Аристотель. Политика. II. 12. 13. р. 1274. в 15.

Драконту принадлежат законы, но он их составил уже для существующего государственного строя. Особенного, что заслуживало бы упоминания, в этих законах ничего нет, разве только суровость их вследствие величины наказаний.

Постановление народного собрания в Афинах от 409/408 гг. до н.э.

(Dittenberger. Sylloge inscriptionum graecarum. 3 ed. N. 111)

Диогнет, фреарриец, был секретарем; Диокл был архонтом. Совет и народ решили: Акамантида исполняла пританские обязанности, Диогнет был секретарем, Эвфидик эпистатом. Ксенофан заявил: пусть закон Драконта об убийстве напишут на каменной плите секретари, ведающие запись законов, взяв его у секретаря Совета этой притании, и поставят перед царским портиком; полеты пусть сдадут на подряд по закону, а казначеи союзной казны выдадут деньги.

Первый столб … и если кто убьет кого-нибудь непредумышленно, он должен идти в изгнание; судить же должны цари[211] по обвинению в убийстве, или если кто станет обвинять кого-нибудь как умышлявшего убийство, а эфеты[212] должны разобрать. Примириться могут все совместно, если будет налицо отец или брат, или сыновья; иначе несогласный берет верх. Если таких родственников не окажется, тогда могут примириться родственники вплоть до родственников второй степени и до двоюродного брата, буде все согласятся на примирении, но должны при этом принести клятву. Если же из таковых никого не окажется, а убийство совершит человек непредумышленно и признает комиссия пятидесяти одного, именно эфеты, что он убил непредумышленно, тогда десять членов фратрии, буде пожелают, должны разрешить им доступ в страну. Эти лица избираются комиссией пятидесяти одного из благородных. И те, которые ранее совершили убийства, должны подлежать этому закону. Объявить о судебном преследовании совершившему убийство надлежит на площади всем родом, вплоть до родственников второй степени и двоюродного брата; а преследование вести совместно – и двоюродными братьями, и их сыновьями, и зятьям, и тестям, и членам фратрии. Если же кто-нибудь убьет человекоубийцу или будет причиной убийства, он должен быть лишен права появляться на пограничной площади и участвовать в состязаниях и святынях амфиктионовских как убивший афинянина, и подлежать тем самым запрещениям. А разбирать дело надлежит эфетам. Наоборот, разрешается убивать и арестовывать человекоубийц на их собственной земле[213], и это не должно налагать скверны и требовать искупления; в противном случае виновный должен в двойном размере выплатить за причиненный ущерб … зачинщика насилии … если кто убьет непредумышленно во время состязания или задавит на дороге, или убьет на войне, по недоразумению … точно так же подлежит обвинению в убийстве, раз убьет раба или свободного … если кто человека, насильственным образом пытавшегося беззаконно уносить или уводить неживое или живое имущество, тут же убьет в состоянии самозащиты, это убийство не подлежит наказанию … Если кто – будь это должностное или частное лицо – будет повинен в повреждении или изменении этого закона, он подвергнется лишению гражданской чести – и сам, и дети, и все его состояние.

Павсаний. Описание Эллады. VI. 11. 2.

Это издевательство прекратила сама статуя, упав на <оскорбителя>, а дети убитого предъявили к этой статуе иск об убийстве; жители Фасоса бросили эту статую в море, следуя постановлению Дракона, который написал для афинян уголовные законы и определил, чтобы подвергались суду и неодушевленные предметы, если какой-нибудь из них, упав, убивал человека.

Павсаний. Описание Эллады. IX. 36. 4.

Можно думать, что Гиетт[214] был первым человеком, который наказал – <законно> – за прелюбодеяние; когда же впоследствии Дракон писал афинянам свои законы, то в его законах, написанных им в свое архонтство, были установлены случаи, когда убийство влечет за собой уголовную ответственность; среди них он указывает и случай убийства как наказание за прелюбодеяние.

Плутарх. Солон. XVII.

Итак, Солон прежде всего отменил все законы Драконта, кроме законов об убийстве; он сделал это ввиду жесткости их и строгости наказаний: почти за все преступления было назначено одно наказание – смертная казнь; таким образом, и осужденные за праздность подвергались смертной казни, и укравшие овощи или плоды несли то же наказание, как и святотатцы и человекоубийцы. Поэтому впоследствии славилось выражение Демада, что Драконт написал законы не чернилами, а кровью. Когда Драконта спросили, почему он за большую часть преступлений назначил смертную казнь, он, как говорят, отвечал, что мелкие преступления, по его мнению, заслуживают этого наказания, а для крупных он не нашел большего.

Вопрос 4.