Пунические войны к жизнеописаниям гамилькара и ганнибала

Карфагенские жизнеописания Непота обращают нас к великим войнам Рима и Карфагена, которые были продолжением и последним этапом длительной борьбы Востока и Запада в закатных странах Сре­диземного моря. Как известно, с начала V в. до н. э. ареной проти­востояния европейской и азиатской цивилизаций на западе стала Си­цилия. На протяжении нескольких столетий защитниками и объеди­нителями западных эллинов выступали тираны и полководцы Сира­куз. Оплотом семитского мира стал Карфаген, подчинивший себе в VII-VI вв. до н. э. финикийские колонии Африки, Испании и Сицилии. Карфаген - город Юноны или Астарты, крупнейшая колония Тира в Западном Средиземноморье (основан в 825 или 814 г. до н.э.) - располагал огромными материальными и человеческими ре­сурсами. В лучшие времена этот многоэтажный купеческий город насчитывал до 700 тыс. жителей. В его порту стояли сотни торговых и боевых кораблей; его многочисленные мастерские производили товары, развозимые во все стороны света; за городскими стенами, в долине р. Баграда располагались обширные поместья карфаген­ской знати, разработавшей научную систему плантационного рабо­владельческого хозяйства. Покоренные африканские туземцы - ли­вийцы, проживавшие в границах карфагенской территории, вы­плачивали городу-хозяину поземельные налоги и поставляли в его армию превосходных рекрутов. Полувассальные пограничные пле­мена комадов обеспечивали карфагенян великолепной конницей. Западные финикийские колонии, находившиеся на положении за­висимых союзников, платили своим покровителям и защитникам дань, напоминающую афинский форос.

Рядовые граждане Карфагена - дельцы и торговцы по преиму­ществу - не были склонны к ратным подвигам; пользуясь мощными ресурсами своей казны, Карфаген предпочитал содержать наемные армии, составлявшиеся из иберов (испанцев), кельтов, уроженцев Италии, вольных ливийцев и т.д. Гражданское ополчение созывалось только в самых крайних случаях. Лишь в кругу карфагенской знати встречались потомственные воины - офицеры и командующие, руководившие многоязыкими полчищами наемников.

Война греков и семитов на Сицилии велась с переменным успехом. Изначальные карфагенские владения представляли собой клочок земли в северо-западной части острова со старыми финикийскими поселениями Панорм и Солоент и карфагенскими колониями Лилибей и Дрепан, выведенными в IV-III вв. до н.э. В течение ста с лиш­ним лет (конец V - начало III в.) 4 раза карфагеняне захватывали весь остров, подступая к стенам Сиракуз (в 396 г. при Дионисии Старшем, в 344 г. при Тимолеонте, в 309 г. при Агафокле, в 278 г. накануне появления в Сицилии Пирра). В свою очередь сиракузяне при тиране Агафокле высаживались в Африке и осаждали самый Карфаген, а в 277-276 г. с помощью «наемного царя» Пирра почти вытеснили противника из Сицилии, загнав его разбитую армию в Лилибей.

Появление на арене борьбы эпирского царя Пирра, великого пол­ководца и авантюриста, настоящего генерала наемников, стало пере­ломным событием в истории Западного Средиземноморья. Силами этого подражателя Александра, мечтавшего основать великую дер­жаву на Западе, греки Италии и Сицилии предприняли последнее на­ступление на западных варваров - римлян и карфагенян. Когда же заморский герой, разочаровавшийся в надежде на быстрый успех, бросил дело на полпути и возвратился в Грецию, карта западных эл­линов была окончательно бита. Через несколько лет Рим завершил покорение Италии и Великой Греции (270-269 г.), а Карфаген вновь завладел Сицилией, оставив сиракузянам юго-восточный угол остро­ва. Сиракузский царь Гиерон II, призванный к правлению как раз в эти годы (около 268-265 гг.), старался поддерживать с финикийца­ми добрый мир, но было очевидно, что при первом же удобном случае Карфаген сотрет слабое Сиракузское царство - последнее незави­симое государство западных греков. С конца 70-х гг. III в. карфагенский флот безраздельно господствовал в сицилийских водах. Гра­ница «западного» и «восточного» мира переместилась к берегам Ита­лии; «ловцы пурпура» - по-гречески «финикийцы», по-латыни «пу­ны» - вышли на рубеж римских владений. По воле истории римляне, «потомки Энея», издревле подчеркивавшие свое родство с эллинами, приняли как наследство борьбу с кровным врагом греческого пле­мени, отвергавшим язык и культуру Эллады (Ганнибал, говоривший по-гречески, был редким исключением среди карфагенян).

