Выход из «Берлинского тупика»
Оптимальное решение из создавшейся тупиковой обстановки в отношениях между странами Запада и СССР по вопросу Берлина было неожиданно подсказано самой жизнью. В первые дни кризиса генерал Клей в качестве временной меры для доставки продовольствия в западные сектора Берлина прибегнул к использованию транспортных самолетов. И это неожиданно оказалось эффективным. В конечном счете был выбран именно этот вариант, хотя в тот момент никто в Вашингтоне не был уверен, что для преодоления кризиса этого окажется достаточно. Мало кто верил, что воздушный мост сможет длительное время бесперебойно обеспечивать жителей западных секторов Берлина всем необходимым. К примеру, представители американских ВВС на заседании Совета национальной безопасности 15 июля пренебрежительно отозвались о воздушном мосте как о полумере.
Но уже 22 июля на заседании того же Совета национальной безопасности генерал Клей безапелляционно гарантировал эффективность воздушного моста. В ходе обсуждения проблемы было принято решение об увеличении воздушных поставок, которое начало реализовываться немедленно. Только за один день, 18 сентября 1948 г., американские и английские военно-транспортные самолеты доставили 7 тыс. тонн продовольствия, горючего, снаряжения и др. И все же, несмотря на большой объем перевозимых грузов, жители Западного Берлина по-прежнему испытывали значительные трудности, особенно в связи с нехваткой топлива в зимний период.
Так начал действовать знаменитый «воздушной мост», который функционировал в течение 300 дней. Вокруг этого предприятия на Западе была организована громкая пропагандистская кампания: Берлин изображался «аванпостом свободного Запада», который необходимо отстоять любой ценой. Грамотно спланированная и проведенная, она дала свои ощутимые плоды: СССР оказался в затруднительном положении, а в американцах немцы начали видеть своих подлинных защитников.
В качестве средства «сдерживания Москвы» Г. Трумэн приказал 15 июля направить на территорию Великобритании две группы стратегических бомбардировщиков В-29, способных нести ядерное оружие. Это было не что иное, как зарождение последующей американской стратегии сдерживания. Ни ядерного оружия на борту, ни приспособлений для его транспортировки на самолетах не было. Но в Москве этого не знали.
Игра велась опасная. Неясность в отношении намерений Запада могла подтолкнуть Советский Союз на крайние меры, вплоть до инициирования военных действий. Но и в Вашингтоне на протяжении всего кризиса не прекращалась отработка различных сценариев возможных ответных действий. Так, проведенная в самый разгар Берлинского кризиса, осенью 1948 г., штабная игра «Пэдрон» показала американскому военно-политическому руководству, что выиграть войну против Советского Союза США не сумеют даже с помощью ядерного удара силами своей авиации. Это вынудило Вашингтон предусмотреть ряд неординарных решений. В частности, в случае вооруженного конфликта с СССР американские войска вообще предполагалось эвакуировать с европейского континента. Это намерение держалось в строгом секрете как от потенциального противника, так и от союзников.
Но при этом Вашингтон не торопился отказываться и от идеи превентивного удара по Советскому Союзу. Только на протяжении 1946–1949 гг. один за другим разрабатывались чрезвычайные планы превентивной ядерной войны против СССР: «Пинчер», «Граббер», «Бройлер», «Халфмун», «Флитвуд», «Троян», «Оффтэкл», «Дропшот» – таков далеко не полный их перечень.
В свою очередь Советский Союз не мог прервать воздушное сообщение, налаженное западной стороной, не идя на риск войны. Это определенно не входило в расчеты Сталина.
Неожиданный успех в организации воздушного моста западными союзниками нельзя отнести к безусловным просчетам московских аналитиков – даже в западных столицах первоначально не было особой уверенности в его эффективности, пока жизнь не подтвердила обратного. Безусловным просчетом Кремля стала явная недооценка экономических трудностей, с которыми столкнется находящаяся под его контролем восточная зона Германии в случае полной изоляции от Запада.
Согласно сообщению ЦРУ, основывавшемуся на достоверном источнике, советские оккупационные власти испытали своего рода шок после сообщения восточногерманского руководства о всех вероятных последствиях западной контрблокады восточной зоны. 28 июня, спустя четыре дня после введения блокады, советские и восточногерманские власти провели тщательное обсуждение экономических последствий свертывания транспортных и торговых связей с Западом. Советский военный комендант был поражен выводами аналитического доклада об ужасающей перспективе блокады для восточногерманской промышленности. До этого весь расчет делался на то, что экономика восточной зоны сможет выжить даже в условиях блокады.
