Или основы современного конституционного учения о правах человека?

Конституция 1936 г. – декоративная ширма

«Мир разделился на две части: одна часть, составляющая огромное большинство населения в капиталистических странах, - рабочие, часть интеллигенции и крестьянская беднота, - высказывает своё глубокое сочувствие нашей Конституции и говорит о том, что она открывает самые широкие перспективы для развития демократии; другая часть, буржуазно-фашистская, резко выступая против Конституции, все силы употребляет на то, чтобы опорочить её перед народными массами зарубежных стран»[1]

Михаил Иванович Калинин,

Председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета,

«всесоюзный староста»

Приведённый в начале данного исследования эпиграф отражает воззрения на принятую Чрезвычайным VIII Всесоюзным Съездом Советов 5 декабря 1936 г. Конституцию СССР, именуемую иначе «сталинской». Примечательно, что данная дихотомия воззрений имеет актуальность и в современных реалиях.

В частности, существует крайне критическое отношение к сталинской конституции, рассматривающее её как декоративную ширму, назначение которой – представление в благообразном виде антинародной диктатуры самовластного тирана[2], проводником воли которого являлись два субъекта советского государственного механизма: единственная правящая партия и совокупность органов безопасности (система ОГПУ-НКВД), являвшихся надзирателями в стране, задолго до этого эмоционально названной «тюрьмой народов»[3]. Примечательно, что адепты такой системы взглядов обычно защищают свою позицию, приводя аргументы исключительно из политического поля, не позволяя своей «исследовательской» мысли проникнуть в поле правовое, предусматривающее сухой анализ документа на соответствие передовым политическим и правовым учениям. Автор работы предпочитает воздерживаться от вышеописанных эмоционально-окрашенных определений и характеристик, вследствие чего политико-правовой, а не сугубо политический анализ документа представляется единственно верным вариантом изучения Конституции 1936 г. для ответа на вопрос, обозначенный в теме работы. Прежде чем перейти к непосредственному анализу документа, хочется заранее ответить на те возражения, которые являются наиболее распространёнными при обсуждении не только сталинской конституции, но и сталинской эпохи в целом.

Возражение первое часто приводится либеральными историками и правоведами. Заключается оно в упоминании о злоупотреблениях властью в 1937 – 1938 гг. (политические репрессии) и связи их со сталинской Конституцией. Авторы данных возражений настаивают на том, что Конституция оказалась несостоятельной, т.к. оные события имели место быть, следовательно, имелось какое-то упущение[4]. Данная связь представляется ошибочной по следующей причине: дело заключается не в том, что документ имел пробелы, обусловившие такое развитие событий; суть явления заключалась в отношении к Основному Закону СССР людей, назначенных ответственными за то, чтобы т.н. «маховик репрессий» не раскрутился. С такой задачей не только не справились, а наоборот маховик раскрутили назначенный Ежов Николай Иванович, бывший руководителем НКВД в период 1937 – 1938 гг. и его подельники – Фриновский Михаил Петрович и Реденс Станислав Францевич. Выходит, что не в Конституции дело, а в людях, считавших, что принятую Конституцию, в целях недопущения проникновения буржуазной мысли \на территорию Союза, а также борьбы с теми, кого в 60-х начнут называть «диссидентами», можно не соблюсти. Эта тема достойна отдельной работы и является предметом постоянных диспутов. В рамках данной работы главное подчеркнуть, что в событиях, имевших место быть в 1937 – 1938 гг. виноваты конкретные люди, а не Конституционная комиссия во главе со Сталиным И.В., что разработала Конституцию, которая якобы не обеспечила защиту прав человека.

Другое возражение, которое также необходимо осветить, являет собой констатацию факта: реальная жизнь в СССР не всегда и не во всём соответствовала Конституции 1936 г. С этим не представляется возможности поспорить: действительно, жизнедеятельность граждан СССР не всегда велась в соответствии с нормами Конституции. Однако и здесь применима ремарка, отмеченная выше: проблема заключается не в документе, а в обществе. Последнее не соответствовало тому, что провозглашалось Конституцией. Нравственность, культура мировосприятия, этика отношений противоречили декларативным установкам Конституции. Примечательно, что в контексте подобных рассуждений мыслил великий русский историк Ключевский Василий Осипович. Так, давая оценку перспективам социалистического эксперимента на российской почве за несколько десятилетий до его реализации, Ключевский кратко и, на взгляд автора, верно описал общество грёз российских социалистов: «Общество праведного общежития , составленное из негодяев».

