От манифеста 17 октября 1905 г. к третьеиюньскому перевороту 1907 г. 11 страница

Весной 1909 г. после поражений, нанесенных ему в борьбе за местную реформу, и едва не уйдя в отставку под натиском правых, Столыпин начал отступление и в вероисповедных вопросах. К это­му времени первые из проектов только дошли до общих заседаний Думы. И сразу же Крыжановский стал подчеркивать, что Мини­стерство внутренних дел действует «в тесном единении со Святей­шим Синодом» и выступает против права старообрядцев не только проповедовать, но и исповедовать свои взгляды. В противном слу­чае, говорил он, возникло бы сомнение в самом праве официаль­ной церкви именоваться православной.⁹⁹ Вслед за тем по законо­проекту о переходе из одного исповедания в другое с большой речью выступил сам премьер. Столыпин защищал принципиаль­ное право государства на церковно-гражданское законодательство, но одновременно заявил, что правительство готово взять назад лю-

⁹⁶ См. подробнее: Дякин В. С. Самодержавие, буржуазия и дворянство. С. 44—47.

⁹⁷ Особый журнал Совета министров 3 и 17 февраля 1907 г. // Особые жур­налы Совета министров царской России: 1907 год. Ч. 1. Вып. 2. С. 450, 452.

⁹⁸ Определение Святейшего Синода 15—21 декабря 1907 г. (РГИА. Ф. 797. Оп. 96. Д. 188. Л. 110—113).

⁹⁹ Государственная Дума: Третий созыв. Сессия И. Ч. 4. Стб. 1026, 1029.

20 Власть и реформы 609

бой вероисповедный закон, если в него «вследствие спешности п боты и ее новизны» вкралось ущемление прав господствующе" церкви,¹⁰⁰ после чего министерство действительно вернуло из Ду. мы самый принципиальный законопроект «Об отношении госудап-ства к отдельным исповедям», а также об отмене некоторых огра­ничений в смешанных браках.¹⁰¹

Собственно, на этом попытки правительства проводить вероис­поведные реформы кончились. Отбиваясь от стремления клери­кальных кругов вообще изъять церковные вопросы из ведения светской власти и подталкивая Синод к преобразованию прихода Столыпин одновременно начинает бороться против, собственных вероисповедных законов в их думском варианте.

Октябристско-кадетским большинством Дума приняла законы о старообрядцах и о переходе из одного исповедания в другое. В основу были положены министерские проекты с некоторыми ли­беральными поправками. Кроме того, из правительственного про­екта об отмене политических и гражданских ограничений по ре­лигиозному признаку Дума выделила в отдельный проект раздел, отменявший ограничения, связанные со снятием духовного са­на.¹⁰² Столыпинский официоз «Россия» немедленно усмотрел в этих проектах «нежелание считаться с тем, что законы предполо­жены к осуществлению в русском православном государстве».¹⁰³ Почувствовав нетвердость позиции правительства, обер-прокурор Синода С. М. Лукьянов обвинил его в проведении политики «пол­ной веротерпимости» и потребовал поставить на страже правосла­вия закон. Сама церковь, как признавал он, справиться со своими врагами была не в состоянии.¹⁰⁴ Как бы в ответ на это Государст­венный совет стал затягивать и без того неспешное обсуждение проекта о переходе из одного исповедания в другое, а «Россия» пообещала, что правительство предоставит возражения против думского варианта этого закона.¹⁰⁵ Пропущенный Государствен­ным советом в совершенно выхолощенном виде закон о правах лиц, снявших духовный сан, не был утвержден Николаем П.¹⁰⁶

В ноябре 1912 г. Макаров предложил взять из Думы еще 4 ве­роисповедных законопроекта, в том числе об отмене политических и гражданских ограничений по религиозному признаку. «Неот­ложный пересмотр вышеупомянутых ограничительных узаконе­ний, — писал при этом Макаров, —не вызывается потребностями жизни».¹⁰⁷ В итоге из всего пакета законов о свободе совести

¹⁰⁰ Там же. Стб. 1757, 1759.

