Политика и пропаганда. свобода слова и печати

Массовое политическое действие невозможно без использования такого инструмента распространения идеологического влияния, как пропаганда, назначение которой заключается в том, чтобы через формирование системы политических убеждении направлять политические действия больших масс людей, создавать в их сознании необходимые политические ориентации, выража-

ющиеся в готовности к определенному типу политического действия. Смысл пропаганды заключается в целенаправленном соединении теоретического и обыденного уровня политического сознания, в насыщении массового сознания целями, ориентациями и представлениями о политике, сформировавшимися в результате специальной теоретической деятельности, обеспечении единства. рационального и эмоционального моментов в политическом поведении больших масс людей.
Механизм пропаганды строится на внимательном учете и использовании психологических закономерностей, создающих как помехи, так и благоприятные условия для распространения идеологии, наращивания политического влияния ее носителей. А. Грамши обращал внимание на необходимые требования, «которым должно удовлетворять каждое культурное движение, стремящееся заменить житейский смысл и старые мировоззрения вообще: 1) всегда, и без устали повторять собственные аргументы (видоизменяя их литературную форму); повторение есть самое эффективное средство для воздействия на народное мышление; 2) непрестанно трудиться для интеллектуального возвышения все более широких слоев народа, то есть для того, чтобы придать индивидуальность аморфному элементу массы» . Процесс распространения идеологии зависит от ее принятия так называемыми референтными лицами, к мнению которых склонны прислушиваться другие люди, соизмерять с их поведением свои поступки. Отмечается наличие и такой закономерности, как «эффект ореола»: «это значит, что общественное мнение имеет тенденцию относиться с большим доверием к высказываниям тех лиц, которые уже имеют авторитет в той или иной области деятельности. При этом оказывается несущественным, что такие лица высказываются по вопросам, в которых они малокомпетентны» .
Влияние идеологической конструкции на массовое сознание определяется некоторой мерой соответствия взаимодействующих элементов теоретического и обыденного сознания. Ею служит наличие черт общности политических концепций и жизненного опыта людей: «никогда миллионы людей не будут слушать советов партий, если эти советы не совпадают с тем, чему их учит собственная жизнь» . Можно с определенностью считать, что чем это соответствие меньше, тем степень искажения больше.
Успех пропагандистского влияния в значительной степени зависит от умения придать той или иной идее образную форму, способную вызвать позитивный эмоциональный отклик у людей, специально той или иной идеей не интересовавшихся и со всей системой ее обоснования не знакомых. Важное и специфическое для политики средство осуществления такого рода влияния,

особенно в моменты острых и быстротечных политических процессов,— лозунги. Механизм их внедрения активно использует каналы взаимодействия двух уровней политического сознания.
Назначение и содержание лозунгов определяют и характер требований к их форме. Лозунг должен быть кратким, чтобы его могли усвоить люди без специальной теоретической подготовки; понятным — в нем должны использоваться термины из уже распространенной и усвоенной политической лексики; конкретным — указывать на такое преобразование, необходимость которого уже назрела и в разных формах фиксируется общественным сознанием; четким — строго выделять это преобразование из всего комплекса социальных проблем, говорить о вполне определенном образе действия.
Взаимодействие идеологии и обыденного политического сознания — лишь один из аспектов многогранного процесса участия человеческого сознания в регуляции политической деятельности и формировании политических отношений. В его основе — наличие в обществе разнообразных потоков информации и условий для ее влияния на политическую жизнь.
Характер и способ распространения информации определяют и виды пропаганды, среди которых выделяют: белую пропаганду — когда источник идентифицируется правильно, а информация, содержащаяся в послании, точна; серую пропаганду — когда источник может быть, а может и не быть правильно установлен, а точность информации неопределенна; черную пропаганду — когда фальшивый источник (типа «подставных» радиостанций, самозваных представителей официальных органов или политических партий) распространяет заведомую ложь .
Соответствующая действительности и разнообразная информация оказывает мощное воздействие на активизацию деятельности личности в сфере политических отношений, повышает степень самостоятельности людей, служит гарантом, предпосылкой возрастания независимости их суждений. Из широкого доступа к разнообразной информации вырастает стремление к познанию последствий собственной деятельности, ответственность за реализацию решений, принятых при собственном участии.
Современная техника радикально увеличивает скорость распространения информации, придает способность охвата ею огромных масс людей в кратчайшие сроки, что создает возможность возникновения единых порывов, целенаправленных массовых действий. Образность современной политической информации