Тем не менее, скорее из пропагандистских соображений, советская поемная администрация объявила о повышении норм выдачи продовольствия в своей зоне оккупации. Это привело, однако, к совершенно обратному результату – к росту отрицательных настроений, которые, к примеру, широко распространились среди населения земли Бранденбург и были зафиксированы Бюро информации СВАГ. Так, заводской рабочий Скомеда из Эберсвальде заявил: «…Надо быть артистом, чтобы прожить целый день с прибавкой 50 грамм хлеба и 50 грамм картофеля и быть сытым». Председатель производственного совета верфи имени Э. Тельмана в г. Бранденбурге, член СЕПГ (фамилия не указана)», только с трудом мог успокоить возмущенных рабочих, когда им было объявлено о размерах повышения рационов»[61].
Ситуацию усугубили серьезные события, произошедшие в советской зоне оккупации. 9 сентября 1948 г. состоялась демонстрация восточных немцев у Бранденбургских ворот. Сначала митингующие выдвигали экономические требования, затем из толпы все чаще стали раздаваться политические лозунги антисоветской направленности. Кто-то из митингующих сорвал советский флаг. Со стороны советских солдат раздались одиночные выстрелы по толпе.
События 9 сентября оказались не досадной случайностью. Они стали вспышкой недовольства политикой советских властей, накопившегося у значительной части немецкого населения в восточной части Берлина. Характерно в этом отношении открытое письмо доктора Фриденсбурга, одного из лидеров Христианско-демократического союза Восточного Берлина, адресованное полковнику Тюльпанову, заместителю советского военного коменданта Берлина генерала Котикова:
«Даже наиболее доброжелательно настроенные люди чувствуют все большее разочарование и отчаяние в связи с позицией, которую Советский Союз занял по отношению к нашим примитивным и естественным демократическим воззрениям. Советская политика в отношении Германии, опирающаяся лишь на коммунистическую партию, заранее обречена на провал.
Непрерывные усилия наших коммунистов, несмотря на их малочисленность, навязать свою волю подавляющему большинству населения с помощью оккупационной власти непрерывно вызывают рост антикоммунистических настроений и на будущих выборах в Берлине, точно так же, как и в каком-либо другом месте, приведут к сокрушительному поражению коммунистической партии.
Немцы считают, что наши упреки в адрес других оккупационных держав являются перышком по сравнению с тем гнетом, которому советская оккупационная держава ежедневно подвергает наши сердца и нашу собственную и частную жизнь»[62].
Вооруженное подавление демонстрации привело лишь к нарастанию антисоветских настроений в Восточном Берлине. Этому способствовали и проведенные восточногерманскими властями многочисленные аресты среди нарушителей общественного порядка. Бюро информации зафиксировало ряд высказываний, в которых выражалась одна мысль: проведенные аресты являются лишь доказательством слабости, «чрезвычайной нервности русских, везде видящих измену».
Как результат, последовали еще более резкие выпады в отношении Москвы. Так, газета «Дер Тагесшпигель» 11 сентября опубликовала статью некоего Э. Регера, который заявил: «За последние четыре месяца мир распознал, что Россия никогда не была союзницей западных держав. Даже в момент победы над Гитлером Россия была союзником Гитлера. Сегодня она является союзником мертвого Гитлера.
Полиция в советском секторе Берлина приступила к конфискации газет западных секторов. В ответ на это в западных зонах оккупации была запрещена деятельность коммунистической партии.
Стремясь использовать время действия эмбарго для укрепления собственных политических и экономических позиций в восточной зоне, Москва приступила к денежной реформе. Однако особой популярностью среди восточных немцев она не пользовалась. Так, на собрании районной организации ХДС Целендорфа выступавшие констатировали, что «русская держава в настоящий момент является более сильной, чем западные державы. Для достижения своих целей русские пытаются ввести в Берлине валюту восточной зоны, однако восточная марка не может расцениваться одинаково с западной маркой. Если бы не было блокады, то различие между обеими валютами было бы еще разительней, и это привело бы к окончательному провалу политики СЕПГ»[63].
