Правда уставлена руськои земли... 10 страница
Роззнаменование – уничтожение знака, т. е. нарушение права собственности.
Статья 72
Тот же характер имеет нарушение других знаков собственности: участки леса с бортными деревьями ограничивались вырубленными на коре знаками, вокруг отдельных полей (рольи) шли межи – нейтральные земельные полосы. В грамоте новгородскому Юрьеву монастырю 1134 г. князь Всеволод велел учинити межу промежь Юрьевым монастырем и Пантелеевым монастырем и обозначил ее направление331 [ГВНП, с. 139]. Нарушение и уничтожение межей, как и установка тына (забора, ограды), нарушающего границы дворового участка (дворной межи), также наказывались продажей. Норма соответствует ст. 34 Краткой Правды, но здесь введено указание на различные объекты земельной собственности и изменен характер ответственности нарушителя – продажа вместо возмещения ущерба.
Перетнеть (от тяти – рубить) – перерубит ограждение в лесу.
Разореть (орати – пахать) – перепашет межу в поле.
Подотнеть – подрубит.
Знаменный – имеющий знак.
Межный – стоящий на меже.
Статья 73
Дубы – наиболее заметные и долговечные деревья – служили естественными ориентирами при установлении межи; на них наносились также знаки.
Статья 74
Статья устанавливает размеры дополнительной платы княжеским судебным чиновникам при взыскании ими продажи. Эта статья имеет близкое соответствие с установлением о поконе вирном (ст. 42 Краткой Правды и ст. 9 Пространной Правды), но посвящена обеспечению деятельности другого чиновника, собиравшего не виры, а продажи. Из продажи в 12 гривен судья получал 2 гривны 20 кун, т. е. 1/5 часть, как и при сборе вир. Кроме того, община, где происходил суд, обязана была обеспечить судью и его помощника (отрока) мясом и другими продуктами по потребности, а их коней – овсом и выплатить перекладную пошлину (см. о ней комментарий к ст. 9 Пространной Правды). Как и при сборе вир, долей уголовных штрафов обеспечивался только сам судья, а его помощник – отрок – получал лишь довольствие. Община оплачивала и стоимость меха – мешка, в котором хранились собранные продажи и отчисления в пользу судьи.
Некоторые исследователи (И. Беляев, А. А. Зимин) считают, что указанные 2 гривны 20 кун должны были выплачиваться судье сверх полученных в продажу 12 гривен, а не входили в состав этой суммы. Но аналогия с выделением вирнику 8 гривен из 40 и 16 из 80, другие расчеты ставок в 60 кун (50 и 10) и т. д. указывают на то, что и здесь судья получал долю продажи. Заглавие и термин наклади нужно, очевидно, относить не к этой доле продажи, а к другим платам (по Е. Ф. Карскому, это расход, издержка), в частности к содержанию общиной судьи с его отроком. Сравнение со статьями о поконе вирном позволяет согласиться с И. Болтиным и А. А. Зиминым, что отрок в первом случае назван вместо старшего княжеского дружинника – судьи (может быть, мечника), который сам приезжал с помощником-отроком. Эта замена связана с тем, что в XII в. в процессе развития дворцово-вотчинной системы управления отроки – младшие члены дружины все больше занимаются выполнением функций княжеских судей; они участвуют и в сборе сметной гривны кун (ст. 20), что должен был делать вирник, и, вероятно, в сборе вир.
