Афины в iv в. до н. э. к жизнеописаниям конона, ификрата, хабрия и тимофея

После Пелопоннесской войны Афины, как мы уже знаем, сохра­нили свое существование, восстановили былую демократию, но утра­тили свою «империю» - великую морскую Державу-Архе. Народ, повелевавший более чем двумястами приморскими городами, вновь оказался заключенным в пределы области, границы которой можно обойти пешком за несколько дней. Внутри Аттики война оставила вытоптанные поля, вырубленные масличные сады, массу разоренных земледельцев и беженцев, изгнанных из заморских колоний и воен­ных поселений. Между тем победительница Спарта собирала в свою пользу дани с бывших афинских союзников, именовала себя гегемо­ном Эллады и отдавала поверженному сопернику приказы о поставке вспомогательных войск. Внутренние язвы и внешнее унижение, све­жая память об утраченном величии вдохновляли главную идею афин­ской политики послевоенного времени - восстать из праха, т. е. восстановить Афинский морской Союз. Эту последнюю в истории Афин крупную задачу выполняли последние, как замечает Непот, знаменитые афинские полководцы. Вершина их жизненного пути приходится на годы создания второго Афинского морского Союза, конец жизни - на время его распада. Вскоре после смерти Ификрата, Хабрия и Тимофея афиняне, как и все греки, подчинились ма­кедонским царям, а когда 109 лет спустя после битвы при Херонее подкупленный начальник македонского гарнизона освободил город от присутствия своих солдат (229 г.), Афины навсегда вышли из большой политики, перейдя на роль вольного университетского го­рода, став своего рода музеем собственной древней славы.

Подхватывая нить нашего рассказа, прерванного на последних годах V в. до н. э., мы должны вспомнить, что сразу же по окончании Пелопоннесской войны, когда спартанцы стали обращаться с греками с бесцеремонностью хозяев Эллады, два государства, Коринф и Фи­вы, напомнили Лакедемону о живучести греческого духа свободы: оба города отказались участвовать в походе против Афин (против пирейской партии Фрасибула), а фиванцы, невзирая на официаль­ный запрет Спарты, приютили у себя эмигрантов из Аттики.

В преддверии IV в. до н. э. демократические партии взяли верх почти одновременно в Афинах и Фивах, так что в средней Греции образовался двойной противовес олигархическому стану спартанских союзников и подданных. При подготовке азиатского похода Агесилая Афины и Фивы дружно выступили зачинщиками бунта против спар­танской гегемонии: они отказались поставить спартанскому «Агамем­нону» вспомогательные отряды, а фиванцы даже сбросили его жерт­вы с алтаря в Авлиде. В следующем году фиванские демократы спровоцировали конфликт с верными спартанскими союзниками фокидянами, развязав войну, получившую название Беотийской (395 г.). Начало ей положил карательный поход Лисандра и Павсания в среднюю Грецию, ознаменовавшийся гибелью Лисандра у стен беотийского города Галиарта. В это время афиняне по предложению Фрасибула проголосовали за помощь соседям; перед лицом объе­динившихся афинских и фиванских сил запоздавший к Галиарту Павсаний покинул Беотию без боя.

Таким образом, в разгар спартано-персидской войны Афины и Фивы нанесли спартанцам удар в спину. Вскоре к ним присоеди­нился Коринф, с самого начала отказавшийся участвовать в походе на Беотию, и заклятый враг Спарты - Аргос. Ходила весьма досто­верная молва о персидском золоте, подогревшем воинственность политических лидеров всех этих государств. «Что же касается афи­нян, - замечает Ксенофонт,- то они и без подкупа жаждали этой войны» (Греч. ист. III, 5, 1). Так или иначе, к 394 г. образовалась антиспартанская Коринфская лига с общесоюзным советом, засе­давшим в Коринфе под охраной стянутых в город союзных войск. Спартанцы и их пелопоннесские союзники сосредоточили силы у соседнего Сикиона, и в Северном Пелопоннесе началась серия малых, но упорных боев, получивших название Коринфской войны (шла до конца 387 г. как продолжение Беотийской войны). Обе стороны ходи­ли разорять вражеские области, захватывали второстепенные город­ки и крепости, с переменным успехом дрались за обладание коринф­ской гаванью Лехеем.

