И общенационального кризиса

Первая мировая война (1914-1918) выросла из противо­речий двух групп крупных империалистических государств: Тройственного союза (Германия, Австро-Венгрия и Италия) и Антанты (Англия, Франция и Россия), которые соперничали за передел мира. Наряду с империалистическими, в первую очередь англо-германскими противоречиями, решающую роль в возникновении войны играли национальные проблемы, гонка вооружений, психологический фактор. По своим масштабам (в ней участвовали 38 стран), огромному количеству челове­ческих жертв (10 млн убитых и 20 млн раненых), разрушению материальных и культурных ценностей, другим тяжелейшим последствиям для всего человечества эта война несравнима ни с какими самыми страшными конфликтами, до этого возни­кавшими в истории планеты.

Учитывая катастрофические для России последствия этой войны, до сих пор продолжается полемика, могла ли она избежать участия в этом мировом катаклизме. Большинство современных исследователей считают, что Россия не только не была готова к этой войне (она позже включилась в гонку вооружений, уступала по уровню оснащенности армии военной техникой не только Германии, но и Австро-Венгрии), но и не стремилась к переделу мира. Они не отрицают, что у России были свои интересы, связанные с участием в этой войне. Она, как и другие европейские державы, прежде всего Англия и Франция, стремилась освободиться от экономической гегемонии Германии в Европе и во всем мире, приобрести контроль над черноморскими проливами. Но для реализации этих целей, по

мнению исследователей, не было необходимости втягиваться в войну. Ряд государственных деятелей (П.Н. Дурново и др.) предупреждали о возможных катастрофических последствиях участия России в этой войне. В связи с этим некоторые историки (А.А. Искандеров и др.) полагают, что участие в ней России было чудовищной ошибкой ее правящих кругов.

Вместе с тем объективный анализ ситуации, сложившейся накануне войны, приводит к выводу, что ряд обстоятельств де­лали участие России в этой войне неизбежным: обязательства перед союзниками по коалиции государств, в которую входила Россия с 1907 г.; очень болезненное для национального самосо­знания россиян попрание Австро-Венгрией интересов балканских славян, которым традиционно покровительствовали русские. Германия, предъявив России в ультимативной форме требование о прекращении мобилизации вооруженных сил, объявила ей войну. Наконец, ни одна крупная мировая держава не избежала участия в ней. Большинство тогдашних политиков и военных теоретиков не смогли предвидеть не только масштабов, но и долговременности этой войны и связанных с этим возможных социальных потрясений, полагая, что она будет скоротечной (3-4 месяца, в крайнем случае полгода). В правящей элите России были силы, которые надеялись, что скоротечная война способна сбить накал революционного движения, укрепить го­сударственность, монархию. Сплетение всех этих обстоятельств и определило окончательное решение царского правительства о вступлении в этот вооруженный конфликт.

Объявление Германией войны вызвало мощный всплеск патриотических чувств в обществе, сравнимый, пожалуй, лишь с 1812 г. В столицах и крупных городах страны прошли мно­голюдные манифестации под лозунгами «Война до победного конца». Антинемецкие настроения проявились в переименова­нии городов (столица стала называться Петроградом), разгроме посольства Германии, закрытии немецких газет.

В первые месяцы войны патриотический подъем объеди­нил вокруг правительства основные политические силы и спо­собствовал стабилизации обстановки в стране. Однодневные заседания Государственной думы и Государственного совета 26 июля 1914 г. прошли под знаком доверия к правительству: все политические фракции, за исключением воздержавшихся соци­ал-демократов, поддержали военные кредиты. За гражданский

мир во имя победы высказались все политические партии, кроме большевиков, которые не только протестовали против войны, но и выдвинули лозунг поражения своего правительства и пре­вращения империалистической войны в гражданскую. Однако в условиях патриотического подъема эта позиция привела к сниже­нию их популярности даже среди рабочих крупных городов.

Тем временем военные действия на русско-германском фронте развивались крайне неудачно для России. Неумение многих генералов и других старших военных начальников руководить крупными военными соединениями в условиях современной войны, неподготовленные наступления россий­ской армии, чтобы не допустить разгрома союзной Франции, недостаток вооружений и боеприпасов — все это привело к се­рьезным поражениям уже в начале войны. Особенно тяжелым был 1915 г., когда российские армии вынуждены были оставить Польшу и Литву, занятую ценой больших жертв австрийскую Галицию. И хотя вооруженным силам России удалось сорвать германский план «молниеносной войны», вынужденный переход к долговременной позиционной войне оказался непосильным испытанием для российского общества.

Некоторые исследователи считают, что именно тяжелые военные поражения подвели страну к роковой черте. Другие справедливо указывают, что беда России заключалась не только в этих поражениях (в таком положении оказалась не она одна). Если в странах Антанты война сплотила народ и власть, то в России патриотический подъем, единение политических сил, характерные для начала войны, оказались недолгими. Власть оказалась неспособной сохранить и развить это согласие и со­трудничество.

К катастрофе Россию привел целый комплекс причин, среди которых главная — нерешенность коренных социальных проблем, а также неспособность сложившейся общественной системы выдержать чрезвычайные перегрузки, вызванные длительной войной. Вместе с тем очевидно, что участие России в Первой мировой войне стало катализатором, ускорителем социальных потрясений, во многом повлияло на их характер.

Война, длившаяся более 4 лет, была сопряжена с огромными людскими потерями: около 5 млн убитых, миллионы раненых, искалеченных, пленных. Многие семьи потеряли кормильцев, что привело к обострению нужды и бедствий.

