Гибель думской монархии. временное правительство и его реформы 1 страница

Февральское восстание и рождение новой власти. — Отречение Ни­колая II и его законность. — Судьба IV Государственной Думы и Го­сударственного совета. — Временное правительство и его реформы.

Строй думской монархии, где воля царя парадоксальным обра­зом являлась основой парламентарного государства с ограничен­ными политическими свободами, не выдержал фронтовых, мате­риальных и моральных перегрузок трех лет мировой войны. Она также усилила стремление российского общества к реформам. Да­же «верхи, интеллигенция, грамотные люди всех градаций», по словам члена ЦК кадетов А. В. Тырковой-Вильямс, «жаждали пе­ремены, твердили, что дальше так жить нельзя».¹

С 23 февраля 1917 г. столицу империи лихорадили демонстра­ции рабочих, 25 февраля ее сковала всеобщая стачка. Организован­ная социалистами, она носила революционный и антивоенный ха­рактер. Можно спорить о том, к чему привел бы этот всплеск рабо­чего движения, если бы не петроградский гарнизон, по составу и духу — детище чудовищной войны.² Днем 26 февраля первой вос­стала 4-я рота запасного батальона лейб-гвардии Павловского полка. Гвардейцев возмутило намерение властей использовать их в поли­цейских целях. Чувство задетой чести сливалось с нежеланием кор­мить вшей в окопах. Цепная реакция началась, и остановить ее вла­сти не смогли.³ 27 февраля восстали запасные батальоны лейб-гвар­дии Волынского, Преображенского, Литовского и других полков.

По решению частного совещания Совета министров его пред­седатель кн. Н. Д. Голицын вписал в чистый бланк с царской под­писью указ о перерыве с 26 февраля занятий Государственной Ду­мы и Государственного совета с обещанием возобновить их не позд­нее апреля, «в зависимости от чрезвычайных обстоятельств».⁴ В Думе трудовик В. И. Дзюбинский, литовский народный социалист

¹ Тыркова-Вильямс А. В. Из воспоминаний о 1917 годе // Грани. 1983. № 130. С. 116.

² Дискуссия об этом в кн.: Россия, 1917 год: Выбор исторического пути. М., 1989. С. 143—145; Реформа или революция? Россия 1861—1917. СПб., 1992. С. 345—346; Анатомия революции. 1917 год в России: массы, партии, власть. СПб., 1994. С. 36, 63, 69—70.

³ Черняев В. Ю. Восстание Павловского полка 26 февраля 1917 г. // Рабочий класс России, его союзники и политические противники в 1917 году. Л., 1989. С. 152—177.

⁴ Падение царского режима. Л.; М., 1925. Т. 2. С. 264—265.

Н. С. Янушкевич и прогрессист кн. С. П. Мансырев предложи пренебречь этим указом и объявить Думу Учредительным собп"* нием. Однако Совет старейшин Думы утром 27 февраля рещ подчиниться царскому указу, и собрания думцев утратили ^Л

нодательную силу, став частными совещаниями. Первое из н_и~ днем 27 февраля поручило Совету старейшин восстановить поря* док в столице, и тот образовал Временный комитет Государствен­ной Думы (ВКГД) под председательством М. В. Родзянко. Частное совещание Думы утвердило его состав.⁵ А вечером кн. Н. Д. Го­лицын уведомил М. В. Родзянко об уходе правительства в отстав­ку. Опрокинув царское правительство, волна революции вынесла наверх ВКГД и возникший у него под боком Петроградский Совет рабочих депутатов во главе с меньшевиком Н. С. Чхеидзе. Таври­ческий дворец стал центром новой власти.

Утром 28 февраля пал последний оплот царской власти в сто­лице — Адмиралтейство. Пришедшие из Ораниенбаума, Петерго­фа и Стрельны войска обеспечили восставшим окончательный пе­ревес сил.⁶ Вел. кн. Кирилл Владимирович вместе с Гвардейским экипажем, в обязанность которого входила охрана царской семьи, дворцов, казенных зданий, перешел на сторону ВКГД. Моряки экипажа заняли Николаевский и Царскосельский вокзалы, чтобы воспрепятствовать прибытию войск, верных царю. 1 марта вел. кн. Кирилл Владимирович явился в Таврический дворец выразить ра­дость по поводу свершившейся революции.⁷ О том же он заявил в газетных интервью. Монархисты не простили измены, и большин­ство их откажет ему в признании, когда в 1922 г. он объявит себя местоблюстителем престола, а 31 августа 1924 г. —императором Кириллом I и станет рассылать из Бретани «царские манифесты» с призывами соединить царскую и советскую власть.⁸