влияет на остроту восприятия и переживания событий, формирует чувство личной сопричастности и личного отношения к политическим деятелям. Это позволило канадскому теоретику средств массовой информации Маршаллу Маклюэну высказать категоричное, но все более оправдывающееся суждение, что «мы живем в Век Информации и Коммуникации, потому что электронные средства массовой информации мгновенно и постоянно создают всеобщее поле взаимосвязанных событий, в которых участвуют все люди» . При этом следует учитывать, что степень и характер участия зависят не только от средств информации, но и от ее содержания, ведь в принципе использование современных средств информации может обернуться и нарастанием тоталитаризма, манипулированием людьми.
Из факта взаимозависимости информации и политических структур, идей и интересов вытекает необходимость и возможность обратного целенаправленного воздействия политики на информационные процессы в обществе. Но каковы должны быть формы этой регуляции? Самое простое и известное средство воздействия и контроля — цензура, когда государство с помощью специально назначенных и ответственных перед ним чиновников регулирует содержание печатных и иных информационных материалов. Но результатом такого контроля служит столь значительное искажение массовой информации, что она начинает терять многие из своих функций по отражению действительности, выявлению социальных интересов и позиций, социальной и политической ориентации. Решительным противником цензурных ограничений печати выступал К. Маркс, считавший неизбежным последствием такого рода регуляции информационных отношений в обществе ситуацию политического тупика и моральной деградации, нарастающего разрыва народа и власти, наступающих вследствие того, что «правительство слышит только свой собственный голос, оно знает, что слушает только свой собственный голос, и тем не менее оно поддерживает в себе самообман, будто слушает голос народа, и требует также и от народа, чтобы он поддерживал этот самообман. Народ же, со своей стороны, либо впадает отчасти в политическое суеверие, отчасти в политическое неверие, либо, совершенно отвернувшись от государственной жизни, превращается в толпу людей, живущих только частной жизнью» . К сожалению, его последователи здесь у него мало что почерпнули.
Наиболее эффективным средством регуляции отношений между правительством и печатью служит закон, ограничивающий произвол как того, так и другого, предполагающий наличие их взаимных обязательств и ограничений. Практика показывает, что. юридический способ регуляции наиболее эффективен, приемлем и ясно для большинства членов общества. Он в наименьшей

степени подвержен искажению в ходе функционирования, его элементы общеизвестны и не сводятся к групповым нормам или произвольным установлениям, а их принятие осуществляется в ходе открытого обсуждения.
•В современных демократических обществах он воплощается в принципе свободы слова и печати, предполагающем наличие права личности на получение полной информации по важнейшим аспектам жизни общества и права на открытое выражение своего мнения по любому вопросу. Если : по теми или иным причинам возможность полноты реализации этих прав отсутствует, информация неизбежно концентрируется в определенных немногих центрах. Они и становятся центрами принятия политических решений, реальной политической власти. Другим участникам политических отношений уготовано в лучшем случае исполнительство.

ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ

Отношение к свободе слова и печати как важнейшей социально-политической ценности отражает роль общественного мнения в политике — его активное и непосредственное участие в политических процессах, появление на этой основе возможности эффективного и полного отражения жизненных потребностей, объективных тенденций общественного развития. Многообразие путей и способов воздействия общественного мнения на социально-политические процессы определяется специфическими свойствами этого феномена. Общественное мнение — это одномоментный срез общественного сознания в его динамике, во всем многообразии его связей с действительностью. Сущностными характеристиками общественного мнения, определяющими эти связи, служат, во-первых, публичность, его носителями выступают огромные массы людей, целые социальные группы, имеющие и открыто обменивающиеся своими суждениями по волнующим их вопросам общественной жизни. Во-вторых, в этих суждениях сочетаются, соединяются знания о тех или иных социальных процессах и явлениях и их оценка субъектами — носителями мнений, ведь они воспринимают это знание как свое, выношенное, опирающееся на собственный опыт. В-третьих, в сфере внимания общественного мнения могут находиться практически все явления общественной жизни, его отражательная способность носит целостный характер. Причем отношение к явлениям, попадающим в сферу внимания общественного мнения, далеко не однозначно, интересы, ценности его носителей выступают в качестве своеобразных детонаторов, вызывающих интерес к тем

или иным проблемам, событиям. Этот «оптический эффект» позволяет сфокусировать общественное мнение на строго определенной проблеме, решение которой имеет наибольшую важность именно в данный момент, в силу чего приводятся в действие мощные пласты социальной энергии, в полной мере выявляются преобразовательные возможности человеческого сознания.
Разнообразие и противоречивость мнений открывают возможность выявления отдаленных и негативных аспектов того или иного решения, делают осязаемыми, ощутимыми те различные тенденции, в рамках которых осуществляется политический выбор.
Характер информации, лежащей в основе стимулирования политического действия, образует грань между рациональным и иррациональным поведением людей в политике. Если достоверная информация формирует общественное мнение, то ее недостаток порождает слухи, связанные с распространением анонимных, искаженных сведений о том или ином событии, явлении или личности. Существует довольно четкая демаркация между слухами — признаками широко распространенного политического бескультурья, расползание которых продуцирует политические тупики и политическое отчуждение, и общественным мнением — формой реального воздействия людей на политические процессы, выражением политического участия, дающего оценку политическим событиям на основе точной и полной информации о них и стремящегося ее иметь и наращивать, Если слухи порождаются дефицитом информации или ее отсутствием у многих людей, то общественное мнение формируется на основе полной, неограниченной информации и непредвзятой ее оценке. Слухи, какими бы сногсшибательными и широко распространенными они ни были, страдают неистребимой фрагментарностью, склонностью к односторонности, игнорированию одних фактов и сторон события и гипертрофии
других.
База формирования общественного мнения — именно факты, представленные во всей полноте и противоречивости. При нарастании давления эмоциональных или ценностных моментов в их отборе и интерпретации срабатывает разрушительная для общественного мнения психология выдачи желаемого за действительное, общественное мнение дробится, концентрируется вокруг наиболее сильных в данный момент эмоций и интересов, его отражательные способности связываются, угасают. Оно постепенно превращается в набор слухов, способных вызвать фрагментарное политическое действие небольшой группы людей, но не выработать политическую волю для долговременного и целенаправленного политического действия.

