Разделение властей в государственном механизме

Эффективность функционирования любого государства во многом зависит от рационализации процессов управления им, в том числе, от обеспечения слаженной работы всех элементов, входящих в его структуру, составляющих его «опорную конструкцию». Для обозначения комплекса этих элементов и их взаимосвязей в отечественной науке еще с 20-30-х гг. ХХ в. используется понятие «механизм государства»

Вместе с тем, вплоть до настоящего времени среди ученых нет единства в понимании и использовании данного термина.

Максимально расширительную его трактовку предлагает Ю.А. Тихомиров «Механизм государства естьструктурно оформленная система средств государственного воздействия на общественные процессы»,которая «позволяет как бы связывать элементы государства в структурно-функциональный «узел» и придавать им динамический смысл»

Весомое число авторов придерживается более узкого институционального подхода, в целом понимая под механизмом государства организационную структуру государственной власти, институциональную форму существования государства. Один из крайних вариантов такого подхода предложил В.М. Сырых: «механизм государства - это совокупность государственных органов, осуществляющих государственную власть и обеспечивающих реализацию функций государства», ниже, правда, дополняя, что этот механизм, «как и всякое сложное системное образование, состоит не только из государственных органов, но и их связей»

Но и среди сторонников данного подхода также существует ряд разногласий, в частности, связанных с сопоставлением двух устойчивых дефиниций: «механизм государства» и «аппарат государства».

Ряд авторов (М.М. Абдуллаев, С.А. Комаров и др.) считает механизм государства более широким понятием, утверждая, что он состоит из 1) аппарата государства, куда входят органы государственной власти 2) государственных организаций, 3) т.н. материальных придатков (армия, органы охраны правопорядка, исправительно-трудовые учреждения и др.).

Другие ученые (В.М. Корельский, В.С. Нерсесянц, В.Н. Протасов, В.Н. Хропанюк и др.) трактуют эти понятия как идентичные. При этом часть из них именует государственный механизм «государственным аппаратом в широком смысле слова», а систему государственных органов - «аппаратом в узком смысле слова». Есть и иные точки зрения.

Различия в подходах порождают и неоднозначные оценки эффективности применения понятия «механизм государства» в теории государства. В частности, В.С. Нерсесянц отмечает, что использование этого понятия восходит «к механистическим представлениям о государстве как о машине, техническом аппарате» и игнорирует то, что государство - социальное образование, «действующее по законом не механики, а права».

В свою очередь, нам ближе точка зрения Ю.А. Тихомирова, считающего понятие «механизм государства» системообразующим для восприятия государства как целостного явления. Ведь механизм государства представляет собой его реальное материализованное воплощение.

Обобщая имеющиеся точки зрения, можно попытаться выделить ряд устойчивых признаков механизма государства:

· это целостная система государственных органов и учреждений, имеющих единые цели, задачи и принципы организации и функционирования;

· это органы публичной власти, состоящие из людей, профессионально занимающихся управлением (по-прежнему актуален тезис Маркса: «существование государственной власти находит свое выражение именно в ее чиновника…. Если отвлечься от этого ее физического воплощения, она представляет собой лишь тень, воображение, простое название»); недооценка особых интересов чиновничества (бюрократии) и степени его готовности защищать их, в т.ч. и в ущерб общегосударственным интересам, очень опасна;

· составные элементы единого и целостного механизма государства, будучи организованными как в масштабе всей страны, так и в ее административно-территориальных подразделениях, связаны иерархией, сложными отношениями субординации и координации;

· при помощи механизма практически реализуется власть, выполняются функции государства; последние играют, в целом, определяющую роль, т.к. механизм государства вынужден подстраиваться к изменению его функций (но иногда внутренние интересы отдельных элементов механизма могут повлиять на иерархию самих функций);

· механизм государства для обеспечения возложенных на него задач располагает необходимыми организационными и материальными средствами, а, при необходимости и принудительным воздействием

· это динамичная система, на структуру и принципы формирования которой влияют разные факторы экономического, политического, религиозного и иного характера, причем сущностные или функциональные изменения с неизбежностью требуют совершенствования государственного аппарата, появления новых органов государства.

