Ава —коллегия магистрата, ведавшая судом по уголовным делам. 10 страница

V

Жизнеописания достопамятных людей земли Русской (X—XX вв.). М., 1992.

Литература древней Руси: Хрестоматия / Под ред. Д. С. Лихачева. М., 1990.

Повесть временных лет (ПВЛ)/Сост. Д. С. Лихачев; Пер. Д. С. Лихачева и Б. А. Романова. Ч. 1—2. М.; Л., 1950.

Русский народ: его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия/Собр. М. Забылиным. Репринтное издание 1880 г. М., 1990.

Александрова Н. В. Русская духовная музыка и иконопись XI—XVII вв. Мн., 2003.

Алпатов М. В. Древнерусская иконопись. М., 1974.

Березовая Л. Г., Берлякова Н. П. История русской культуры: В 2 ч. М., 2002.

Вагнер Г. К. Скульптура Древней Руси. М., 1969.

Георгиева Т. С. История русской культуры: история и современность: Учебное пособие. М., 1999.

Гумилев Л. Н. От Руси к России. М., 1992.

Демин В. Н. Русь летописная. М., 2002.

Зезина М. Р., Кошман Л. В., Шульгин В. С. История русской культуры. М., 1989.

Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1991.

Лазарев В. Н. Древнерусские мозаики и фрески. М., 1973.

Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. М., 1970.

Народное образование в России. Исторический альманах. М., 2000.

Пантеон российских государей / Сост. Н. Л. Волковский. СПб, 2003.

Русское православие. Вехи истории. М., 1989.

Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. М., 1987.

Федотов Г. П. Святые Древней Руси. М., 1990.

Глава 6. СЕВЕРО-ВОСТОЧНАЯ РУСЬ В XIV—XV вв.

В течение XIV—XV вв. в европейских странах шел процесс образования и территориального определения национальных государств. В истории Руси этот период также стал начальным этапом формирования новой политической общности. В это время десятки самостоятельных и полусамостоятельных княжеств попадают под политическое влияние Северо-Восточной Руси. Вопросы о центре единого государства, его политических формах и исторических перспективах решаются в течение именно этих столетий.

В отличие от европейских стран процесс складывания нового государства на основе древнерусских княжеств развивался в условиях иноземного господства, под властью Золотой Орды. Весьма сложной была его этническая составляющая: в этот процесс были втянуты многие неславянские народы, одновременно шло объединение русского населения древнерусских земель в составе другой формирующейся государственности — Великого княжества Литовского.

Внешним проявлением этих процессов было соперничество князей за великокняжеские столы, один из которых утвердился, в конце концов, в Москве, другой — в Вильно. Немаловажным фактором формирования двух государств как преемников древней Руси стала их взаимная борьба за первенство в объединительном процессе.

Борьба за лидерство непосредственно в Северо-Восточной Руси развивалась, прежде всего, между Москвой и Тверью. Причины победы Москвы историки сводят к следующим факторам: 1. Географический. Москва — перекресток торговых путей, транспортный, товарный узел, где сходились пути Балтийского Запада, Днепровского Юга, Болгарского приволжского Востока и Ростовского приволжского Севера. 2. Религиозный. Закономерно сложился блок светской и церковной властей. У истоков его стояли князь Юрий Данилович и митрополит Петр. 3. Политический. Дальновидная политика московских князей, расчетливое лавирование, накопление материальных ресурсов создали предпосылки для усиления и расширения их вотчины. Нельзя не отметить и этнический фактор: Московская Русь, ассимилировав коренной угро-финский субстрат, вобрав выходцев из Орды и Великого княжества Литовского, представляла новое активное этническое и политическое образование. Причину возвышения Москвы видят также «в особенности колонизационного процесса и в создании военно-служилого войска (двора)» (А. А. Зимин).