теоретического суждения Ключевского, можно сослаться и на статьи, содержащие анализ архивных документов, заключающих в себе сведения о проводившихся на рабочих местах собраниях с целью обсуждения проекта Конституции и фиксации вопросов и предложений трудящихся. Анализ документов показывает, что имелась часть людей, остававшихся равнодушными к принимаемому фундаментальному закону[5]. Имелись срывы собраний, а также выводы слушателей[6]. Наконец, можно говорить и о низком уровне образования трудящихся, для которых были организованы курсы по изучению Конституции, вкупе с низким уровне компетенции в государственном (конституционном) праве тех, кто подобным просвещением занимался[7].

Кратко о ещё одном аспекте, который необходимо учитывать при рассмотрении блока прав граждан СССР. Конституционная комиссия высоко оценивала вводимый блок прав, а И.В. Сталин, в части III доклада «О проекте Конституции Союза ССР» на Чрезвычайном VIII Всесоюзном Съезде Советов, выделял его как особенность принимаемой Конституции[8]. Автор заостряет на этом внимание по следующей причине: важно понимать, что введение данного блока конституционного института – прав граждан СССР – обусловлено не задачей сплочения народных масс (это, по мнению Сталина, уже сделано), а необходимостью закрепления в Конституции той стадии развития социальной структуры общества, на которой оно находилось[9]. Следовательно, введение в конституционализм СССР института прав граждан не «приманка» для феномена народного единения, а своевременная реакция государственного аппарата на произошедшие фундаментальные изменения в общественной жизни, которые обязаны быть закреплены в Основном Законе государства. Важность вводимого института можно также подчеркнуть указанием на факт того, что регулирование прав перешло из подведомственности республиканских конституций в подведомственность союзной конституции.

Наконец, перед окончательным переходом к анализу закреплённых в Конституции 1936 г. прав гражданина СССР и сравнения представленной в документе концепции с современным конституционным учением о правах человека, хотелось бы обратить внимание на две принципиально важные позиции. Первая – суждение доктора юридических наук Титова Ю.П., писавшего о том, что сталинская конституция не ограничивалась формальным фиксированием прав граждан, а переносила центр тяжести на вопрос о гарантиях этих прав, на средства их осуществления[10]. Конкретные механизмы обеспечения прав граждан будут раскрыты в ходе повествования. Вторая позиция – заключение известного публициста, доктора экономических наук Михаила Делягина: он, проведя сравнительный анализ Конституций 1936 и 1993 гг., сделал вывод о том, что в первой права граждан «безусловны», а во второй – «условны», ибо оговорены различными условиями[11].

Перейдём же к рассмотрению закреплённых в Конституции 1936 г. прав гражданина СССР и их сравнению с современным конституционным учением о правах человека, положенным в основу действующей российской Конституции. Содержание Конституции ’36 г. ознаменовало расширение советской демократии как в сфере укрепления основ народовластия, так и в сфере других прав и свобод. К содержавшимся ранее правам и свободам добавлялся новый, достаточно широкий перечень прав.

Логично начать рассмотрение прав граждан с тех прав, что в действующем законодательстве относятся к блоку личных прав.

В Конституции 1936 года это, прежде всего, право на неприкосновенность личности (ст. 127), содержание которой, за исключением уточнений, существующих в современном законодательстве, соответствует ст. 22 Конституции РФ. Впервые Основной Закон СССР фиксировал принцип неприкосновенности личности. По суждению Кукушкина Ю.С. в соавторстве с Чистяковым О.И., даже имевшие место быть нарушения данного принципа (во время тех же репрессий 1937 – 1938 гг.) не смогли подорвать общую идею советского права, заключавшуюся в провозглашении личности неприкосновенной[12].