В структуру механизма государства разные авторы включают различные составные элементы, но все они едины в том, что основной элемент – это государственные органы.

В разных отраслях юридической науки данное понятие также трактуется неоднозначно. Но, говоря об общетеоретическом пониманиигосударственного органа, можно отметить, что это самостоятельная составная часть целостного механизма государства, органически взаимодействующая с другими его частями, имеющая в соответствии с законом собственную структуру, фиксированные полномочия по управлению конкретной сферой общественной жизни и обладающая следующим набором отличительных признаков:

· является официальным представителем государства, действует от его имени - наделен полномочиями государственно-властного характера;

· создается на основе нормативно-правовых актов, в которых четко определены назначение, порядок формирования, иные вопросы, связанные с его организацией и деятельностью;

· наделяется компетенцией (определенными правами и обязанностями), в соответствии с которой издает обязательные к исполнению правовые акты.

Государственно-властные полномочия получают свое практическое выражение не только в издании государственными органами от имени государства юридически обязательных нормативных и индивидуальных актов, но и в контроле за строгим и неуклонным соблюдением требований, содержащихся в них, в обеспечении и защите этих требований от нарушения путем применения мер воспитания, убеждения, разъяснения и поощрения, а при необходимости - государственного принуждения.

От государственных органов следует отличать государственные учреждения и организации (встречаются иные термины публичные службы и корпорации, государственные предприятия и т.д.). Государственные учреждения и организации осуществляют практическую деятельность по выполнению функций государства в различных сферах (экономической, социальной, культурной, и др.) и оказанию содействия работе государственных органов, но обладают признаками государственных органов, в первую очередь. В учебной и научной литературе иногда подчеркивается, что основное отличие государственных учреждений от органов государства состоит в том, что результаты их деятельности выражаются не в принятии управленских решений, а в непосредственном создании материальных или духовных благ

В зависимости от конкретных оснований существуют разные варианты классификацийгосударственных органов

По структурно-функциональному признаку обычно выделяют: главу государства; органы законодательной, исполнительной, судебной власти, иногда - государственные органы, образуемые вышеназванными органами государственной власти для выполнения специальных функций или для их обслуживания и т.д.

Представляет определенный интерес дискуссия о правомерности выделения такой категории как правоохранительные органы. В советское время в их систему включали только органы правосудия и прокуратуры. Ныне налицо тенденция к резкому расширению числа органов, относимых к правоохранительным. Более того, В.С. Нерсесянц вообще отрицает правомерность выделения такой категории, указав, что «выделение отдельной группы каких-то особых «правоохранительных» органов означает, будто все остальные государственные органы в сфере своей компетенции не занимаются и не должны заниматься правоохранительной, правозащитной деятельностью» Нам представляется возможным говорить о правоохранительных органах в узком смысле, понимая под таковыми те, для которых правоохранительная деятельность является основной, отделяя их, тем самым, от остальных, для которых данная деятельность - обязательная, но не основная.

По порядку образования различают органы первичные наследственные или избираемые (непосредственно народом или через систему выборщиков) и производные, создаваемые другими госорганами.

По способу принятия решений - коллегиальные и единоначальные.

По характеру компетенции выделяют органы общей (в пределах своих полномочий принимают решения по любым вопросам) и специальной компетенции (осуществляют деятельность в какой-либо одной сфере).

По положению в иерархической структуре госаппарата различают высшие (в федеративных государствах их два уровня) и местные органы.

По характеру подчиненности существуют органы исключительно «вертикального» подчинения (к примеру, суды), и «двойного подчинения», например, различные органы отраслевого управления.

По срокам полномочий есть органы, функционирующие постоянно, но с обновлением их состава через установленный срок; и бессрочные органы, где пребывание человека на посту заранее не ограничено сроком.

Повремени функционирования выделяют постоянные и временные органы государства. Последние создаются в чрезвычайных условиях или для осуществления каких-либо крупномасштабных задач, имеющих общегосударственное значение.