Сильным соперником Москвы в борьбе за объединение земель Руси являлось Великое княжество Литовское. Походы Ольгерда на Москву, освобождение от ордынского ига и включение в состав Литовско-Русского государства южнорусских земель, противостояние Польше в борьбе за Галицкие земли носили характер борьбы «за всю Русь». Объединение земель могло состояться лишь на антиордынской идейной основе. Эту политику во второй половине XIV в. последовательно проводило Великое княжество Литовское в союзе с Тверью. Однако дальнейшее развитие событий — заключение Ягайлом Кревской унии, поражение литовских войск на Ворксле, поддержка Витовтом Тохтамыша, наконец, отсутствие у Литвы прочной опоры на границах Северо-Восточной Руси (колеблющаяся позиция Новгорода, Пскова, Верховских княжеств) потенциально лишило Вильно перспективы в объединении «всей Руси». Московская Русь в XIV в. не смогла помешать успехам Гедиминовичей на западе и юге, но ее сил было достаточно, чтобы не допустить объединения всех русских земель вокруг Вильно.

К началу XV в. великое княжение Владимирское стало наследственной отчиной московских князей. Золотоордынский ярлык на стол становится не столь важным для утверждающегося политического авторитета и силы московских князей, начиная с Ивана Калиты, хотя и выполняет как бы фиксирующую роль. Лидерство Москвы означало распространение авторитарных политических форм на всю территорию Северо-Восточной, а в перспективе и Северо-Западной Руси. Почин в этой политической экспансии положил Василий I, а внук Дмитрия Донского Василий II занял престол в 1425 г. без согласия хана. Во второй четверти XV в. в ходе феодальной войны, охватившей земли Северо-Восточной и Северо-Западной Руси, решались вопросы не столько о том, быть ли единому государству с центром в Москве, сколько быть ли наследственной единодержавной Московской монархии. Победа Василия II, опиравшегося на военно-служилое сословие, означала в перспективе утверждение самодержавных форм правления и крепостнических отношений.

I

Воздействие ордынского ига на древнерусское общество. С установлением власти Золотой Орды из четырех сильнейших в первой половине XIII в. княжеств три (Черниговское, Галицко-Волынское и Смоленское) потеряли свой суверенитет и вошли в состав других государств — Великого княжества Литовского и Польши. Так перестала существовать старая политическая структура, для которой были характерны самостоятельные княжества-земли. Иноземное нашествие предопределило распад раннесредневековой этнической общности. На территориях Северо-Восточной и Северо-Западной Руси стала складываться великорусская народность; на землях, вошедших в состав Великого княжества Литвы и Польши — украинская и белорусская.

Непосредственное воздействие монголо-татарского нашествия проявилось и в сфере экономики. Походы Батыя и последующие нападения ордынцев оставили на территории Руси страшный след разрушений: сожженные города, опустошенные села, поросшие лесом пашни, поредевшее население, частью истребленное татарами, частью угнанное в полон, частью бежавшее из своих родных мест. Недаром писатель-современник свой рассказ о монголо-татарском нашествии назвал «Словом о погибели Русской земли». Более всего пострадали города. По археологическим данным, из 74 русских городов XII—XIII вв., известных по раскопкам, были разорены 49. 14 из них так и не поднялись из пепла, а 15 городов превратились постепенно в села. Пришло в упадок ремесленное производство. Некоторые уникальные ремесленные технологии никогда не возродились. В монголо-татарское рабство уводили, прежде всего, искусных ремесленников и женщин. Излишек рабов продавали на невольничьих рынках Крыма и Кавказа.

Завоевание приводило к систематическому выкачиванию значительных материальных средств, существенная часть которых уходила в Орду в виде дани, «запросов» и «поминков». Необходимость изыскивать эти средства принуждала великого владимирского князя к увеличению налогов и в целом эксплуатации народа, не забывая, кстати, об укреплении за этот счет своих экономических и политических позиций.

Орда активно влияла и на политическую жизнь земель Северо-Восточной Руси. Усилия завоевателей были направлены на то, чтобы не допустить их консолидации, разжигая вражду между князьями. Занятие великокняжеского престола целиком зависело от ханского пожалования, сопровождавшегося выдачей ярлыка. Удельные князья, ставшие в подавляющем большинстве вассалами Орды, предпочитали владеть «отчинами» и уделами.