В свою очередь бургомистр района Целендорф в своем выступлении заявил: «Россия заблуждается по поводу своих успехов в восточной зоне, слишком понадеявшись на методы насилия. Лучшим доказательством этого заблуждения, – продолжал он, – будут следующие выборы в советской зоне, на которых СЕПГ получит не более 10 процентов…»
Становилось очевидным: советская блокада Берлина пошла на пользу не восточным, а западным немцам. Это, в частности, подтвердила и газета «Ди Вельт», которая утверждала в своей публикации, что «советская блокада Берлина принесла известную пользу, поскольку дала импульс строительству важных промышленных объектов в западных секторах Берлина»[64].
К концу февраля 1949 г. в результате встречной контрблокады Западом восточной зоны Берлина практически прекратились поставки из Западной Германии продовольствия, химикатов, стали и других видов жизненно важной продукции, что не замедлило сказаться на экономическом состоянии Восточной Германии.
О сложившемся положении маршал Соколовский был вынужден проинформировать Москву. Создавшаяся обстановка и осознание Москвой своей неудачи с проектом блокады Берлина многое объясняет в последующей уступчивости Сталина.
Этому способствовала и дипломатическая активность Запада, не оставлявшего попыток повлиять на позицию Советского Союза, в том числе и путем прямых обращений к Сталину и министру иностранных дел Молотову. В то же время эффективность воздушного моста позволяла западным державам не особенно торопиться со своими дипломатическими инициативами.
Кризис сопровождался неожиданными поворотами. Уже в самом его начале Москва, столкнувшись с умелой организацией воздушного моста западными союзниками, стала намекать, что готова на такой оригинальный способ разрешения конфликта, как обмен территорий. Речь шла, в частности, о ряде территорий в Тюрингии или Саксонии, входивших в советскую зону оккупации, на западные секторы в Берлине. С геополитической точки зрения подобный обмен давал США определенные стратегические выгоды, однако американские лидеры посчитали, что уход из Берлина подорвет их репутацию не только в Германии, но и во всем западном мире.
3 августа 1948 г. в переговорах между Сталиным и представителями трех западных правительств кремлевский вождь фактически отказался от своих первоначальных условий, предполагавших полный отказ Запада от планов создания западногерманского государства. Сталин заявил, что готов снять блокаду, если западные державы согласятся на совместное коммюнике, в которое будет включено положение о «непоколебимой позиции советского правительства», несогласного с лондонскими решениями, фактически декларировавшими намерение создать ФРГ. США, однако, отказались даже рассматривать это пожелание. В предложенном американской стороной тексте коммюнике, отправленном в Москву 6 августа, слова Сталина не нашли никакого отражения. Это вынудило В.М. Молотова заявить, что содержание коммюнике полностью отличается от того текста, который был согласован тремя днями ранее.
Был ли Сталин в тот период искренне заинтересован в снятии блокады в обмен на простое объявление своей оппозиции планам создания западногерманского государства? Вряд ли. Как свидетельствуют очевидцы, в августе 1948 г. Сталин был все еще уверен в эффективности блокады и надеялся рано или поздно преодолеть сопротивление союзников и скорее руководствовался стремлением внести смятение в западных столицах. Однако уже в сентябре Сталин почувствовал бесперспективность блокады и утратил интерес к переговорам по берлинскому вопросу. Так было с ним уже не раз, когда он приходил к выводу, что дело безнадежно проиграно.
Со своей стороны, убедившись в жизнеспособности воздушного моста, Вашингтон в начале января 1949 г. решил ускорить процедуру проведения денежной реформы в западных секторах Берлина. Это было сделано, несмотря на возражения англичан и французов, которые опасались, что подобный шаг окончательно отрежет любые возможности для ведения переговоров с Советским Союзом.
Американцы оказались правы. Под давлением сложившихся неблагоприятных обстоятельств Сталин был вынужден пересмотреть свою позицию в отношении блокады. После долгих месяцев дипломатического тупика он в конце января 1949 г. в интервью американскому журналисту намекнул на готовность Советского Союза рассмотреть возможность снятия ограничений на поставки в Берлин, если одновременно будет снята и контрблокада.
4 мая 1949 г. состоялись секретные переговоры между представителями СССР и США в ООН, в результате которых две стороны согласились отказаться от любых видов блокадных действий.
Тем самым первый Берлинский кризис подошел к концу. Советская блокада Западного Берлина, длившаяся 343 дня, закончилась. Несмотря на относительно мирное протекание кризиса, в ходе его несколько раз возникали ситуации, грозившие большой войной между двумя сверхдержавами.