ПОЛИТИКА И МИРОВОЗЗРЕНИЕ

Человек, вступая в сферу политических отношений не случайно, а намеренно, желая реализовать здесь определенные жизненные цели и потребности, т. е. действуя здесь с определенным смыслом, руководствуется неким синтезом знаний, эмоций, информации и склонности к определенному типу поведения, дающим целостное видение мира политики и своего места в нем. Это видение у разных субъектов политики, у отдельных людей и народов может и неизбежно бывает разным, но оно обязательно есть и служит механизмом перевода знаний и эмоций по поводу политики в нормативы поведения. Эти принципы деятельности и система их обоснования называется
мировоззрением.
Сущностными чертами мировоззрения, делающими его важным фактором направления и формирования политических отношений, служат прежде всего его целостность, способность обеспечения связи различных элементов сознания в формировании картины действительности. Эта картина может быть мнимой, расплывчатой, но она у субъекта обязательно есть, если он стремится к осуществлению целенаправленной деятельности в политике. Всякое мировоззрение стремится к завершенности, дающей целостное, системное видение того фрагмента социальной, политической реальности, в которой действует субъект политики: «строгая детерминированность содержания и• структуры этой системы... обеспечивает значительную степень ее устойчивости и инвариантности. Она, как говорится, не терпит возмущения извне, вырабатывает сопротивляемость переменам • и активно защищает свою целостность. Эта система склонна легко воспринимать ту информацию, которая ее подтверждает и подкрепляет, отталкивая
то, что не соответствует ее стандартам» .
В мировоззрении обязательно присутствует момент субъективного отношения его носителя к миру, отражается полученный в ходе взаимодействия с ним опыт, и вся информация при включении в мировоззрение проходит через призму этого опыта и просто отвергается, если прямо ему противоречит, поэтому очень часто в политике «то, что с точки зрения исследователя оказывается неоптимальным и даже нерациональным, может иметь своеобразную идеологическую «рациональность» для людей, принимающих решения с учетом присущей им иерархии ценностей» . Опыт, служащий реальным основанием формирования мировоззрения, накрепко связывает его с действием, совершенным человеком в сфере политических отношений.
Благодаря мировоззрению политическое сознание приобретает новые черты, являет себя в новых эмоциональных и интеллек-

туальных состояниях, устанавливает отношения с другими проявлениями духовности, в частности с религией.
Практически для всех современных конфессий (за небольшим исключением в ряде стран) характерно подчеркивание своей отстраненности от перипетий политики, невмешательства в дела политической власти. Во многих государствах это невмешательство церкви и государства в дела друг друга воплощено в конституционных принципах свободы совести и отделения церкви от государства. Но при этом очевидно, что религиозный фактор в политике играет большую роль именно через воздействие на формирование мировоззрения участников политического процесса. То специфическое видение мира и его закономерностей, оснований бытия, которое дает религиозная вера и религиозное истолкование действительности, создает и определенный кодекс поведения и отношения человека к миру и другим людям. В религии черпают многие люди чувство уверенности, надежды тогда, когда объективные основания для этого в политике уже вроде бы отсутствуют. Если религия доминирует в мировоззрении человека, то она будет выполнять аналогичную роль и в его политическом сознании, что всегда надо учитывать при определении степени рациональности мотивов участвующих в политике людей.
Поскольку религия выступает как достаточно эффективное и зачастую единственное средство консолидации больших масс людей, ее роль в политике весьма ощутима. Отсюда вытекает обоюдное стремление как к подкреплению политических акций и документов высшим и неоспоримым авторитетом религиозной веры, так и к использованию политических преимуществ для обеспечения приоритета той или иной конфессии.
Весьма широко также используется религиозное обоснование политики. Влияние религии на политику идет главным образом в следующих трех направлениях. Во-первых, через пропаганду самой религии, которая не сводится только к отправлению религиозных культов, а включает в себя хорошо отлаженный механизм различного рода действий политического характера, в том числе и политические проповеди. Во-вторых, через различные социальные учения, разрабатываемые религиозными идеологами и проповедуемые их организациями, в том числе и Ватиканом. И, в-третьих, через повседневную политическую деятельность церкви, т. е. через партийные, профсоюзные, молодежные, женские, спортивные и прочие организации, в работе которых она принимает самое активное участие.
Роль религии в политике указывает на присутствие в политическом сознании более широкого, включающего в себя как религиозные, так и нерелигиозные компоненты феномена — веры — склонности человеческого сознания принимать информацию без