Система денежных уголовных штрафов и процентного отчисления пошлин судьям от каждой виры, продажи или сметной гривны не могла не способствовать искусственному увеличению количества уголовных дел князьями, их вирниками, мечниками, отроками и числа связанных с ними штрафов. Об этом писал в конце XI в. современник, вспоминавший древних князей и мужей их, которые не в пример новым не собираху многа имения, ни творимых (искусственных) вир, ни продажь вьскладаху на люди, но оже будяаше правая вира, а ту взимааше и дружине на оружие дая332 [ПСРЛ, т. V, в. 1, 1925, с. 8-9]
Статьи 75–76
За уничтожение борти (возможно, во время рубки леса) устанавливался трехгривенный уголовный штраф, как и за сожжение борти по ст. 32 Краткой Правды. Кроме того, за дерево, на котором она находилась, – полгривны. Близость построения ст. 75 и ст. 80 может свидетельствовать о том, что плата за дерево – это возмещение собственнику бортного дерева, которым может быть и не князь, а другой землевладелец. Разграбление борти наказывалось той же продажей, а размер возмещения собственнику зависел от того, взят ли был хозяином собранный пчелами мед или нет (пчелы не лажены).
Олек – верхняя часть борти, где оставался мед для питания пчел.
Статья 77
Статья устанавливает пределы ответственности членов общины за преступление (кражу), которое было совершено неизвестным лицом на ее территории. Вора следует искать по его следу. Предполагается несколько случаев. Первый – след вора может вести к селу феодала или к товару – купеческому обозу или пастушескому стану, временно обосновавшимся на земле общины. Второй случай – члены общины (они) определили по следу, что вор ушел за пределы их территории (отсочать от собе следа). Если они этого не сделают, не будут выяснять, куда ведет след, или откажутся это делать, они отвечают за кражу (платят и продажу и возмещение ущерба потерпевшему). Если след выводит на большую дорогу (на гостинец), где нет поселений, или к безлюдному месту (на пусте), община не должна отвечать за кражу. Процедура преследования по следу должна была вестись с участием чужих людей, не принадлежавших данной общине, являвшихся понятыми, чтобы исключить предвзятость ее результатов. Эта процедура отличалась от свода и была неизвестна Краткой Правде. Учитывая разнообразие возможных вариантов, и обеспечивая объективность расследования, статья свидетельствует об определенном развитии процессуального права.
Эта новая статья, не имевшая аналогии в Краткой Правде и возникшая, вероятно, в XII в. (хотя и исходившая из ранних норм), указывает на существование соседской общины, подчиненной феодальному государству и осуществлявшей власть над определенной территорией.
Женути – гнать, преследовать.
Статья 78
Самоуправство относительно смерда со стороны не представителей государственной власти, а рядовых лично свободных смердов карается уголовным штрафом. Кроме того, потерпевшему полагается возмещение ущерба. Не санкционированное властью насилие над боярином карается штрафом, в четыре раза более высоким, но возмещение ущерба остается тем же, что и у простолюдина. М. Ф. Владимирский-Буданов объясняет это отсутствием корпоративности, которая могла бы объединить бояр юридически333 [Правда Русская, т. II, с. 575]. По сравнению со ст. 33 Краткой Правды данная статья показывает развитие феодальных отношений на Руси, предполагая существование наряду с лично свободными смердами также частновладельческих (боярских) смердов. Б. А. Романов считал, что вставка в Пространной Правде слова смерд относится только к смерду в первой части статьи, а не к огнищанину во второй ее части334 [Правда Русская, т. II, с. 576]. По мнению А. А. Зимина, «здесь делается особое ударение на возможность покушения на огнищанина со стороны смерда» 335 [Памятники русского права. Вып. первый, с. 173]
Огнищане упоминаются среди новгородской знати в Новгородской Первой летописи: Прииде Ростислав (Мстиславич) ис Кыева на Лукы (будущие Великие Луки) и позва новгородци на поряд (на совет): огнищаны, и гридьбу, и купце вятьшии (лучшие)336 [Новгородская Первая летопись, с. 219, 1162 г.].
Статья 79
Похищение речных и морских судов наказывается уголовным штрафом в зависимости от цены судна, а само судно должно быть возвращено владельцу. Перечислено пять видов судов: челн – малое пассажирское судно, выдолбленное из ствола дерева; речная лодья – грузовое судно; струг – также речное грузовое судно, гребное или парусное; набойная лодья – большегрузное судно с надставленными в высоту бортами, с палубой; морская лодья – большое килевое судно, также с палубой. Сравнительно со ст. 35 Краткой Правды эта статья показывает значительный успех в судостроении на Руси, что является также свидетельством и распространения судоходства, и развития частной собственности на эти средства транспорта. На страже последней стоит кодификатор, которого, однако, больше интересуют доходы, поступавшие от государственного суда, чем размеры возмещения собственнику.