Афинское войско играло едва ли не главную роль в боях под Коринфом, но решающие события, определившие судьбу Афинского государства, развернулись на море.

За 10 лет до описываемых событий греческий династ Эвагор, правивший в городе Саламине на Кипре, приютил у себя афинского стратега Конона, вырвавшегося из побоища при Козьей Речке с 8 триерами. По рекомендации своего гостеприимца Конон поступил на службу к персидскому царю, чтобы вредить Спарте силами персов. Непосредственным начальником его и личным другом стал фригий­ский сатрап Фарнабаз, чья область более всего страдала от грабежей Агесилая.

В августе 394 г. план афинского патриота увенчался бле­стящим успехом: возглавляемый им кипро-финикийский флот наго­лову разгромил спартанскую эскадру при Книде. Спарта разом утра­тила контроль над водами, островами и берегами Эгейского моря. При попустительстве Фарнабаза Конон изгонял спартанских гармостов из городов Малой Азии и освобождал от спартанского ига островных греков, исподволь восстанавливая заморские связи и владения Афин. Был поставлен афинский гарнизон на острове Кифера, возвратились афинские поселенцы на острова Лемнос, Имброс и Скирос, возобновили союз с Афинами Хиос, Родос и крупней­ший город Лесбоса - Митилена.

Весной 393 г. Фарнабаз и Конон бросили якорь у Коринфа, что­бы снабдить солидными субсидиями коринфскую лигу, а затем Ко­нон по разрешению перса завернул на родину, везя в дар согражданам 50 талантов на восстановление кораблей и стен. Когда его 80 триер вошли в Пирей, для Афин поистине пробил час возрожде­ния: с помощью моряков Конона и рабочих, нанятых на его деньги, при подмоге добровольцев-строителей из Беотии в короткий срок были восстановлены укрепления города и значительная часть Длин­ных стен, символизировавших морскую мощь Афинского государства.А С этого времени пробудились подозрения персов, разглядевших призрак нового Афинского морского Союза. В 392 г. лидийский сатрап Тирибаз, сменивший казненного Тиссаферна, завел перегово­ры со Спартой и Коринфской лигой об установлении всеобщего мира (это был первый неосуществившийся проект будущего Анталкидова мира) и одновременно бросил в темницу Конона, прибывшего на кон­ференцию в качестве афинского посла. Эскадра афинского адмирала распалась, а сам он умер вскоре после этих событий то ли узником персидской тюрьмы, то ли бездомным изгнанником при дворе Эвагора.

Таким образом, первая попытка восстановить Афинскую мор­скую Державу провалилась. Однако начало было положено, и дело Конона тотчас нашло преемника. В 390 г. освободитель Афин Фрасибул уговорил Народное Собрание вотировать тяжелый налог на оснащение флота. Поскольку Спарта в это же время стала вновь по­лучать корабельные деньги от Тирибаза, афиняне, готовясь сража­ться на море, вступили в союз с Кипром (Эвагором) и Египтом, сов­местно восставшими против персидского царя. Весной 389 г. Фрасибул вывел в плавание 40 боевых кораблей.

Экспедиция Фрасибула воскрешала цели и методы довоенной афинской политики: афиняне возвращались на море не так, как при Кононе - не в качестве борцов против спартанской гегемонии, но как старые хозяева, способные взять свои исконные владения силой. Са­мого большого успеха добился Фрасибул на севере: власть Афин была восстановлена на всех островах, в ряде городов Фракии, на Херсонесе Фракийском и, наконец, в Византии и Халкедоне, которые охраняли жерло Боспора со стороны Европы и Азии. Затем афинские корабли двинулись вдоль побережья Малой Азии, то дружески, то насильственно возрождая здесь старые союзные связи. Восстанавли­вались не только границы, но и порядки первого морского союза: на Геллеспонте появились афинские гарнизоны и стала взиматься тран­зитная пошлина, в Византии был насильственно изменен политиче­ский строй, со многих малоазийских городов пиратским образом взыскивались старинные дани. Грубое утверждение прежней Афин­ской гегемонии вызвало ропот приморских городов, весьма опасный для шатких еще надежд Афинского государства. Жалобы заморских греков подхватили враги Фрасибула в Афинах, обвинения в лихо­имстве возымели свое действие, и народ отрешил победоносного адмирала и его капитанов от должности, призвав их к отчету и от­вету. Лишь случайная гибель Фрасибула во время очередного гра­бительского рейда на берег Памфилии (весна 389 г.) избавила его от печальной участи подсудимого, выпавшей на долю многим слав­ным героям афинской истории.