Берлинский кризис стал своеобразной пробой на взаимное истощение. Советский Союз на этот раз был вынужден отступить. Основными, глубинными причинами провала блокады являлись в первую очередь тяжелое экономическое и политическое положение в самой советской зоне оккупации и очевидные успехи западных союзников в организации воздушного моста. Последние действительно проделали большую работу. К осуществлению воздушного моста было привлечено 575 самолетов (405 американских и 170 английских), из которых по разным причинам было потеряно 19 машин. Было совершено 277 264 полета в Берлин и доставлено 2,35 млн тонн грузов. Всего на работах по обеспечению воздушного моста было занято 57 тыс. человек[65].
Фактически провал блокады означал поражение Москвы. Об этом свидетельствовало и то, что Сталин вскоре сместил со своих должностей ряд авиационных военачальников. Лишился своего поста министра иностранных дел и В.М. Молотов.
7 сентября 1949 г. первая сессия Национального парламента провозгласила создание нового государства – Федеративной Республики Германии (ФРГ). Войска США, Англии и Франции оставались на территории нового государственного образования на европейском континенте. Их взаимоотношения с новыми властями регулировались «Оккупационным статутом», который сохранял за оккупационными командованиями право «взять на себя» всю полноту власти в стране, если они сочтут это необходимым. Вскоре началось создание западногерманской армии – бундесвера – в составе 25 дивизий. В полную силу заработал «план Маршалла» в отношении ФРГ и Западного Берлина.
В создавшейся обстановке Москва была вынуждена отвечать «зеркально» параллельным формированием в советской зоне оккупации восточногерманского государства. Это и было сделано 7 октября 1949 г. провозглашением Германской Демократической Республики (ГДР). Советская военная администрация в Германии передала принадлежавшие ей ранее функции управления временному правительству новой социалистической республики.
Таким образом, на немецкой земле возникло два антагонистических германских государства с различным общественно-политическим строем. Единая немецкая нация была искусственно разделена «по-живому».
Корейская война
Предыстория.В 1910–1945 Корея (бывшее королевство Корё) являлась японской колонией. После поражения Японии во Второй мировой войне по соглашению между союзниками она была разделена на две оккупационные зоны – советскую (к северу от 38 параллели) и американскую (к югу от нее). Обострение «холодной войны» помешало СССР и США достичь компромиссного соглашения о путях строительства единого корейского государства. 10 мая 1948 под наблюдением комиссии ООН в южной зоне прошли выборы в Национальное собрание, которое 15 августа объявило о создании Корейской Республики (КР). Президентом страны стал Ли Сын Ман (1948–1960), установивший авторитарный проамериканский режим. В ответ ориентированное на СССР правительство северной зоны (Народный комитет Северной Кореи), возглавляемое Ким Ир Сеном, провело в июле 1948 выборы в Великое народное собрание, которое в начале сентября провозгласило создание Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР). На севере установился коммунистический режим.
После вывода СССР и США своих войск с полуострова лидеры Северной и Южной Кореи стали разрабатывать планы объединения страны военным путем. КНДР при помощи СССР, а КР при помощи США сформировали собственные вооруженные силы. В этом соревновании КНДР опередила Южную Корею: Корейская Народная Армия (КНА) превосходила армию Корейской Республики (АКР) по численности (130 тыс. против 98 тыс.), по качеству вооружения (высококлассная советская военная техника) и по боевому опыту (более трети северокорейских солдат участвовали в Гражданской войне в Китае). Однако ни Москва, ни Вашингтон не были заинтересованы в появлении очага напряженности на Корейском п-ве – они предпочитали ограничить сферу «холодной войны» европейским континентом, не желая ее распространения на Дальний Восток, что было чревато увеличением риска возникновения ядерного конфликта. Однако такая перспектива особенно беспокоила китайских коммунистов, которые в 1949 добились решающих успехов в Гражданской войне с режимом Чан Кайши и готовились ликвидировать его последний бастион – о.Тайвань; они опасались, что вооруженный конфликт в Корее спровоцирует американское вторжение в Азию и тем самым помешает осуществлению их планов относительно Тайваня.
12 января 1950 государственный секретарь США Д.Ачесон выступил с заявлением о том, что периметр американской обороны в тихоокеанском регионе включает Филиппины, о-ва Рюкю, Японию и Алеутские о-ва; в заявлении ничего не говорилось о Южной Корее. У северокорейского и советского руководства сложилось впечатление, что в случае войны между КНДР и КР (если в ней не будут участвовать СССР и КНР) Соединенные Штаты останутся нейтральными. Именно с помощью этого аргумента Ким Ир Сен, как показывают недавно открытые документы советских архивов, смог убедить И.В.Сталина одобрить его план вторжения на юг.