Статья 80
За повреждение сети для ловли птиц (перевеса) выплачиваются продажа и возмещение собственнику.
Подотнеть вервь – перерубит веревку
Статья 81
Как и в случаях с повреждением борти и похищением из нее меда, предусмотренных в ст. ст. 75–76, кодификатор различает такие преступления, как повреждение ловчей сети и кража из нее диких птиц. Значительная (от 5 до 15 раз) разница в штрафах за похищение ястреба и сокола, с одной стороны, и дичи – с другой, связана с тем, что крупные хищные птицы, специально дрессированные, использовались для охоты. Перечень птиц, которых ловили в XII в., сравнительно со ст. 36 Краткой Правды не изменился – все они были известны на Руси очень давно.
Статья 82
Статья устанавливает за похищение воза сена или дров возмещение потерпевшему в размере 2 ногат, т. е. 5 кун вместо 9 кун по ст. 39 Краткой Правды. Это может свидетельствовать об изменении соотношения цен на указанные предметы и повышение курса денег (серебра или его заменителей). Необычна для Пространной Правды ставка продажи за кражу сена или дров – 9 кун, в то время как уголовные штрафы в ней имеют размеры 60 кун, 3 и 12 гривен. Как предполагают В. И. Сергеевич и А. А. Зимин, размер продажи внесен ошибочно в Пространную Правду из соответствующей статьи Краткой Правды, где ставка 9 кун является возмещением владельцу. Если это так, то можно считать, что здесь при формировании текста Пространной Правды кодификатор пользовался не практикой, записью норм обычного права, а обновлял и приспосабливал к условиям XII в. норму писаного права – Краткой Правды.
Статья 83
За поджог хранилища собранного урожая – гумна или двора (основного комплекса хозяйственных и жилых построек) виновный подвергался потоку и грабежу. Эта архаичная высшая мера наказания относилась только к преступлениям, которые ставили под угрозу самую возможность существования древнерусской семьи. На догосударственный период происхождения этой меры наказания указывает второстепенная, вспомогательная роль княжеской власти в ее осуществлении.
По мнению А. А. Зимина, эта статья свидетельствует, что представители господствующего класса добиваются принятия постановлений, карающих потоком и разграблением лиц, пытавшихся открыто выступать против них337 [Памятники русского права. Вып. первый, с. 175].
Статья 84
Намеренное уничтожение чужого коня или рогатого скота влечет за собой уплату продажи по высшей ставке и возмещение ущерба потерпевшему. Противоречие мер наказания за преступление, которое здесь обозначено как конь порежетъ (продажа), и за кражу коня (значительно более сильное наказание – поток (см. ст. 35) можно объяснить тем, что украденный конь мог быть продан, что приносит вору выгоду, а погубленный такой материальной выгоды не приносит.
Урок – в данном случае размер платы за ущерб в результате гибели скота (см. в ст. 45 уроци скоту).
Статья 85
Статья регламентирует порядок использования холопа в качестве свидетеля. Его показания можно привлекать только в исключительных случаях, когда на этом настаивает истец, и то, как оговорено в статье, не для определения действительной виновности обвиняемого (что мог бы сделать свободный свидетель своей присягой), а только для возбуждения уголовного дела против указанного холопом – свидетелем лица. Сама же вина определяется в результате «божьего суда» – испытания железом. Но если испытание железом не приводило к доказательству вины подозреваемого, то обвинитель должен был уплатить ему возмещение, поскольку поверил показаниям холопа. Использование свидетельства холопа в суде указывает на эволюцию положения холопа в сторону феодально-зависимого крестьянина, обладавшего определенной хозяйственной самостоятельностью.