Следующее положение, относящееся к блоку личных прав, – провозглашённое ст. 123 равноправие граждан СССР, что является «непреложным законом». Данная статья есть лаконично оформленная ч. 2 ст. 19 действующей Конституции. Автор считает необходимым обратить внимание на следующее: в теории конституционного права различаются два понятия – равноправие и равенство. Равноправие – совпадение объёма прав у граждан и лиц без гражданства, находящихся на территории одного государства, а равенство – совпадение комплексов прав и обязанностей (т.е. одинаковое юридическое положение перед законом)[13]. Во-первых, в Конституции 1936 года не говорится о формальном равенстве перед законом. Во-вторых, равноправие распространяется лишь на граждан СССР, про граждан иностранных государств упоминаний не имеется. Безусловно, это пробел в законодательстве. Подобное упущение можно объяснить тем, что на повестке дня продолжал оставаться актуальным[14] национальный вопрос и предоставление равноправия между народами новых республик явилось средством его разрешения. Следовательно, Конституционная комиссия, стремясь гарантировать равенство прав между всеми народами СССР, упустило обозначенный выше момент относительно нормы о положении иностранных граждан в Советском государстве. Наконец, говоря о равноправии, необходимо упомянуть ст. 122, гарантирующую равноправие мужчин и женщин во всех сферах жизни общества. Данный конституционный принцип содержится в ч. 3 ст. 19 К. РФ.

Отдельного внимания заслуживает ст. 123, т.к. она имела особое международное значение в конце 30-х гг. XX столетия. Данный тезис отлично раскрыт Якубовской С.И. в её работе «Развитие СССР как союзного государства 1924 – 1936 гг.». Так, Якубовская совершенно верно утверждает, что Конституция СССР построена на принципах пролетарского интернационализма, а равноправие наций находится под охраной государства[15]. Конституционная норма декларирует: «(…) Какое бы то ни было прямое или косвенное ограничение прав, или, наоборот, установление прямых или косвенных преимуществ граждан в зависимости от их расовой и национальной принадлежности (…) – караются законом». Якубовская также подтверждает международное значение данной статьи, используя метод исторического сравнения: в то время как в СССР декларируется братское сотрудничество наций, немецкий национал-социализм ведёт «безудержную проповедь человеконенавистнической теории расизма, шовинизма и национализма»[16]; разрешение в СССР национального вопроса опровергает «теории, делящие народы на «избранные» и «неизбранные», на «объектов» истории и «субъектов» истории[17].

Упомянем также принцип неприкосновенности жилища и принцип тайны переписки, декларированные ст. 128 (соответствуют ст. 25 и ч. 2 ст. 23 К. РФ соответственно).

Завершая рассмотрение блока личных прав граждан СССР, рассмотрим архиважный принцип, заложенный в ст. 124 Конституции 1936 г. Он являет собой закреплённое в законодательстве право на свободу совести вкупе с провозглашением светского характера государства: «В целях обеспечения за гражданами свободы совести, церковь в СССР отделена от государства и школа от церкви». Это соответствует ст. 28 а также ч. 1 ст. 14 К. РФ (последняя входит в основы конституционного строя, что даёт нам возможность говорить о том, что сталинская конституция являла собой демократический документ, положения которого прочно вошли в конституционализм нашей страны).

Перейдём к рассмотрению блока политических прав.

В первую очередь коснёмся того, что специальным постановлением VII Съезда Советов Союза ССР от 6 февраля 1935 г. обозначалось как одна из причин внесения изменений в действовавшую на тот момент редакцию Конституции от 17 марта 1931 г. – демократизации избирательной системы[18]. Суть изменений заключается в том, что если раньше существовал принцип всеобщего избирательного права для трудящихся, то Конституция 1936 г. вводит действительно всеобщее избирательное право. Данное нововведение объясняется довольно интересно: выносится суждение о том, оно обусловлено становлением советского общества монолитным, несмотря на наличие в нём классов. В таком ключе рассуждают соавторы Кукушкин Ю.С. и Чистяков О.И., говоря о том, что введение всеобщего избирательного права напрямую связано с ликвидацией эксплуататорского класса[19] (следствием чего и явилась упомянутая выше монолитность советского общества относительно социальной структуры). Об этой сплочённости говорил и председатель Конституционной комиссии товарищ Сталин в докладе «О проекте Конституции Союза ССР» на Чрезвычайном VIII Всесоюзном Съезде Советов 25 ноября 1936 г. По его словам, общество стало едино: рабочий и крестьянский классы не имеют между собой ранее существовавших граней, а интеллигенция связана «всеми корнями с рабочим классом и крестьянством»[20].