В целом, говоря о структуре государственного механизма, необходимо учитывать, какой основополагающий системообразующий фактор (принцип) закреплен в конкретно-исторических условиях.

Принципы организации и деятельности государственного механизма- это исходные, базовые начала, положения, идеи, определяющие основные подходы к его формированию и функционированию. В настоящее время к ним относят: принципы гуманизма и приоритета прав и свобод человека и гражданина, демократизма, гласности, законности, национального равноправия, централизма, научного подхода к управленческой деятельности, профессионализма в подборе кадров, иерархичности, сочетания выборности и назначаемости, единоначалия и коллегиальности в принятии решений, разделения властей.

Особую роль среди принципов играет разделение властей, которое часто расценивается как ключевой принцип построения и функционирования демократического государства. Целью разделения властей декларируется формирование эффективного механизма функционирования государственных органов, создание безопасности граждан от произвола и злоупотреблений властей, обеспечение политических свобод. Теоретико-содержательный аспект такого явления как разделение властей обозначают терминами концепция, или теория разделения властей.

Теоретическое обоснование и практическая реализация разделения властей имеют давнюю историю. При этом, динамика развития как самой теории разделения властей, так и общественного отношения к данной теории во многом была связана с: 1) объективной необходимостью рационализации процесса управления государством, фактически разделения государственно-управленческого труда, 2) превращением ее идей в политические лозунги, борьбы различных политических и социальных групп, элемент идеологии, средство защиты определенных социальных и политических интересов; 3) результатами практического опыта реализации положений данной теории в условиях конкретной страны.

Рассматривая процесс формирования концепции разделения властей обычно выделяют триегофазы: 1) создание таких мировоззренческого фона и обстановки, в которых стало возможным появление ее элементов; 2) создание самой концепции, ее структурное оформление и попытки практической реализации; 3) внесение первых корректировок в ходе практического воплощения теории в жизнь. Хронологическими рамками фаз считают, соответственно: 1) XVI – 2-ю пол. XVII вв.; 2) 2-ю пол. XVII - середину XVIII вв.; 3) середину XVIII - середину XIX вв.

Но есть и точка зрения о том, что элементы разделения властей наблюдались еще в политико-правовых теориях и конкретной политической практике еще в эпоху древнего мира.

По мнению П.Д. Баренбойма, обоснование божественности судебной власти и подсудности ей царя в тексте Ветхого Завета дает право говорить о зарождении прообразов ветвей власти в древней Передней Азии.

Большой интерес вызывает и античный практический опыт недопущения концентрации власти в одних руках, который в той или иной мере проходит через все основные этапы реформирования полисной власти в Афинах (от Солона до Перикла), Спарте (Ликург), Римской республике.

Важно и теоретическое обоснование этой практической деятельности:

· Платон отмечал значимость разделения труда для успешного осуществления государственной власти, особо оценивая роль суда: «если нарушено правосудие, связывающее воедино все органы государственного управления, тогда все правительственные должности распадаются, не согласуются одна с другой и уже не преследуют общей цели, а это ведет к уничтожению единства государства»

· Аристотель в «Политике» указывал, что «во всяком государственном устройстве этих основных частей три ...: первая - законосовещательный орган, рассматривающий дела государств, вторая - должности ...; третья - судебные органы»

· Полибий отметил преимущество такой формы правления, при которой эти составные элементы, противодействуя, сдерживают друг друга.

В Средние века феодальная организация власти наряду с объединением в особе монарха всех властных начал включала функциональное и территориальное разделение власти между монархом и структурами с сословным представительством.

Теоретическое обоснование необходимости ограничения монаршей власти в пользу церкви, знати или народа содержалось в трудах Фомы Аквинского, Уильяма Оккама, Марсилия Падуанского. Последний утверждал, что все законы должны исходить от коллективного творца - народа. Он различал исполнительные и законодательные функции и считал, что император, «избиравшийся на свой пост народом», должен вершить свой суд в соответствии с принятыми народом законами

Ряд современных западных ученых считает Аристотеля и Падуанца основателями учения о разделении властей (Ж.-П. Шабо и др.). Но внимательный анализ их трудов позволяет говорить лишь о наличии отдельных фрагментарных замечаний, а не о концептуальной проработке положений такой теории. Аналогично дело обстоит и с конкретными структурами, не составлявшими полноценной системы разделения властей

Принципиально новый этап в формировании теории разделения властей начался с XVII в., открывшего эпоху великих западных революций.