доказательства, логически непротиворечивого обоснования. Те или иные виды знания становятся верой или когда доказать просто невозможно, или когда они не требуют логического обоснования в силу своей очевидности, ведь достаточно было взглянуть на громыхающий «Трабант», автомобиль, выпускавшийся в ГДР, и сверкающий «Мерседес», чтобы со всей очевидностью понять, что уровни жизни народа, живущего в разных частях разделенной Германии, «несколько отличаются» друг от друга.
В сфере политики вера являет себя прежде всего как специфический феномен доверия, объектами которого могут быть личности, политические институты, их действия, информация. Доверие имеет прямое отношение к формированию пространства политики, тех возможностей, которыми в ней обладает тот или иной политический деятель, институт. Наличие доверия резко расширяет возможности проведения определенной политической линии: политическому деятелю, пользующемуся доверием, прощают ошибки, не замечают злоупотреблений, отсутствие же доверия по рукам и ногам связывает политического субъекта, любые его действия или осуждаются общественным мнением, или вообще не находят никакого отклика, а следовательно, и поддержки. Самые благие порывы истолковываются как злонамеренные козни.
Реальной базой формирования доверия служит экономика общества, ее способность в полной мере удовлетворять потребности его граждан. Если в силу тех или иных причин такого состояния достичь не удается, доверие иссякает. На приобретение или утрату политического доверия влияет и деятельность политических институтов, один из наиболее сильно действующих элементов этого процесса — неуклонное соблюдение органами политической власти всех необходимых процедур политического процесса, полное уважение ими прав граждан и наличие эффективного и гласного контроля за их соблюдением. Любые попытки манипулирования политическими правами или их ограничение оборачиваются потерей доверия и политическим нигилизмом и отчуждением. Таким же результате», оборачивается манипулирование информацией и ее источниками.
Для мировоззрения в политике характерно постоянное присутствие, взаимодействие и оппозиция двух направлений, способов обоснования политических действий: утопического и идеологического, различие между которыми установлено одним из классиков современной политологии Карлом Мангеймом. И то, и другое являются формами трансцендентального, выходящего за рамки наличного бытия сознания и различаются не столько своим содержанием, сколько функциями: утопия «взрывает существу-

ющий порядок» , идеология способствует его сохранению. В реальном политическом сознании присутствуют элементы и того, и другого, а их преодоление лишает политику энергии социального обновления. И в идеологии, и в утопии мы имеем дело с односторонним знанием, которое, сосредоточивая внимание на одних сторонах, компонентах бытия, не замечает другие. Утопическое сознание — сознание критическое, видит те элементы политического бытия, которые способствуют подрыву существующего порядка. Идеологическое сознание выполняет, по сути дела, апологетическую функцию, направлено на стабилизацию существующего положения, сокрытие тех элементов политической реальности, которые нарушают существующий порядок. Утопии выражает устремленность политического движения, его программатики к определенному идеалу, активизирует и стимулирует усилия участвующих в нем людей, идеология способствует усовершенствованию техники властвования, борьбы с политическими противниками.
Очевидным является наличие и того, и другого в марксизме как политическом течении. Утопический элемент здесь/выражается в таких идеях и попытках их реализации, как бестоварная экономика, возможность полного удовлетворения потребностей людей, стирание классовых различий в близком будущем, безгосударственность, «кухарки-управляющие» и т. д. Но здесь же существует и мощный идеологический компонент, воплощенный в идеях, служащих основанием вполне определенного властного механизма: диктатура пролетариата, или не ограниченная законом, на насилие опирающаяся власть , оправдывающая в конечном счете любые свои действия; классовый подход, заключающийся в простой и прагматичной истине, что все хорошо, что выгодно правящей группе; идеологическая борьба, ведущая к отбрасыванию тех сторон, моментов духовной жизни, которые противоречат государственной доктрине. Хотелось бы отметить, что в принципе сочетание идеологических и утопических моментов естественно для политического сознания, его можно обнаружить в любой политической программе, декларации, конституции, но вредным и опасным для политики является абсолютное доминирование одного из этих элементов.
В политике очень часто возникает ситуация, когда попытка целостного осмысления и объяснения того или иного явления, процесса или мира политики в целом предпринимается в тот момент, когда логические или рациональные основания для этого в силу причин, скажем, гносеологического, исторического, социального, морального, культурного порядков отсутствуют или
игнорируются.
В этом случае оно осуществляется в формах мифологического сознания. Миф — это образное отражение, лишенное логической