1 марта Центральный военно-промышленный комитет (ЦВПК) призвал ВКГД к «немедленной организации власти», а правительства Франции и Великобритании уведомили М. В. Род­зянко о признании ВКГД «единственным законным временным правительством России».⁹ Но ВКГД правительством не стал и

⁵ Савич Н. В. Воспоминания. СПб., 1993. С. 224; Знаменский О. Н. Всерос­сийское Учредительное собрание: История созыва и политического крушения. Л., 1976. С. 17; Старцев В. И. Внутренняя политика Временного правительства пер­вого состава. Л., 1980. С. 31.

⁶ Черняев В. Ю. 1) Ораниенбаумское восстание в феврале 1917 г. // ИЗ. М., 1986. Т. 114. С. 260—276; 2) Февральская революция в императорской резиден­ции Петергоф // Русское прошлое. 1993. Кн. 4. С. 5—19; 3) Гибель царского Пет­рограда // Там же. 1991. Кн. 1. С. 15.

⁷ Великие дни Российской революции 1917 г. Пг., 1917. С. 20, 27—28.

⁸ Манифест от 13 января 1928 г. гласил: «Я обеспечу свободное избрание в Советы представителей всех хозяйственных и производительных слоев населения... Советы сельские, волостные, губернские и областные или национальные, увенчан­ные периодически созываемыми Всероссийскими съездами Советов, — вот что спо­собно приблизить Русского Царя к народу и сделать невозможным какое-либо сре­достение в виде всесильного чиновничества или же иного, пользующегося особыми преимуществами сословия» (Дыдымов А. Пути и цели. Шанхай, 1939. С. 167К

⁹ Дякин В. С. Русская буржуазия и царизм в годы первой мировой войны (1914—1917). Л., 1967. С. 342; Революционное движение в России после сверже­ния самодержавия: Документы и материалы. М., 1957. С. 405.

ограничился рассылкой в министерства и ведомства своих комис-,_аров. Они действовали до вступления в должность новых мини­стров и порою параллельно с ними.

По мере распада царской власти в Таврическом дворце обособи­лись два соперничающих лагеря: либеральный — вокруг ВКГД и революционный — вокруг Петроградского Совета. Связующим звеном их стал А. Ф. Керенский, не только член ВКГД и замести­тель председателя Совета, но и генеральный секретарь Верховного Совета Великого Востока народов России. Эта созданная в 1909— 1910 гг. масонская организация, по мнению ряда историков, согласовывала действия либералов и социалистов в борьбе с самодержавием. В ней состояли члены ВКГД Н. В. Некрасов, д. И. Коновалов, М. А. Караулов, В. А. Ржевский, председатель Пет­роградского Совета Н. С. Чхеидзе, его заместитель М. И. Скобелев, руководители ЦВПК А. И. Гучков и М. И. Терещенко и многие другие,¹⁰ А. Ф. Керенский добился слияния военных комиссий Ду­мы и Петроградского Совета, чем предотвратил раскол в руководст­ве войсками гарнизона.¹¹

В записке для парижской ложи «Астрея» масон Л. Д. Кандау-ров в 1930 г. даже утверждал: «Перед Февральской революцией Верховный Совет поручил Ложам составить списки лиц, годных для новой администрации, и назначить в Петрограде, на случай народных волнений, сборные места для членов Лож. Все было в точности исполнено, и революционным движением без ведома ру­ководимых руководили в значительной степени члены Лож или им сочувствующие».¹²

* * *

Ради спасения монархии ВКГД готов был пожертвовать Нико­лаем II. В. В. Шульгин составил проект манифеста об отречении Николая II от престола. Петроградский Совет требовал исключить из проекта манифеста слова о передаче престола сыну. Без согла­сия Совета железнодорожники отказывались доставить М. В. Род­зянко к царю. Поэтому в Псков тайно выехали днем 2 марта А. И. Гучков и В. В. Шульгин. ВКГД опасался, что их опередит Петроградский Совет, объявит Николая II низложенным и оборвет нить монархической преемственности. Посланцы ВКГД спешили взять в свои руки процесс царского отречения. Им казалось, что революция направлена против Николая II и с его отречением в

¹⁰ Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. М., 1993. С. 62—63; Николаевский Б. И. Русские масоны и революция. М., 1990. С. 21—42; Что кроется за масонской проблемой? // Из глубины времен. СПб. 1992. Т. 1. С. 180—187; Андреев Д. А. Эволюция политической доктрины русского масо­нства // Вестник МГУ. Сер. 8: История. 1993. № 4. С. 10.