В 264 г. началась первая война Рима и Карфагена (1-ая Пуниче­ская война), сосредоточившаяся преимущественно на Сицилии, за обладание которой и боролись обе стороны. Продолжалась она 24 года, в последних боях ее участвовали молодые солдаты, родив­шиеся в годы первых сражений. Вскоре после открытия военных дей­ствий на сторону Рима перешел Гиерон Сиракузский, на 3-м году боев и походов римляне и сицилийские греки отбросили пунов в их исконные крепости на западе острова. Оборона этого района затянулась на долгое время. Поскольку блокада портовых городов при господстве пунов на море была безнадежна, римляне, народ сухо­путный, создали за год собственный военный флот, сели на корабли и успешно повели непривычную им морскую войну (с 260 г.). В те­чение последующих десяти лет (259-249 гг.) карфагеняне понесли крупные поражения на море, сражались с римским десантом под стенами самого Карфагена, утратили в Сицилии Панорм. Римляне потеряли за это время 4 флота (3 эскадры потерпели крушение в шторм, одна была разбита в бою под Дрепаном) и армию, погибшую в Африке. Обе стороны выдохлись, перейдя к ведению малой войны, сосредоточившейся у Лилибея и Дрепана. На смену ог­ромным флотилиям пришли небольшие карфагенские эскадры, бес­препятственно рыскавшие в опустевших прибрежных водах Ита­лии и Сицилии. Как раз в это время (247 г.) появился на истори­ческой сцене Гамилькар Барка, выдающийся карфагенский полково­дец, непримиримый противник Рима, чья ненависть к врагу питалась мечтою о господстве Карфагена в западной части земного круга. Содержание непотовой биографии составляют три главных эпи­зода из жизни знаменитого военачальника: война его с римлянами в Сицилии, подавление восстания наемников в Африке, завоевание Испании. Эти события образуют предысторию 2-ой Пунической вой­ны, завещанной сыну Гамилькара.

Приняв командование на исходе 1-ой Пунической войны, молодой карфагенский полководец, располагавший довольно скромными си­лами, не мог коренным образом изменить ситуацию на острове, но в карфагенский клочок земли он вцепился мертвой хваткой, не остав­ляя противнику надежды выбить пунов со стороны суши. Заняв удобные позиции на горах Эйркте и Эрике в самом центре карфаген­ских владений, где располагались римские войска, осаждавшие Ли­либей и Дрепан, целых 7 лет удерживал он свои укрепления, изма­тывая противника в упорных жестоких стычках. Поскольку снабже­ние гамилькаровых сил происходило по морю, римлянам пришлось собирать средства на строительство пятого флота.

Последнее морское сражение этой войны, происходившее у остро­ва Эгузы, кончилось победой римлян (241 г.). Утратив связи с Си­цилией, не имея средств на сооружение новой эскадры, карфагенское правительство предоставило Гамилькару полномочия вступить в пе­реговоры с римским командующим Г. Лутацием Катулом об условиях мира. Мирный договор, заключенный непобежденным вождем, был так же доблестен, как оборона Эрикса: потери Карфагена ограни­чились неизбежной уступкой Сицилии и уплатой контрибуции. Ар­мия Гамилькара покинула остров с оружием в руках - как войско, отступающее в полном боевом порядке (241 г.).

Сразу по окончании внешней войны карфагеняне пережили тя­желейшую внутреннюю смуту, поставившую их государство на край гибели. Из-за скупости правительства, задержавшего расчеты с армией, подняли бунт вернувшиеся из Сицилии наемники. К их вос­станию присоединились подданные Карфагена - 70-тысячное войско ливийцев и конница пограничных нумидийских племен; поколебалась верность финикийских городов побережья., Повстанческие армии осадили Утику и Гиппон Царский, отряды мятежников появлялись под стенами Карфагена. За морем сардинские гарнизоны наемников сдали остров Риму, не побрезгавшему воспользоваться тяжелым положением соперника.