Статья 86
Статья устанавливает размеры судебных пошлин при применении железа в судебном процессе: в государственную казну (железное), судебному чиновнику (мечнику) и судебному исполнителю – детьскому, который и проводил, вероятно, это испытание.
Статья 87
Если испытание железом проводится не потому, что использовано свидетельство холопа, а по подозрению (запа), которое трудно проверить (человека видели ночью около места преступления), или по показанию свободного, но оно не докажет вины обвиняемого, то возмещение ему не полагается, а обвинитель платит только железное.
Железное – судебный штраф
Статья 88
В Русской Правде до сих пор не предусматривалась защита жизни свободной женщины, а уделялось внимание только материальному ущербу, который наносило феодалу убийство принадлежащих вотчинному хозяйству ремесленницы, кормилицы и просто рабы (ст. ст. 15–17 Пространной Правды). Значит ли это, что жизнь женщины не была защищена, и ее мог убить каждый? Конечно, нет. Церковное законодательство, судя по Уставу кн. Ярослава о церковных судах, охраняло честь замужней женщины и дочери и наказывало не только изнасилование, но и избиение, и оскорбление словом. Памятники древнерусского права, соединявшие светские и церковные нормы, такие, как международные договоры Новгорода с Готским берегом конца XII в., Смоленска с Ригой 1229 г. и середины XIII в., также охраняют честь женщины. Но церковное законодательство не устанавливало ответственности за убийство женщины перед церковной властью. Это свидетельствует о том, что такое преступление подлежало не церковной, а светской юрисдикции – княжеской. Таким образом, можно считать, что ст. 88 была заимствована Пространной Правдой из предшествующего источника, отличавшегося от Краткой Правды и содержащего нормы права, также относившиеся к раннему времени. Половинная ставка уголовного штрафа за убийство женщины по сравнению с мужчиной находит аналогию в половинной ставке штрафа за оскорбление женщины в Краткой редакции Устава кн. Ярослава о церковных судах: за острижение головы и бороды там установлено 12 гривен (кун), за избиение чужой жены – 6 гривен (кун).
Тем же судом судити – процедура установления виновного в убийстве и суда та же, что при убийстве мужчины. Изменение в списках Пушкинской и Карамзинской групп на виновата показывает, что позднейший редактор Правды XIII–XIV вв. видел различие в том, была ли женщина убита без вины с ее стороны или в ответ на ее виновные действия. Этот редактор считал, что полувирье платилось только во втором случае, а первое убийство, без смягчающих обстоятельств, могло, следовательно, наказываться полной вирой. Однако сведении, подкрепляющих такое разделение, в нашем распоряжении нет. В. И. Сергеевич и М. Ф. Владимирский-Буданов считали чтение виновата первоначальным, причем М. Ф. Владимирский-Буданов относил второй случай в статье к убийству мужем своей жены «за преступление против семейных прав»338 [Правда Русская, т. II, с. 604]. Так полагал и Л. В. Черепнин339 [См.: Черепнин Л. В. Новгородские берестяные грамоты как исторический источник. М., 1969, с. 41]. Однако внутрисемейная компетенция мужа не входила в княжескую юрисдикцию, а церковь налагала за такие нарушения свои наказания (лишение прав христианина или ущемление их на определенный срок), а не денежные штрафы.
Статья 89
За убийство холопа или рабы вира не платилась. За это преступление предусмотрена продажа, и то только в том случае, если убийство не было спровоцировано самими челядинами. Хозяину холопов, потерявшему свое имущество, уплачивается урок. Размер этого урока мог быть 5 или 12 гривен, в зависимости от хозяйственной ценности холопа (см. ст. ст. 15–17). Здесь имеется в виду, конечно, убийство чужого холопа, так как убийство хозяином собственного холопа также считалось не преступлением, а только грехом – нарушение моральной религиозной нормы и соответственно влекло за собой духовное наказание.