Вторжение северокорейской армии в Южную Корею и оккупация основной части ее территории (25 июня – 3 августа 1950).25 июня 1950 в 4 часа утра семь пехотных дивизий (90 тыс.) КНА после мощной артиллерийской подготовки (семьсот 122-мм гаубиц и 76-мм самоходных орудий) перешли 38-ю параллель и используя в качестве ударной силы сто пятьдесят танков Т-34, лучших танков Второй мировой войны, быстро сломили оборону четырех южнокорейских дивизий; находившиеся на вооружении КНА двести истребителей ЯК обеспечили ей полное превосходство в воздухе. Главный удар был нанесен на сеульском направлении (1-я, 3-я, 4-я и 5-я дивизии КНА), а вспомогательный – на чхунхонском к западу от хребта Тхэбэк (6-я дивизия). Южнокорейские войска отступали по всему фронту, потеряв за первую неделю боев треть своего численного состава (более 34 тыс.). Уже 27 июня они оставили Сеул; 28 июня части КНА вступили в столицу Южной Кореи. 3 июля они взяли порт Инчхон.
В этой ситуации администрация Г.Трумэна (1945–1953), провозгласившая в 1947 доктрину «сдерживания коммунизма», решила вмешаться в конфликт. Уже в первый день северокорейского наступления США инициировали созыв Совета Безопасности ООН, который единогласно при одном воздержавшемся (Югославия) принял резолюцию с требованием к КНДР прекратить военные действия и отвести войска за 38-ю параллель. СССР, который с 1949 бойкотировал заседания Совета безопасности в знак протеста против блокирования приема в ООН Монголии, не имел возможности наложить вето. 27 июня Трумэн приказал командованию ВМС и ВВС США оказать помощь южнокорейской армии, однако он не решился обратиться к Конгрессу с просьбой об объявлении войны. В тот же день Совет безопасности по инициативе генерального секретаря Трюгве Ли большинством голосов (семь против одного при двух воздержавшихся) дал мандат на использование международных сил для изгнания КНА с территории Южной Кореи. Включить свои воинские контингенты в состав ооновских сил согласились пятнадцать стран. Правда участие большинства из них оказалось скорее символическим: Франция, Нидерланды, Бельгия, Люксембург, Колумбия и Эфиопия отправили в Корею по одному пехотному батальону, Южно-Африканский Союз (ЮАС) – эскадрилью истребителей, Канада, Таиланд и Греция – по одному пехотному батальону и транспортные самолеты, Филиппины – пехотный батальон и небольшой отряд танков, Австралия – два пехотных батальона и эскадрилью истребителей, Турция – пехотную бригаду, Новая Зеландия – артиллерийский полк. Значительные силы предоставила только Великобритания – две пехотные бригады, один бронетанковый полк, три артиллерийских саперных полка, две авиационных эскадрильи; в морских операциях у Корейского побережья активно участвовал британский Дальневосточный флот.
1 июля началась переброска на полуостров 24-й пехотной дивизии США (16 тыс.). 5 июля ее подразделения вступили в бой с частями КНА у Осана, но были отброшены на юг. 6 июля 34-й американский полк неудачно попытался остановить наступавшие северокорейские войска у Ансона. 7 июля Совет безопасности поручил руководство военной операцией, получившей название «полицейская акция», Соединенным Штатам. 8 июля Трумэн поставил во главе войск ООН в Корее командующего американскими вооруженными силами на Тихом океане генерала Д.Макартура. 13 июля войска США в Корее были объединены в 8-ю армию (генерал-лейтенант У.Уолкер).
После разгрома северокорейцами 34-ого полка у Чхонана (14 июля) 24-я дивизия и южнокорейские части отошли к Тэджону, ставшему временной столицей Корейской республики, и создали оборонительный рубеж на р. Кымган. Однако уже 16 июля КНА прорвала кымганский рубеж и 20 июля овладела Тэджоном. В итоге первого этапа кампании были разгромлены пять из восьми южнокорейских дивизий; потери южнокорейцев составили 76 тыс., а северокорейцев – 58 тыс.
Однако командование КНА не воспользовалось в полной мере плодами своего успеха. Вместо того, чтобы развивать наступление и сбросить пока еще немногочисленные американские соединения в море, оно сделало паузу для перегруппировки сил. Это позволило американцам перебросить на полуостров значительные подкрепления и отстоять часть южнокорейской территории.
