Внутрипартийная борьба в КПК и курс на «урегулирование экономики» в 1961 -1965 гг.
Период «урегулирования» (1961 — 1965)
Фактический отказ от политики «скачка». 9-й пленум ЦК КПК
Первоочередной задачей китайского народа, китайских коммунистов стало выправление экономического положения КНР. Решить это можно было лишь путем отказа от авантюристического курса группы Мао Цзэ-дуна. Выработкой неотложных мер но спасению экономики занялся 9-й пленум ЦК КПК (январь 1961 г.).
Пленум обсудил доклад члена Политбюро ЦК, заместителя премьера и председателя Госплана Ли Фу-чуня об исполнении народнохозяйственного плана 1960 г. и об основных показателях плана развития народного хозяйства на 1961 г. Несмотря на то что в коммюнике о пленуме курс «трех красных знамен» всячески восхвалялся, были признаны тяжелое состояние сельского хозяйства, легкой промышленности, «трудности в снабжении». Правда, все это объяснялось лишь стихийными бедствиями. В то же время «о внутренней пропаганде в КНР одной из причин создавшегося экономического положения был объявлен отъезд советских специалистов, хотя в сельском [хозяйстве, состояние которого было особенно тяжелым, они не работали. Пленум решил (согласно коммюнике), что в 1961 г. вся страна должна сконцентрировать силы на укреплении сельскохозяйственного фронта, на неуклонном проведении курса «сельское хозяйство является основой народного хозяйства; вся партия и весь народ должны всемерно развивать сельское хозяйство и производство зерна», «по мере возможности обеспечить снабжение населения предметами первой необходимости», «временные трудности в снабжении на рынке, создавшиеся вследствие неурожая в сельском хозяйстве и нехватки сырья в легкой промышленности, — это важный вопрос, который требует настоятельного разрешения». Таким образом, всего лишь через три года после начала «скачка» и создания коммун, когда Мао Цзэ-дун и другие всерьез говорили об избытке зерна и сокращении посевных площадей, пленум ЦК КПК вынужден был признать угрозу голода.
Руководство КПК искало выход из создавшегося положения в двух направлениях: 1) стимулирования трудовой инициативы крестьян; 2) концентрации людских сил, материальных ресурсов, внимания всей партии и народа на спасении сельского хозяйства от катастрофы.
Чтобы ликвидировать кризис сельского хозяйства и увеличить производство продовольствия, пленум постановил «сократить масштабы капитального строительства, урегулировать темпы развития и на основе достигнутых успехов проводить курс на укрепление, пополнение и повышение». Таким образом, курс «большого скачка» заменялся курсом на «урегулирование». На практике это означало резкое сокращение объема промышленного производства, принудительное переселение в деревни десятков миллионов трудящихся из городов, в том числе тех, кто был переведен туда в годы быстрого развития промышленности, запрещение набора рабочих из сельской местности.
Курс на «урегулирование» предполагал коренную перестройку народных коммун в течение нескольких лет с учетом низкого уровня развития производительных сил в сельском хозяйстве. Главной производственной и хозрасчетной единицей становилась (вместо коммуны, охватывавшей несколько тысяч хозяйств) производственная бригада в составе 10—30 дворов. Крестьянам были возвращены приусадебные участки и личное имущество, отобранное во время «коммунизации быта», им разрешили держать свиней, овец, птицу, заниматься кустарным промыслом. Были вновь открыты рынки в деревне, а также рынки кооперированной и частной мелкой торговли в городах. В решении 9-го пленума говорилось: «Пленум требует от всех соответствующих ведомств немедленно принять меры для... улучшения работы в области торговли и оживления деятельности сельских первичных рынков с тем, чтобы постепенно улучшить положение со снабжением».
На промышленных предприятиях и в коммунах начал частично восстанавливаться принцип материальной заинтересованности и оплаты по труду, вновь стало практиковаться премирование, возобновлялась система тарифов и нормирования труда. Установка Мао Цзэ-дуна на создание самообеспечивающихся (хозяйств, производящих и промышленную и сельскохозяйственную продукцию, была, по существу, отброшена, началось налаживание специализации и кооперации производства, введение системы товарно-денежных отношений внутри коммун и в их связях с другими организациями.