Статья 90
Статья начинает раздел Пространной Правды, посвященный наследственному праву (ст. ст. 90–109), представляющий собой новый кодекс, не известный Краткой Правде.
В ней устанавливается особое юридическое положение смердов в отношении наследства. Их права ограничены. По смыслу первой части статьи оставшиеся после смерда дети не имели права наследования его имущества. Так понимали эту часть статьи и некоторые переписчики Правды в XIV–XV вв., добавляя слова без детии. Однако вторая ее часть уточняет смысл нормы: в том случае, если у смерда оставались дочери, они получали часть наследства, если они не были выданы замуж, на прокормление и, вероятно, свадебное приданое. Такое противопоставление двух условий указывает на то, что в первом случае имелось в виду, что смерд умрет не без детей вообще, а только без сыновей. Княжеская власть была заинтересована в существовании устойчивого хозяйства смерда, на котором не отражались бы смерть главы семьи и вступление во владение следующего поколения смердов. Вместе с тем она препятствовала выходу этого хозяйства из круга смердов и переходу в собственность членов других сословных групп, что могло бы иметь место, если бы дочери наследовали его и передавали в качестве приданого за пределы этого круга. С этим связано появление своеобразного русского права мертвой руки. Смерд здесь не общинник, а зависимый от княжеской вотчины земледелец, потерявший общинные наследственные и, вероятно, другие права, но возможно, что в результате брака дочери вотчинного смерда со смердом-общинником его владение могло вновь войти в число общинных, с чем и борется княжеское законодательство.
Безажю в Пушкинском списке может быть понято как наречие без наследника340 [Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. I. М„ 1975, с. 92]. Близкое к нему слово безатщина, безащина (от беззадщина) – выморочное имущество, имение, не имеющее наследников. По древнерусскому церковному праву, безатщина людей, зависимых от церкви и монастырей, должна была идти епископскому или митрополичьему волостелю.
Задница, в некоторых списках статок – наследство.
Статья 91
В статье противопоставляется наследственное право различных групп феодального класса такому же праву смердов, подтверждая, что после смерти бояр и дружинников наследуют их сыновья, а при отсутствии последних – дочери. Переход феодальной собственности через дочерей в чужие руки не грозил выходом ее за пределы класса феодалов. Появление в некоторых списках XV в. в заглавии чтения и о людстей, как считал Н. А. Рожков, может относиться не к ст. 91, а к ст. 92, объединенной тем же заглавием341 [Правда Русская, т. II, с. 631]. Но поскольку правом на безатщину лично свободных людей князь не обладал, эта вставка в заглавие подтверждала право на наследование дочерьми не только феодалов, но и более широких кругов населения. Б. А. Рыбаков вслед за А. Е. Пресняковым видит в ст. 91 отмену более раннего права мертвой руки сеньора, осуществленную в интересах бояр342 [Рыбаков Б. А. Смерды, с. 52].
Статья 92
В статье устанавливается существование обеих форм наследования – по завещанию и по закону. Наследниками без завещания в этой статье выступают только дети. Были ли наследниками по завещанию тоже только дети, на основании этой статьи сказать трудно: она начинается с условия, что наследодатель уже передает свое имущество детям, а не предписывает это. М. Ф. Владимирский-Буданов отстаивает мнение, что наследниками могли быть только дети, и поэтому «наследство по закону и наследство по завещанию – в сущности тождественны»343 [Правда Русская, т. II, с. 636]. Однако ко второй половине XIII в. относятся указания, что круг наследников по закону был более широким. Новгородский Синодальный список Правды 1282 г. опускает в этой статье упоминание детей и тем самым указывает на возможность завещания дома не только по прямой нисходящей линии, но и по боковым. В сохранившихся завещаниях этого времени волынского князя Владимира Васильковича, умершего в 1288 г., в качестве наследников выступают его брат и жена344 [ПСРЛ, т. II, с. 902-904], в завещании Климента новгородскому Юрьеву монастырю (до 1270 г.) он оправдывает передачу своих имений тем, что у него не было наследников (зане да не было у мене брата, ни сыну)345 [ГВНП, с. 163]. Это позволило некоторым исследователям (В. И. Сергеевичу, В. Н. Сторожеву, Н. А. Максимейко, С. В. Юшкову) составить мнение о том, что круг наследников-родственников по завещанию мог быть более широким. В тексте Устава князя Владимира о десятинах начиная с рубежа XII – XIII вв. или первой половины XIII в. среди дел, подлежащих юрисдикции церкви, указано: братья или дети тяжються о задницю, в его текстах XIII – XVI вв. упоминается также о наследственных тяжбах между сестрами и детьми и внутри племени, т. е. вообще между родственниками. В новгородском Уставе Всеволода о церковных судах также упоминаются споры о наследстве братьев или детей. В Псковской Судной грамоте завещатель мог оставить наследство племяннику (ст. 100), а сын терял право наследования по закону, если он отказывался содержать отца до его смерти (ст. 53).