Скандал, разгоревшийся вокруг экспедиции Фрасибула, при­открывает новые способы ведения войны, утвердившиеся на рубе­же V - IV вв. Флот афинского стратега занимался настоящим ка­перством, самостоятельно добывая средства на свое содержание; вождь и подчиненные ему командиры имели возможность прикарма­нивать значительную часть добычи и чувствовали себя столь незави­симыми, что удержали власть дольше положенного срока; команду Фрасибула подозревали в том, что она намерена отколоться от Афин­ского государства, захватив в свою пользу город на Боспоре. Новые воины и новые военные нравы были характерны и для сухопутных армий 90-х гг. IV в. После 27-летней Пелопоннесской войны во мно­жестве появились люди, вжившиеся в ратный труд, готовые зара­батывать хлеб насущный с помощью меча и копья. В одиночку и отрядами предлагали они свои услуги городам, тиранам и чужезем­ным царям. В Азии наемники сражались под знаменами Кира и Агесилая. В Греции во время Коринфской войны пресыщенные бранями афиняне переложили свои ратные тяготы на профессиональных солдат. Афинский гарнизон в Коринфе состоял не из граждан-опол­ченцев, а из наемных бойцов, и возглавлял его не потомственный воин-аристократ, но сын кожевника Ификрат - талантливый «вы­скочка», мастер муштры и маневра, друг диких фракийцев, покро­витель солдат, жадных, как он говаривал, до денег и удовольствий. В ходе боев под Коринфом Ификрат выработал особый тип наем­ного войска - средний между фалангой гоплитов и рассыпным строем легковооруженных бойцов. В 390 г. эти ификратовы воины, называвшиеся пельтастами, доказали свои превосходные боевые качества, разгромив целую мору (полк) лакедемонян.

Под Коринфом же совершенствовал навыки профессиональной войны молодой полководец Хабрий, участник фрасибулова рейда, сменивший Ификрата в конце 390 г., когда тот, рассорившись с вож­дями коринфских демократов, покинул Пелопоннес. В дальнейшем оба эти полководца, вышедшие из школы Коринфской войны, легко переходили с одной службы на другую, увлекая за собой часть своих ветеранов. Чаще всего они командовали в звании афинских страте­гов, выполняя задания отечества, но при случае предоставляли свой талант и меч варварским царям и сатрапам, выступая в качестве вольных командиров наемных солдат. На долю этого первого поко­ления «наемных генералов» и выпали основные труды по воссоз­данию Афинской державы.

В 80-х гг. после гибели Фрасибула реставрация морского союза приостановилась. Пользуясь небольшими эскадрами в два-три десят­ка судов, спартанцы опустошали побережье Аттики с Эгины и тре­вожили афинян на Геллеспонте из Абидоса. В течение двух лет (388-387 гг.) в районе Геллеспонта успешно противодействовал им Ификрат, применявший тактику засад и стычек, освоенную им под Коринфом. Весной 387 г. пересел на корабль Хабрий, посланный на помощь Эвгору по случаю вторжения персов на Кипр. Эта экс­педиция означала открытый разрыв между Афинами и персидским царем - и последствия сказались немедленно. По ходатайству спартанского наварха Анталкида персы, решительно переменив фронт, заключили официальный союз со Спартой; таким образом, повторилась расстановка сил конца Пелопоннесской войны. Спар­танская эскадра, подкрепленная финикийскими кораблями, пол­ностью блокировала Геллеспонт, вновь лишив Афины черноморского хлеба. Одновременно начались вторжения спартанцев в Аргосскую область, мирно благоденствовавшую во все годы Коринфской войны. Успехи лакедемонян казались внушительным прологом к тяжелой и затяжной войне бедных греческих городов с государствами, оли­цетворявшими Богатство и Силу. Зимой 387-386 гг. Коринфская лига капитулировала, подписав позорный Анталкидов, или «царский, мир» (см. о нем во вступительной статье к спартанским жизнеописа­ниям). Попытка возрождения Афинского морского Союза разбилась о пресловутый пункт, провозглашавший автономию греческих го­сударств. Афины потеряли все завоевания Фрасибула, но сохра­нили флот и часть наследия Конона - Длинные стены и северные острова Лемнос, Имброс, Скирос - в качестве залога неугасшей надежды.