Решения 9-го пленума и закрытые постановления ЦК КПК и Государственного совета практически узаконили стихийный процесс распада коммун на бывшие кооперативы и более мелкие единицы. В 1961 —1962 гг. этот процесс развился дальше: в ряде провинций происходило частичное возвращение к индивидуальному хозяйству. Отдельный крестьянский двор самостоятельно нес ответственность за прибыли и убытки и за выполнение закрепленного за ним производственного задания.
Новый курс вырабатывался в борьбе между маоистской группой и теми руководителями КПК, партработниками и рядовыми коммунистами, которые обоснованно видели причины кризиса в авантюризме и субъективизме Мао Цзэ-дуна. Об этом свидетельствовало и выступление Мао Цзэ-дуна на 9-м пленуме, в котором он не отказался от своих установок периода «большого скачка» и дал понять, что считает принимаемые пленумом решения временными. Для того чтобы фактическое признание провала курса «трех красных знамен» не открыло дорогу критике порядков, насаждавшихся в КПК группой Мао Цзэдуна, она провела на 9-м пленуме решение о продолжении и усилении преследования всех недовольных ее авантюристической политикой. В коммюнике говорилось о «подрывной деятельности» в партии и стране «чуждых элементов», составлявших «несколько процентов» населения, и работников партийных и правительственных органов, а также о том, что «среди доброжелательных работников также имеется небольшое число людей с невысоким идейным уровнем и невысокой сознательностью». Мао Цзэ-дун в своем выступлении на пленуме признал, что в отдельных провинциях (Шаньдун, Хэнань, Ганьсу) происходили крестьянские волнения. В целом по стране он насчитывал 10% «врагов» и «плохих элементов». Пленум решил развернуть новое «движение за упорядочение стиля городских и сельских работников». Заявлениям о незначительном удельном весе «враждебных» (несколько процентов») и «несознательных» («небольшое число») элементов явно противоречило требование провести это движение «с большим размахом». Решение пленума дало толчок новой кампании по чистке КПК, сопровождавшейся массовыми репрессиями (вплоть до расстрелов), высылкой кадровых работников в деревню «на перевоспитание».
9-й пленум решил создать шесть бюро ЦК КПК — Северо-Восточное, Северное, Восточное, Центрально-Южное, Юго-Западное и СевероЗападное— для усиления руководства «от имени ЦК» партийными комитетами соответствующих провинций, городов и автономных районов.
Недовольство политикой группы Мао
9-й пленум ЦК КПК не мог привести к прекращению внутрипартийной борьбы, поскольку оставались нерешенными крупные вопросы развития страны, а Мао Цзэ-дун и его сторонники не хотели открыто признать свои ошибки и отказаться от великодержавной политики. Мао Цзз-дун на время отступил с авансцены, даже дал возможность Лю Шао-ци не только занять пост Председателя КНР, но и внешне приобрести почти равный с ним авторитет. В то же время он собирал силы для восстановления и усиления своих позиций. Прежде всего Мао Цзэ-дун позаботился о превращении армии в свою надежную опору.
Недовольство в армии последствиями «скачка» и «коммунизации» деревни приобрело сравнительно большие масштабы. В закрытых армейских документах 1960—1961 гг. приводились высказывания бойцов НОА против политики руководства КПК, говорилось о том, что 10% личного состава армейских частей проявляли недовольство, 30% имели «превратное представление» о продовольственном положении, а 5% выступали против курса «трех красных знамен». Конечно, цифры эти дают лишь приблизительное представление о настроениях в армии, но они показательны. Не случайно заместитель начальника Политуправления НОА в январе 1961 г. констатировал: «Сейчас на боевой дух войск влияют главным образом не проблемы войны и мира, а проблемы внутренней обстановки, говоря конкретно — проблемы экономической жизни». Другой руководитель Политуправления, отмечая увеличение числа политических инцидентов в армии в 1960 г., предвидел их рост в первой Головине 1961 г. Назначенный вместо Пэн Дэ-хуая министром обороны Линь Бяо ставил задачу путем усиления идеологической работы «стабилизировать настроения в воинских частях и добиться того, чтобы там не случались беспорядки».
Для укрепления своих позиций в армии маоистское руководство, с одной стороны, применяло метод репрессий и чисток, а с другой — усиливало пропаганду. Ее главной формой было движение «два воспоминания, три проверки» (воспоминания о классовых лишениях и национальных лишениях до революции; проверка платформы, воли к борьбе и работы). При этом восхваляли Мао Цзэ-дуна, распространяли антисоветские измышления под предлогом «борьбы с современным ревизионизмом». Уже в 1960 г. началась кампания «за превращение армии в школу идей Мао Цзэ-дуна». В ноябре 1960 г. Линь Бяо выступил с большой речью на расширенном заседании Военного совета ЦК КПК, в которой выдвинул в политработе НОА главную задачу: «Изучать и применять идеи Мао Цзэ-дуна в тесной связи с жизнью». На основе этого выступления Военный совет принял «Решение об усилении идейно-политической работы в армии».