Характерное для абсолютизма увеличение управленческого аппарата объективно требовало повышения эффективности организации его деятельности. Растущая молодая буржуазия, желая исправить несоответствие между своей экономической и политической ролью в государстве, стремилась перераспределить власть, одновременно проявляя определенную готовность к компромиссам разных уровней. При этом она нуждалась в идеологическом обосновании своих действий. В то же время рационализм и механицизм науки той эпохи позволяли выйти на новый уровень моделирования общественно-политических отношений.

Еще с 50-х гг. XVII в. проекты индепендентов и левеллеров в Англии содержали идеи о недопустимости соединения в руках какого-либо одного органа государства законодательной и исполнительной власти. Билль о правах (1689 г.) и Акт об устроении (1701 г.) ознаменовали установление более «удобной» для буржуазии конституционной монархии и достижение компромисса между земельной и денежной аристократией.

Первой концептуальной проработкой теории разделения властей стал труд Дж. Локка «Два трактата о государственном правлении» (1690 г.). Исходя из своей концепции общественного договора, Локк указал, что абсолютная монархия «не может быть формой гражданского правления», ибо она сама не подчиняется закону, а, следовательно, не может обеспечить подчинение ему других, не гарантирует естественные права людей.

Решение проблемы - в разделении властей на законодательную, исполнительную (правительственные и судебные полномочия) и федеративную (полномочия в области внешней политики). Федеративная и исполнительная власть могут находиться в одних руках.

Законодательная власть должна быть не просто отделена: обладая «правом создавать законы для всех», «законодательная власть по необходимости должна быть верховной и все остальные власти …проистекают из нее и подчинены ей». Но законодательная власть не является абсолютной, «она лишь доверенная власть», у народа остается власть «отстранять или изменять состав законодательного органа, когда народ видит, что законодательная власть действует вопреки оказанному ей доверию».

Обогащение и уточнение концепции, придание ей универсального характера стало делом Ш-Л Монтескье, которого обычно считают автором классического варианта разделения властей.

В труде «О духе законов» (1748 г.) он заявил, что «свобода возможна при любой форме правления, если в государстве господствует право, гарантированное от нарушений законности посредством разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, которые взаимно сдерживают друг друга…, чтобы не было возможности злоупотреблять властью». Монтескье считал недопустимым объединение хотя бы двух ветвей власти в одних руках. Указал он и на опасность, связанную с чрезмерной независимостью этих властей и к чему это может привести.

Монтескье не уделял должного внимания идее равновесия властей: законодательная власть у него играет доминирующую роль, исполнительную - называл ограниченной по своей природе, а судебную - вообще полувластью. Более важно для него было следующее: каждая ветвь власти должна представлять интересы определенной социальной группы: исполнительная - монарха; верхняя палата законодательного собрания - аристократии; нижняя палата и судебная власть - интересы народа.

Дальнейшее развитие этой теории и первые шаги по ее практической реализации осуществили «отцы- основатели»США. Т. Джефферсон, А. Гамильтон, Дж. Мэдисон, Дж. Джейи др., большая часть работ которых публиковалась в сборнике «Федералист» (1787-1788 гг.).

Ими была сформирована доктрина разделения государственной власти на три независимых ветви, которое сопровождалось бы системой «сдержек и противовесов», не допускающих преобладающего влияния какой-либо одной из них.

Для решения этой задачи были признаны необходимыми 1) разные сроки и процедуры комплектования всех ветвей власти, идущие от одного источника - народа; 2) бикамерализм - двухпалатность парламента, палаты которого должны защищать интересы как народа в целом, так и субъектов федерации;; 4) срочность полномочий должностных лиц;5) несовместимость депутатского мандата с занятием должности в аппарате управления; 6) право вето; 7) право роспуска парламента; 8) ответственность высших должностных лиц всех ветвей власти перед верховным представительным органом; 9) независимость судейского корпуса, и т.д.

