Хозяйственный и социальный строй городов

Положение других слоев населения, не принадлежащих к господствующему феодальному классу, юридически было не менее бесправно, чем положение крестьянства. Но на деле экономическая сила торговой буржуазии обеспечивала за ней растущее политическое влияние.

Центрами торговой буржуазии были крупные города, в первую очередь, Эдо и Осака. В столице Эдо крупные торговые фирмы в наибольшей степени зависели от правительства. Это было одновременно источником их силы и слабости. Силы, потому что эти торговые фирмы завязали прочные связи со столичной администрацией и стали необходимым для нее поставщиков и кредитором, а слабость заключалась в том, что, зависимая от правительства, эдрская буржуазия не отличалась ни инициативой, ни стремлением к расширению своих политических прав.

Иная картина была в г. Осака, сохранявшем с XVI столетия некоторые традиции вольного города. В Новое время, в течение XVII-XVIII вв. Осака стал оплотом более самостоятельного купечества, готового отстаивать свои права и привилегии. Вскоре Осака стал главным центром коммерческой деятельности в стране. Там находились наиболее мощные купеческие объединения и основные склады товаров. Они принадлежали не только купцам, но и феодальным князьям, свозившим в Осака всю товарную продукцию своих уделов: рис, шелк, лакированные изделия, бумагу и т.д. Хотя в это время основным мерилом ценности оставался рис, деньги тоже получили значительное распространение. Князья, так же как и рядовые самураи, стремились обратить в деньги часть своих доходов. В силу этого особо важное значение приобрели операции осакских скупщиков риса — оптовиков, вручавших дворянам деньги за отобранный ими у крестьян рис. Этим они избавляли благородное самурайство от всяких хлопот, унизительных с точки зрения феодального кодекса чести.

Финансируя клязей в счет будущих рисовых поступлений, осакские оптовики оказывали сильнейшее экономическое давление на местных феодалов. И, хотя, как уже упоминалось, законы Токугава предусматривали борьбу с роскошью и запрещали формально всем горожанам (в том числе и купцам) ношение шелковой одежды, золотых и серебряных украшений, даже постройку домов более 2-х этажей, но на деле было иначе: богатство и предметы роскоши все более сосредотачивались в руках крупных купцов. Правительственные чиновники даже не пытались этому воспрепятствовать.

Важной привилегией купцов, сохранившейся еще от предшествовавшего исторического периода, было право объединяться в гильдии, признанное за ними правительством. Иногда эти гильдии образовывались механически из числа лиц одной профессии, типа цеховой организации ремесленников. Но наибольшим влиянием пользовались купеческие организации, состоящие из купцов, торговавших одинаковыми видами товаров или действовавших в одном районе. И если в отношении ремесленных цехов правительство осуществляло жестокие формы контроля и вмешательства, то по отношению к влиятельным купеческим гильдиям оно допускало ряд льгот и во всяком случае остерегалось вступать в конфликт с организованными купцами, от которых зависело получение кредита.

Положение ремесленников и прочих горожан было несравненно хуже, чем положение купечества. Ремесленники были организованы в особые цехи (дза), построенные на началах монополии производства, наследственности ремесла и внутренней иерархической структуры (мастер — подмастерье — ученик). Правительство строго регламентировало деятельность цехов и облагало ремесленников тяжелыми налогами.

По отношению к ним регламентации действовали полностью, без изъятий. Правительственные чиновники считали себя полными хозяевами над горожанами и позволяли себе любые беззакония. Немудрено поэтому, что городская беднота постоянно выражала свое недовольство режимом Токугава и присоединялась к крестьянским выступлениям против сё-гуната. За один XVII в. произошло 463 восстания, причинами которых стали злоупотребления чиновников и самураев.

К горожанам принадлежала также прослойка лиц интеллигентного труда: учителей, врачей, художников. Главным

образом они были выходцами из феодального класса. В это время именно к ним стал применяться старинный термин «ронины». В период Токугава так стали называть самураев, утративших вассальную связь со своими князьями и по сути лишившихся сословной принадлежности. Еще в 1615 г. Иэясу Токугава окончательно подавил сопротивление Хидэёри и его сторонников, заняв г. Осака. При физическом уничтожении противников, конфискации княжеств, казни и перемещении князей на новые земли многие их вассалы лишались средств к существованию и превращались в скитающихся людей (т.е. ронинов). Во время Осакской компании было уничтожено около 100 тысяч ронинов, но по всей стране их оставалось еще около ЗОО тысяч. Эти низшие слои самурайского сословия были готовы принять участие в любом антиправительственном выступлении. Они участвовали в крестьянских и городских восстаниях, становились пиратами, а какая-то часть устремлялась в города и со временем приобретала профессию. Таким образом, росла численность новых групп средних слоев городского общества, предшественников интеллигенции. Ронины, ставшие частью этой городской прослойки, изначально были противниками сёгуната. К тому же их основным заказчиком и клиентом являлась городская буржуазия. Поэтому ронины поддерживали претензии буржуазии на самостоятельную политическую роль в обществе, самоуправление городов и т.д.

При этом Токугава имели и свою феодальную интеллигенцию, являвшуюся проводником правительственной идеологии. Буддийскому духовенству правительство не доверяло. Военная и экономическая мощь буддийских монастырей была подорвана, хотя буддизм продолжал оставаться самой распространенной в стране религией. За основу официальной правительственной идеологии были приняты конфуцианские догмы, внушавшие народу необходимость жестокого самоограничения и фанатичной приверженности традиционным порядкам. Для их распространения требовались соответственно подготовленные люди и Сегунат нуждался в таких кадрах, использовавшихся также для борьбы с буддийским духовенством. Поэтому в Эдо образовался центр конфуцианской учености, объединивший группу философов, литераторов и историков. В их задачи входило идейное обоснование устоев токугавского режима и поэтому они пользовались особым покровительством среди властей.