Сражение за Пусанский периметр (4 августа – 14 сентября 1950).В конце июля 1950 американцы и южнокорейцы отступили в юго-восточный угол Корейского п-ва в район порта Пусан (Пусанский периметр), организовав оборону по линии Чинджу – Тэгу – Пхохан. 4 августа КНА начала штурм Пусанского периметра. К этому времени численность оборонявшихся, благодаря значительным американским подкреплениям, достигла 180 тыс., в их распоряжении находилось 600 танков, и они занимали выгодные позиции на р. Нактонган и в предгорьях. Тем не менее наступавшие, располагая гораздо меньшими силами (98 тыс. и 100 танков), в ходе Первой Нактонганской битвы (8–18 августа) сумели захватить Чинджу и вплотную приблизиться к порту Масан. В то же время американским и южнокорейским войскам удалось 15–20 августа остановить северокорейское наступление к западу от Тэгу («Кегельбаново сражение»). 24 августа 7,5 тыс. северокорейцев с 25 танками чуть было не прорвали американскую оборону под Масаном, который защищали 20 тыс. солдат с 100 танками. Тем не менее силы американцев постоянно возрастали, а с 29 августа под Пусан стали прибывать подразделения из других стран, прежде всего Британского содружества. 1 сентября войска КНА предприняли генеральное наступление и 5–6 сентября пробили брешь в южнокорейских оборонительных рубежах на северном участке периметра у Йонгчхона, взяли Пхохан и вышли на ближние подступы к Тэгу. Только благодаря упорному сопротивлению американской морской пехоты (1-я дивизия) наступление к середине сентября было остановлено (Вторая Нактонганская битва).
Высадка в Инчхоне и захват войсками ООН основной части Северной Кореи (15 сентября – 18 октября 1950).Чтобы ослабить давление на Пусанский плацдарм и добиться перелома в ходе военных действий, Объединенный комитет начальников штабов (ОКНШ) в начале сентября 1950 утвердил предложенный Макартуром план десантной операции в глубоком тылу северокорейских войск у порта Инчхон с целью захвата Сеула (операция «Хромит»). Войска вторжения (10-й корпус под командованием генерал-майора Э.Элмонда) насчитывали 50 тыс. человек. Рано утром 15 сентября они высадились под Инчхоном и сломив сопротивление северокорейцев, в тот же день захватили этот порт, а 20 сентября начали наступление на Сеул и после ожесточенных боев 22–28 сентября овладели им. 16 сентября 8-я американская армия предприняла наступление с Пусанского плацдарма, 19–20 сентября прорвалась к северу от Тэгу, 24 сентября окружила три северокорейские дивизии, 26 сентября овладела Чхонджу и соединилась южнее Сувона с частями 10-го корпуса. Почти половина пусанской группировки КНА (40 тыс.) была уничтожена или попала в плен; остальная часть (30 тыс.) спешно отступила в Северную Корею. К началу октября была освобождена вся Южная Корея.
Американское командование, воодушевленное военным успехом и открывшейся перспективой объединения Кореи под властью Ли Сын Мана, еще 25 сентября приняло решение продолжить военные действия к северу от 38-й параллели с целью оккупации КНДР. 27 сентября оно получило на это согласие Трумэна. Тем самым США совершили крупную политическую ошибку: вместо защитника Южной Кореи, подвергшейся нападению со стороны КНДР, они оказались в глазах всего мира в роли агрессора и по сути способствовали расширению масштабов конфликта, спровоцировав вмешательство в него Китайской Народной Республики (КНР).
1 октября 1-й южнокорейский корпус пересек демаркационную линию, развернул наступление вдоль восточного побережья Северной Кореи и 10 октября овладел портом Вонсан. 2-й южнокорейский корпус, входивший в состав 8-й армии, перешел 38 параллель 6–7 октября и стал развивать наступление на центральном направлении. Основные силы 8-й армии (к тому времени, кроме американцев и южнокорейцев, она включала британские, австралийские, новозеландские, канадские, южноафриканские, турецкие, таиландские и филиппинские подразделения) 9 октября вторглись в КНДР на западном участке демаркационной линии к северу от Кэсона и устремились к северокорейской столице Пхеньян, которая пала 19 октября. К востоку от 8-й армии продвигался переброшенный из-под Сеула 10-й корпус (американцы, южнокорейцы, англичане). К 24 октября войска западной коалиции вышли на линию Чонджу – Пукчин – Удан – Орори – Танчхон, приблизившись левым своим флангом (8-я армия) к пограничной с Китаем р.Ялуцзян (Амноккан). Таким образом, была занята основная часть северокорейской территории.
