Второе президентство Ельцина

Второй президентский срок оказался для Ельцина крайне сложным. Экономика поддерживалась во многом за счет огромных кредитов международных финансовых организаций; простаивали огромные заводы; экономическое положение большинства жителей страны оставалось тяжелым. Власть ждали серьезные неудачи и на Кавказе. В августе 1996 г. чеченские боевики заняли город Грозный, и вскоре в городе Хасавюрт секретарь Совета безопасности А. Лебедь и начальник штаба чеченских формирований А. Масхадов подписали документы о выводе федеральных войск из Чечни, что означало победу сепаратистов и поражение федеральной власти.

В 1996 г. и в первой половине 1997 г. Ельцин много болел, ему делали операцию на сердце. Все чаще пресс-служба сообщала, что президент «простужен», «работает с документами», что стало синонимом постоянной болезни президента и его недееспособности. Временами он поразительно напоминал малоподвижного Брежнева последних лет с его замедленной речью и – одновременно – экстравагантного Хрущева, шокируя весь мир нелепыми публичными выходками и невпопад сказанными словами. В это время в обиходе появилось понятие «олигархия», которым стали обозначать группу крупных бизнесменов, начавших активно вмешиваться в политику. За поддержку на президентских выборах 1996 г. Ельцину пришлось «расплатиться» с бизнесом местом вице-премьера, которое занял банкир В. Потанин. В околокремлевских кругах резко возросла политическая роль предпринимателя Б. Березовского, входившего в так называемую «семью» – влиятельную группу родственников президента, высших чиновников и банкиров, определявших политику во время болезни президента, что не могло не вызывать недовольства легальных политических сил.

Весной 1997 г. Б. Ельцин реорганизовал правительство, придав В. Черномырдину двух вице-премьеров из круга Гайдара: А. Чубайса и нижегородского губернатора Б. Немцова, названных сразу же «младореформаторами». И действительно, они пытались возродить основные принципы экономической политики 1992—1993 гг., но успеха не достигли. Против них были парламент и общественность, обеспокоенная намерениями новых реформаторов провести «шоковое» повышение цен на услуги в жилищно-коммунальном хозяйстве. Их деятельность запомнилась смехотворной попыткой Немцова «пересадить» чиновников из «мерседесов» в отечественные «Волги», бороться с олигархами и позорным «делом писателей» – огромными гонорарами, полученными «отцами приватизации» за ненаписанную книгу по истории реформ. Умышленная утечка сведений об этой хитроумной, весьма похожей на взятку комбинации стала поводом для отставки Чубайса.

В марте 1998 г. президент неожиданно отправил в отставку самого В. Черномырдина, прославившегося поразительным политическим долголетием в эпоху реформ и непревзойденными афоризмами, самый известный из которых стал достоянием русской политической культуры: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Причины отставки Черномырдина остаются неизвестными до сих пор. Возможно, Ельцин опасался влияния этого «тяжеловеса», явного претендента на роль преемника. В последние годы Черномырдин стал играть самостоятельную роль в политике, в том числе и в международной. Особенно не понравилось в Кремле застолье в Вашингтоне, когда во время своего визита в США Черномырдин и вице-президент Гор – кандидат в президенты США от демократов – поднимали бокал за себя как за «будущих президентов».

«Продавленный» через Думу новый премьер, молодой и малоизвестный С. Кириенко, получивший прозвище «Киндер-сюрприз», оказался, вместе с Немцовым, козлом отпущения в дни финансового кризиса августа 1998 г., хотя все понимали, что кризис был вызван неразумной финансовой политикой предыдущего правительства. После отставки Кириенко отношения президента с Думой резко обострились: ни под каким видом думцы не желали возвращения во власть Черномырдина. Тогда Ельцин 10 сентября был вынужден согласиться с предложением «Яблока» назначить в премьеры Е. Примакова, сумевшего продержаться на крупных постах со времен Горбачева. Другой уступкой Думе стало назначение вице-премьером коммуниста Ю. Маслюкова.