После Анталкидова мира для Афин наступил период 8-летнего затишья. Лучшие афинские полководцы искали в это время счастья в чужеземных краях: Ификрат на много лет удалился во Фракию к царю Котису, могущественному владыке царства одрисов, Хабрий отправился в Египет и до конца 80-х гг. обучал войска и возводил оборонительные сооружения в Дельте. Сами Афины всеми силами поддерживали мир с Персией и Спартой, избегая малейшего повода к ссоре. Стоило, например, персидскому царю выразить неудо­вольствие по поводу присутствия Хабрия в Египте, как вольный командир получил веский совет властей вернуться на родину. И все-таки тлеющий огонь ощущался в мирной афинской дипломатии того времени. На море афиняне потихоньку восстановили союзные дого­воры с Византием и островами, примкнувшими некогда к Конону (Ро­дос, Хиос, Лесбос), в Греции - поддерживали тесные отношения с Фивами и занимались поисками новых друзей. Так, в 382 г. афинские и беотийские послы побывали во Фракии, хлопоча о союзе с Олинфом - главой лиги северных греческих колоний. Известие об этих пе­реговорах вызвало переполох в Спарте и послужило одной из причин отправки Фебидова отряда к Олинфу.

После захвата Фебидом Кадмеи фиванские эмигранты, как мы знаем, нашли приют в Афинах; 3 года спустя два афинских стратега тайно поддержали демократический переворот в Фивах, поставив на беотийской границе отряд, готовый прийти на помощь Пелопиду и его друзьям (декабрь 379 г.) И тем не менее страх афинян перед новой войной был так велик, что при первом же появлении спар­танцев в Беотии (зимний поход Клеомброта) толпа обрушила свой гнев на военную партию - оба командира, едва не втянувшие Афины в конфликт, были осуждены на смерть. Только чрезвычайные обстоятельства могли преодолеть укоренившуюся в народе робость. Случай не заставил себя ждать.

По мнению древних историков, ссора между Афинами и Спартой была намеренно спровоцирована фиванцами, удрученными необ­ходимостью воевать с лакедемонянами один на один. Согласно рас­пространенной версии, весной 378 г. беотархи Пелопид и Горгид через подставное лицо подбили спартанского гармоста Сфодрия, стоявшего со своим отрядом в Феспиях, повторить «подвиг» Фебида, совершив внезапный захват афинского Пирея. Однажды пос­ле раннего ужина спартанец поднял своих людей в поход, надеясь за ночь пересечь Аттику и оказаться на рассвете у цели. Расчет ока­зался неверным, утро застало спартанское воинство близ Элевсина, и Сфодрию не осталось ничего иного, как с позором вернуться назад. Эта авантюра глубоко уязвила афинян. Когда же виновник ее был оправдан в Спарте не без содействия Агесилая, оскорбление пробу­дило в афинском народе его былую доблесть, толкнув его на разрыв с Лакедемоном, на новые битвы за восстановление былого величия Афинского государства. «После этого афиняне с величайшей охотой снова заключили союз с фиванцами и, домогаясь господства на море, разъезжали повсюду, привлекая на свою сторону склонных к отпадению (от Спарты) греков»,- так характеризует Плутарх (Пелоп. XV) период 70-х гг.- самую победоносную эпоху возрожден­ного афинского мореплавания.