Чистка в армии охватила все парторганизации, весь командный состав. В июле 1960 г. началось «упорядочение» партячеек, продолжавшееся семь месяцев, до февраля 1961 г. 25% проверенных ячеек были отнесены к худшей (третьей) категории, а 4% были признаны полностью или частично «прогнившими». Затем прошла новая проверка, и опять значительная часть ячеек (1 тыс. из 20 тыс.) была забракована. В них еще раз было проведено «упорядочение». За семь месяцев из КПК было исключено в армии 1200 членов партии и 940 кандидатов. В конце I960 г. в НОА была развернута кампания «за исправление стиля» в партийных комитетах полка и выше. Чистка кадровых работников дивизионного уровня и выше была предпринята в 1961 г. Вновь и вновь проводились «упорядочение» .и чистка первичных организаций и органов управления.
Недовольство народных масс авантюристическим курсом группы Мао Цзэ-дуна, приведшим к резкому ухудшению их жизненного уровня, сказалось на настроениях низовых кадровых работников, которые, в свою очередь, влияли на работников более высокого ранга. Сложность внутриполитической обстановки, глубокое недовольство в народе, рост критики маоистского курса вынудили Лю Шао-ци и других руководителей КПК, не желавших идти на открытую критику Мао Цзэ-дуна и его курса, предпринять шаги, направленные на стабилизацию положения в партии и в стране, на спасение престижа руководства КПК внутри страны и на международной арене. В сентябре 1959 г. Лю Шао-ци в статье, специально написанной им для журнала «Проблемы мира и социализма» («Победа марксизма-ленинизма в Китае»), сконцентрировал внимание на всеобщем значении идей марксизмаленинизма и лишь мельком упомянул об «идеях и установках» Мао Цзэ-дуна. В декабре 1960 г. Лю Шао-ци в одном из выступлений во время пребывания в Москве говорил о праве каждой партии на эксперимент и, по существу, охарактеризовал народные коммуны как эксперихмент в специфических условиях Китая (хотя и утверждал, что этот эксперимент удался). В речи на праздновании 40-летия со дня основания КПК (30 июня 1961 г.) Лю Шао-ци сказал о том, что политика КПК до «большого скачка» основывалась на положениях Маркса и Ленина, а курс «большого скачка» непосредственно связан с именем Мао Цзэ-дуна. В речи неоднократно подчеркивалась необходимость единства всей партии, всей нации, всей страны.
Одновременно с таким слабо завуалированным отмежеванием от курса «большого скачка» Лю Шао-ци и связанные с ним партийные руководители попытались несколько приглушить кампанию прославления «идей» и трудов Мао Цзэ-дуна. Они стремились приостановить чистку партии, ограничить кампанию «упорядочения стиля» задачами идеологического воспитания, прекратить уничтожение так называемых правых и тем самым ослабить недовольство коммунистов, сплотить партийные организации. В сентябре 1961 г. по указанию Лю Шао-ци было составлено «Решение ЦК о периодической учебе кадровых работников», которое подчеркивало необходимость «свободы мысли» и «свободы дискуссий», осуждало тенденцию обострения внутрипартийной идеологической борьбы.
В январе 1962 г. Лю Шао-ци на созванном им расширенном рабочем совещании в ЦК КПК кадровых работников высших пяти ступеней (на котором присутствовало 7 тыс. человек) отметил, что «нынешние трудности на 3/ю — результат стихийных бедствий, а на 7/ю — результат ошибок». Борьбу против «правых» в самых жестоких формах он охарактеризовал как «ошибочную борьбу, перегиб».
С весны 1962 г. в китайской центральной и местной печати стали появляться статьи о необходимости ведения внутрипартийной борьбы более мягкими методами. В августе 1962 г. в качестве «важного материала» в системе партполитпросвещения стала использоваться переизданная работа Лю Шао-ци «О самовоспитании коммуниста», написанная им в 1939 г. В ней была сохранена специальная глава «Быть достойными учениками Маркса и Ленина». Несмотря на новую редакцию, нигде не упоминалось, что таким учеником является Мао Цзэ-дун.
