделения: в 1835 г. V — для подготовки реформы в государственной деревне и в 1843 г. VI — для управления присоединенными к России территориями Кавказа.

III отделение

Наибольшее значение имело III отделение императорской канцелярии. По роду различных занятий оно подразделялось на шесть "экспедиций" и "секретную часть". Первоначально в его штат входили 16 чиновников, в 1850 г. их число возросло до 40. При III отделении 27 апреля 1827 г. был создан Корпус жандармов, насчитывавший сначала 4,1 тыс., а в 1850 г. — 5,4 тыс. человек. Вся Россия, за исключением Польши, Финляндии, Области Войска Донского и Закавказья, была поделена сначала на 5, а в 1843 г. — на 8 жандармских округов, на каждый из них приходилось по 7—8 губерний. Округа состояли из отделений (по 4—6 в каждом округе). Округами командовали генералы, а отделениями — штаб-офицеры, которых тщательно отбирали по принципу "благо надежности" и умения общаться с населением. Во главе III отделения был поставлен фаворит Николая I генерал А. X. Бенкендорф. Он же являлся и шефом Корпуса жандармов. Эти посты начальника он занимал до своей кончины (1844), когда его сменил другой царский фаворит, видный военный и государственный деятель граф А. Ф. Орлов.

Прерогативы III отделения были поистине всеобъемлющи. Оно собирало информацию о настроениях различных слоев населения, осуществляло тайный надзор за "неблагонадежными" лицами и за периодической печатью, ведало местами заключения и делами о "расколе", наблюдало за иностранными подданными в России, выявляло носителей "ложных слухов" и фальшивомонетчиков, занималось сбором статистических сведений и перлюстрацией частных писем. В его задачу также входили: проверка деятельности центральной и местной администрации, разоблачение произвола и коррупции. Это был орган контроля за положением в стране, за состоянием умов, а также — осведомления царя обо всех "происшествиях" в Россииской империи.

Кодификация законов

В царствование Николая I в числе первоочередных была поставлена задача кодификации законов. Главную цель кодификации Николай видел в том, чтобы, не вводя никаких "новшеств", упорядочить российское законодательство и тем самым обеспечить более четкую законодательную основу российского абсолютизма. Для этого было учреждено II отделение императорской канцелярии во главе с профессором права Петербургского университета М. А. Балугьянским, но практически всю работу по кодификации проводил М. М. Сперанский, определенный к нему в "помощники". По плану Сперанского кодификация законов должна была пройти три этапа: на первом предполагалось собрать и издать в хронологическом порядке все законы, начиная с "Уложения" царя Алексея Михайловича 1649 г. и до конца царствования Александра I; на втором — издать Свод действующих законов, расположенных в предметно-систематическом порядке, без внесения каких-либо исправлений и дополнений; на третьем этапе предусматривалось составление и издание "Уложения" — нового систематического свода действующего законодательства, "с дополнениями и исправлениями, сообразно правам и обычаям и действительным потребностям государства".

Из архивов Сената, Синода, коллегий и министерств было доставлено и просмотрено свыше 3 тыс. рукописных и печатных фолиантов, содержавших указы, манифесты, рескрипты, уставы, постановления. Все подготовленные к изданию акты сверялись с подлинниками, затем при формировании томов располагались в строго хронологическом порядке. При II отделении работала собственная типография, в которой печаталось многотомное "Полное собрание законов Российской империи". В течение 1828 — 1830 гг. вышло издано 45 объемистых томов и 3 тома указателей и приложений к ним. Они составили "Первое собрание", в которое вошла 31 тыс. законодательных актов за 1649—1825 гг. Кроме того, были изданы еще 6 томов законов, вышедших с конца 1825 по 1830 г., — этими томами начиналось "Второе собрание", включавшее законы, изданные в царствования Николая I и Александра II. Законы, изданные в царствования Александра III и Николая II, составили "Третье собрание". Все три "собрания" насчитывают 133 тома, в которые вошли 132,5 тыс. разного рода законодательных актов с 1649 по 1913 г. Это — важный источник по истории российского законодательства, внутренней и внешней политики России.

Однако в строгом смысле слова его нельзя назвать "полным". Как установлено историками российского законодательства, в него за первую четверть XVIII в. вошла лишь треть законодательных актов, а за вторую четверть XVIII в. — не более пятой их части. Полнее представлено законодательство Екатерины II и Павла I. Почти полностью включены законы, изданные во время царствования Александра I. О включении в "Полное собрание" ранее не публиковавшихся законов принимал решение сам Николай I, который предварительно знакомился с их содержанием.