аргументации истолкование действительности, но зато понятное любому участнику политического процесса, т. е. удобное, приемлемое для всех средство духовной ориентации в политике ее массового участника, из-за недостатка времени, образования, интереса ограниченного в возможностях освоения научного, теоретического политического сознания. Образная сущность мифа способствует выполнению его основной функции, а она «не познавательно-теоретическая, а социально-практическая, направленная на достижение единства и целостности коллектива» .
Факт присутствия в политике различных форм мифологического сознания и отношения к действительности вызывает разное отношение со стороны практиков и теоретиков политики: от восторженной апологетики мифа у родоначальника анархосиндикализма Жоржа Сореля, считавшего, что «любой миф будет хорош, если он производит соответствующие революционные результаты» , до констатации весьма обескураживающего факта, что миф лежит в основе наиболее опасных политических течений и систем. Мифологическое сознание и отношение к действительности строится на принципе оппозиционности, мышления через противопоставление, которое, конечно, упрощает многомерность, сложность политической реальности, но .служит удобной формой понимания действительной противоречивости политики, той борьбы разнородных интересов, которая в ней обязательно присутствует.
Коренной недостаток мифа — отсутствие приемов, границ, разделяющих реальное и нереальное, подвижность критериев, того и другого. Но в политике чувство доступности, легкости достижения цели оборачивается таким преимуществом, как необходимая для любого участника политического действия уверенность, что он влияет на ход политических событий ' (ясно, что она может быть как иллюзорной, так и вполне оправданной).
Практическая функция мифа реализуется через систему предписаний, стереотипов, которые любой миф в изобилии содержит и за счет чего осуществляет организацию власти и политического поведения своих последователей, «мифы диктуют социальные нормы и предписывают ценности. В силу своей относительной защищенности от воздействия фактов мифы эффективно предохраняют обычаи, ритуалы, церемонии» . Они
также снимают политическое недовольство.
Особенностью мифологизированного сознания является потребность в посреднике, который как раз осуществляет разнообразные переходы из сферы невозможного в реальное, так сказать, «сказку делает былью». Но в политике такую функцию выполняет вождь, лидер, и миф служит обычно интеллектуально-психологическому
обоснованию его власти и, как известно, активно и в самых

разнообразных формах им используется. В процесс приобретения политическим лидером влияния включаются как рациональные механизмы, связанные с отражением, представлением им насущных потребностей выдвигающих его людей, так и механизмы иррациональные, выражающиеся , в фетишизации действительности, наделении вещей и процессов сверхъестественными свойствами в ходе построения политических программ, раздачи предвыборных и иных обещаний, выдвижении лозунгов. Примеров политического мифотворчества и в истории, и в современной политике можно найти множество. Это и «расцвет сталинского колхозного строя» на фоне действительной голодухи, масштабы и причины которой тщательно скрывались одними и не замечались другими, это и идея «построения коммунизма за 20 лет», выдвинутая вопреки элементарным экономическим расчетам, это и идея приобретения суверенитета России и других республик за счет развала Союза.
Склонность к мифологизации всегда присутствует в политической деятельности, она облегчает функционирование многих ее элементов, стимулирует и направляет активность многих людей, но очевидной является опасность нарастания мифологического компонента, замещения им других стимулов и регуляторов политической деятельности, что ведет ко все большему отрыву от объективных обстоятельств, их учет становится все менее возможным делом. Средством сдерживания всегда существующей тенденции к мифологизации, а стало быть, и иррационализации политического сознания служит здравый смысл. Он формируется на основании усвоения уроков исторического опыта, стремится к использованию полной и доступной информации о всех аспектах жизни общества. Роль здравого смысла повышается с прояснением политической лексики, при избавлении слов, понятий от химерических идеологических клише или потаенного, ясного только для посвященных смысла.