¹¹ Ознобишин Д. В. Временный комитет Государственной Думы и Временное правительство // ИЗ. М., 1965. Т. 75. С. 284—285.

¹² Л. Д. Кандауров о «Великом Востоке народов России» / Публикация Д. А. Андреева // Вестник МГУ. 1994. Сер. 8. № 3. С. 78. Л. Д. Кандауров, масон 30°, с осени 1914 г. налаживал связи дипломатов со своей ложей, а в начале 1920-х годов «оживлял» эмигрантское масонство (Берберова Н. Люди и ложи: Русские ма­соны XX столетия. Нью-Йорк, 1986. С. 65, 128).

пользу сына цель ее будет достигнута. «Личность маленького н
следника должна была бы обезоружить всех», — поляг-³'
А. И. Гучков.^{13 Гал}

Российское общество разуверилось в Николае II как госудап неспособный править болезненный мальчик вполне устраивя, ВКГД, но переход власти к нему в условиях войны требовал cq гласия военного командования. Начальник штаба верховного глав­нокомандующего генерал М. В. Алексеев и затем главнокоманду­ющие всех фронтов, включая вел. кн. Николая Николаевича, также главнокомандующие Балтийским и Черноморским флотами поддержали предложение ВКГД об отречении Николая II в пользу сына, цесаревича Алексея.¹⁴ От своего главы отступилась и Пра­вославная Церковь: Св. Синод отклонил предложение обер-проку­рора Н. П. Раева призвать народ к поддержке царя.¹⁵ И когда В. В. Шульгин и А. И. Гучков встретились с Николаем II, его во­ля уже была сломлена безысходным чувством, что «кругом измена и трусость и обман».¹⁶ В душе он простился с престолом, но от­рекся также и за сына в пользу своего брата — поворот неожидан­ный для Гучкова с Шульгиным, но им не оставалось ничего иного, как принять свершившееся.

Манифест об отречении сохранял думскую монархию и укреп­лял парламентаризм за счет сужения власти царя: «Заповедуем брату нашему править делами государственными в полном и не­рушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, при­неся в том ненарушимую присягу».¹⁷ Николай II подписал также указы о назначении кн. Г. Е. Львова председателем Совета мини­стров и вел. кн. Николая Николаевича верховным главнокоман­дующим. Желанная преемственность власти казалась достигну­той.

И все же, насколько законной была передача Николаем II пре­стола брату? С церковной точки зрения отречение Помазанника Божия противоречило акту его священного коронования и миро­помазания. Отречение царствующего императора также не допу­скалось законом. Свободу отречения имел лишь наследник, до вступления на престол, и с непременным условием — «когда за сим не предстоит никакого затруднения в дальнейшем наследова­нии Престола».¹⁸

¹³ Падение царского режима. М.; Л., 1926. Т. VI. С. 262—264 (показания А. И. Гучкова); Александр Иванович Гучков рассказывает...: Воспоминания пред­седателя Государственной Думы и военного министра Временного правительства. М., 1993. С. 22, 26.

¹⁴ Отречение Николая II: Воспоминания очевидцев, документы. Л., 1927. С. 237—242; Богданов К. А. Адмирал Колчак. СПб., 1993. С. 89.

¹⁵ Регельсон Лев. Трагедия Русской Церкви: 1917—1945. Париж, 1977. С. 26; Очерки истории Санкт-Петербургской епархии. СПб., 1994. С. 236.

¹⁶ Дневник Николая II. М., 1991. С. 625.

¹⁷ Сборник указов и постановлений Временного правительства. Вып. '^: 27 февраля—5 марта 1917 г. Пг., 1917. С. V.

¹⁸ Свод основных государственных законов. Гл. 1: О существе Верховной Са­модержавной Власти. Ст. 37.