Позиция Лю Шао-ци и его сторонников в вопросах партийного строительства сочеталась с их взглядами на преодоление кризиса китайской экономики путем предоставления крестьянам широких возможностей для развития производства, материального стимулирования, приоритета в промышленности развития энергетики, машиностроения, отраслей, обслуживающих сельское хозяйство, внедрения плановости, учета реальных возможностей.
В стране происходил процесс складывания широкой оппозиции политике Мао Цзэ-дуна. В научных и литературно-художественных кругах, среди кадровых работников на местах и даже в центре начинались выступления, содержавшие скрытую критику идей и политики Мао Цзэ-дуна. Так, некоторые экономисты во главе с директором Института экономики АН КНР Сунь Е-фаном в различных собеседованиях осуждали тезис «политика — командная сила», волюнтаризм, настаивали на изучении и применении опыта передовых социалистических стран, пытались привлечь внимание к таким категориям, как «цена производства», «прибыль», «рентабельность». Шао Цюань-линь и другие писатели и литературные критики выступили с тезисом «писать правду», имея в виду правдивый показ положения, создавшегося в результате «скачка».
В январе 1961 г. пекинский журнал «Бэйцзин вэньи» опубликовал драму известного писателя и историка, заместителя председателя народного комитета Пекина У Ханя «Разжалование Хай Жуя». В пьесе восхваляется отважный сановник эпохи Мин, не побоявшийся выступить с критикой императора, жестоко угнетавшего народ. Хай Жуй говорил императору: «Раньше ты еще делал кое-что хорошее, а что ты делаешь теперь? Исправь ошибки, дай народу жить в счастье. Ты совершил слишком много ошибок, а считаешь, что во всем прав, и поэтому отвергаешь критику». Многие читатели усхматривали в пьесе намек на расправу Мао Цзэ-дуна с Пэн Дэ-хуаем.
В начале 60-х годов со статьями, в иносказательной форме критикующими Мао Цзэ-дуна, выступил также секретарь пекинского горкома КПК Дэн То. Он осмеивал «великое пустословие» — рассуждения о «ветре с Востока» и «ветре с Запада», «хвастовство», «амнезию» при которой теряется способность сдерживать слово и выполнять обещания, предаются забвению друзья и их помощь.
Борьба в КПК относительно путей развития Китая
Волна недовольства и критических выступлений, охвативших многие партийные организации в 1961 —1962 гг., появление новых тенденций в развитии внутрипартийной жизни и в экономической политике, проводимой на местах с прямого или с молчаливого разрешения центра, убедили Мао Цзэ-дуна и его группу в том, что их положение в партии и в стране неустойчиво. Со второй половины 1962 г., как только наметились первые признаки стабилизации экономического положения, Мао Цзэ-дун и его сторонники начали осуществление серии мероприятий, направленных на то, чтобы укрепить свои пошатнувшиеся позиции в руководстве, создать необходимые, с их точки зрения, идейно-политические условия для беспрепятственного проведения авантюристической внутренней и внешней политики. В партийно-политической жизни Китая был принят курс на ликвидацию элементов партийной и государственной демократии и перестройку всей работы партийных и государственных органов на основе организационных принципов армии, усиление пропаганды культа личности Мао Цзэ-дуна.
Контрнаступление на партию Мао Цзэ-дун и его группа начали с попыток подвести теоретическую базу под задуманную ими серию антидемократических мер. В выступлении на 10-м пленуме ЦК КПК (сентябрь 1962 г.) Мао Цзэ-дун выдвинул теорию «волнообразного развития» классовой борьбы в течение всего периода перехода от капитализма к полному коммунизму и необходимости вести «социалистическое воспитание». 10-й пленум закончился компромиссом между группой Мао Цзэ-дуна и реалистически настроенными руководящими деятелями КНР. Пленум подтвердил курс на «урегулирование», указав (в отличие от решений периода «скачка»), что переход от социализма к коммунизму «охватывает десятки лет или даже еще более длительный отрезок времени». В то же время пленум, хотя и в общей форме, призвал «еще выше поднять славные знамена генеральной линии социалистического строительства, большого скачка и народной коммуны».
Принятое пленумом закрытое решение о народных коммунах, по существу, осуждало закрепление производственных заданий за крестьянскими дворами и в то же время подтверждало необходимость соблюдения принципа: «от каждого по способностям, каждому по труду». Было решено, что основной хозрасчетной единицей в течение 30 лет будет производственная бригада, сохранялись приусадебные участки и подсобные промыслы. Отмечалась недопустимость нарушений демократии, принятия самовольных решений, ослабления руководящей роли сельских парторганизаций.