В этом отчаянном положении карфагеняне спешно навербовали новых наемников и снарядили гражданское ополчение. В момент наивысшей опасности единственным командиром войска был назна­чен герой сицилийской войны, любимец солдат и офицеров - Гамилькар Барка. Выйдя победителем из нескольких тяжелых боев, он отбросил противника от Карфагена, расчленил силы повстанцев и разгромил порознь две главные их армии. На 4-ом году войны мятеж был подавлен (238 г.). Гамилькар вновь проявил свои блистательные способности и оказался победителем не только на поле боя, но и на поприще партийной борьбы, кипевшей внутри карфагенских стен. Влиятельные граждане Карфагена делились в то время на две партии - мирную и военную. Первая имела большинство в правительстве - Совете старейшин и контрольном Совете 104-х, которые выражали настроения землевладельческой олигархии; эта знать ста­ралась ограничить интересы Карфагена пределами Африки, придер­живаясь уступчивой, почти угоднической дипломатии в отношении Рима; Ливийская война выявила эгоизм и бездарность ее вождей, прежде всего лидера карфагенской олигархии Ганнона Великого. Военная партия - группировка великих имперских замыслов и ре­ванша - свила гнездо в среде купцов и офицеров, опиравшихся на силу армии и ненадежную, но мощную стихию Народного Собрания, время от времени бурно изъявлявшего волю торгово-ремесленного люда. Душою ее был Гамилькар Барка. Ввиду неудач правительства и успехов Гамилькара сразу же по восстановлении мира, под дав­лением армии и народа усмиритель ливийского мятежа получил бессрочное верховное командование, выведенное из-под контроля властей: постановили, что отчитываться он должен только перед Народным Собранием, что преемника ему будет избирать войско, а утверждать кандидатуру народ.

Полководец, преданный всепоглощающей мечте о подготовке но­вой войны с Римом, воспользовался своими почти диктаторскими полномочиями немедленно. Выступив походом против пограничных африканских племен, Гамилькар неожиданно переправился через пролив и начал завоевание Иберийского (Пиренейского) полуострова, славившегося своими серебряными рудниками и переизбытком воинственной молодежи, нанимавшейся на службу к чужеземцам. Еще в VI в. карфагеняне проникли в Испанию, сокрушив богатое туземное царство Тартесс, располагавшееся у Гибралтара. С тех пор на протяжении нескольких веков они держали под своим конт­ролем финикийскую колонию Гадес и ряд торговых факторий на юге полуострова. Гамилькар приступил к расширению сфер карфагенско­го господства, вступая с испанскими племенами в союзы и битвы, облагая их данью и рекрутскими повинностями. Почти все сражения и переговоры его девятилетней кампании (236-228 г.) канули в Лету, но известно, что при нем истощенная карфагенская казна стала наполняться испанским серебром, возобновилось строительст­во карфагенских крепостей на Иберийском побережье и граница при­морских владений Карфагена продвинулась вдоль восточного берега до р. Эбро.

После гибели Гамилькара в бою (228 г.) испанская армия и кар­фагенский народ, воспользовавшись своим правом, вручили командо­вание Гасдрубалу - зятю и помощнику павшего вождя, достойному продолжателю дела Барки. При его правлении были одержаны новые победы и заключены новые дружеские союзы с обитателями Иберии; на восточном берегу полуострова вырос крупный портовый город-крепость Новый Карфаген; римское правительство официально приз­нало земли южнее Эбро зоной карфагенского влияния (договор меж­ду Римом и Карфагеном 226 г.). Когда Гасдрубал пал от руки убийцы (221 г.), верховная власть в Испании в силу старого закона и настро­ения войска перешла к Ганнибалу, старшему сыну Гамилькара. К это­му времени заветный великий замысел отца был готов к осуществле­нию: «царство Баркидов» в Испании возродило военный потенциал Карфагенского государства и образовало самостоятельный плац­дарм новой Пунической войны.