А на самого часть дати души – упоминание части имущества, отдаваемого в этом случае на помин души (в церковь или монастырь), свидетельствует о том, что составитель обладал христианским религиозным сознанием.
Ряд – установление, распоряжение, при нескольких участниках – договор, соглашение.
Дом – имущество, главным образом движимое, в отличие от двора (см. ст. 83), включающего и движимое, и недвижимое имущество;
Ил.:
Вступление Владимира Мономаха в Киев. 1113 год. Миниатюра Лицевого летописного свода. XVI век.
Статья 93
Статья устанавливает наследственные права вдовы. Если вдова не выйдет еще раз замуж (сядет по муже), она получает на жизнь определенную часть имущества мужа (выдел). В Синодальном списке уточняется, откуда должна быть взята эта часть, – за счет уменьшения доли взрослых детей. Кроме того, вдова остается собственницей всего того, что было подарено мужем (украшения, одежда и пр., что можно было возложить – надеть на нее). Эта норма была связана со стремлением передать имущество отца сыновьям, а право вдовы на наследство могло привести к уходу его в руки нового мужа вдовы и его детей. По мнению А. А. Зимина, эта статья изменяет в условиях развития феодальных отношений старое общинное право наследования, по которому вдова оставалась полновластной хозяйкой имущества покойного супруга346 [Памятники русского права. Вып. первый, с. 181].
Статья 94
Статья свидетельствует о существовании раздельной собственности супругов и особых правах на наследование этой собственности детьми. Имущество, принадлежавшее первой, покойной жене оставившего наследство, наследуется детьми не от второго, а только от первого брака. Это распространяется и на то ее имущество, которое он после ее смерти подарил своей второй жене, т. е. их мачехе. Особое имущество жены складывалось из приносимого ею в дом мужа приданого и подарков мужа. Любо си... обаче – даже если… все равно. О применении норм этой статьи свидетельствует новгородская берестяная грамота №9 третьей четверти XII в.
Статья 95
Статья подтверждает древнерусскую норму, согласно которой дочери при наличии сыновей – их братьев не наследуют после отца, но они обеспечиваются приданым, которое после смерти отца выделяется им братьями. Эта норма касалась свободного населения. По Уставу князя Ярослава о церковных судах родители обязаны были выдать дочь замуж, в противном случае они облагались штрафом в пользу церковной власти. В XV в. дочери уравнены в наследственных правах с сыновьями347 [Судебник 1497 г. – Судебники XV-XVI вв. М.-Л., 1952, с. 27; Соловецкий извод Устава Всеволода конца XV в. – ДКУ, с. 158].
Статья 96
Данная статья, как и следующая ст. 97, является механической вставкой в раздел о наследстве. Строительство деревянных городских укреплений и башен велось под руководством городника самими горожанами и окрестными жителями, являясь повинностью. Они же оплачивали и пребывание городника в денежной и натуральной формах. Он (вероятно, вместе с отроком, как вирник в ст. 9 и мостник в ст. 97) получал плату за труд в начале и в конце работы по сооружению каждой го-родни, деньги и продукты из расчета по неделям на себя и на четырех находившихся при нем коней.