В ответ на призывы к смягчению форм внутрипартийной борьбы, на критику курса «большого скачка» Мао Цзэ-дун и его сторонники провели в коммюнике пленума тезис о «важном историческом значении 8-го пленума ЦК 8-го созыва», который «победоносно разгромил наступление правого оппортунизхма, т. е. ревизионизма, отстоял линию партии». Пленум официально вывел из состава секретариата ЦК сторонников Пэн Дэ-хуая — Хуан Кэ-чэна и Тань Чжэна. В секретариат маоцзэдуновская группировка провела Кан Шэна, а Лю Шао-ци, — своих сторонников Лу Дин-и и Ло Жуй-цина.
В 1963 г. по -указанию Мао Цзэ-дуна началось проведение массовых общественно-политических кампаний, направленных на раздувание культа «вождя» и военизацию жизни Китая: «учиться у Лэй Фэна», «учиться у Ван Цзэ», «учиться у Оуян Хая» (Лэй Фэн, Ван Цзэ, Оуян Хай — бойцы НОА, погибшие при различных обстоятельствах. Им приписываются дневники стереотипного содержания, в которых выражена бездумная преданность Мао Цзэ-дуну). Затем с начала 1964 г. в еще более широких масштабах развернулась кампания «учиться у Народно-освободительной армии Китая». В 1964—1965 гг. Мао Цзэ-дун и его группа попытались создать на предприятиях и в учреждениях политотделы, чтобы внедрить армейский стиль работы. К середине 1964 г. политотделы появились в промышленности, на транспорте, в торговле, финансовых органах. Их руководство назначалось вышестоящими партийными организациями и подчинялось политотделу при соответствующем отделе ЦК КПК. Кадры политотделов маоистская группировка стремилась подобрать из представителей армейских политработников — своих сторонников.
Вместе с тем в 1963—1965 гг. развертывалась пропаганда культа Мао Цзэ-дуна. С этой целью были организованы общественно-политические «движения» «за социалистическое воспитание», «за революционизацию» и многочисленные специальные кампании «за изучение произведений Мао Цзэ-дуна». В эти годы в КНР шли кампании по изучению и применению работ и идей Мао Цзэ-дуна в самых различных областях — от торгово-финансовой работы до специальных разделов технических наук. По примеру НОА в стране началось заучивание отдельных изречений Мао Цзэ-дуна, наборы которых составлялись отдельно для различных групп населения. С усилением борьбы против КПСС и мирового коммунистического движения в китайской печати все чаще (сначала как перепечатка «оценок» из прокитайских изданий) появляются определения Мао Цзэ-дуна как «самого гениального марксиста эпохи», «творчески развившего все области марксистсколенинской науки», как «вождя народов всего мира». С конца 1965 г. начали распространяться «указания Линь Бяо о непосредственном значении изучения работ Председателя Мао», согласно которым чтение и изучение той или иной работы Мао Цзэ-дуна дают немедленные практические результаты: устраняют неполадки в производстве того или иного рода продукции, ведут к созданию новых образцов машин и механизмов, прокладывают путь к спортивным рекордам. Слово Мао Цзэ-дуна тем самым возводилось в ранг святого слова. Особое внимание уделялось воспитанию молодежи в духе «безграничной веры» в Мао Цзэ-дуна и его «идеи». На проходившем в 1964 г. в обстановке секретности IX съезде комсомола Китая был пересмотрен устав КСМК, идейно-теоретической основой союза вместо марксизма-ленинизма были названы «идеи Мао Цзэ-дуна».
Как средство сужения партийной и государственной демократии Мао Цзэ-дун и его окружение начиная с 1963 г. систематически организовывали кампании проработок отдельных групп и лиц из партийной и творческой интеллигенции. В 1963—1964 гг. по непосредственным указаниям Мао Цзэ-дуна были инспирированы «проработки» драматических произведений классического китайского репертуара; книги философа Фэн Дина «О коммунистическом мировоззрении» (за постановку вопроса о ценности личности и необходимости учитывать ее интересы); философа, члена ЦК КПК, директора ВПШ при ЦК КПК Ян Сянчжэня за тезис о том, что существует не только «раздвоение единого», но и «единство противоположностей»; критика Шао Цюань-линя за призыв «писать правду».