Эта самая война, называемая римлянами Ганнибаловой (218- 201 г. до н.э.), разразилась через три года после вступления сына Барки в права главнокомандующего. По целям своим и последстви­ям, по грандиозности военных операций, по славе полководцев и сра­жений она стала одной из величайших войн античного мира. Первый период смертельной схватки между двумя сильнейшими державами Запада описан в Ганнибаловой биографии Непота подробно.

Конфликт начался с осады и разрушения Сагунта - союзного римлянам греческого города, располагавшегося на территории кар­фагенской Испании южнее Эбро (219 г.). Затем последовал беспри­мерный переход Ганнибаловой армии из Иберии (Испании) через воинственную дикую Галлию (совр. южная Франция) и неприступ­ные Альпы в северную долину Апеннинского полуострова. Римский историк упоминает сражение у р. Родана (Роны), произошедшее в середине похода, приписывая Ганнибалу победу над консулом Сци­пионом. Здесь он допускает неточность.

В самом деле на рубеже великой галльской реки едва не столкну­лись две армии, слепо шедшие навстречу друг другу: ничего не ведая о марше Ганнибала, консул П. Корнелий Сципион вел морской де­сант в сторону испанских владений Баркидов. Как раз в то время, когда римский флот зашел в гавань союзной греческой колонии Массилии (совр. Марсель), карфагенский полководец с трудом одо­лел быстрый поток Роны, опрокинув заслон галлов на противополож­ном берегу. На второй день переправы эскадрон ганнибаловой кон­ницы столкнулся с отрядом римских всадников, посланных на развед­ку. Авторы более солидные, чем Непот (Ливии, Полибий), утвержда­ют, что малая проба сил кончилась победой римлян, хотя в конечном счете Сципион не успел преградить неприятелю дорогу в Италию. Первые сражения на италийской земле (осень-зима 218 г.) ра­зыгрались на широкой Паданской равнине, простирающейся от под­ножия Альп до предгорий Апеннин. Противниками Ганнибала вы­ступали консулы Тиб. Семпроний Лонг и все тот же Публий Сципион, спешно вернувшийся с частью своего войска на родину. Враги скре­стили оружие на берегах Тицина (по Непоту - близ галльского го­родка Кластидия) и Требии - притоков многоводного Падуса (совр. р. По). Сначала завязалось случайное конное сражение, из которого римляне вышли с тяжелыми потерями, едва вызволив тяжело ране­ного полководца. Во второй большой битве, данной по инициативе Семпрония Лонга, римская армия потерпела почетное поражение: значительная часть ее пробилась под защиту стен латинской коло­нии Плаценции, нанеся большой урон противнику. После этих первых неудач Рим еще взирал на карфагенского завоевателя с гордым презрением, с уверенностью в превосходстве своих сил и доблести.

Весной 217 г. грянула катастрофа, дохнувшая на римское госу­дарство холодом гибели. Армия воинственного консула Гая Фламиния, выступившего на защиту Этрурии, была полностью истреблена в западне у Тразименского озера. В обстановке всеобщей растерян­ности и траура Сенат призвал к власти диктатора Кв. Фабия Макси­ма, чья осторожная оборонительная тактика была прославлена по­следующими поколениями как медлительность, спасшая Рим. Про­двигая свое войско по холмам и горам вслед неприятелю, направляв­шемуся на юг Италии, Фабий, по выражению самого Ганнибала, нависал над карфагенянами, как «туча, готовая разразиться грозой». Одна такая «гроза», едва не грянувшая в Фалернской области близ Казилина, упомянута в 5-ой главе Непота. Самое же знаменитое из­вержение фабиевой тучи произошло в тот день, когда М. Минуций Руф, слишком горячий начальник конницы, уравненный в правах с благоразумным диктатором, ринувшись в желанный бой, попал в очередную ловушку Ганнибала; своевременная подмога Фабиевой армии, хлынувшей на поле боя с окрестных высот, спасла тогда два римских легиона, обреченных на неминуемую гибель.