Отречение за тяжело больного сына Николай II объяснил чув­ствами отца, не желающего с ним расстаться. Царь вряд ли лука­вил, но закон не давал ему права изменять порядок престолона­следия. Анализируя текст манифеста, В. Д. Набоков раздраженно Фтметил: «Престол российский — не частная собственность, не вот­чина императора, которой он может распоряжаться по своему про­изволу. .. Поэтому передача престола Михаилу была актом неза­конным. Никакого юридического титула для Михаила она не со­здавала».¹⁹ При благоприятном для Николая II повороте событий акт его отречения мог быть объявлен недействительным как про­тиворечащий Основным законам, но подозрения, что Николай II сознательно их нарушил, все же лишены оснований.

Приехав из Пскова, А. И. Гучков на вокзале зачитал рабочим царский манифест об отречении и за возглас «Да здравствует им­ператор Михаил!» был ими арестован. Вызволял его М. В. Родзян-ко. В то утро 3 марта под давлением антимонархических настро­ений улицы на совещании членов ВКГД и нового правительства победило мнение, что вел. кн. Михаил Александрович должен от­казаться от престола. Затем на квартире начальника Дворцового управления кн. М. С. Путятина на Миллионной улице М. В. Род-зянко с А. Ф. Керенским убеждали вел. кн. Михаила Александро­вича не губить себя и отречься, а П. Н. Милюков с А. И. Гучко­вым — не губить Россию, принять престол.²⁰ И брат царя престола не принял, хотя от него и не отказался. Подписанный им Акт 3 марта (набросок его предложил Н. В. Некрасов, окончательный текст составили правоведы, члены ЦК партии кадетов В. Д. На­боков и барон Б. Э. Нольде, при участии В. В. Шульгина) ставил условием «в том лишь случае воспринять Верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому и надлежит всенародным голосованием, через представителей своих в Учреди­тельном собрании, установить образ правления и новые законы Государства Российского». Так закон о престолонаследии оказался принесен в жертву принципу избрания всенародным голосовани­ем. Акт призвал граждан «подчиниться Временному правитель­ству, по почину Государственной Думы возникшему и облечен­ному всей полнотой власти».²¹ Слова о почине Думы вписал В. В. Шульгин, а о полноте власти правительства — В. Д. Набо­ков.²²

Набоковская фраза отражала решение ЦК кадетов, который еще 28 февраля, собравшись за завтраком у М. М. Винавера, при­шел к выводу, что монархия погибла и ее не восстановить, а утром 3 марта решил добиваться бездействия ВКГД и несозыва Думы.²³

¹⁹ Набоков В. Временное правительство // АРР. Берлин, 1921. Т. 1. С. 18.

²⁰ Родзянко М. В. Государственная Дума и февральская 1917 года революция // Там же. 1922. Т. 6. С. 62; Милюков П. Н. Воспоминания (1859—1917). М., 1990.

Т. 2. С. 271.

²¹ Сборник указов и постановлений... Вып. 1. С. VII.

²² Набоков В. Временное правительство. С. 21.

²³ Думова Н. Г. Кадетская партия в период Первой мировой войны и Фев­ральской революции. М., 1988. С. 105; Дякин В. С. Русская буржуазия и царизм... С. 347.

Потому в Акте более не шло речи о разделении властей пра_ви тельства и народных представителей в законодательных учрежд_е ниях, как в манифесте об отречении Николая II. Напротив, набо ковская фраза о наделении правительства «всей полнотой власти означала соединение в одних руках исполнительной власти Совета министров, законодательной —Думы и Государственного совета и верховной — императора. На временность новорожденного прави­тельства и провозглашение принципа народовластия указывали слова, что «созванное в возможно кратчайший срок, на основе все­общего, прямого, равного и тайного голосования, Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю на­рода».²⁴ Формула непредрешения до Учредительного собрания способа государственного правления родилась как компромисс в переговорах членов ВКГД и Исполкома Петроградского Совета об образовании новой власти, еще до подписания этого Акта, став­шего, по мнению барона Б. Э. Нольде, «единственной Конститу­цией периода существования Временного правительства».²⁵

Сдали позиции и прочие члены Дома Романовых. 9 марта, ког­да Николай II приехал в Царское Село и был арестован, вел. кн. Николай Михайлович сообщил министру юстиции А. Ф. Керен­скому, что «получил согласие на отказ от престола и отдачу удель­ных земель» от великих князей: от Кирилла Владимировича — «легко», от Дмитрия Константиновича — «туго», а от Гавриила и Игоря Константиновичей — «очень легко».²⁶ 12 марта согласился на отказ вел. кн. Георгий Михайлович. Все они присоединились к доводам Акта вел. кн. Михаила Александровича.

