Когда и кто одобрил убийство берия?

Поздно вечером 25 июня Берия и Маленков долго и мирно беседовали. Берия отвёз Маленкова к квартире последнего на улице Грановского. По воспоминаниям водителя, они вышли из машины и мирно беседовали ещё минут 10. Потом Маленков поднялся к себе домой, а Берия уехал. Трудно поверить, что так могли бы разговаривать люди, один из которых готовит другому удар в спину. Поэтому, зная характер Маленкова (мягкий конформист), нет основания думать, что Маленков накануне вечером подозревал о том, что случится 26 июня.

О чём могли беседовать Маленков и Берия накануне 26 июня? Известно, что Берия 25 июня 1953 года написал записку на имя товарища Маленкова Г.М. в Президиум ЦК КПСС о ходе следствия по делу М.Д. Рюмина (http://istmat.info/node/26486). В ней он на основании допросов Рюмина М.Д. (заместителя министра государственной безопасности — начальника по следственной части по особо важным делам МГБ СССР) указывает на фальсификацию Рюминым следственных материалов по так называемым делам «Шпионского центра в «Еврейском антифашистском комитете», якобы возглавлявшегося Лозовским, Михоэлсом, Фефером и др., и «Ленинградскому делу», по которому, как известно, были арестованы и осуждены руководящие партийные и советские работники г. Ленинграда Кузнецов, Попков, Капустин и др. Также указывает на умышленное умерщвление Рюминым Этингера в марте 1951 года, проходившего по делу о неправильном лечении А.С. Щербакова. После чего Управление кадров МГБ СССР потребовало от Рюмина объяснения по существу скрытых им при поступлении в органы МГБ компрометирующих его материалов. Почувствовав, что под ним заколебалась почва, Рюмин пишет письмо И.В. Сталину, в котором «разоблачил» Абакумова (министра МГБ) и повесил на него все свои прегрешения. Возможно Сталин совершил ошибку, поставив Рюмина начальником следственного отдела по особо важным делам, поскольку это развязало руки другому лицу.

Далее цитируем:

После ареста АБАКУМОВА и руководящих работников следственной части по особо важным делам МГБ СССР РЮМИН, поощренный оказанным ему доверием, развернул в следственной части практику фальсификации следственных материалов по ряду дел.

Поставив перед собой цель доказать правильность своего заявления по делу ЭТИНГЕРА, РЮМИН создал известное дело о так называемых «врачах-вредителях», по которому был арестован ряд крупных деятелей советской медицины.

Встав на преступный путь обмана партии и продвинувшись при помощи вновь назначенного министром госбезопасности СССР ИГНАТЬЕВА на пост заместителя министра и начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР, РЮМИН с ведома и одобрения ИГНАТЬЕВА ввёл широкую практику применения мер физического воздействия к необоснованно арестованным гражданам и фальсификации на них следственных материалов.

РЮМИН признал себя также виновным в том, что он и ИГНАТЬЕВ знали, что б[ывший] министр госбезопасности Грузии РУХАДЗЕ сфабриковал дело о так называемой «мегрело-националистической группе», по которому был арестован ряд ответственных партийных и советских работников Грузии.

Как показал РЮМИН, он и ИГНАТЬЕВ принимали меры к тому, чтобы добиться подтверждения сфальсифицированных РУХАДЗЕ материалов путем вымогательства от ряда арестованных по этому делу лиц заведомо вымышленных показаний.

Несмотря на то, что РЮМИН принимал непосредственное участие в фальсификации следствия по делу о так называемом «Шпионском центре в «Еврейском антифашистском комитете», он в августе 1951 года подготовил, а ИГНАТЬЕВ представил И. В. СТАЛИНУ письмо, в котором сообщалось, что материалами следствия по делу «Еврейского антифашистского комитета» преступная деятельность арестованных по этому делу лиц доказана.

РЮМИН при содействии ИГНАТЬЕВА закончил это явно провокационное дело и направил его на рассмотрение Военной Коллегии Верховного Суда СССР. Проверка материалов дела о т. н. «Шпионском центре в «Еврейском антифашистском комитете» нами поручена специальной комиссии МВД СССР, заключение которой будет представлено дополнительно (приговор в отношении руководящих деятелей Еврейского антифашистского комитета был отменен решением Верховного Суда СССР только 22 ноября 1955 года — примечание ИАЦ)

Следствие по делу РЮМИНА продолжается.

Л Берия

Что, как не эту записку могли обсуждать между собой Берия и Маленков, который с Игнатьевым был никак не связан? И спокойный характер беседы говорит о том, что Маленков был согласен с предлагаемыми Берия мерами. Именно их они видимо и обсуждали. Берия хотел созвать срочное заседание Президиума ЦК, на котором собирался затребовать санкцию на арест Семёна Игнатьева. Cерго Берия вспоминал:

В тот день (26 июня — ИАЦ), по предложению отца, было назначено расширенное заседание Президиума ЦК, на котором планировалось обсудить деятельность министра государственной безопасности СССР С. Игнатьева и его заместителя М. Рюмина с целью установления их личной вины в фабрикации ряда дел: мингрельского, ленинградского и т. п. ….

И утром об этом, возможно от Маленкова, узнал ещё кто-то, кто был связан с Игнатьевым и для кого его арест был смерти подобен, поскольку вскрывал некоторые другие факты.