В следующем году несчастия Римского государства достигли апо­гея. Южный апулийский городок Канны дал свое имя самой знаме­нитой победе Ганнибала, после которой спасение Рима казалось какое-то время невозможным. Летом 216 г. на равнине Ауфида, близ Канн, две консульские армии в 80 тыс. бойцов вступили в сражение с 40-тысячной ратью Ганнибала. Сосредоточив отборную часть своего войска, состоявшую из ливийских солдат, на флангах, кар­фагенский полководец взял в клещи римские легионы, прорвавшие слабый центр его строя, и довершил окружение ударом своей побе­доносной конницы в тыл врага. Мало кому удалось вырваться из пунийских тисков. Около 70 тыс. римлян и римских союзников по­легли на каннском поле, среди них - один из консулов текущего года, десятки бывших верховных магистратов, 80 сенаторов низшего ранга.

После грандиозного поражения Рима раскололся стан его союзни­ков. На сторону Ганнибала перешел крупнейший город Италии Ка­пуя, в Сицилии отпали Сиракузы, переметнулись к победителю южно­италийские племена самнитов, луканов, апулов, бруттиев. Напротив, латинское племя, расселенное в колониях по всей Италии, твердо сто­яло за Рим, предопределяя конечное поражение иноземного завоева­теля. Колонии Великой Греции также сохранили в этот критический момент верность римскому народу.

Ганнибал слишком долго оставался на месте своей победы, рас­продавая добычу и пленных. Преодолев первый порыв отчаяния, римский сенат в считанные недели вооружил 4 новых легиона, на­бранных из граждан всех возрастов, включая подростков. В армию вступили 8 тыс. рабов и 6 тыс. осужденных, надеющихся завоевать себе прощение и свободу. Некое подобие нового войска сформиро­валось из уцелевших участников Каннской битвы. Уже в конце 216 г. претор Марк Клавдий Марцелл, возглавивший римские силы, отбил Ганнибала от кампанского города Нолы, нанеся карфагенянам первое поражение в открытом поле.

После этого война в Италии затянулась на много лет, приобретя однообразный характер. Ганнибал воздерживался от походов в цент­ральные районы Апеннинского полуострова, населенные родствен­ными и верными Риму племенами. Перемещая свой стан по равнинам юга, он прикрывал города своих италийских союзников, посулами и силой приобретал себе новых сторонников, собирал средства и людей, страстно ожидая подмоги извне - от правительства Карфагена, от своих братьев, оставшихся в Испании, от македонского царя Фи­липпа, заключившего с ним союз вскоре после битвы при Каннах (215 г.). Римляне шли следом за войском Ганнибала, вступали с ним в более или менее значительные стычки, обороняли своих союзников и осаждали города, перешедшие на сторону неприятеля. В то же время римские легионы сражались с сиракузянами и пунами в Сици­лии и с тремя карфагенскими армиями в Испании.

Самые значительные события послеканнского периода войны про­изошли в 212 - начале 211 г. В Испании погибли бессменные вожди римского десанта, братья Сципионы, успешно теснившие карфагенян и союзных им испанцев. В Италии некоторые греческие города, в том числе крупный порт Тарент, открыли Ганнибалу ворота. В то же вре­мя Марцелл победоносно завершил осаду Сиракуз, оборонявшихся с помощью машин замечательного механика Архимеда. Почти одновре­менно капитулировала Капуя, осажденная тремя римскими армиями. Накануне сдачи этой «царицы Кампании» (а не после битвы при Кан­нах, как утверждает Непот) Ганнибал совершил отчаянный марш в сторону римской столицы, рассчитывая что противник перебросит в панике свои силы от Капуи к Риму. Надежды пунийца не оправда­лись: хотя клич перепуганных обывателей Рима «Ганнибал у ворот!» вошел в историю, полководцы и власти проявили полное хладнокро­вие и вслед грозному врагу был послан из Кампании лишь один не­большой отряд. Постояв некоторое время в трех милях от неприступ­ного города, Ганнибал повернулся восвояси на юг, оставив Капую на произвол судьбы.

С этого времени Фортуна повернулась лицом к римлянам. В 209 г. Фабий Максим завладел отпавшим Тарентом, в 207 г. римляне разби­ли на севере Италии, близ колонии Сены, армию Гасдрубала, второго сына Барки, повторившего переход брата через Альпы. В конечном счете судьба ганнибаловой кампании решилась вдали от главного те­атра военных действий. Молодой П. Корнелий Сципион, назначенный на место погибших в Испании Сципионов, победоносно продолжив дело своего отца и дяди, полностью завоевал испанские владения Баркидов (210-206 гг.).