Все эти идеи и были реализованы в Конституции США 1787 г. ( хотя сам термин «разделение властей» в ее тексте не упоминался).

Тезис ст. 16 французской Декларации прав человека и гражданина (1789 г.): «общество, в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, не имеет конституции» своеобразно ознаменовал охватившее весь XIX в. постепенное распространение этого принципа в Западной Европе и в Латинской Америке (Конституция Бразилии 1824 г.). «Организация отношений» между разными ветвями власти сопровождалась чередой острых внутренних конфликтов.

Далеко не однозначны были и оценки теории разделения властей среди представителей мировой политико-правовой мысли. Постепенно набирала силу позиция, обосновывавшаяединство и неделимость власти.

Уже создатель теории народного суверенитета Ж.-Ж.Руссо заявлял: «законодательная, исполнительная и судебная власти - особые проявления единой властинарода». Он резко критиковал сторонников разделения властей за то, что «они делают из суверена какое-то фантастическое существо, сложенное из частей, взятых из разных мест».

Принцип неотчуждаемости суверенитета, провозглашенный Руссо привел философа и к отрицанию представительной системы правления, поскольку суверенитет заключен в общей воле, а она не может быть разделена, кому-либо передана и представлена. Закон станет законом только тогда, когда его утвердят не законодатели, а непосредственно сам народ. Исполнительная власть должна формироваться законодательной, быть ответственной перед ней и занимать подчиненное положение.

Радикалистские идеи Руссо были развиты и основоположниками марксизма. В организационном плане, по словам Ф. Энгельса, разделение властей представляет собой «ни что иное, как прозаическое деловое разделение труда, примененное к государственному механизму в целях упрощения и контроля». В политическом плане Маркс и Энгельс отождествили учение о разделении властей с выражением в политическом сознании спора между королевской властью, аристократией и буржуазией из-за политического господства. Как альтернативу марксисты предлагали соединить властив руках одного органа,сделав представительный орган одновременно и законодательным и реально исполняющим законы:

Разделение властей критиковалось и с более умеренных позиций.

Г. Гегель писал: «государственная власть должна быть сосредоточена в одном центре, который принимает необходимые решения и в качестве правительства следит за проведением их в жизнь». Ветви власти - это лишь элементы государственной целостности. Гарантию от злоупотребления властью Гегель видел в иерархии чиновников и высшем контроле монарха. Гегель отметил и реальную опасность конфликтов между ветвями власти для государства, отмечая, что в разделении властей содержится «ложное определение абсолютной самостоятельности властей», одностороннее понимание их отношения друг к другу как негативного взаимного ограничения, «установление посредством такого противовеса всеобщего равновесия, но не живого единства».

В свою очередь, Г. Еллинек выражал свое скептическое отношение к практической возможности законодательной власти реально сдерживать исполнительную, обеспечивая необходимое равновесие: «соотношение социальных сил, составляющих основу политического могущества, крайне редко и… только временно складывается так, чтобы было возможно полное равновесие двух постоянных политических факторов».

Проблемы практической реализации разделения властей в его классической трактовке стали особенно отчетливы с рубежа XIX-XX вв., когда в эволюции этой концепции начался новый, современный период - модернизации ее основных положений, их адаптации к социокультурным и политическим особенностям многочисленных государств

В течение ХХ в. базовые идеи концепции разделения властей были конституционно закреплены в большинстве стран мира (хотя не во всех конституциях есть прямые отсылки к этой теории) и, с определенными коррективами, оказали влияние на политическую практику.

Развивалось теоретическое обоснование эффективности разделения властей. По мнению его сторонников, реализация этого принципа: а) порождает разделение труда между органами государства, чем обеспечивается повышение эффективности их деятельности, создаются условия для роста профессионализма их работников; б) позволяет решить сложнейшую проблему создания непрерывного конституционного взаимоконтроля высших органов государства, чем предупреждаются сосредоточение власти в руках одного из органов и установление диктатуры; в) взаимоусиливает высшие органы государства и повышает их авторитет в обществе; г) способствует более эффективной защите прав граждан.