Вмешательство Китая в корейский конфликт. Изгнание американцев из Северной Кореи (19 октября 1950 – 24 января 1951).После вступления союзных войск в КНДР командование Народно-освободительной армии Китая (НОАК) предупредило, что не будет бездействовать, если они перейдут р.Ялуцзян. Лидер китайских коммунистов Мао Цзэдун обратился к СССР с просьбой о военной поддержке; в Москву для переговоров был отправлен премьер Государственного административного совета КНР Чжоу Эньлай. Советское правительство ответило согласием, но, не желая вступать в широкомасштабную войну с США, решило ограничить свою помощь поставками НОАК военного снаряжения и отправкой в Корею 64-го истребительного авиационного корпуса (321 истребитель МиГ-15, 441 летчик), который должен был базироваться в Маньчжурии (Мукден) и воевать под китайским флагом (с ноября 1951 действовал в составе Объединенной воздушной армии под командованием генерала Лю Чжэня).
19 октября 1950 китайские войска (три регулярные армии НОАК численностью 380 тыс.) под командованием заместителя председателя Народно-революционного военного совета КНР Пэн Дэхуая без объявления войны перешли корейскую границу. 25 октября они внезапно атаковали 6-ю южнокорейскую пехотную дивизию; последней удалось 26 октября выйти к Чхосану на р. Ялуцзян, но к 30 октября она была полностью разгромлена. 1–2 ноября такая же участь постигла 1-ю американскую кавалерийскую дивизию у Унсана. 8-я армия была вынуждена прекратить наступление и к 6 ноября отошла к р.Чхонгчхон.
Однако китайское командование не стало преследовать 8-ю армию и отвело свои войска для пополнения. Это породило у Макартура ошибочное убеждение в слабости сил противника; при этом он опирался на данные американской военной разведки, которая непостижимым образом недооценила численность северокорейских и китайских войск, преуменьшив ее более чем в десять раз. 11 ноября американо-южнокорейский 10-й корпус предпринял наступление на север: 21 ноября подразделения его правого крыла достигли китайской границы в верховьях Ялуцзяна близ Хесана, а подразделения левого крыла к 24 ноября установили контроль над стратегически важным районом Чхосинского водохранилища. Одновременно 1-й южнокорейский корпус овладел Чхонджином и оказался в 100 км от советской границы.
В этой ситуации Макартур отдал приказ об общем наступлении союзников с целью «завершения войны к Рождеству». Однако к тому времени китайские и северокорейские войска обладали значительным численным превосходством (250 тыс. против 400 тыс.): 8-й армии (135 тыс.) противостояли 13-я армейская группа НОАК (180 тыс.) и соединения КНА (100 тыс.), 10-му и 1-му южнокорейскому корпусам (115 тыс.) – 9 армейская группа НОАК (120 тыс.). 25 ноября 8-я армия двинулась от Чонгчхона к р.Ялуцзян, но в ночь на 26 ноября 13-я армейская группа НОАК нанесла контрудар по ее правому флангу (2-й южнокорейский корпус) и осуществила глубокий прорыв. 28 ноября 8-я армия оставила Чонджу и отступила к Чонгчхону, а 29 ноября к р.Намган.
27 ноября авангард 10-го корпуса (1-я дивизия морской пехоты США) предпринял наступление к западу от водохранилища Чхосин в направлении Канге, однако на следующий день десять китайских дивизий (120 тыс.) окружили морских пехотинцев, а также 7-ю пехотную дивизию США, занимавшую позицию к востоку от водохранилища. 30 ноября командование корпуса приказало блокированным частям (25 тыс.) прорываться к Восточно-Корейскому заливу. В ходе 12-дневного отступления американцам с боями удалось к 11 декабря пробиться к порту Хыннам, потеряв 12 тыс. чел. убитыми, ранеными и обмороженными. Потери китайцев составили 67,5 тыс. Морская пехота США до сих пор считает сражение у Чхосина одним из самых героических страниц в своей истории, а НОАК – своей первой крупной победой над западными армиями.