Характеризуется избирательное право в ст. 134: «выборы депутатов во все Советы депутатов трудящихся (…) производятся избирателями на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании». В статье по порядку перечислены 4 новых принципа выборов. Первый и второй принципы закреплены в ст. 136: «Выборы депутатов являются равными: каждый гражданин имеет один голос; все граждане участвуют в выборах на равных основаниях». Примечательно, что таким образом была упразднена пирамидальная система выборов, предусматривавшая разные нормы представительства для городского и сельского населения. Принцип третий отражён в ст. 139 (выборы стали прямыми от сельсовета до Верховного Совета СССР), а четвёртый принцип – таинство голосования – нашёл отражение в ст. 140. Известно, что всё вышеописанное составляет основу современной избирательной системы в Российской Федерации, а также в совокупности своей относится к политическим правам граждан РФ.

Далее необходимо упомянуть о группе политических прав, закреплённой в ст. 125: свобода слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций. Данные права отражены в ч. 1 ст. 29, ч. 4 ст. 29, и ст. 31 К. РФ соответственно и составляют важную часть политических прав человека и гражданина в Российской Федерации. Как совершенно верно отмечает Титов, данные политические права обеспечивались представлением трудящимся и их организациям типографий, запасов бумаги, общественных зданий, улиц, средств связи и других материальных условий[21].

Интересно рассмотреть право на объединение в общественные организации, которое зафиксировано в ст. 126. (в действующем законодательстве оно соответствует ст. 31 К. РФ). Здесь имеется, с одной стороны, изъян, а с другой стороны – сознательное упущение. Если в действующем законодательстве РФ конституционное право на объединение, согласно закреплённым в ст. 7 ФЗ от 19.05.1995 N 82-ФЗ «Об общественных объединениях» организационно-правовым формам общественных объединений, включает в себя возможность объединения в политическую партию[22], то в сталинской конституции, среди организационно-правовых форм общественных объединений (по документу – «организаций»), оное право отсутствует – имеется возможность вступления лишь в ВКП(б). Оценка однопартийной системы и её влияние на развитие советского государства – вопрос отдельный и дискуссионный, однако не будем забывать о том, что фактическая однопартийность была обусловлена, во-первых, типом политического режима, во-вторых, идеологией.

«Пересекая экватор» в рассмотрении прав граждан СССР, перейдём к блоку социально-экономических прав.

Право на труд закреплено в ст. 118. Де юре оно не только декларировалось, но и гарантировалось неуклонным ростом производительных сил советского общества и ликвидацией безработицы. Де факто данное положение нашло своё выражение в огромном скачке индустриализации и нехватке рабочей силы. С данным правом на труд и его обеспечение связано и право на отдых (ст. 119). Вновь зафиксированы методы его обеспечения: сокращение рабочего дня для подавляющего большинства трудящихся до 7 часов, отпуск с сохранением заработной платы, наличие сети санаториев, домов отдыха и клубов. Наконец, представляется логичным связать вышеупомянутые статьи и со ст. 120 (причина будет раскрыта далее). Данная статья предусматривает право на материальное обеспечение в старости, в случае болезни и потери трудоспособности. Причиной объединения ст. 118 – 120 в единый блок служит: а) отражение в действующей К. РФ[23]; б) вхождение в выделяемый наукой конституционного права блок социально-экономических конституционных прав; в) наличие данных статей в основах конституционного строя действующей К. РФ (ч. 2 ст. 7).

Примечательно также, что в ст. 128 закреплены и социальные права, а именно – интересы матери и ребёнка. Гарантируются отпуск по беременности, наличие сети родильных домов и яслей, что отражено в ч. 1 ст. 38 К. РФ.

Что касается имущественных отношений, то имелось право личной собственности и её наследования. В частности, на трудовые доходы и сбережения, на жилой дом и подсобное домашнее хозяйство, предметы личного потребления и удобства (ст. 10 К. ’36 г.).

Очерчивая контур образа прав граждан СССР, представленный в сталинской конституции, отметим наличие права, относящегося к блоку прав культурных. Ст. 121 закрепляет право на образование (ст. 43 К. РФ). Примечательно, что Конституция 1936 г. гарантирует право на бесплатное высшее образование, чего в нашей Конституции, к сожалению, не имеется.