Однако при всех исключительно тяжелых условиях ига монголо-татары отказались от прямого включения русских земель в состав Золотой Орды. На их территории не действовал правовой кодекс монголов — «Яса Чингисхана», не было создано и специальных законов для Руси. Здесь действовали собственные традиционные правовые нормы, нашедшие отражение в княжеских уставных грамотах и Судебниках. Кроме того, завоеватели не устранили русских князей как институт власти, не создали на Руси своих правящих династий, как это было в Персии или Китае. Не имели они и постоянного наместника с определенными функциями: ханские баскаки не имели полномочий управления, а наблюдали, главным образом, за сбором дани. Таким образом, систематического управления русскими землями со стороны Орды не было, оно находилось в руках местных князей, а сношения с Ордой осуществлялись, как правило, через великого князя. Русь сохранила и свою духовную основу — православие. Сначала языческая, а затем мусульманская Орда не настаивала на смене веры.

Тем не менее, монгольское нашествие как бы разделило древнерусскую историю надвое. В домонгольский период социально-экономическое и культурное развитие Руси было сходно с другими европейскими странами. В целом по общеевропейской схеме развивались и феодальные отношения: от преобладания государственных форм земельной собственности к усилению вотчинных (хотя и медленнее, чем в Западной Европе). После нашествия этот процесс стал затухать, происходила консервация государственных форм. Во многом это было связано с необходимостью выплаты в Орду огромной дани. Эти структурные деформации привели в конечном итоге к изменению типа феодального развития страны.

Хозяйственный подъем в Северо-Восточной Руси. Процесс восстановления и развития экономики после монголо-татарского нашествия наиболее заметно проявился в Северо-Восточной Руси. Это была недавно освоенная земля, имевшая широкие возможности для колонизации и экономического развития. И до нашествия Батыя, и после сюда направлялся мощный колонизационный поток. На территориях, огражденных непроходимыми лесами, к северу от широкой Оки, можно было рассчитывать на относительно спокойную жизнь. Хотя условия для земледелия здесь были хуже, так как прежде всего надо было валить лес, обрабатывать пустоши. На очагах плодородной земли («опольях», «росчистях», «сечах») вырастали новые села и города. Приток больших масс населения на сравнительно небольшую территорию Северо-Восточной Руси привел к значительному подъему экономики.

Благодаря активной колонизации земель по Волге и Оке значительно расширились границы земледельческой культуры. За счет освоения пустошей и вырубки лесов быстро увеличивалась площадь пахотных земель. Кроме подсечной и переложной, распространялась паровая система земледелия с трехпольным севооборотом (ярь, озимь и пар), что увеличивало производительность полей, в том числе и применение естественных удобрений. Внедрялась более глубокая вспашка земли с перевертыванием верхнего пласта почвы, для чего применялся деревянный плуг с железным лемехом. Сеяли по-прежнему пшеницу, рожь, овес, ячмень, просо, гречиху; из технических культур — коноплю и лен. Из овощей на Руси выращивали капусту и репу, а также лук, чеснок, огурцы, свеклу и морковь. На княжеских и боярских землях разводили сады с яблонями, вишнями, сливами. С переходом к паровой пашенной системе земледелия было связано развитие животноводства с преобладанием крупного рогатого скота. Особенно быстро увеличивалось поголовье волов и лошадей, реже разводили овец и коз. На землях Северо-Восточной Руси, богатых лесами и водоемами, население занималось разными промыслами, ловлей рыбы, бортничеством (добыванием меда диких пчел). В лесах, по берегам Волги и Оки, на Севере добывали пушного зверя — белок, горностаев, соболей, ловили бобров. Иногда рыбная ловля или бортничество являлись основным занятием сел и слобод.