Выйдя из нейтралитета, афиняне тут же послали Хабрия на по­мощь фиванцам против Агесилая (378 г.); как раз во время этой кампании афинский стратег применил новый боевой прием, описан­ный Непотом. В начале следующего года Афины обратились с воз­званием ко всем явным и тайным противникам спартанской гегемо­нии, предлагая им объединиться в союз, отвечающий условиям Анталкидова соглашения, а именно: признающий автономию своих членов и уважающий неприкосновенность персидских владений. От­вергая традиции первого морского Союза и опыт Фрасибула, афиняне обещали не вмешиваться во внутренние дела союзников, не вы­сылать в их земли своих колонистов и не требовать денежных плате­жей, кроме взносов, назначенных союзным советом. Сами Афины как сильнейшая держава претендовали на военное командование и заведывание союзной казной.

Так, в 377 г. до н. э. был возрожден Афинский морской Союз - ровно через 100 лет после возникновения первого объединения та­кого рода. По сравнению с Делосским союзом V го в. он отличался не только более демократическими внутренними порядками, но и более скромными размерами; в лучшие времена в состав его входило около 70 государств: Фивы, города Эвбеи, большинство греческих колоний Фракийского побережья, срединные острова Эгейского моря и некоторые приморские области на Западе Балканского полуостро­ва. Вербовка членов производилась в добровольно-принудительном порядке афинской военной эскадрой, выступавшей на помощь мест­ным, проафински настроенным демократам. На годы создания вто­рого (или третьего, как считают историки, учитывающие опыт Конона и Фрасибула) Афинского морского Союза - 70-е гг. IV в. до н. э.- приходятся знаменитейшие деяния Ификрата, Хабрия и Ти­мофея. Главные события развернулись в 376 - 375 гг.

Прежде всего афинскому флоту пришлось выдержать жестокий бой за господство в Эгейском море. Когда у берегов Аттики появи­лась большая спартанская эскадра, Наксос и некоторые другие Кикладские острова, недовольные объединительной политикой Афин, переметнулись на сторону Спарты. 16 сентября 376 г. Хабрий наго­лову разбил островных греков при Наксосе, закрепив их принад­лежность к Афинскому морскому Союзу. Как замечает Плутарх, «это была первая морская битва, которую афиняне после взятия их го­рода выиграли, сражаясь против греков собственными силами» (Фок. VI). В память о ней в Афинах был учрежден ежегодный празд­ник; полководец получил в награду золотой венок, почетную ста­тую и освобождение от налогов для себя и потомков.

В 375 г. две большие эскадры расширили сферу афинского влия­ния на западе и севере. В западных водах Ионийского моря впервые покрылось громкой славой имя Тимофея, сына Конона, присоеди­нившего к Афинскому морскому Союзу материковые города Ака-рнании, остров Кефалению и царицу западного моря Керкиру - об­ладательницу мощного флота, уступавшего лишь афинской морской силе. Благородный характер' афинского стратега, его тактичная дипломатия, подкрепленная 60 триерами, привлекли на сторону Афин эпирского царя Алкета и фессалийского тирана Ясона. Спартанская эскадра, шедшая по пятам Тимофея, потерпела поражение у акарнанского берега близ города Ализии.

В том же счастливом году Хабрий раздвинул границы Афин­ского союза во Фракции, восстановив союзные договоры с большинст­вом северных городов и островов, входивших некогда в Афинскую Державу. Могущественная Халкидская лига (Олиф и подчиненные ему города) также примкнула в это время к афинской партии. Из крупных греческих колоний фракийского побережья один лишь Амфиполь, город, стоявший на пути к золотым рудникам, не пожелал поступиться своей независимостью.