¹⁰¹ П. А. Столыпин—С. М. Лукьянову. 10 октября 1909 г. (РГИА. Ф. 821. Оп. 10. Д. 40. Л. 91—98).

^10а Дякин В. С. Самодержавие, буржуазия и дворянство. С. 142—146.

¹⁰³ Россия. 1909. 28 мая.

Ю4 русские ведомости. 1910. 9 окт.

¹⁰⁵ Россия. 1911. 18 мая.

¹⁰⁶ Всеподданнейший отчет председателя Государственного совета за сессию 1910—1911 гг. СПб., 1911. С. 46—48.

¹⁰⁷ Представление Министерства внутренних дел в Совет министров 3 ноября 1912 г. (РГИА. Ф. 1276. Оп. 2. Д. 12. Л. 372—374).

осталось только Положение о старообрядцах, проведенное в

1906 г. по ст. 87.

Два обстоятельства бросаются в глаза при оценке столыпин­ских политических реформ. Прежде всего — их ограниченность.

Местная реформа в своей ближайшей перспективе затрагивала •щшь узкий слой цензовых элементов. Понижение ценза вдвое увеличивало число полноцензовых избирателей (с 35 до 72— 75 тыс. человек), по-прежнему отстраняя основную массу населе­ния от участия в выборах в органы самоуправления. С каждым очередным вариантом уездной реформы урезалось представитель­ство городов. Не удовлетворялось желание городов, на которые приходилась значительная часть земских доходов, выделиться из земства. Вообще не планировалась городская реформа — городская буржуазия не получала ничего. Создание волостного земства и привлечение крестьян-собственников в уездное в принципе могло привести к изменению социальной структуры местного самоуправ­ления. Но в предвидении этого заранее планировалось такое рас­пределение гласных между куриями, при котором крестьяне в уез­дных собраниях оставались бы в меньшинстве. Среди волостных гласных добиться этого было бы невозможно, но зато ограничива­лись права волостного управления. И здесь, таким образом, речь шла о минимальных уступках, откупиться которыми дворянство не смогло бы, даже если бы и захотело. Проекты местных реформ не создавали основы для альтернативного хода развития деревни, а следовательно и страны.

То же самое можно сказать и о вероисповедных проектах. Они отчасти удовлетворяли инославное и иноверное меньшинство на­селения страны, не уравнивая его, однако, с православным. Пра­вославное население затрагивалось ими лишь в пограничных си­туациях (смешанные браки, права снявших сан). Не легализова­лось фактическое внеконфессиональное состояние растущей прослойки городского населения, отошедшего от церкви. Сама православная церковь осталась вне преобразований. У таких ре­форм было мало шансов снять острую для режима проблему кри­зиса веры.

Второе обстоятельство, характерное для столыпинских полити­ческих реформ, —быстрота, с которой правительство прекратило борьбу за их осуществление. Первые варианты реформ были со­ставлены накануне II Думы. Они, очевидно, содержали максимум возможных уступок правительства предвидимому думскому боль­шинству. Л. А. Тихомиров заметил это, говоря о вероисповедных проектах.¹⁰⁸ То же самое относится и к местной реформе. Поэтому быстрый отход от этих вариантов к внесенным в III Думу связан с тем, что отпала необходимость считаться с либералами. Но пра­вительство по сути дела не настаивало и на новых, начисто ли­шенных либерализма проектах. С весны 1909 г. оно свертывает

ins JI А Тихомиров- П. А. Столыпину. Б/д (Там же. Ф. 821. Оп. 10. Д. 46. Л. 3).

п °~

свою реформаторскую деятельность во всем, кроме земельной литики.

Быстрое отступление Столыпина легко объяснимо. Пппа»,