Подводя итог всему исследованию блока прав граждан СССР в сталинской конституции и анализируя их в контексте современного конституционного учения о правах человека, сформулируем следующие выводы:

1) Конституция 1936 года являлась самой демократичной из имевшихся на тот момент конституций;

2) Конституция 1936 года признала и законодательно закрепила на конституционном уровне 4 группы прав и свобод граждан СССР (личные, политические, социально-экономические, культурные) в сфере советского права, что положительно сказалось на конституционализме как России (РСФСР), так и на развитии конституционализма входивших в состав СССР республик;

3) Закреплённые в сталинской конституции правовые положения в современных политико-правовых реалиях составляют основы конституционного учения о правах и свободах человека и гражданина;

4) Закреплённые в сталинской конституции правовые положения легли в фундамент действующей Конституции Российской Федерации и дали возможность для развития других прав и свобод в Российской Федерации, а также возможность для уточнения, дополнения, совершенствования российского законодательства в области прав человека и гражданина в целом.

Библиографический список

Нормативно-правовые акты:

1) Конституция Российской Федерации: текст с изменениями и дополнениями на 2015 год. – Москва: Эксмо, 2015. – 32 с. – (Законы и кодексы).

2) Федеральный закон от 19.05.1995 N 82-ФЗ «Об общественных объединениях» (ред. от 31.01.2016) // СПС «Консультант Плюс»

3) Конституция (Основной закон) СССР (ред. от 31.01.1924 г.) // СПС «Гарант»

4) Конституция (Основной закон) СССР (ред. от 05.12.1936 г.) // СПС «Консультант Плюс»

Научные и публицистические публикации:

5) Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: учеб. для вузов / М.В. Баглай. – 6-е изд., изм. И доп. – М.: Норма, 2007.

6) Калинин М.И. Вопросы советского строительства. М.: Госполитиздат, 1958.

7) Клеандрова В.М., Мулукаев Р.С. [и др.]. История государства и права России: учеб. / В.М. Клеандрова, Р.С. Мулукаев [и др.]; под ред. Ю.П. Титова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Проспект, 2009.

8) Кузнецова В.В. «Советская Конституция – фикция или действительность»: размышления французского гуманиста Р.К. Арона.// Научные труды Кубанского государственного технологического университета. – 2016. – № 1. – С. 245 – 254.

9) Кукушкин Ю.С., Чистяков О.И. Очерк истории Советской Конституции. – 2-е изд., доп. – М.: Политиздат, 1987.

10) Курьянович А.В. Советская Конституция «победившего социализма». Взгляд из Белорусской ССР. (Июнь 1936 - апрель 1937 г.). // Вестник Дагестанского государственного университета. – 2014. – № 4. – С. 119 – 126.

11) Макарцев А.А. Всенародное обсуждение проекта Конституции СССР 1936 года как этап легитимации сталинского законодательства. // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Право. – 2006. – Т. 2. – № 2. – С. 28 – 38.

12) Сталин И.В. Сочинения. – Т. 14. – М.: Издательство «Писатель», 1997.

13) Сайфутдинова Г.Б., Мубаракшина А.А. Конституция 1936 года в СССР (закон и реальность). // Сборники конференций НИЦ Социосфера. – 2014. – № 9. – С. 28 – 29.

14) Туманов Д.Ю. Система прав и свобод граждан по Конституции 1936 года. // Вестник Чувашского университета. – 2012. – № 1. – С. 142 – 144.

15) Тюрин А.О. «Сталинская забота о людях» или «пустая болтовня»: обсуждение Конституции 1936 г. в Астрахани. // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. – 2007. – № 3 (9). – С. 40 – 47.

16) Якубовская С.И. Развитие СССР как союзного государства 1924 – 1936 гг. – Академия наук СССР. Институт теории СССР. – М.: Наука, 1972.

Электронные ресурсы:

17) День принятия сталинской Конституции 1936 года – 5 декабря – Из России отчаявшейся будет Россия благословенная. // [Электронный ресурс]: Блог Михаила Делягина в «Живом Журнале». URL: http://delyagin.livejournal.com/2059658.html.

[1] Калинин М.И. Вопросы советского строительства. М., 1958, с. 579.

[2] Например, см.: Кузнецова В.В. «Советская Конституция – фикция или действительность»: размышления французского гуманиста Р.К. Арона.// Научные труды Кубанского государственного технологического университета. – 2016. – № 1. – С. 245 – 254; Сайфутдинова Г.Б., Мубаракшина А.А. Конституция 1936 года в СССР (закон и реальность). // Сборники конференций НИЦ Социосфера. – 2014. – № 9. – С. 28 – 29; Тюрин А.О. «Сталинская забота о людях» или «пустая болтовня»: обсуждение Конституции 1936 г. в Астрахани. // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. – 2007. – № 3 (9). – С. 40 – 47.