После успехов Тимофея и Хабрия существование второго Афин­ского морского Союза стало неоспоримой реальностью, истощенные военными налогами афиняне могли позволить себе «отдых на лав­рах». Уже в 374 г. была предпринята первая попытка замириться со Спартой, сорвавшаяся из-за самовольной помощи Тимофея демок­ратам острова Закинфа. Неудавшийся сепаратный мир свидетель­ствовал об охлаждении афино-фиванской дружбы. «Афиняне за­метили,- сообщает Ксенофонт,- что благодаря им растет могу­щество фиванцев, что фиванцы не делают никаких взносов на уси­ление флота...» (Греч. ист. VI, 2,1). Вспомним, что как раз в 375-374 гг. под боком у Афин возрождался новый Беотийский союз, сплачиваемый ратными трудами Пелопида.

К счастью для фиванцев, борьба Афин и Спарты затянулась еще на два года, в течение которых завершилось объединение Беотии. В это время первое место среди афинских стратегов занял Ификрат, проживший вдали от Афин целую жизнь, полную битв и перемен судьбы. Военачальник и зять одрисского царя, владетель фракийских крепостей, помощник Фарнабаза во время очередного похода в Египет (374 г.), он вернулся на родину в самом конце афино-спар-танской войны, чтобы внести свою лепту в дело возрождения морской империи афинян. Командование его началось со скандала, отразив­шего противостояние человеческих и социальных типов тех лет. Едва ступив на родную почву, «выскочка» Ификрат, железный командир и неуживчивый подчиненный (все его отношения с началь­ством - коринфскими властями, Фарнабазом, даже тестем Котисом - кончались ссорой), повел атаку на Тимофея - главного сво­его соперника в славе, командира из «благородных», любимца фор­туны и друга философов, раздражавшего его солдатскую душу как своей рафинированностью, так и принадлежностью к привилегиро­ванной касте, презиравшей «безродного генерала». В 373 г. Тимофей снова должен был вести афинские корабли на Запад, чтобы освобо­дить от осады Керкиру, блокированную спартанцами. По причине истощения афинской казны укомплектовать экипаж уроженцами Аттики оказалось невозможно; весь год ушел на добывание средств в Македонии и вербовку добровольцев на островах Эгейского моря. Осенью Ификрат в союзе с красноречивейшим вождем военной пар­тии Каллистратом, чье имя нам известно по жизнеописанию Эпаминонда (см. гл. 6), привлек Тимофея к суду, обвинив его в самоволь­стве (между прочим - в нарушении мира со Спартой) и дурном командовании. В результате герой западного похода был смещен, торжествующий соперник занял его место, набрал самыми крутыми мерами должное число моряков и отплыл на помощь Керкире, при­хватив с собою в качестве помощников Каллистрата и Хабрия (372 г.). Сражаться со спартанцами Ификрату не пришлось, посколь­ку керкиряне еще до его появления успели разбить противника свои­ми силами, но экспедиция «профессионального» стратега произвела большое впечатление на обитателей Ионийского моря, лицезревших великолепную дисциплину и маневренность афинского флота. Не оста­ваясь без дела, Ификрат захватил в плен сиракузскую эскадру, шед­шую на выручку лакедемонянам, оказал помощь дружественным городам Акарнании и сурово взыскал дань с непокорных городов Кефалении, упрочив приобретения Тимофея на западе.

Походом Ификрата завершилась семилетняя война Афин и Спарты. В 371 г. исконные лидеры Эллады замирились перед лицом молодого Беотийского союза, чьи силы и успехи возрастали со дня на день. На знаменитом конгрессе в Спарте, как мы помним, была сделана попытка обновить Анталкидов мир, запрещающий всякие союзы, кроме объединений автономных государств. Спарта по­спешила признать существование и автономию Афинского морского Союза со включением в него еще не завоеванных Амфиполя и Херсонеса Фракийского; Афины, со своей стороны, согласились, чтобы спар­танцы подписали общегреческий мирный договор за себя и за своих пе­лопоннесских союзников, из городов которых демонстративно выводились лакедемонские гарнизоны. Одновременно против фиванцев было пущено в ход требование предоставить независимость беотийским городом. Дипломатия эта, как известно, имела своим след­ствием битву при Левктрах, развал Пелопоннесского союза и полное крушение спартанской гегемонии. Афинский морской Союз также понес чувствительную потерю - вскоре после победы Эпаминонда от него отпали города Эвбеи. Освободительные лозунги фиванцев, своеобразно сочетавшиеся с фактическим первенством их армии в Элладе, обещали большие неприятности всем старым проводникам великодержавной политики. Поэтому при первом вторжении фиван-ской армии в Пелопоннес произошло из ряда вон выходящее собы­тие: спартанцы явились в Афины просить о помощи, и афинское Народное Собрание после бурных дебатов постановило заключить союз с кровным врагом государства (370 г.). С этого времени до конца 60-х гг. внешняя политика Афин имела два основных фронта: на водах расширялись границы второго морского Союза, на суше - развивалось соперничество с фиванцами - единственными сопер­никами афинского влияния после выхода Спарты из числа великих государств Греции.