И июля 1964 г. партийным организациям было передано «указание» Мао Цзэ-дуна о необходимости «революционизации» творческих союзов китайской интеллигенции, входящих во Всекитайскую ассоциацию литературы и искусства. «На протяжении 15 лет эти союзы и большинство их изданий, — заявил в июне 1964 г. Мао Цзэ-дун, — в основном не проводили в жизнь политику партии... Их работники... в последние годы находятся на грани перерождения в ревизионистов. Если не взяться серьезно за перевоспитание, то в один прекрасный день эти союзы могут превратиться в организации, подобные клубу Петефи в Венгрии». В 1964, 1965 гг. по указаниям Мао Цзэ-дуна было проведено «перетряхивание» руководства всех творческих союзов китайской интеллигенции. Летом 1964 г. на арене политической и идеологической жизни Китая впервые появилась жена Мао Цзэ-дуна— бывшая шанхайская актриса Цзян Цин. Она выступила инициатором «реформы» китайского классического театра и его репертуара.
В наступлении на партию, в подавлении недовольных и инакомыслящих, прежде всего в среде кадровых работников, Мао Цзэ-дун и его группа особую роль отводили так называемой кампании «социалистического воспитания». В мае 1963 г. под руководством Мао Цзэ-дуна был разработан проект «Постановления ЦК КПК по некоторым вопросам нынешней работы в деревне», в котором предлагалось начать «движение за социалистическое воспитание». Документ (из десяти пунк-tob) предусматривал проведение чистки партии и «упорядочение» деревенских парторганизаций» Намечались массовое применение «трудового воспитания», направление специальных бригад на места для выявления «пробравшихся в ряды партии антисоциалистических элементов». Число их определялось в 5% общего количества членов партии, т. е. около 1 млн. человек, что само по себе указывало на широкое недовольство в партии и стране. Теоретическим обоснованием проекта очередной чистки вновь служил тезис о классовых противоречиях и классовой борьбе в социалистическом обществе. Добиваясь начала массовой чистки, Мао Цзэ-дун утверждал: «В рядах наших кадров многие, не отличая врагов от своих, входят даже в сговор с врагами и, поддавшись их тлетворному влиянию, разлагаются, позволяют врагам завербовать себя или пролезть в наши ряды».
Намерение группы Мао Цзэ-дуна начать чистку партии с деревенских парторганизаций объяснялось, во-первых, тем, что в деревне было сосредоточено 70% всех кадровых работников партии, а во-вторых, тем, что прежде всего сельские коммунисты наглядно столкнулись с тяжелейшими последствиями политики «большого скачка» и «коммунизации». Чистка деревенских парторганизаций должна была, по замыслу маоисто'в, перерасти в общую чистку всей партии, предполагавшую устранение всякой оппозиции, всякого инакомыслия, повсеместное внедрение культа и «идей» Мао Цзэ-дуна.
Мао Цзэ-дун высказался за создание в деревне (через пять лет после ее «коммунизации»!) «организаций бедняков и низших середняков», которые должны были стать опорой бригад, направляемых «сверху» для того, чтобы «прочистить», «реорганизовать» низовые партийные и другие организации, посадить во главе их «надежных», с точки зрения маоистов, людей. В этой попытке опереться на бедноту и бывших бедняков было видно стремление использовать стихийно-уравнительные тенденции этих социальных групп деревни, их недовольство разницей в уровне оплаты за труд, условиями материального стимулирования. «Организации бедняков и низших середняков» рассматривались как основной рычаг проведения кампании за социалистическое воспитание.
Все кадровые работники должны были пройти четыре чистки: «политическую, идеологическую, экономическую и организационную». Официальное оформление чистки осуществляли работники следственных органов. Вся эта кампания была рассчитана на три года. Постановление ЦК КПК со ссылкой на Мао Цзэ-дуна утверждало, что «это движение гораздо шире, сложнее, глубже и масштабнее, чем земельная реформа». Сравнение с земельной реформой показательно не только в смысле указания на масштабы кампании чистки. Оно также связано с созданием «организаций бедняков и низших середняков», с «теорией» обострения классовой борьбы при социализме. Все это было косвенным признанием провала «скачка в коммунизм», на что нацеливал курс «трех красных знамен». В то же время маоисты рассчитывали устранить тех, кто видел этот провал и проявлял недовольство политикой группы Мао Цзэ-дуна.