[3] Фразеологизм возник на основе путевых заметок французского писателя-путешественника Астольфа Луи Леонора де Кюстина, посетившего Россию в 1839 году.

[4] См.: Туманов Д.Ю. Система прав и свобод граждан по Конституции 1936 года. // Вестник Чувашского университета. – 2012. – № 1. – С. 144.

[5] Тюрин А.О. «Сталинская забота о людях» или «пустая болтовня»: обсуждение Конституции 1936 г. в Астрахани. // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. – 2007. – № 3 (9). – С. 43.

[6] Макарцев А.А. Всенародное обсуждение проекта Конституции СССР 1936 года как этап легитимации сталинского законодательства. // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Право. – 2006. – Т. 2. – № 2. – С. 31.

[7] Курьянович А.В. Советская Конституция «победившего социализма». Взгляд из Белорусской ССР. (Июнь 1936 - апрель 1937 г.). // Вестник Дагестанского государственного университета. – 2014. – № 4. – С. 124 – 125.

[8] Сталин И.В. Сочинения. – Т. 14. – М.: Издательство «Писатель». – 1997. – С. 129 – 131.

[9] Там же. С. 125.

[10] Клеандрова В.М., Мулукаев Р.С. [и др.]. История государства и права России: учеб. / В.М. Клеандрова, Р.С. Мулукаев [и др.]; под ред. Ю.П. Титова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Проспект, 2009. – С. 375.

[11] День принятия сталинской Конституции 1936 года – 5 декабря – Из России отчаявшейся будет Россия благословенная. // [Электронный ресурс]: Блог Михаила Делягина в «Живом Журнале». URL: http://delyagin.livejournal.com/2059658.html.

[12] Кукушкин Ю.С., Чистяков О.И. Очерк истории Советской Конституции. – 2-е изд., доп. – М.: Политиздат, 1987. С. 169 – 170.

[13] Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: учеб. для вузов / М.В. Баглай. – 6-е изд., изм. И доп. – М.: Норма, 2007. – С 203 – 204.

[14]Для справедливости отметим, что национальный вопрос оставался актуальным не вследствие того, что преобразование ЦИКа в двухпалатный орган (путём введения Совета Национальностей) не содействовало его разрешению, а вследствие того, что к 1936 г. количество республик как входящих в состав СССР, так и готовых в него интегрироваться, увеличилось с 5 – Украинской, Белорусской, Азербайджанской, Грузинской, Армянской ССР (согласно Договору об образовании Союза Советских Социалистических Республик) – до 9 – перечисленные выше, вкупе с Таджикской, Казахской, Туркменской, Киргизской ССР (согласно ст. 23 – 29 Конституции СССР 1936 г.).

[15] Якубовская С.И. Развитие СССР как союзного государства 1924 – 1936 гг. – Академия наук СССР. Институт теории СССР. – М.: Наука, 1972. – С. 211

[16] Там же.

[17] Там же. С. 217.

[18] Чистяков О.И., Кутьина Г.А. Хрестоматия по истории отечественного государства и права. Форма государственного единства в отечественной истории XX века: учеб. пособие для академического бакалавриата / сост. О.И. Чистяков, Г.А. Кутьина. – 3-е изд., испр. и доп. – М.: Издательство Юрайт; ИД Юрайт, 2014. – С. 312.

[19] Кукушкин Ю.С., Чистяков О.И. Очерк истории Советской Конституции. – 2-е изд., доп. – М.: Политиздат, 1987. – С. 161.

[20] Сталин И.В. Сочинения. – Т. 14. – М.: Издательство «Писатель», 1997. – С. 124 – 125.

[21] Клеандрова В.М., Мулукаев Р.С. [и др.]. История государства и права России: учеб. / В.М. Клеандрова, Р.С. Мулукаев [и др.]; под ред. Ю.П. Титова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Проспект, 2009. – С. 376.

[22] Федеральный закон от 19.05.1995 N 82-ФЗ «Об общественных объединениях» (ред. от 31.01.2016) // СПС «Консультант Плюс»

[23] Ч. 3 ст. 37, ч. 5 ст. 37, ч. 1 ст. 39 соответственно перечисленным статьям Конституции 1936 года.