Дважды афинские стратеги пытались преградить Эпаминонду дорогу через Истмийский перешеек: Ификрат - при возвращении фиванцев из 1-го пелопоннесского похода (зима 369 г.), Хабрий - в начале 2-го вторжения Эпаминонда в Пелопоннес (лето 369 г.). В Фессалии Афины помогали Александру Ферскому против Пелопи­да, в Пелопоннесе - перетянули на свою сторону Аркадский союз (см. вступительную статью к беотийским жизнеописаниям). В 362 г. афинская конница отбила фиванцев от Мантинеи, афинское ополче­ние приняло участие в знаменитой битве, разыгравшейся у стен этого города, и среди нескольких версий гибели Эпаминонда большим доверием пользовалось утверждение, что непобедимый полководец принял смерть от руки афинянина Грила, сына известного историка Ксенофонта.

Противоборство Афин и Беотийского союза кончилось с гибелью Эпаминонда, не успев вылиться в прямое столкновение двух потен­циальных гегемонов Эллады. Годы между Левктрой и Мантинеей были последним периодом гордых имперских притязаний Афинского государства. На севере афиняне 10 лет осаждали Амфиполь (с 368 г.) и воевали с фракийскими князьями Котисом и Керсоблептом за обладание Херсонесом Фракийским; на востоке, отвергнув Пелопи­дов мир (см. вступительную статью к беотийским жизнеописаниям), осмеливались задевать самого персидского царя. Среди событий тех лет особенно прославилась деятельность Тимофея на службе фригийского сатрапа Ариобарзана, поднявшего мятеж против своего повелителя. Афинский стратег повторил тактику отца своего Конона, употребив силы и средства варваров на благо Афинам: через 10 лет после западного похода (365 г.) он изгнал гарнизон великого царя с острова Самоса, заселив его афинскими колонистами, и поднес в дар отечеству Сеет и Критоту - старые афинские колонии на Херсонесе Фракийском, уступленные ему сатрапом за усердную и успешную помощь.

В те же годы Ификрат командовал на Геллеспонте и под Ам-фиполем, не стяжав существенного успеха. Во сторой половине 60-х гг. на севере разыгрался новый вариант старого соперниче­ства: Тимофей, посланный на смену своему бывшему обвинителю, вступил в борьбу с Котисом, вознамерившимся изгнать афинян из Сеста; смещенный и, видимо, обиженный Ификрат принял сторону своего фракийского тестя. Таким образом, у берегов Фракии раз­горелась война двух афинских полководцев, один из которых офи­циально возглавлял силы своего отечества, другой в качестве наем­ника командовал флотилией одрисов, уклоняясь, правда, от прямого нападения на афинские крепости.