Рост феодальной собственности на землю. Значение земли как основного источника средств существования постоянно возрастало. Конец XIII — начало XIV в. — период быстрого роста феодального землевладения, сокращения крестьянской пашни. Основной формой владения землей стала вотчина — княжеская, боярская или церковная. Одним из главных путей расширения вотчинного землевладения была передача или пожалование князем земли с крестьянами. Нередко князь актом дарения лишь оформлял уже совершившийся захват общинных земель. Вотчинное владение могло передаваться по наследству, быть предметом дарения или продажи. В то же время отчуждение вотчинных земель было ограничено кругом родственников владельца, которые имели преимущественные права на покупку или последующий выкуп земли. Это право защищало интересы отдельных боярских или княжеских родов, ущемляя в то же время возможности других земельных собственников, стремившихся к увеличению своих владений. Таким образом, обращение вотчины даже в кругу привилегированного слоя землевладельцев было ограниченным.

Землевладельцы-вотчинники делились на две категории: высшую составляли бояре, а низший — «слуги вольные». И те, и другие обладали широкими иммунитетными правами, т. е. освобождением от княжеского управления в своих землях. По жалованным грамотам, выдававшимся князем, в частные владения не должны были въезжать представители княжеской власти. Вотчинник сам судил население своего владения или поручал суд своим приказчикам и тиунам. Однако при отсутствии общих законов отношения между землевладельцем и подвластным населением еще во многом определялись обычаем, «стариной». Осуществляя суд, вотчинник собирал в свою пользу судебные штрафы. Крупные вотчинники-бояре платили дань тому князю, на территории которого находилась вотчина. Важной привилегией землевладельцев было право самим собирать дань для князя с подчиненного населения, что освобождало вотчину от въезда и злоупотреблений многочисленных княжеских чиновников — «данщиков», бобровников», «бортников» и др.

В конце XIII — XIV в. росло значение условного землевладения. Князья передавали свои земли «в держание» тем, кто обязывался нести военную службу или выполнять административные поручения в княжеском хозяйстве. Нередко «в держание» передавались пустоши или нераспаханные участки с условием заселения их крестьянами. Подобные условные владения назывались также «жалованьем». Впоследствии из этой формы землевладения сформировалась поместная система. Таким образом, появление и распространение условного землевладения способствовало освоению заброшенных и целинных земель и создавало материальную базу для обеспечения княжеских слуг, являвшихся военной и административной опорой власти князя.

Служба вотчинников носила добровольный характер, так как они нуждались в поддержке и покровительстве со стороны княжеской власти. По приказу князя они являлись в назначенное место со своими дружинами «конно, людно, цветно и оружно». Однако в любой момент они могли прервать службу, «отказаться» от князя и поступить на службу к другому князю, возможно даже врагу их прежнего господина. Служба вотчинников не зависела от местоположения вотчин. Поэтому они могли служить не только тому князю, во владениях которого находились их вотчины, но и другому, сохраняя все владельческие права. В договоры между князьями неизменно включалось условие: «А боярам и слугам вольным меж нас вольным воля». Из «воли» делалось два исключения: землевладельцы должны были участвовать в обороне своего города (т. е. того города, к которому в административном отношении принадлежало данное владение) и платить дань князю «по земле и воде».

Низший разряд вотчинников в XIV в. получил название «дети боярские». Предполагают, что этот термин происходит от древнего названия младших членов княжеской дружины — «детские» или «отроки». Хотя «дети боярские» были свободными вотчинниками, однако, вследствие незначительных размеров земельных владений, их положение было неустойчивым. В случае разорения им грозило превращение в холопов. Поэтому они охотно переходили в зависимость от крупных землевладельцев — князей, бояр, церкви — и несли в их пользу военную службу или исполняли разные хозяйственные обязанности.

Одной из форм феодальной земельной собственности были владения церкви: митрополита, монастырей и отдельных епископских кафедр. Благодаря ростовщической деятельности, покупкам, княжеским и боярским пожалованиям особенно быстро росли монастырские вотчины. Важным средством расширения монастырского землевладения была колонизация неосвоенных земель. Еще одним крупным источником обогащения монастырей были «вклады по душе» (т. е. для поминания умершего) светских землевладельцев. Небогатые вотчинники нередко отдавали свои земли монастырю, чтобы обеспечить его покровительство или даже полное монастырское содержание.