Одновременно на основе "Полного собрания законов" готовился и "Свод законов Российской империи". При его составлении изымались законы, утратившие силу или замененные последующими актами. Проводилась и текстовая обработка статей "Свода". При этом все исправления, а тем более дополнения делались только с санкции императора, контролировавшего весь ход кодификации. В 1832 г. "Свод" был издан в 15 томах, заключавших в себе 40 тыс. статей. Государственный совет 19 января 1833 г. одобрил "Свод", а Николай I наложил резолюцию: "Свод рассматривать как исключительно положительный закон". В царствование Николая I он с необходимыми дополнениями издавался в 1834, 1839 и 1842 гг. Кроме того, были изданы подготовленные Сперанским "Свод военных постановлений", "Свод законов Остзейских и Западных губерний" и "Свод законов Великого княжества Финляндского". При Николае I были изданы также "Полное собрание духовных узаконений в России со времени учреждения Святейшего Синода", "Собрание морских узаконений от 1845 по 1851 г." и "Свод законов кочевых инородцев Восточной Сибири". Кодификационный план Сперанского не был выполнен на завершающем и самом существенном его этапе — подготовки и издания "Уложения Российской империи". Николай I, придерживаясь строгих принципов охранительства, отверг третий этап кодификации, предусматривавший внесение "новшеств".

Кодификация законов, проведенная при Николае I, несомненно упорядочила российское законодательство. Вместе с тем она нисколько не меняла ни политической и социальной структуры самодержавно-крепостнической России, ни самой системы управления, не устраняла произвол, волокиту и коррупцию чиновников, достигшие именно в николаевское царствование особого расцвета. Развитие бюрократии вело к бумажному делопроизводству, протекавшему бесконтрольно в канцелярской тайне. Резко возрос чиновничье-бюрократический аппарат управления: за первую половину XIX в. численность чиновников увеличилась с 16 тыс. до 74,3 тыс. Николай I видел пороки бюрократии, сетовал на то, что "империей управляет столоначальник", однако устранить эти пороки в условиях абсолютистского режима было невозможно.

В основу народного просвещения был положен принцип строгой сословности и бюрократической централизации, что нашло свое воплощение в утвержденном 8 декабря 1828 г. "Уставе гимназий и училищ уездных и приходских". Согласно этому уставу начальное и среднее образование подразделялось на три категории: 1) для детей низших сословий были предусмотрены одноклассные приходские училища с элементарной программой (чтение, письмо, четыре правила арифметики и Закон Божий), 2) для детей купцов и мещан предназначались трехклассные училища с более широкой; программой начального обучения (вводились начала геометрии, а также география и история), 3) для детей дворян и чиновников учреждались семиклассные гимназии, подготавливавшие учащихся к поступлению в университеты. Устав ликвидировал преемственную связь между этими ступенями образования.

Правительственную политику в области просвещения последовательно проводил возглавлявший с 1833 по 1849 г. Министерство народного просвещения граф С. С. Уваров. Одновременно он был президентом Императорской Академии наук в его подчинении находились многие научные и культурные учреждения. Он был талантливым и широко образованным человеком. В молодости Уваров слыл "либералом", являлся одним из основателей известного литературного кружка "Арзамас", объединявшего лучшие литературные силы. В царствование Николая I Уваров занял откровенно охранительные позиции. Именно он сформулировал основные принципы "теории официальной народности" — "православие, самодержавие, народность" — идейной основы николаевской политики. Как министр народного просвещения Уваров преследовал цель поставить российское просвещение на уровень европейской образованности, но на "русских началах" — дать "перевес отечественному воспитанию над иноземным".

26 июля 1835 г. был издан "Общий устав императорских российских университетов". Он преследовал цель "сблизить наши университеты с коренными и спасительными началами русского управления". Если до этого университеты были центрами учебных округов и тем самым оказывали влияние на постановку низшего и среднего образования в округе, то теперь они сами попали в полную зависимость от попечителя учебного округа. В Киевском, Харьковском и Виленском учебных округах (как наиболее "беспокойных") управление университетами было передано генерал-губернаторам.

