Социально-экономический и государственный строй хеттского общества

Как видно из сборника хеттских законов, дарственных грамот и других источников, основой хеттской экономики было производящее сельское хозяйство. Широкого распространения достигло животноводство (особенно овцеводство и разведение крупного рогатого скота). В середине II тысячелетия до н. э. не без хурритского влияния развивается коневодство, имевшее прежде всего военное значение. Лошади стоили очень дорого — до 0,3 кг серебра за голову.

Земледелие у хеттов зависело прежде всего от обилия атмосферных осадков — искусственное орошение было возможно только в ограниченных масштабах, и в податных списках отмечаются как особо ценные «поля на берегу реки», поле с каналом, поле с прудом. Основным продуктом полеводства был ячмень, служивший также мерилом стоимости; из видов пшеницы наиболее популярен был эммер. Большую роль играло садоводство и виноградство. На севере и западе страны возделывали культуру оливок, зато финиковая пальма в Малой Азии, в отличие от прочих регионов Ближнего Востока, имела чисто декоративное значение, так как плоды ее здесь не созревали.

О развитии ремесла свидетельствуют законы и другие документы, упоминающие множество ремесленных профессий. Особую роль здесь играла металлургия, сырьем для которой служили медь и постепенно вытесняющая ее бронза. Хотя в Малой Азии железо стало выплавляться раньше, чем на всем прочем Ближнем Востоке (около XIV в. до н. э.), хозяйственного значения в хеттские времена оно еще не имело. Из железа изготовлялись статуэтки, другие культовые предметы, парадное оружие и т. д.

Главное общественное богатство — земля — принадлежало государству либо общинным коллективам городов и сел, чье землевладение уходило своими корнями в доклассовую эпоху. Государственные земли находились в непосредственном или общем распоряжении царя. На них размещались прикрепленные к выделенным для них участкам мелкие производители — землепользователи плотского типа (в том числе военнопленные и депортированные — арнувала). Значительную долю государственной земли составляли крупные хозяйства, служившие для обеспечения лично царя и членов его рода («дом царя», «дом царицы» и т. д.), центральной администрации («дом дворца»), различных государственных учреждений и храмов, а также условные держания должностных лиц. Храмовые земли контролировались царем, но на деле представляли собой автономные корпоративные хозяйства. Основными видами собственно государственной эксплуатации (не считая храмовую) были саххан — обязательная служба царю, в том числе уплата ему натурального налога, и луцци — трудовая повинность. По-видимому, они распространялись на подавляющую часть населения страны, включая большинство общинников. Государство же контролировало внешнеторговые операции. Впрочем, по специальному царскому указу те или иные лица и учреждения могли получать иммунитет от общегосударственных податей и повинностей; особенно часто это относилось к храмам. Положение дел в общинном секторе известно значительно хуже. Здесь, в отличие от государственного сектора, свободно осу­ществлялась купля-продажа земли. Общины носили территориальный характер, а их

«Царские ворота» в Хаттусе.Фото Г. Штайнера, профессора Филипс-университета

(Марбург, Германия)

старейшины наделялись судебной и административной властью. И в частно-общинном, и в государственном секторах широко применялся также труд рабов в собственном смысле слова (хотя их использовали в большей степени в обслуживании, чем в производстве), наемников и др.