Долговременная война потребовала от России громадного напряжения людских и материальных ресурсов. Три четверти промышленных предприятий выполняли военные заказы. Почти 16 млн человек трудоспособного возраста были мобилизованы в армию, оторваны от основных занятий. Война существенно понизила и до того не очень высокий уровень жизни основной массы населения как в связи с сокращением производства, так и в связи с милитаризацией экономики. С 1916 г. в городах стал ощущаться недостаток продовольствия, который был вызван не столько уменьшением его производства, сколько расстройс­твом транспорта, системы снабжения населения, растущими «ножницами цен» на промышленные и сельскохозяйственные товары.

Военные поражения, тяжелые человеческие потери, резкое понижение уровня жизни оказали гнетущее влияние на об­щественное мнение. Цели войны были доступны пониманию очень ограниченного круга лиц. Подавляющая часть населения не знала, где находятся Австро-Венгрия и Германия и зачем надо с ними воевать, почему за неведомые Дарданеллы надо идти на смерть. Все это уже через год после начала войны ко­ренным образом изменило отношение к ней общественности. Патриотический подъем первых месяцев сменился апатией, а затем усилением критического отношения к правящему режиму. Военным и хозяйственным неудачам стали находить объяснения в измене в руководстве вооруженными силами, правительстве, даже при дворе.

В условиях войны, когда миллионы людей были поставле­ны под ружье, существенно возросла роль армии в обществе: от ее позиции во многом зависело развитие событий в стране. Длительная позиционная война стала тяжелым испытанием для солдат, которые месяцы проводили в окопах, сражаясь не только с неприятелем, но и противостоя холоду, грязи, нередко оказываясь на голодном пайке из-за перебоев с продовольс­твием. Постоянный недостаток боеприпасов, невозможность равноценно отвечать на артиллерийские налеты противника порождали сомнения в способности победить, подозрения в измене и предательстве. Эти условия способствовали огруб­лению и ожесточению нравов, падению моральных устоев. Миллионы людей привыкли решать проблемы с помощью силы, оружия.

Война все очевиднее демонстрировала неспособность власти справиться с обрушившимися на страну бедствиями и проблемами. Николай II, пытаясь сбить растущее обществен­ное недовольство, меняет правительственных чиновников. С осени 1915 г. сменились 4 председателя Совета министров, 6 министров внутренних дел, 4 военных министра, что в свою очередь вело к росту неразберихи и сумятицы в верхушке ис­полнительной власти.

Усиливается влияние на процесс принятия важнейших решений правительства закулисных, теневых центров власти, придворной «камарильи». Особенно это стало заметно после августа 1915 г., когда Николай II принял решение взять на себя верховное командование войсками, стал больше времени прово­дить в Ставке, нежели в своей резиденции в Петрограде.

Большой удар по авторитету царской семьи нанес Г.Е. Рас­путин. Приближенный к царской семье благодаря своим це­лительным способностям избавлять от страданий наследника престола, больного гемофилией, он с его сомнительной репу­тацией, пьяными оргиями, связями с теневыми дельцами, был подарком судьбы для сил, которые находились в конфронтации с властью. Связанные с его ролью при дворе слухи подрывали репутацию царской семьи, бросали тень на ее моральный облик. Распутину приписывали большое влияние на царя и его окруже­ние при определении высоких правительственных назначений. В общественном сознании он стал олицетворением «темных сил», окружающих трон. Сегодня в литературе приведены . убедительные свидетельства о том, что раздуваемые печатью слухи о воздействии Распутина на государственные дела были мифом. Но в накаленной атмосфере мировой войны эти слухи способствовали окончательной дискредитации Николая II, его окружения, в целом государственной власти. По выражению В.А. Оболенского, «ощущение, что Россия управляется в луч­шем случае сумасшедшими, в худшем — предателями, было всеобщим».

Рост оппозиционных настроений в обществе позволил каде­там в собравшейся в июле 1915 г. на очередную сессию IV Го­сударственной думы создать Прогрессивный блок «без крайне левых и крайне правых» (в него вошли 236 депутатов из 442), который занял антиправительственную позицию. Центральным в его программе было требование, а также создания прави-

тельства, состоящего из честных и компетентных бюрократов. Программа блока также предусматривала изменение приемов управления страной, свободу вероисповедания, пересмотр земс­кого положения, меры по поддержанию социального мира. Тот факт, что даже далекие от радикальных взглядов люди требова­ли от власти быстрых и неотложных реформ, свидетельствовал о быстром нарастании революционного кризиса в стране.

С образованием Прогрессивного блока IV Дума превратилась в важнейший центр оппозиции, в немалой степени подхлестнув­шей революционные настроения в обществе. 1 ноября 1916 г. на осенней сессии Думы с речью выступил лидер кадетов П.Н. Милюков. Его яркая речь содержала обвинения правительства и стоявших за ним «темных сил» в коррупции, преступной де­зорганизации тыла, тайных контактах с Германией. Каждый свой пассаж он сопровождал вопросом-рефреном: «Глупость или измена?» Его речь произвела оглушительный эффект не только в Думе, но и во всей стране.

Николай II, правительство оказались в положении нараста­ющей изоляции, все больше теряли нити управления ситуацией. Инициативная роль в решении назревших социально-эконо­мических и политических проблем переходила к противникам режима, радикальным партиям, за которыми вставала грозная, обозленная народная масса, одичавшая от бедствий и невзгод. Страна шла навстречу социальным потрясениям