В начале декабря союзные войска были вынуждены начать общий отход на юг, которое также оказалось самым длительным отступлением американцев в истории. После прорыва 13-й армейской группы НОАК к Сончхону (1 декабря) 8-я армия оставила оборонительный рубеж на р.Намган и ушла из Пхеньяна (2 декабря). 5 декабря китайцы заняли северокорейскую столицу. К 23 декабря 8-я армия откатилась за 38 параллель, но смогла закрепиться на р.Имджинган. 10-й и 1-й южнокорейский корпуса, оказавшиеся под угрозой окружения, 30 ноября начали отходить первый к Сонджину (совр. Ким-Чхэк), а второй к Хыннаму и 9–24 декабря эвакуировались через эти порты на кораблях ВМС США в Южную Корею; всего было вывезено 105 тыс. военнослужащих и 91 тыс. гражданских лиц. К концу года правительство Ким Ир Сена восстановило контроль над всей территорией КНДР.
Однако китайское руководство решило продолжить наступление на юг с целью захвата всего полуострова, при этом оно совершило ту же политическую ошибку, какую американское командование допустило за четыре месяца до этого. Если бы китайские войска остановились на демаркационной линии, международный авторитет КНР резко бы возрос, и США вряд ли удалось помешать ее принятию в ООН (которое из-за этого задержалось до 1971). Теперь уже КНР выступила в роли агрессора.
31 декабря китайцы и северокорейцы силами до 485 тыс. чел. начали наступление по всему фронту южнее 38 параллели. К 1 января 1951 части НОАК прорвали оборону союзников на р.Инмджинган, а части КНА осуществили фронтальный обход на левом фланге. Новый командующий 8-й армии генерал М.Риджуэй был вынужден начать 2 января отступление к р. Ханган. 3 января 1951 экспедиционные войска оставили Сеул, 5 января – Инчхон. 7 января пал Вонджу. Макартур выступил с требованием применить против Китая ядерное оружие, однако оно было отвергнуто президентом Трумэном. К 24 января продвижение китайских и северокорейских войск удалось остановить на линии Ансон – Вонджу – Ченхон – Самчхок. Но в их руках остались северные районы Южной Кореи.
«Контрнаступление Риджуэя» (25 января – 21 апреля 1951).В конце января – конце апреля 1951 Риджуэй предпринял серию ударов с целью вернуть Сеул и отбросить китайцев и северокорейцев за 38 параллель. В ходе начавшейся 25 января 1951 операции «Сандерболт» 8-я армия 26 января овладела Сувоном, а 10 февраля – Инчхоном. 5 февраля развернул наступление и 10-й корпус; правда 11–12 февраля в результате китайской контратаки он был отброшен к Вонджу, однако через неделю все же вынудил противника отойти к Хенгсону. 21 февраля 8-я армия нанесла новый удар в северном направлении (операция «Киллер») и к 28 февраля вышла к низовьям Хангана на ближайшие подступы к Сеулу. 7 марта союзники начали еще одно наступление (операция «Риппер»), 14–15 марта заняли Сеул и к 31 марта достигли «линии Айдахо» (низовья Имджингана – Хончхон – севернее Чумунджина) в районе 38 параллели. 2–5 апреля они осуществили прорыв на центральном направлении и к 9 апреля вышли к водохранилищу Хвачхон (операция «Рагид»), а к 21 апреля были уже на ближайших подступах к Чхорвону, вытеснив НОАК и КНА за 38 параллель (за исключением крайнего западного участка фронта).
Еще до завершения контрнаступления Макартур из-за разногласий с Трумэном относительно идеи использовать ядерное оружие в корейской войне против сил НОАК и КНА и за ошибки, допущенные в ноябре 1950, был смещен с поста командующего силами ООН и заменен Риджуэем (11 апреля). Командующим 8-й армией стал генерал Д.Ван Флит (14 апреля).
Сражение на 38 параллели (22 апреля – 10 июля 1951).С конца апреля по начало июля 1951 воюющие стороны предприняли ряд попыток прорвать линию фронта и изменить ситуацию в свою пользу. 22 апреля китайские и северокорейские войска (350 тыс.) атаковали 8-й армии на западном направлении, вновь отбросив ее за 38 параллель, но в конце апреля были остановлены севернее Сеула и у Хончхона. 15 мая они нанесли удар на центральном и восточном направлениях, однако и он не достиг успеха. 21 мая 8-я армия перешла в контрнаступление, к концу мая выбила китайские и северокорейские войска обратно за 38 параллель, но в июне завязла в боях за «Железный треугольник» (стратегически важный район между городами Чхорвон, Пхенган и Кимхва). Правда в середине июня ей удалось овладеть Чхорвоном, однако затем военные действия приобрели позиционный характер.
Воздушная война.Важной составной частью корейской войны явилось противоборство в небе. Это был последний крупный