Категории сельского населения. Сельское население в Северо-Восточной Руси носило общее название «люди», «сироты», «христиане». В новгородских и псковских землях сохранялось старое название — «смерды». Термин «христиане» («хрестьяне») первоначально обозначал православное население Киевской Руси в противоположность иноверцам и носил чисто религиозную окраску. После установления ордынского ига он стал применяться к широким слоям населения, выступавшим против иноплеменников, «басурман», ордынцев и приобрел социальное значение. Постепенно «хрестьянами» или крестьянами стали называть широкие слои сельских жителей.

Вместе с тем, в источниках встречаются и иные, специальные термины для обозначения сельского населения, тех же крестьян, например — «старожильцы» и «новоприходцы». Эти названия отражали определенную свободу, которой пользовались крестьяне. Они могли уйти от своего господина к другому в расчете на определенные льготы, освобождавшие их от всех или некоторых повинностей на 10—15 лет. В этих случаях они становились «новоприходцами» в отличие от «старожильцев», которые жили на одном месте в течение многих поколений и выполняли все налоги и повинности. Юридически и старожильцы не были лишены права перехода, но в действительности они были прочно связаны со своим хозяйством, и землевладельцы всячески препятствовали их переходу как наиболее ценной категории крестьянства. В числе сельского населения источники упоминают «серебреников» (взявших денежную ссуду серебром), «половников» и «третников» (отдававших господину указанную часть урожая).

Имущественное положение крестьян также было различным. Богатые крестьяне дополнительно арендовали землю, нанимали обедневших односельчан: «пешеходцев» (не имевщих скота), «подворников», «захребетников» (не имевших собственного хозяйства и проживавших в чужих дворах). Но в основном эти крестьяне находились в экономической зависимости от вотчинников и несли в их пользу различные повинности: платили оброк натуральными продуктами, выполняли работы в усадьбе. Работы на пашне были в основном обязанностью монастырских крестьян, а в боярских вотчинах на пашне работали холопы.

Частные земельные владения (княжеские, боярские, церковные) не преобладали в Северо-Восточной Руси. Основу земельного фонда составляли так называемые «черные земли», принадлежавшие государству. Население этих земель — «черные люди» (впоследствии «черносошные крестьяне»), было обложено данью и всякими поборами в пользу государства или князя. Часть этих сборов шла в Орду. На «черных землях» продолжали господствовать общинные порядки. В территориальную общину — «волость», «мир» — входило значительное число деревень. В некоторых областях, например, в Новгородской земле и в Рязанском княжестве, общины назывались «погостами». Крестьяне, входившие в общину, владели индивидуальными участками, которыми они распоряжались как своей собственностью: передавали по наследству, продавали или дарили, жертвовали монастырю. Общинной (общей) считалась вся остальная земля, состоявшая из разных угодий: лесов, озер, лугов, пустошей. Во главе общины стояли избранные крестьянами старосты (сотские или десятские). Дела, которые касались жизни общины, решались на общем собрании «мира». «Мир» во главе со старостой распоряжался общинными землями, приглашал новых поселенцев, раскладывал подати и собирал налоги, вершил суд по мелким преступлениям. Землевладельцы вели постоянное наступление на «черные земли», пытаясь их захватить («обоярить»), чему крестьяне активно сопротивлялись. Они сносили изгороди и «межи» новых владений, запахивали захваченные земли. Дольше всего черные земли сохранялись на Севере: в Подвинье и на Белоозере, где они не отличались высоким плодородием. Там же крепче всего держались и общинные порядки. Несомненно, что крестьянам, жившим на черных землях, жилось лучше и легче, чем частновладельческим. Они не были подчинены постоянному контролю вотчинной администрации и были более свободны в своей хозяйственной деятельности.

Отдельную группу несвободного населения составляли холопы, являвшиеся собственностью своих господ. Наравне с другим имуществом холопы покупались, продавались, передавались как часть приданого. В источниках они встречаются под названием «полных людей». Кроме них, источники называют и «приказных людей». Это также холопы (тиуны, ключники, старшие конюхи и т. д.) поставленные во главе различных отраслей вотчинного хозяйства и в силу этого пользовавшиеся некоторыми льготами. Обычно холопы выполняли дворовую работу в княжеском или боярском хозяйстве («дворовые люди» «дворня»), работали на пашне («страдники»). Дворовые холопы не имели своего хозяйства и получали от хозяина месячный корм или жалованье («месячину»). Страдники имели свой двор, во многих случаях и земельный участок с пашней и угодьями. Положение холопов после смерти господина целиком зависело от его воли и определялось завещанием. Они могли переходить по наследству в том же качестве или получить землю и перейти в разряд зависимых крестьян. Последняя тенденция получила заметное развитие в условиях расширения пахотных земель и борьбы за рабочие руки между землевладельцами.