Кампания «социалистического воспитания» и «революционизации» в идеологической области ставила цель внедрить в сознание кадровых работников и трудящихся маоистские взгляды на пути и методы социально-экономического развития: противопоставление «революционизированного сознания» экономическим рычагам и материальным стимулам, административно-политическое урегулирование в соответствии с тезисом «политика — командная сила», объявление заботы о материальном благосостоянии, личных нуждах и интересах трудящихся дорогой к «перерождению», к «обуржуазиванию».
Одновременно с принятием проекта решения о работе в деревне и проведении кампании «социалистического воспитания» по указанию Мао Цзэ-дуна была развернута пропаганда опыта большой производственной бригады Дачжай (пров. Шаньси) и нефтепромыслов Дацин (пров. Хэйлунцзян) под лозунгами: «сельское хозяйство должно учиться у Дачжая», «промышленность — у Дацина». Сущность этого движения заключалась в пропаганде «опоры на собственные силы»: производство надо вести только за счет внутренних ресурсов, интенсивного труда рабочих, служащих, крестьян и членов их семей, удлинения рабочего дня, использования внутренних ресурсов для помощи государству. Предприятие отчисляет всю прибыль государству, не оставляя себе никаких средств для модернизации и развития производства; производственная бригада не обращается к государству за помощью даже в случае стихийных бедствий. Рабочие промышленных предприятий и члены их семей должны сами обеспечивать себя продуктами питания, строить или ремонтировать жилища. Члены производственных бригад обязывались производить и ремонтировать сельскохозяйственные орудия, инвентарь и другое оборудование. Речь шла, таким образом, о создании системы самообеспечивающихся натуральных или полунатуральных хозяйственных единиц, которые дали бы возможность властям избежать государственных ассигнований на жилищное строительство, социально-культурные и бытовые нужды.
Пропаганда «духа Дацина и Дачжая» соответствовала представлениям Мао Цзэ-дуна о том, что общественное разделение труда — отрицательное явление, так как оно ведет к неравенству; отвечала его стремлениям внедрить во всем Китае порядки и образ жизни яньаньского периода. Популяризация опыта Дачжайской бригады и Дацинских нефтепромыслов означала выступление против тех руководителей, активистов и рядовых членов КПК, которые стояли за применение экономических рычагов и материального стимулирования как средства улучшения положения народного хозяйства Китая и метода социалистического строительства.
Стремясь нейтрализовать или ослабить удар маоистов по партии, сторонники более реалистичного подхода к проблемам Китая попытались придать кампании «социалистического воспитания» другое направление. Развернулась скрытая борьба за преобладание в КПК, за влияние на основные слои кадровых работников, а по существу — за методы руководства партией и страной, методы и цели экономической и политической работы.
В сентябре 1963 г., по существу в противовес «десяти пунктам» Мао Цзэ-дуна, от имени ЦК КПК был опубликован новый документ — проект «последующих десяти пунктов», авторство которого приписывается генеральному секретарю *ЦК КПК Дэн Сяо-пину. Лю Шао-ци, Дэн Сяо-пин и их сторонники считали необходимым укреплять дисциплину партийных кадров, пресекать невыполнение директив, злоупотребление властью, разложение. В то же время они отводили главную роль в преодолении отрицательных явлений методам убеждения и воспитания. В «последующих десяти пунктах» говорилось, что кадровые работники «в основном все хорошие», «на 70—80% вышли из бедняков и низших середняков», что среди них не заслуживают прощения всего лишь около 1%, тогда как «в десяти пунктах» Мао Цзэ-дуна говорилось о 5%. В отличие от «десяти пунктов» Мао Цзэ-дуна, по сути дела ставившего «организации бедняков и низших середняков» над партайными организациями, «последующие десять пунктов» предусматривали обратное соотношение: в них говорилось, что «вопрос о том, могут ли организации бедняков и низших середняков осуществлять свою работу и способны ли они к эффективным действиям, решается партийным руководством». Создание «организаций бедняков и низших середняков» отодвигалось на более отдаленное время. Лю Шао-ци, Дэн Сяо-пин и другие фактически противопоставляли курсу Мао Цзэдуна на уравниловку курс на более осторожный и внимательный подход к середняку. В то же время надо отметить, что обе группировки в руководстве КПК исходили из представления о сохранении социальной дифференциации китайского крестьянства через семь лет после завершения в основном кооперирования и через пять лет после создания народных коммун.