Члены Дома Романовых, даже сторонники новой власти, утра­тили свои должности. 8 марта вел. кн. Кирилл Владимирович сло­жил полномочия командира Гвардейского экипажа, объявил себя «рядовым адмиралом славного русского флота» и в июне уехал с семьей в Финляндию. Верховный главнокомандующий вел. кн. Николай Николаевич 11 марта был смещен и под конвоем двух думцев отбыл в Крым, где поселился в имении «Чаир» близ Алуп-ки. В письме к нему министр-председатель кн. Г. Е. Львов отме­тил, что «народное мнение решительно и настойчиво высказыва­ется против занятия членами Дома Романовых каких-либо высо­ких государственных должностей».²⁷ Престиж великих князей пал так низко, что кн. Г. Е. Львову пришлось разъяснять в печати, что титулы «великий князь», «князь», «граф», «барон» нельзя считать отмененными революцией.²⁸

Иметь царя не желали даже те, кто ранее пользовался его за­щитой. I Всероссийский торгово-промышленный съезд 21 марта в резолюции-напутствии Временному правительству указал, что

²⁴ Сборник указов и постановлений... Вып. 1. С. VII.

²⁵ Нольде Б. Э., барон. В. Д. Набоков в 1917 г. // АРР. Берлин, 1922. Т. 7. С. 8.

²⁶ КА. 1927. Т. 5(24). С. 209.

²⁷ Новое время. 1917. 9 марта; Южные ведомости. (Симферополь). 1917-21 марта; Революционное движение в русской армии: 27 февраля—24 октября 1917 года. Сб. документов. М., 1968. С. 558.

²⁸ Новая жизнь. 1917. 2 июня.

«формой управления, наиболее отвечающей государственным и ародным интересам и развитию промышленности и торговли, является республика при условии обеспечения политического единства России и при условии широкого развития местного само­управления, с распространением его на все области России сооб­разно с их особенностями».²⁹

VII съезд Партии народной свободы 25—28 марта выразил мне­ние кадетов, ранее не выдвигавших требование демократической республики: «Россия должна быть демократической парламентар­ной республикой. Законодательная власть должна принадлежать народному представительству. Во главе исполнительной власти должен стоять президент республики, избираемый на определен­ный срок народным представительством и управляющий через по­средство ответственного перед народным представительством ми­нистерства».³⁰

Монархическое сознание распалось, и монархическая идея рухнула, не найдя защитников. Даже в Доме Романовых никто не попытался удержать падающий престол. В гражданскую войну ни­кто из вождей «белого движения» не поднял монархического зна­мени, все выступали за непредрешение будущего государственного устройства России до Учредительного собрания. Ту же позицию позднее занял вождь монархистов вел. кн. Николай Николаевич, надеясь придать общенациональный характер «белому движе­нию». Несмотря на свою живучесть, идея непредрешенчества ока­залась для монархистов бесплодной.

* * *

Краткое правление ВКГД завершилось приходом к власти Вре­менного правительства. В Декларации 3 марта о его создании умалчивалось о месте Думы и Государственного совета в новой структуре государства. Верхнюю законодательную палату, Го­сударственный совет, собирать было некому, председатель И. Г. Щегловитов сидел в Петропавловской крепости. «Мы вообще ничего не знали друг о друге, — вспоминал член Государственного совета А. Ф. Редигер. — А о каких-либо собраниях, хотя бы част­ных, не было и речи. Единственным связующим звеном был ар­тельщик Почаев, исправно развозивший нам жалованье».³¹ Самых безупречных из назначенных царем (Н. С. Таганцев, С. С. Ману-хин, А. Ф. Кони и др.) правительство сделало сенаторами, а ос­тальных 5 мая уволило за штат. Окончательно Государственный совет был упразднен 14 декабря большевиками.³²

В марте—апреле правительство приглашало членов ВКГД на свои заседания, интересовалось их мнением, пользовалось попу­лярностью думцев, когда требовалось урезонить рабочих и солдат,

²⁹ Русское слово. 1917. 22 марта.

³⁰ Вестник Партии народной свободы. 1917. 11 марта. № 1. С. 9.

³¹ Редигер А. Ф. История моей жизни (РГВИА. Ф. 280. Оп. 1. Д. 8. Л. 99).