Устав 1835 г. существенно ограничил автономию университетов. Хотя за университетским Советом и сохранялось право выбора ректора и замещения вакантных профессорских должностей на кафедрах, но оно фактически сводилось на нет правом министра народного просвещения не утверждать избранных лиц, а назначать других из числа своих кандидатов. Избранный Советом университета ректор вступал в должность лишь после утверждения его императором. Помощником ректора и вторым административным лицом в университете стал назначаемый попечителем учебного округа из военных или гражданских чиновников инспектор — ранее он избирался Советом из среды университетской профессуры. Университет стал рассматриваться уже не столько как научный центр, а в первую очередь как учебное заведение, перед которым была поставлена задача готовить преподавателей гимназий, медиков и чиновников для государственной службы. Упразднялся университетский суд, разрешавший внутренние университетские вопросы. Устанавливался строгий надзор за студентами, для чего вводились назначаемые попечителем учебного округа должности помощников инспектора, исполнявших полицейские функции в университете. Однако самой полиции по-прежнему запрещалось появляться в университетах.

Университетский устав 1835 г. имел и некоторые положительные стороны. Восстанавливалось упраздненное в 1821 г. преподавание философии, в Московском университете важное место заняли исторические дисциплины и преподавание российского законодательства в Петербургском — преподавание восточных языков и истории стран Востока, в Казанском приоритетное место получило преподавание физико-математических наук. Срок обучения в университетах был увеличен с трех до четырех лет. Кафедры стали замещаться преимущественно отечественными учеными. Для выпускников, оставленный при университетах "для подготовки к профессорскому званию", предусматривались за казенный счет обязательные двухгодичные зарубежные стажировки. При университетах были введены подготовив тельные курсы богословия, математики, истории, словесности, древних и новых языков, естественных наук, призванные восполните недостатки среднего образования для поступающих. Было поднято значение университетского образования, ученых степеней и званий. Окончившие университет получали звание "действительного студента" и чин 12-го класса по Табели о рангах, а окончившие его с отличиием — "кандидата" и чин 10-го класса; имевшим ученую степень магистра присваивался чин 9-го класса, а доктора наук — 8-го. Лицам с университетским образованием очередные чины присваивались на много быстрее, чем не имевшим его. Характерно, что дворяне, предпочитая военную службу как наиболее престижную, стремились отдавать своих детей в закрытые военные учебные заведения, поэтому, даже в Московском университете дворяне составляли в то время не более трети студентов.

Учреждение специальных высших учебных заведений

В области образования были приняты и другие положительные меры. Развитие промышленности, торговли, сельского хозяйства требовало людей, обладавших специальными знаниями. Правительство нуждалось в образованных кадрах для аппарата управления, специалистах в различных отраслях народного хозяйства. В связи с этим учреждается ряд специальных учебных заведений. В 1828 г. в Петербурге был открыт Технологический институт, в 1830 г. — Архитектурное училище, а в 1832 г. — Училище гражданских инженеров. В 1835 г. в Москве был основан Межевой институт. В том же году по инициативе М. М. Сперанского было учреждено Императорское училище правоведения, превратившееся в высшее юридическое учебное заведение, из которого впоследствии вышли многие знаменитые русские юристы. В 1842 г. в Белоруссии было создано Горыгорецкое земледельческое училище, преобразованное в 1848 г. в Земледельческий институт. В университетах расширяются или вновь создаются медицинские факультеты, готовившие кадры в основном нужд военных госпиталей. В Петербурге был возобновлен Главный педагогический институт для подготовки преподавателей средних учебных заведений. Расширялось военное образование: были учреждены Военная и Морская академии и открыты новые кадетские корпуса.

Цензурные уставы 1826—1828 гг. и печать

Особое внимание правительство обратило на печать. 10 июня 1826 г. был утвержден "Устав о цензуре" с такими жесткими правилами, что современники назвали его "чугунным". Учреждался Главный цензурный комитет, входивший в структуру Министерства народного просвещения. Он координировал деятельность цензурных комитетов, созданных в Петербурге, Москве, Вильне и Дерпте. На цензуру возлагалась обязанность следить не только за политическим направлением печати, но даже за литературными вкусами. Это был тяжелый удар по печати. Николай I дал согласие на разработку нового цензурного устава, который был обнародован 22 апреля 1828 г. Теперь цензорам запрещалось "входить в разбор справедливости или несправедливости частных мнений и суждений писателя, если только оные не противны общим цензурным правилам", предписывалось "не дозволять себе вольного толкования смысла речи в дурную сторону", не придираться "к словам и отдельным выражениям".