После уничтожения этой главной военной базы Карфагена римляне осмелились перенести войну на территорию противника, невзирая на присутствие в Италии Ганнибала. Летом 204 г. римские легионы во главе со Сципионом ступили на землю Африки, а через год Ганнибал, отозванный на родину карфагенскими властями, высадил своих вете­ранов в гавани Лептиса. Весной 202 г. при городке Заме на расстоя­нии 5-дневного пути от Карфагена произошла последняя, решающая битва 2-ой Пунической войны.

Ганнибал построил своих солдат в три ряда, расположив их по нарастанию боевого качества воинов: впереди стояли иноземные союзники, во второй линии - отборные силы ливийцев и карфагенян, в третьей - закаленные ветераны италийской кампании. Сплочен­ный строй неприятеля должны были разметать 80 слонов, поставлен­ных перед фронтом.

Сципион позаботился прежде всего об отражении атаки слонов: увеличив расстояние между манипулами, он создал внутри массы своего войска достаточно широкие «коридоры», по которым слоны, увлекаемые застрельщиками, могли пробежать в тыл римской армии, не причинив ей особого вреда.

Расчет римского полководца оправдался. Его легионеры, пропу­стив через свои ряды слонов, в полном боевом порядке сошлись с неприятельской ратью. Первый строй карфагенских союзников был смят и отброшен назад. На линии второго строя римская и карфа­генская пехота рубилась насмерть, на уступая друг другу в доблести. Дело решила победа римской конницы на обоих флангах: прогнав неприятельских всадников, кавалерия Сципиона, не увлекаясь по­гоней, вовремя повернула назад, ударив в тыл вражеского войска. Разгром карфагенской армии напоминал избиение римлян при Кан­нах. Битва при Заме - единственное большое поражение Ганнибала за 12 лет боев и походов - положила конец 2-ой Пунической войне. Одной из грубейших ошибок Непота является утверждение, что Ганнибал после Замы собирал силы для новых сражений (гл. 6-7). Опытный полководец, лучше всех понимавший бесполезность и ги­бельность дальнейшего сопротивления, выступил самым страстным поборником мира любой ценой. Под его нажимом были приняты су­ровые условия победителей: Карфаген утратил все владения за пре­делами Африки; лишился военного флота и слонов, принял обяза­тельство не вести никаких войн без согласия Рима; в течение 50 лет карфагенская казна должна была ежегодно терять 200 талантов на выплату огромной контрибуции в 10 тыс. талантов.

После ратификации этих условий с Карфагеном как великой дер­жавой было покончено. В последних главах Непота перед нами пред­стает стареющий полководец, верный своей детской клятве в непри­миримой ненависти к Риму, который ищет за рубежом отчизны ар­мию, способную сражаться с его заклятым врагом. Последние на­дежды Ганнибала сосредоточились на сирийском царе Антиохе, за­мышлявшем вторжение в Европу. Со своей стороны, римляне отно­сились к зреющей сирийской войне с особенным страхом, ожидая нового похода Ганнибала в Италию во главе азиатских полчищ. Со­бытия приняли неожиданный оборот: завистливый и недоверчивый Антиох, отстранив от дела своего великого советника, самолично возглавил сирийский десант в Грецию, после первого же поражения в панике очистил европейский берег и не попытался воспрепятство­вать переправе римских легионов в Азию. Осенью 190 г. при городе Магнезия в Лидии римляне без труда опрокинули огромное рых­лое воинство сирийского царя, потеряв в битве всего 24 пехотинца и 300 всадников. Через несколько лет после этого ушел из жизни странствующий полководец Ганнибал, настигнутый римской местью. Только имя Карфагена еще полстолетия омрачало покой детей и вну­ков того поколения, которое помнило, как Ганнибал стоял у ворот Рима. В середине II в. до н. э. римляне разделались с тенью своего страха, развязав 3-ю Пуническую войну, которая свелась к осаде и разрушению бессильного Карфагена (149-146 гг. до н.э.). Лишь после того как руины великого города отпылали в огне 17-дневного пожара, призрак нового Ганнибала перестал тревожить воображе­ние завоевателей мира.