Но конкретные способы реализации разделения и взаимодействия властей сегодня далеко не одинаковы. Выявилось и явное отсутствие единой, теоретически безупречной и логически последовательной конструкции разделения властей. В каждой стране государственный механизм отличается несомненной спецификой и особенностями.

Разделение властей практически нигде не было реализовано в «чистом» виде. Даже в США, считающихся образцом практического осуществления системы разделения властей на практике, в жизни не удалось в радикальной форме сделать это. Да это и понятно, ибо абсолютно независимые органы власти, если и будут функционировать, то - вхолостую.

Практика функционированиягосударственных механизмов на базе принципа разделения властей выявила ряд проблем, некоторые из которых теоретически должны были бы предотвращаться именно через введение данного принципа: а) разделение властей не остановило бюрократизацию, отчуждение граждан от участия в управлении; б) перенос принятия решений в узкие парламентские комиссии вел к превращению парламентаризма в фасад, за которым скрывались релаьные «рычаги власти»; в) срочность избрания ветвей власти затрудняла долгосрочное комплексное планирование; г) формален был взаимоконтроль, в частности, в парламентских государствах парламент оказывался подконтролен сам себе, а правительства, контролируя в порядке партийной дисциплины большинство нижней палаты, могли не опасаться помех с его стороны; д) напротив, активный контроль парламента за деятельностью коалиционных правительств в условиях многопартийных систем приводил к регулярным кризисам власти; е) нередко ветви власти стремились переложить друг на друга ответственность за неудачи и ошибки; ж) взаимодействие разделенных властей оставалось сложной социально-политической проблемой, наблюдалась конфликтность их отношений, часто перераставшая в острейшую борьбу за большие полномочия, за верховенство даже ставившую под угрозу сами формы правления; з) громоздкость системы затрудняла оперативность реакции на изменяющиеся обстоятельства; е) конституционное закрепление принципа разделения властей еще не гарантировало демократии: так, в Бразилии прямое закрепление этого принципа в ст. 6 Конституции 1967 г. не препятствовало существованию очень жесткого авторитарного политического режима.

Характерная черта новой эпохи - постепенное усиление исполнительной власти, в том числе, через поглощение ею компетенции иных предусмотренных конституциями ветвей.Практика ХХ в. показала, что исполнительная власть обладает весомым числом реальных полномочий во всех сферах осуществления государственной власти - и законодательной, и правоприменительной. Усиление роли кабинета (правительства) характерно даже для парламентских государств, например, Великобритании с ее вестминстерской моделью разделения властей.

Проявлением этой тенденции стало изменение соотношения законодательной и исполнительной властей. Возникла и развивается практика исполнительного нормотворчества, чаще всего связываемая с делегированным законодательством. Остро встали вопросы о конституционности делегирования законодательных функций от одних госорганов к другим, о пределах допустимости делегированного законодательства, о соответствии подобной практики балансу властей, да и самому принципу их разделения. Ведь аксиомой его классического варианта является формула: парламент принимает законы, правительство (президент, кабинет) исполняет, а всякое делегирование противоречит самой идее разделения - еще Дж. Локк, исходя из теории общественного договора, отмечал, что делегированная власть не может быть вновь делегирована еще кому-то.

Важность определения соотношения этих властей потребовала включения в ряд зарубежных конституций 2-й пол. ХХ в. разделов, специально посвященных данному вопросу, равно как и статей, посвященных делегированному законодательству (ст.38 Конституции Франции или ст. 80 Конституции ФРГ). Делегированное законодательство стало признаваться естественным в практике нормативного регулирования общественных отношений со стороны органов исполнительной власти. Но передача законодательных прерогатив должна носить временный и весьма ограниченный характер, не нарушая баланса законодательной и исполнительной властей, и проходить под судебным или иным действенным контролем.