Главное управление цензурой по-прежнему оставалось в ведении министра народного просвещения, а местными комитетами цензуры ведали попечители учебных округов. Был создан Комитет иностранной цензуры для контроля за привозимой из-за рубежа литературой. Право цензуры получили некоторые министерства, Синод, Императорская академия наук и университеты. Вводилось негласное правило: "всякий сочинитель", чье произведение было запрещено цензурой, попадал под полицейский надзор. Особое беспокойство жительства вызывали периодическая печать и массовая литератуpa. При Николае I нелегкие времена переживала журналистика. Каждый новый журнал мог быть основан только с личного разрешения императора, а издатель его должен был представить подробную программу содержания и направление журнала. В случае публикации статей, вызвавших подозрение властей, следовал немедленный запрет периодического издания. Так, в 1831 г. было прекращено издание "Литературной газеты" А. А. Дельвига, в 1832 г. — риала "Европеец" П. В. Киреевского, а в 1836 г. был запрещен "Телескоп" Н. И. Надеждина.

Развитие социально-экономической сферы

В социальной политике самодержавие преследовало цель укрепления позиций дворянства — главной своей опоры, но вместе с тем делало и уступки нарождавшейся буржуазии, преимущественно в экономической сфере.

Процесс обеднения дворянства в связи с дроблением дворянских имений и задолженностью в кредитных учреждениях грозил этому "пepвенствующему сословию в империи" утратой своих прежних позиций. Поэтому был принят ряд мер для улучшения материального положения дворянства: обедневшие дворяне наделялись землями из государственного земельного фонда, им выдавались на льготных условиях денежные ссуды на хозяйственные нужды, дети дворян бесплатно принимались в специальные дворянские военные и гражданские учебные заведения, дворянам давались преимущества при чинопроизводстве.

С целью сохранения крупных помещичьих имений от раздробления в 1845 г. был издан закон о "майоратах". Суть его заключалась в том, что владельцам имений свыше 1000 душ разрешалось объявлять их "заповедными". Они целиком передавались по наследству старшему сыну в семье, а не дробились между другими наследниками. Закон носил рекомендательный характер, поэтому им воспользовались лишь немногие из крупных помещиков: к моменту отмены крепостного права существовало всего 17 майоратов.

Были приняты меры, ограничивавшие получение статуса дворянина через выслугу. В 1845 г. был издан указ о новом порядке присвоения дворянского статуса за выслугу. Если раньше личное дворянство приобреталось с 12-го ранга, а потомственное — с 8-го, то отныне личное дворянство предоставлялось по достижении 9-го ранга, а потомственное — 5-го. Была принята и другая мера с целью ограждения дворянского сословия от притока в него представителей из других сословных групп (купечества, духовенства, разночинцев): 10 февраля 1832 г. издан Манифест о почетном гражданстве двух категорий — I потомственном и личном. Первое присваивалось по рождению детям личных дворян и церковнослужителей, имевших образовательный ценз, ученым и художникам, имевшим ученые степени и звания, а так же по особому ходатайству купцам первой гильдии, если они пребывали в ней не менее 20 лет либо получили чин или орден. Во вторую категорию включались дети церковнослужителей, не имевших образовательного ценза, и лица, окончившие университеты или другие высшие учебные заведения, а также получившие по службе чины, еще не дававшие права на личное или потомственное дворянство. Почетное гражданство давало ряд привилегий: освобождение от подушной подати, рекрутства и телесных наказаний.

Правительство стремилось все служебные посты в местных и центральных органах власти отдавать исключительно дворянам. Были так же предприняты меры по повышению роли и авторитета дворянских корпоративных органов — уездных и губернских дворянских депутатских собраний, введенных в 1785 г. Екатериной II. Однако ставка делалась на среднепоместное и крупнопоместное дворянство.

В правительственной политике второй четверти XIX в. одним из острейших был крестьянский вопрос. Само крестьянство постоянно "напоминало" о себе возраставшими с каждым десятилетием бунтами. Крестьяне выступали не только против "злоупотреблений" крепостным правом, но и против крепостного права вообще — за предоставление им "полной воли". Шеф жандармов А. X. Бенкендорф в секретных отчетах царю с тревогой писал об опасности этого явления. "Дело опасное, и скрывать эту опасность было бы преступлением. Простой народ ныне не тот, что был за 25 лет перед сим... — писал он в отчете за 1839 г. — Вообще крепостное состояние есть пороховой погреб под государством и тем опаснее, что войско составлено из крестьян же".