³² Право. 1917. № 12. С. 717, № 16. С. 936; Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1. С. 231.

но с мая информировало лишь о том, что считало нужным, июля и вовсе их игнорировало.³³ Кн. Г. Е. Львов обещал созват*" Думу 27 апреля, в день, когда в 1906 г. парламент вошел в по*¹ литическую структуру России. Это соответствовало обещанном царским указом возобновлению ее заседаний не позднее апреля Думцы воспряли. Вновь разогнать нижнюю законодательную _Па^ лату до Учредительного собрания или до истечения в ноябре срока ее полномочий было бы непросто. Однако премьер обвел вокруг пальца депутатов IV Думы, уточнив, что в заседании 27 апреля примут участие депутаты всех четырех Дум, которые окажутся в тот день в Петрограде. И легальная сессия была подменена юби­лейным митингом, не имевшим законодательной силы. По образ­ному выражению секретаря думской фракции октябристов Н. В. Савича, «хоронили торжественно знатного покойника, до которого, по существу, собравшимся нет дела, о котором они не жалеют в душе». Бывший думец меньшевик М. И. Скобелев даже провозгласил: «Государственная Дума сделала свое дело, Государ­ственная Дума умерла, да здравствует Учредительное собра­ние!».³⁴

Выйдя из думского лона, Временное правительство выступило в роли матереубийцы. Хоть и правобокая, Дума была народным представительством с опытом гласного решения государственных дел, обсуждения и принятия законов, контроля за финансами государства. Позднее М. В. Родзянко и П. Н. Милюков сошлись в мнении, что Временное правительство, и прежде всего кн. Г. Е. Львов, совершили роковую ошибку: опираясь на Думу и воз­главляемый ею гарнизон, они могли столкнуть Петроградский Совет с арены власти.³⁵ Однако они предпочли компромисс, обер­нувшийся вынужденным признанием прав Совета вмешиваться в государственные дела. Деятельность этой руководимой социали­стами организации порождала двоевластие, неустойчивое равно­весие двух соперничающих властных структур, губительное для Временного правительства и демократии в стране. Не получив вместо Думы иного объединения «умеренных слоев общества», правительству пришлось, по словам М. В. Родзянко, «танцевать на одной левой ноге, не имея фундамента под правой, а поэтому оно, очевидно, и потеряло равновесие».³⁶

По инициативе В. В. Шульгина ВКГД создал совещательный орган — частное совещание Государственной Думы. С 22 апреля по 20 августа состоялось 14 совещаний с участием около 60 депу­татов. В. А. Маклаков на совещании 4 мая укорял правительство за непонимание поддержки, которую могла оказать Дума.³⁷ В бе­седе с членами ВКГД кн. Г. Е. Львов заверил, что правительство

³³ Шидловский С. И. Воспоминания. Берлин, 1923. Т. 2. С. 64—65; Са-вич Н. В. Воспоминания. С. 228.

³⁴ Савич Н. В. Воспоминания. С. 230—231.

³⁵ Родзянко М. В. Государственная Дума... С. 70; Набоков В. Временное пра­вительство. С. 61—62.

³⁶ Родзянко М. В. Государственная Дума... С. 70.

³⁷ Буржуазия и помещики в 1917 году: Частные совещания членов Государ­ственной Думы. М.; Л., 1932. С. 17.

считает себя неправомочным распускать Думу, как требовали большевики и меньшевики-интернационалисты.³⁸ I Всероссий­ский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов в резолюции 9 июня объявил, что революция «упразднила Государственную Пуму и Государственный совет как органы законодательной госу­дарственной власти», и требовал прекратить их финансирование правительством.³⁹

В связи со съездовской дискуссией о Думе «Газета-копейка» 9 июня резонно спрашивала: «Если она труп, то чего же боятся ее те, которые вносят резолюцию о ее роспуске? Для чего и кому нужно рвать те невидимые нити, которые связывают Думу с гро­мадным большинством населения страны, пока еще не нашедшим защиты своих интересов в организациях революционной демокра­тии?» В защиту Думы выступили кадеты, указывая, что прав у нее не меньше, чем у Советов, ставить ультиматум правительству, что уничтожить ее значило бы «на глазах у всей страны превра­тить русскую революцию из всенародной в партийную».⁴⁰ Это бы­ло запоздалое признание тех, кто первыми приложил руку к уп­разднению Думы.