После битвы при Мантинее и заключения общегреческого мира (362 г.) Афины не имели достойного соперника ни на суше, ни на море. В это время сошла со сцены крайняя демократическая партия, проводившая антифиванскую политику последних 12-ти лет: в 361 г. в Афинах начались процессы над стратегами, потерпевшими пораже­ния под Амфиполем; самой значительной жертвой этих судилищ стал Каллистрат - глава афинской политики 70-60-х гг., оппонент Эпаминонда, соратник Ификрата по западному походу 372 г. Сам Ификрат переждал шквал судебной активности демоса в своих фракийских крепостях; Хабрий, третий участник ификратовой запад­ной экспедиции, подался на службу к египетскому царю Таху, задумав­шему поход на персидские владения в Сирии (361-360 гг.). Рас­становка политических сил в Афинах полностью изменилась: в кон­це 60-х гг. состоялось примирение Ификрата и Тимофея, закреплен­ное браком их детей, с начала 50-х гг. афинскую внешнюю политику возглавила группировка благородного сына Конона. Второй Афин­ский морской Союз достиг в эту пору апогея своего могущества, но завоеванное господствующее положение на море удерживалось огромным напряжением сил. Грозным знамением будущих бед стали поражения афинских войск под Амфиполем. В 368 г. при начале осады этой фракийской «Трои» от Афин отшатнулось объединение Халкидских городов во главе с Олинфом. В 364 г., когда перед взором афинских союзников внезапно предстала эскадра Эпаминонда, поколебалась верность самых значительных членов Афинской лиги: Византии переметнулся на сторону Беотийского союза, Хиос и Родос вступили в дружеский контакт с фиванцами. На 357 г. приходятся по­следние крупные успехи внешней политики Афин и первые потрясения, сложившиеся в звенья единой катастрофы. В этом году стратег Харес победоносно закончил войну с Керсоблептом на Херсонесе Фракий­ском, заселив отвоеванные земли очередной партией афинских коло­нистов; одновременно войско, посланное на Эвбею по инициативе Тимофея, вытеснило из городов острова беотийские отряды, вернув их в лоно Афинского Союза. Но в то же лето молодой македонский царь Филипп, разыгрывавший роль преданного друга афинян с мо­мента своего вступления на престол (359 г.), захватил и удержал в своих руках вожделенный Амфиполь. Вслед за этим взбунтова­лись союзники, радовавшиеся в свое время появлению в Эгейском море эскадры фиванцев. Теперь у всех государств, тяготившихся игом афинской власти, объявился новый покровитель в лице карий­ского династа Мавзола, завершившего объединение своей страны. Нацеливаясь на восстановление древней островной Карийской державы, но не имея еще силы тягаться с Афинским морским Сою­зом, владыка Карий постарался развалить державу соперника изнутри. При подстрекательстве Мавзола, при поддержке его воен­ного флота, базировавшегося в гавани новой карийской столицы Галикарнаса, Византии, Родос, Хиос и Кос заявили о своем выходе из Афинской лиги. Осенью 357 г. началась Союзническая война (357-354 гг.), в которой решалась судьба великой Афинской Дер­жавы.

Три знаменитейших афинских стратега приняли участие в борьбе за спасение созданного их трудами морского Союза и сошли с исторической сцены в ходе развернувшихся баталий. В 357 г. при осаде Хиоса пал Хабрий. В следующем году у берегов того же острова закатилась счастливая звезда Ификрата и Тимофея: воздержавшись от участия в битве, затеянной в бурю их опрометчивым товарищем по командованию Харесом, прославленные полководцы вынуждены были оправдывать свои действия перед судом подозрительного и переменчивого афинского демоса. Ификрат оправдался - не без помощи, как гласит древний анекдот, своих фракийских ветеранов, а Тимофей был приговорен к огромному штрафу в 100 талантов и удалился в изгнание на Эвбею. Оба престарелых военачальника умерли в конце 50-х гг. через несколько лет после судебной расправы, печально увенчавшей их бурную и славную жизнь. На их веку началась и закончилась история второго Афинского морского Союза: в 354 г. истощенные военными издержками афиняне приняли ульти­матум нового энергичного персидского царя Артаксеркса Оха (вступил на престол в 358 г.), потребовавшего отзыва афинских кораблей от берегов Азии. После этого удерживать союзников силой оказалось невозможным: на востоке обрели свободу Византии, Хиос, Родос и Лесбос, на западе - гордая своей эскадрой Керкира. Когда в Афинском Союзе остались лишь Эвбея и мелкие острова Эгейского моря, мечта о великой морской Державе оказалась по­хороненной навсегда. Греческий мир вступил в последнее десятиле­тие своей свободной истории (40-е гг. IV в.), не имея ни одного госу­дарства, способного претендовать на объединение Эллады.