Подъем городов. Постепенно восстанавливалась после «Батыева разорения» и городская жизнь. Подъем городов был обусловлен во многом необходимостью обороны, а также развитием ремесла. Возрождались отстроенные на пепелищах старые города и возникали новые, возобновилось каменное строительство. С конца XIV в. до нас дошел «Список русских городов», который называет 55 городов залесских (владимиро-суздальских), 30 рязанских, 10 смоленских, 35 новгородских и литовских.

Быстро восстанавливалось и увеличивалось городское население. В городах росли торгово-ремесленные предместья — посады. После длительного перерыва ремесленники восстановили технику скани, черни, чеканки, литье колоколов. Широко распространился кузнечный промысел, из которого в самостоятельную отрасль выделилось слесарное дело. Например, замки работы русских мастеров известны были и в Европе. Ковка металлов и кузнечный промысел способствовали развитию оружейного дела. В Москве и Новгороде возникли специальные поселения — слободы бронников и оружейников, изготовлявших панцири, шлемы, кольчуги, мечи и копья. Различные предметы вооружения выделывали также лучники и пищальники. С 80-х гг. XIV в. на Руси появляются пушки. Уже в 1382 г. железные кованые пушки («тюфяки») применялись при обороне Москвы от Тохтамыша. Во второй половине XIV в. возникла новая ремесленная отрасль — монетное дело, и в русских княжествах стали использовать серебряную монету собственной чеканки. Как и прежде, развивались традиционные ремесла — кожевенное, ювелирное, ткачество. В связи с освоением нового материала для письма — бумаги — появились профессиональные переписчики книг («доброписчики»). Художники украшали книги миниатюрами, особые мастера изготовляли переплеты. Работали мастера-ремесленники не только на заказ, но и на рынок.

Города являлись также центрами торговли. Вокруг них сосредотачивались местные рынки, где крестьяне близлежащих деревень сбывали свои продукты и покупали изделия городских ремесленников. Некоторые товары (соль, пушнина, рыба) находили сбыт и в соседних землях. Рынки таких городов, как Новгород, Псков, Тверь, Москва имели не только местное, но и областное значение. После установления господства Орды главный для Руси торговый путь («из варяг в греки») был закрыт, но внешнеторговые связи постепенно налаживались. Через Новгород русские земли были связаны с Ганзой и Ливонией, по Волге через Нижний Новгород шла торговля с Ордой. Вместе с тем, внутри, а тем более, внешнеторговые связи не были прочными. Они зачастую носили эпизодический характер (например, торговля продуктами в неурожайные годы) и не определяли уровень экономического развития Северо-Восточной Руси, для которой по-прежнему было определяющим натуральное хозяйство.

Политическое развитие Северо-Восточной Руси. Борьба за первенство. К концу XIII — началу XIV в. на Руси сложилась новая политическая система со столицей во Владимире. Под властью великих князей владимирских, помимо территории Владимиро-Суздальского княжества, находилась Рязанская земля и формально Новгород Великий. Большинство древних городов Северо-Восточной Руси (Ростов, Суздаль, Владимир) в период ордынского ига пришли в упадок, уступив свое политическое первенство окраинным центрам — Твери, Нижнему Новгороду и Москве.

В конце XIII в. центр экономической и политической жизни Северо-Восточной Руси переместился в центральные и окраинные, менее доступные для ордынцев, лесные районы, где вырос ряд новых княжеств: Тверское, Московское, Стародубское. Включение правителей этих княжеств в борьбу за великое княжение Владимирское внешне не выходило за рамки обычных феодальных усобиц. Князья, практически не участвовавшие в междоусобной войне накануне Батыева нашествия, ослабившей князей черниговских, смоленских, волынских, повели активную борьбу за первенство.