Дачжайскому опыту Лю Шао-ци и Дэн Сяо-пин противопоставили Таоюаньскую большую производственную бригаду, где с лета 1963 г. действовала «рабочая группа» во главе с Ван Гуан-мэй (жена Лю Шаоци). Там демонстрировалась возможность быстрого подъема хозяйства при получении от государства помощи кредитами и техникой. Лю Шаоци, Дэн Сяо-лину и их сторонникам удалось временно сузить сферу движения, отвести удар от массы кадровых работников и коммунистов, а также затормозить авантюристическое наступление на середняка.
В начале 1965 г. Мао Цзэ-дун и его окружение пытались вновь активизировать и поставить под свой контроль кампанию «социалистического воспитания» и «четырех чисток». В январе 1965 г. на расширенном заседании Политбюро ЦК КПК под руководством Мао Цзэдуна был разработан новый документ «Некоторые вопросы, выдвинутые ныне в движении за социалистическое воспитание в деревне» (так называемые 23 пункта). В «23 пунктах» Мао Цзэ-дун еще более откровенно выразил политическую направленность движения за «социалистическое воспитание», причем в выражениях, ставших ходовыми позднее, во время так называемой культурной революции: «Центр тяжести нынешнего движения — борьба против тех облеченных властью, которые находятся в рядах партии и идут по капиталистическому пути». «Одни облеченные властью лица, идущие по капиталистическому пути, находятся на авансцене, а другие — за кулисами... их поддерживают те люди, которые работают в органах народных коммун, районов, уездов, округов и даже в провинциальных и центральных органах и выступают против дела социализма». «23 пункта» были открытым призывом к новой чистке партии сверху донизу, причем эта кампания должна была распространиться и на города, т. е. проводиться повсеместно.
Однако Мао Цзэ-дуну и его группе не удалось в 1963—1965 гг. поставить партию и органы народной власти под свой жесткий контроль. Их наступление натолкнулось на серьезное противодействие китайских коммунистов, реалистически мыслящих кадровых работников партии. В области организационно-политической это противодействие проявлялось главным образом в форме скрытого неподчинения маоистским установкам и указаниям, в стремлении всеми мерами спасти кадры партии, специалистов от чисток и ударов группировки Мао Цзэ-дуна. В центре и на местах коммунисты — ветераны революционной борьбы, партийная интеллигенция пытались затормозить пагубный для партии и китайского народа процесс «внедрения» маоистских идей и установок, привлечь внимание общественности к жизненно важным вопросам развития экономики и культуры Китая. Чем больше обнаруживалась недейственность попыток Мао Цзэ-дуна и его группы превратить коммунистическую партию в послушное военизированное орудие, тем явственнее вырисовывалось их стремление сделать инструментом осуществления маоистских установок армию и политически незрелую молодежь. В китайской печати с 1965 г. все чаще появлялись заявления об армии как об «основной опоре диктатуры пролетариата», как о «наиболее послушном орудии диктатуры». Замысел разгромить существующий партийно-политический аппарат и заменить его послушной военизированной политической организацией, видимо, определился после того, как в .конце 1965 г. резко обострился конфликт между группировкой Мао Цзэ-дуна и реалистически мыслящими кадрами партии о путях и методах экономического строительства и о внешнеполитическом курсе.
Народное хозяйство КНР в 1963—1965 гг.
Несмотря на сопротивление маоистов, в организации производства в деревне произошло возвращение к практике 1956—1957 гг., т. е. к осуществлению принципа материальной заинтересованности, «каждому по труду». Доля дохода, 'поступавшая в личное потребление, была увеличена до 60, а в отдельных коммунах — до 70%. В оплате труда и обеспечении сельского населения продовольствием в 1962 г. рекомендован был порядок, согласно которому примерно 70% фонда личного потребления распределялось в форме оплаты по трудоединицам (трудодням), около 30%—в форме натурального уравнительного распределения по едокам.
Важным рычагом развития производства и улучшения благосостояния деревни явилось и дальнейшее поощрение в 1963—1965 гг. развития подсобных промыслов, индивидуального выращивания свиней и птицы. Продукция приусадебных участков была освобождена от налогов. Возросло количество поставляемых сельскому хозяйству минеральных удобрений (8—9 млн. т в 1964—1965 гг.), сельскохозяйственных орудий и техники, главным образом насосов, электромоторов, повозок и других относительно несложных технических средств. Все эти меры позволили восстановить и несколько увеличить в этот период производство, прежде всего, зерна