Примаков премьерствовал до мая 1999 г. Он запомнился попыткой начать несколько уголовных дел о коррупции чиновников, близких к «семье», а также странным разворотом правительственного самолета над Атлантикой. Он отправился с визитом в США, полагая, что сумеет стать посредником в противостоянии НАТО и Югославии, но, узнав уже в полете о начале военных действий на Балканах, приказал летчикам возвращаться домой.

Не понравилась Ельцину и позиция премьера в дни кризиса, когда Дума стояла в шаге от объявления президенту импичмента. С большим трудом президентской стороне удалось провалить голосование за импичмент. Примаков поплатился за свою пассивность креслом премьера. Многие видели и другую причину отставки: как и в случае с Черномырдиным, Примаков, благодаря своему посту, почти нескрываемым левым симпатиям, а также манере поведения типичного советского номенклатурного деятеля, вырос в глазах оппозиции в явного кандидата в президенты, что было крайне нежелательно для Ельцина и «семьи».

В. В. Путин у власти

Возвышение Путина

Весной 1999 г. Ельцин, по-видимому, начал думать об уходе из власти и стал подыскивать себе преемника, который, с одной стороны, был бы способен продолжить начатый в 1991 г. курс, а с другой – согласился бы гарантировать неприкосновенность интересов «семьи». В роли возможного преемника летом 1999 г. ходил С. Степашин, но в августе этого года, во время нападения чеченских отрядов на Дагестан, он не проявил необходимой в такой ситуации воли и мужества и 9 августа 1999 г. был заменен на посту премьер-министра председателем ФСБ В. В. Путиным, человеком дотоле малоизвестным. С этого момента особенно отчетливо проявилась уже сложившаяся на базе конституции 1993 г. система так называемой «закрытой (или управляемой) демократии», при которой президентская власть определяет условия политической жизни в стране, а многие демократические процедуры и свободы становятся до известной степени формальными. Особенно это ощущается в работе судебной системы, зависимой от власти, а также в ослаблении элемента демократического состязания кандидатур и избирательных платформ в выборных процедурах. Победа на выборах поддерживаемого властью кандидата достигалась, во-первых, за счет воздействия на избирателей с помощью так называемого «административного ресурса» – финансовых и властных возможностей органов управления разного уровня. Во-вторых, решающее значение приобрел контроль над телевидением и радио, позволяющий вести пропаганду в пользу определенного кандидата. Наконец, в-третьих, избирательные комиссии среднего и высшего звена фактически находились под контролем власти и остались «не прозрачны» для посторонних наблюдателей.

Но в истории возвышения Путина сыграли роль не столько «административный ресурс» и другие методы «раскручивания» кандидата. Нужно признать, что в выборе преемника Ельцину помогла его политическая интуиция, то «чутье», которое не раз выручало его в борьбе за власть, позволяло ему сделать рискованный шаг и тем самым хоть на чуть-чуть, но опередить своих противников. Путин, поднятый из политической безвестности, был точно угадан Ельциным. Назначенный и. о. премьера, Путин сумел быстро сориентироваться в обстановке того времени и стал поступать так, как этого ждали миллионы людей, обеспокоенные положением дел в стране. Своими энергичными и жесткими действиями по отражению нападения чеченских формирований в Дагестане, а затем успешным наступлением на Чечню (весьма похожим на то, что предприняли накануне силы НАТО в Косово) он добился быстрого реванша над А. Масхадовым и, как многим казалось, смыл с России позор Хасавюртовских соглашений.

Одновременно своими резкими заявлениями («Хватит распускать слюни и сопли», «Нужно будет, мы их и в сортире замочим», «Сжав зубы, задушить гадину на корню») Путин приобрел популярность в обществе как «державник». В целом успехи во Второй чеченской войне, проходившей во время выборов, и принесли Путину в конечном счете победу на выборах. Кроме того, он вообще понравился людям своей решительностью, серьезностью, молодостью, живостью, целеустремленностью и даже прошлой своей принадлежностью к таинственному клану «рыцарей плаща и кинжала», которых всегда боялись, но и уважали в народе.