Усилению позиций владимирских великих князей способствовало и то, что Орда сразу признала их «старейшими» на Руси. Благодаря этому Владимир как бы замещал Киев в качестве номинальной столицы. Хотя власть великого князя являлась номинальной, она давала значительные преимущества: князь получал в свое распоряжение обширные владимирские земли, а бояре — выгодные наместничества. Претендентами на великое княжение Владимирское выступали Московское, Тверское Суздальско-Нижегородское княжества. Остальные (Рязанское, Черниговское, Смоленское) не имели либо сил, либо династических прав. «Общерусские» притязания владимирских великих князей серьезно подкрепило перенесение в Северо-Восточную Русь на рубеже XIII—XIV вв. резиденции «митрополита всея Руси» — главы Русской православной церкви.

Борьба Москвы и Твери.Среди претендентов на владимирский стол наибольшие шансы были у Москвы и Твери. Суздальско-Нижегородское княжество, добившееся на первых порах некоторых успехов, не имело серьезной перспективы на лидерство, поскольку занимало окраинное положение на ордынском пограничье. В гораздо более выгодных условиях находились Московское и Тверское княжества, занимавшие исключительно благоприятное географическое положение, расположенные на перекрестке важных торговых дорог, защищенные густыми лесами и прикрытые соседними княжествами от татарских нападений. И в Тверском, и в Московском княжествах быстро росло население за счет беженцев из окраинных земель. Поэтому победу Москвы или Твери могло обеспечить реальное соотношение сил и обстоятельств. И Тверское, и Московское княжества образовались в XIII в. Тверское в 1247 г. получил брат Александра Невского Ярослав Ярославич, а Московское в 1276 г. досталось младшему сыну Александра Невского — Даниилу. Они и стали родоначальниками новых княжеских династий.

Возвышение Тверского княжества началось после смерти Александра Невского (1263), когда его брат, тверской князь Ярослав, получил от татар ярлык на Владимирское великое княжение. На протяжении последних десятилетий XIII в. Тверь окрепла как политический центр и организатор борьбы против внешних врагов — Литвы и татар. В 1304 г. великим князем владимирским стал тверской князь Михаил Ярославич. Он первым из князей принял титул великого князя «всея Руси» и пытался подчинить важнейшие политические центры — Кострому, Нижний Новгород, Новгород Великий, Переяславль. Однако стремление тверских князей объединить Русь натолкнулось на сильное сопротивление других княжеств и, прежде всего, Москвы.

Московское княжество первоначально было небольшим удельным владением Даниила Александровича. В отличие от отца, Даниил мало воевал, зато активно занимался хозяйством и сумел значительно расширить княжество (у рязанского князя отнял Коломну, по завещанию получил Переяславль-Залесский). В 1303 г. он умер, так и не успев получить ярлык на великое княжение. Новый московский князь, Юрий Данилович, захватил в Смоленской земле Можайское княжество и вступил в борьбу с Тверью за великий стол. Внешнеполитические обстоятельства благоприятствовали ему. В Орде умер хан Тохта, покровитель тверского князя Михаила. Новым ханом в 1312 г. стал Узбек, и Юрий, женившись на его сестре, заключил союз с Ордой. Получив татарскую помощь под тем предлогом, что тверичи «тянут» к врагам Орды — литовцам, и заключив союз с Новгородом, он двинулся на Тверь. Однако поход был неудачным. Михаил Тверской разбил Юрия, захватил в плен его жену (в крещении Агафью), вскоре умершую в Твери. Прибыв в Орду, Юрий обвинил тверского князя в преднамеренном убийстве ханской сестры, и судьба Михаила Ярославича была решена. В 1318 г. его вызвали в Орду и убили. Действия Юрия Даниловича были типичны для политики московских князей, которая определялась стремлением любыми средствами удержать за собой как собственное княжество, так и новые территории, используя поддержку церкви и лавируя в отношениях с Ордой, занять первенствующее положение среди других князей.