Часть крепостной стены из бревен в виде сруба длиной в бревно называлась городня. При пожаре во Владимире в 1563 г. сгорело стены от реки от Клязмы и разметали (разобрали) 170 городень да 4 стрельницы (башни)...348 [Мрочек-Дроздовский. Материалы для словаря, с. 31].
Городник – архитектор, руководитель строительства, бывший княжеским чиновником.
Волога (влага) – питье.
Статья 97
Такая же система оплаты распространялась и на строительство мостов. Руководитель строительства – мостник – вместе с отроком получал с общины, на территории которой строился или ремонтировался мост, денежную плату в зависимости от длины полотна моста и количества опор – городней, а, кроме того, питание и овес для коней.
Лукно, уборок – меры объема сыпучих тел.
Одину – один раз на все время.
Мостник – княжеский чиновник, руководитель строительства деревянных мостов.
Уроци (уроки) – установленное количество чего-либо.
Локоть – мера длины.
Городня в мосту – опора, сложенная в виде сруба из бревен и засыпанная камнем.
Статья 98
Существование холопства и других форм личной зависимости способствовало возникновению интимных связей феодала с принадлежащими ему женщинами-рабами. Дети господина, рожденные от робы, считались незаконными и поэтому не являлись наследниками, но после смерти господина и они и их мать, согласно норме Правды, получали свободу.
Статья 99
Статья посвящена праву опеки над сиротами и имеет в виду, очевидно, семью горожанина – купца или ростовщика. Если после смерти отца в семье оставались малые дети, и мать выходила вторично замуж, то опекуном их назначался один из близких родственников или им мог быть отчим. Этому опекуну передавалось во временное пользование движимое и недвижимое имущество несовершеннолетних, причем передача ценного имущества, служившего источником существования хозяина дома, осуществлялась при свидетелях. В статье оговариваются обязанности и права опекуна. Он имеет право продолжать торговую деятельность и брать себе доходы от нее, но обязан вернуть стоимость самого товара наследникам по окончании опеки. Приплод от скота и детей челяди, родившихся за время его опеки, он обязан отдать подопечным. Все утраты имущества, которые произошли по его вине, он также должен был восполнить. Окончание опеки связывается с достижением подопечным зрелости (донеле же возмогуть), без точного фиксирования возраста.
По мнению А. А. Зимина, «статья корнями уходит в седую старину» и в ней публичной властью являются не княжеские чиновники, а люди, т. е. члены общины349 [Памятники русского права. Вып. первый, с. 182]. Местное и раннее происхождение этих норм несомненно, его подтверждает и отсутствие упоминаний в статье церковной власти, которая претендовала на дела, связанные с опекой (см. также ст. 105). Но люди упоминаются здесь, как и в ст. 105, в качестве свидетелей, а не вершителей процесса. В ст. 50, говорящей о передаче денег в рост, также предписывается делать это при свидетелях, которые являются, вероятно, соседями.
А не джи (дюжи) ся будуть – и если не будут в состоянии.
Печаловати – заботиться.
Срезить (от рез) – получит прибыль от данных в долг денег.
Истый – первоначальный, оставленный в наследство.
Ряд – зд. порядок, установление.
Статья 100
Статья закрепляет за младшим сыном при наследовании без завещания родительский дом со всеми связанными с ним хозяйственными помещениями.
По мнению Н. А. Максимейко и А. А. Зимина, статья ограничивала волю завещателя, если он хотел оставить свой двор другому сыну (одно из значений слова всяко – в любом случае, непременно). Однако вряд ли есть основание так сужать право наследования по завещанию. Этому противоречат слова в списках всяк, всякому, всякой, которые не имеют двойного смысла (как всяко). Статья свидетельствует, что взрослые дети жили в своих домах и с родителями, как правило, оставался только младший из них.
Всяк – каждый, любой.
Статья 101