1 сентября, после неудачной попытки генерала Л. Г. Корни­лова объявить в стране военную диктатуру и разогнать Советы, Временное правительство в подписанном А. Ф. Керенским и А. С. Зарудным указе о создании Директории заявило: «Считая нужным положить предел внешней неопределенности государст­венного строя, памятуя единодушное и восторженное признание республиканской идеи, которое сказалось на Московском госу­дарственном совещании, Временное правительство объявляет, что государственный порядок, которым управляется Российское государство, есть порядок республиканский, и провозглашает Российскую республику».⁴¹ Эта узурпация прав Учредительного со­брания не встретила сопротивления. Мотивируя свой шаг нача­лом подготовки выборов в Учредительное собрание, Временное правительство 6 октября объявило о роспуске IV Думы и исте­чении полномочий выборных членов Государственного совета, ставя точку в истории думской монархии.⁴²

* * *

Высшим органом Российского государства после Февральской революции стало Временное правительство. «Бесполезно пытаться юридически конструировать его права на власть, — признал пра­вовед, народный социалист Я. М. Магазинер. — Они основаны на революции, т. е. силе, и общем признании, т. е. повиновении, и обосновывать эти права с точки зрения прошлого или будущего

³⁸ Новая жизнь. 1917. 9 июня.

³⁹ Первый Всероссийский съезд Советов Р. и С.Д. М.; Л., 1930. Т. 1. С. 294.

⁴⁰ Речь. 1917. 17 июня.

⁴¹ Вестник Временного правительства. 1917. 3 сент.

⁴² Государственная Дума в России. М., 1957. С. 512.

правопорядке» в одинаковой мере юридически неправильно» « Эту же мысль лаконично высказал в речи 2 марта о создании по вительства П. Н. Милюков. На вопрос «Кто вас выбрал?» — он да^ ответ: «Нас никто не выбирал... Нас выбрала русская револю ция».⁴⁴ Свой переходный характер правительство признало специ­альным постановлением от 10 марта: «Временно, впредь до уста­новления постоянного Правительства, именовать Совет Минист­ров — Временным правительством».⁴⁵

Временное правительство пребывало в состоянии почти непре­рывного переустройства. За неполных восемь месяцев его правле­ния сменилось четыре кабинета, не считая переходного между 2-м и 3-м и Директории. Смену кабинетов вызывали политические кризисы. Апрельский кризис свалил первое, «однородное прави­тельство» (2 марта—2 мая) из представителей основных думских фракций. «Нас было одиннадцать: „десять министров-капитали­стов" и один „заложник демократии"», — вспоминал А. Ф. Керен­ский, кокетливо называя себя заложником.⁴⁶

Последующие кабинеты стали коалиционными, либерально-социалистическими. В первом коалиционном правительстве (5 мая—2 июля) либералы сохранили 10 министерских портфе­лей, социалисты приобрели 6. После Июльского кризиса прави­тельство возглавлял социалист. Для водворения порядка после кровавых событий 3—4 июля ЦИК Советов рабочих и солдат­ских депутатов и И К Советов крестьянских депутатов 9 июля объявили оставшихся после ухода кадетов министров переходно­го кабинета «Правительством спасения революции», предоставив ему неограниченные полномочия. 3-й кабинет (24 июля—26 ав­густа) был составлен из 7 социалистов и 8 либералов и имено­вался «Правительством спасения страны» («Министерством спа­сения»). Попытка военно-республиканского переворота генерала Л. Г. Корнилова вызвала самый долгий кризис власти. В поиске выхода из него 1 сентября был образован временный орган Ди­ректория («Совет пяти») из 2 социалистов и 3 внепартийных, затем 25 сентября — 4-й кабинет из 10 социалистов и 6 либера­лов, также во главе с социалистом. 25 октября его свергли боль­шевики.

Подбор лиц в правительстве не был случайным. Многие имена давно были на слуху благодаря оппозиционно-освободительной и военно-патриотической деятельности в Думе, Земгоре, ЦВПК. Чле­ны Верховного Совета Великого Востока народов России, «пополнен­ные вернувшимися из эмиграции масонами-парижанами,—писал историк Б. И. Николаевский, — сплотились более тесно, образовав политически довольно однородную группу от левых кадетов и про­грессистов до правых социал-демократов, которая в течение всего пе­риода Временного правительства играла фактически руководящую