Хеттское сословное деление не совпадало с классовым. С точки зрения хеттских законов, все население страны делилось на две группы, различавшиеся по свободному или принудительному характеру труда. В первую из этих групп — сословие «свободных» — входили лица, освобожденные от повинностей в пользу государства и храма. К ним относились в первую очередь члены общин коренных хеттских городов. Именно из их среды рекрутировалась в основном хеттская правящая верхушка (особенно ее высшие слои). Второе сословие — «несвободные» — включало всех лиц, на которые распространялась государственная и храмовая эксплуатация. В него входило прежде всего большинство непосредственных производителей, сидящих как на государственной, так и на общинной земле или занятых в ремесле. В то же время, однако, к нему относилось множество должностных лиц (вплоть до высших), для которых сахханом считалась сама служба дворцу или храму. Соответственно, они, как и все «несвободные», могли именоваться «рабами» («рабы/слуги царя», «божьи рабы и рабыни»), хотя на деле, конечно, не являлись таковыми. Положение «несвободных» непосредст­венных производителей, стоящих вне общин, было весьма разнообразным: среди них находились и рабы в точном смысле слова, и кабальные должники, и наемники, и крепостные землепользователи, и, наконец, крепостные землевладельцы, которые были иногда достаточно богаты, чтобы иметь собственных рабов. Независимо от сословия, лица, стоявшие вне общин, часто стремились приобрести членство в одной из них, купив участок общинной земли.

Государственный строй хеттов отличался известной рыхлостью, некоторыми чертами конфедеративности. Кроме территорий, управлявшихся государством непосредственно, в него входили удельные царства, выкраиваемые для тех или иных царевичей или обособившихся ветвей династии, схожие с ними временные административные образования (также именовавшиеся «царствами»), переданные под чрезвычайное управление крупных сановников, множество вассальных государств, автономных общин и крупных наследственных владений. Система вассально-союзных договоров привязывала все эти образования к хеттской короне. Такое положение дел (сопоставляемое некоторыми исследователями с эпохой феодальной раздробленности) привело к бурному развитию хеттской дипломатии, но не могло обеспечить царям Хатти прочной власти над полузависимыми территориями. Так, желая добиться от всех своих вассалов действительного прибытия на театр войны с Египтом, царь Муваталли перед Кадешской битвой был вынужден раздать им большую часть государственной казны.

Верховную власть представлял «великий царь» (табарна), превосходящий по статусу обычных «царей» (хассу; последним термином, разумеется, мог называться и великий царь). Важную и самостоятельную роль играла царица, впрочем, приобретавшая полноту своего статуса и титул таван-

нанны лишь по смерти предыдущей таваннанны, матери своего супруга — правящего царя. В Новохеттский период, в связи с общим укреплением царской власти, табарна был наделен особой солярной божественностью и титуловался «Солнцем». Государственности приписывалось сакральное, космическое происхождение.

Хеттская культура

Хеттская цивилизация была плодом многовекового сосуществования и синтеза нескольких этнокультурных традиций. Ее ядром служило наследие индоевропейских «хеттов»-наситов. С другой стороны, ассимилировав в XVII—XVI вв. до н. э. абори-генов-«хатти», хетты впитали и их культуру. Сложившись в поле влияния гораздо более ранней и развитой цивилизации Месопотамии, хеттское общество усвоило многие месопотамские достижения и нормы (прежде всего клинопись). Наконец, в XV—XIII вв. до н. э. хетты подвергаются сильнейшему культурному влиянию хурритов (особенно на верхушку общества) и лувийцев (в основном на массовом уровне), при сохранении официальной неситской традиции.

Все это обусловило синкретический облик хеттской религии. Источники говорят суммарно о «тысяче богов и богинь Хатти», но практическое значение имел культ гораздо меньшего числа божеств. Верховным богом, покровителем государственности считался по индоевропейской традиции Бог Грозы, отождествлявшийся с громовниками многих традиций разом, от неситского Пирвы до хурритского Тессоба (с которым в конце концов и слился). Он изображался с пучком молний и боевым топором в руках, являясь одновременно военным божеством. Не меньше почиталась Богиня Солнца города Аринны, по происхождению хаттская; ее считали супругой Бога Грозы. Известно и божество солнца мужского рода. Популярны были боги и богини плодородия, к числу которых относился и хаттский Телепину — умирающее и воскрешающее божество, связанное со сменой времен года. К киликийским богом плодородия был Сандон, изображавшийся с огромной виноградной кистью. Исключительным влиянием пользовалась хурритская богиня любви, разрушения и войны Сауска, отождествленная с месопотамской Иштар; не исключено, что именно благодаря ее культу хетты превратились в греческих воспомина-