Сходные тенденции наблюдались и в отношении судебной власти: доктрина конституционного права, являющаяся в англосаксонских странах одним из источников права, вопреки конституции все чаще выдвигает судебную власть на первое место. Это вытекает также из несменяемости судей и в наибольшей степени - из правотворческой роли англосаксонской судебной власти, пример которой оказывает растущее влияние на роль и значение судебной власти в системе разделения властей, принятой странами европейской континентальной системы права, в том числе странами Латинской Америки, рядом стран Африки и Азии.

Усиление необходимости обеспечения взаимодействия разных органов государственной власти привело к дополнению в весомом числе конституций принципа разделения властей формулируемым по-разному закреплением их сотрудничества.

Получили распространение, а в ряде случаев, и конституционное закрепление идеи о необходимости расширения перечня ветвей власти.

Так, предложения Б. Констана о выделении «посреднической» королевской ветви власти получили неожиданное развитие в концепциях, которые, исходя из отделения президента как главы государства от исполнительной власти, ставят вопрос об особой ветви власти - арбитражной. Положение французской Конституции 1958 г. о том, что президент своим арбитражем обеспечивает нормальное функционирование публичных властей, получило применение на рубеже ХХ-ХХI вв. в условиях «сосуществования» у власти разных политических сил (правый президент - левое правительство и наоборот). Аналогичные формулировки включены в 90-х годах ХХ в. в Конституции Румынии и некоторых стран Африки

Идеи Сунь Ятсена в Китае о дополнительном выделении властей контрольной и экзаменационной (на базе давней китайской традиции назначения на государственные должности через систему экзаменов) формально закреплены во Временной Конституции Китайской Республики 1912 г., по-прежнему (с поправками 90-х гг.) действующей на Тайване.

Конституционные доктрины ряда стран Латинской Америки исходят из существования учредительной власти. По существу шесть властей были перечислены и в конституции Алжира 1976 г., в т.ч.: политическая (осуществлялась правящей партией), контрольная, учредительная (создание и изменение конституции).

Существует точка зрения о необходимости оформления контрольной ветви власти, включающей специальные контрольные (надзорные) органы, в т.ч. прокуратуру.

Активная информатизация общества, начавшаяся в XX в. обусловила попытки ряда ученых выделять как «четвертую власть» средства массовой информации, особенно электронные, которые а) общедоступны; б) способны не только информировать народ, но и манипулировать им, формируя «иную реальность», навязывая желаемые идеи

Все это вновь обострило научные дискуссии по принципиальным вопросам общей оценки теории разделения властей, этичности и правильности рассмотрения ее как самостоятельной концепции. В современной наукенет единого представления об идеологической, социально-политической важности и практической значимости данной теории. Спектр мнений и суждений ведущих государствоведов весьма велик

Распространена традиционная позитивная оценка, которая в крайнем, апологетическом виде сформулирована, например, Л.М. Энтиным: «совершенно очевидно и подтверждено всем мировым опытом, что построение и функционирование демократического механизма власти без применения принципа разделения властей невозможны».

Но растет и число критических оценок, связанных, в первую очередь, с практическим воплощением разделения властей. Ряд авторов (Е. Грессман, Ф.Садтен) доказывает, что в реальности разделение властей - лишь «формальная теория». Требуемое этой концепцией строгое выполнение каждой из ветвей власти своих функций исключает «схожие или смешанные функции», что противоречит практике. М. Вебер и К. Шмит доказывали, что разделение властей противоречит целям рационализации и профессионализации управления, концентрации ответственности.

Спорят и о существовании самой теории разделения властей. Есть мнение о том, что разделение властей - это не статика, а динамика, процесс. Выдвигается подход, трактующий ее не как общую теорию, а как принцип, связанный с постоянным по словам С. Хенделя, «перераспределением и с изменением баланса власти между ее различными ветвями».

Наконец, сохраняют популярность тезисы, что, поскольку в каждом современном государстве власть, в конечном итоге, принадлежит народу и существует для него, то логичнее вести речь не о теории разделения властей, а о разделении функций, сфер деятельности и полномочий разных госорганов, осуществляющих совместно государственную власть.