Переход к мобилизационной системе

В XX в. фундаментальные социально-политические изменения были привнесены элитарными мобилизационными системами. Сменивший в начале 1933 г. Веймарскую республику национал-социалистский режим трансформировал немецкое общество. Нацистская партия, несмотря на то, что она называлась Нацио­нал-социалистской рабочей партией Германии, заняла амбива­лентную позицию в отношении капитализма и социализма. С од­ной стороны, до 1933 г. нацисты критиковали капиталистические финансовые институты и превозносили экономические достоин­ства мелкого фермерства и предпринимательства. С другой — политика нацистского правительства способствовала сохране­нию капиталистической системы, ослабленной гиперинфляцией 1923 г. и глубокой депрессией начала 1929 г.: нацистские чинов­ники строго контролировали требования профсоюзов об увели­чении доходов. С 1933 по 1938 г. реальная заработная плата и социальные выплаты сократились. Снизилась доля заработной платы в общем объеме национального дохода, а норма прибыли возросла. Увеличился разрыв в доходах квалифицированных и неквалифицированных рабочих, мужчин и женщин. Даже при том, что правительство контролировало инвестиционные проек­ты представителей частного капитала, оно не выражало особого желания увеличивать долю государственной собственности — единственное исключение составили частные фирмы, владельца­ми которых были евреи. Вместо того чтобы создать благоприят­ные условия для мелких фермеров и рабочих, нацистская адми­нистрация фактически сковывала их возможности. Она раздела­лась с независимыми профсоюзами, учредила арбитражные суды, защищавшие интересы администрации в трудовых спорах,

и запретила левые партии, включая социал-демократов и комму­нистов. В числе тех, кто больше всего выиграл от этой политики, были активисты нацистского движения, крупные промышлен­ники, государственные служащие и высшее военное руководст­во. Так национализм победил социализм. Расслоение общества росло. В политической системе произошли радикальные преоб­разования. Единство государства и партии не оставляло места да­же для ограниченного плюрализма и гражданских свобод, имев­ших преобладающее значение в квазисогласительной Веймар­ской республике. В результате жестоких репрессий погибли не только евреи, коммунисты и социал-демократы, но и многие не­мцы. Мобилизационные тенденции усиливались по мере того, как с 1936 г. немецкое государство начало подготовку к войне¹.

В Китае, Вьетнаме и на Кубе революционные вожди проводи­ли политику государственного социализма, предусматривавшую доступность образования и здравоохранения. Государство играло ключевую роль в осуществлении экономического развития, воз­росло участие масс в политике, и люди, ранее остававшиеся в сто­роне, теперь обрели вертикальную социальную мобильность.

В Иране революционеры-исламисты, свергшие в 1979 г. бю­рократический авторитарный режим шаха, проявили амбивален­тное отношение к капитализму и социализму. По мнению их ха­ризматического лидера аятоллы Хомейни, тесные связи шаха с ведущими капиталистическими странами породили неравенство в доходах, классовую борьбу, беспорядки и хаос. Таким образом, Хомейни отверг капитализм как слишком взрывоопасный, мате­риалистический и потребительский. Вместе с тем, осудил он и советский госсоциализм за его атеистический материализм. Луч­ше всех, в представлении аятоллы, был «не Восток и не Запад, а ислам». Он желал реструктуризации иранской экономики на принципах исламизма. Хотя Хомейни сохранил частную собст­венность, получение прибылей и ростовщичество он считал про­тиворечащими законам ислама. В условиях иранской теократи­ческой системы это амбивалентное отношение к капитализму разделило правительственных политиков на соперничающие между собой группировки. Некоторые чиновники выступали за государственную плановую экономику с контролем над ценами, большими правительственными субсидиями потребителям и ча­стным предпринимателям, ограничением прибылей, эгалитар­ной шкалой зарплат, перераспределением земли и организацией развитой службы здравоохранения для малообеспеченных людей. Другие политики, занимавшие господствующее положение в на­чале 90-х годов, приветствовали рыночные экономические про-

155.

граммы. Эти технократы выступали в поддержку программ, наце­ленных на развитие частного бизнеса, повышение производи­тельности труда, приобретение навыков управления, увеличение капиталовложений внутри страны и за рубежом, получение ино­странных займов. Как и при нацистском режиме, элитистская мобилизационная система в Иране уделяла больше внимания преобразованиям в сфере права, образования, культурных цен­ностей, чем созданию общества, более эгалитарного в экономи­ческом плане. Для мобилизационного руководства этих обществ национализм был важнее всеобщих принципов, будь то принци­пы ислама или «социализма»². Сильное репрессивное государст­во ограничивало свободы политических оппонентов, выступав­ших с иными идеями национальной жизни.