Зарождение теорий геополитики. Германская геополитическая школа.

Претензия геополитики на статус самостоятельного научного направления или даже особой научной дисциплины основывается на допущении зависимости политики государства от его географического положения. С позиций основоположников геополитики, именно географическая среда является тем постоянным и незыблемым фактором, который оказывает существенное влияние на международно-политическое поведение государств. Потому они считают геополитику особой наукой, предметом которой является изучение закономерных связей между географической средой государства и его внешней политикой. Введение в научный оборот термина «геополитика» связывают с именем шведского исследователя и политического деятеля Рудольфа Челлена (1846 – 1922). Он характеризовал геополитику как науку, которая рассматривает государство в качестве географического организма или феномена пространства. Одним из первых, кто предпринял попытку связать политику и географию, был немецкий географ Ф. Ратцель Так, Ф. Ратцель полагал, что пространственная экспансия государства является естественным процессом и потому великими являются те народы, которые обладают чувством пространства и стремятся к его расширению. Эту геополитическую линию разработкой своей теории «жизненного пространства» продолжил К. Хаусхофер. Для него картина планетарного дуализма (противостояния) – «морские силы» или талассократия («власть посредством моря» против континентальных сил или теллурократии («власть посредством земли») – были тем ключом, который открывал все тайны международной политики. Идеи Хаусхофера, как известно, были взяты на вооружение нацистами для обоснования своих захватнических планов. Х.Д. Макиндер выдвинул идею о том, что с планетарной точки зрения в центре мира находится Евразийский континент – географическая ось истории. Это геополитическое понятие, утверждал он, тождественно России. А поэтому Макиндер полагал, что главной задачей англосаксонской политики является недопущение создания стратегического континентального Союза вокруг географической оси истории, т.е. вокруг России. Для этого необходимо оторвать максимальное количество берегового пространства от евразийского блока и поставить его под контроль островной цивилизации. Данный подход присутствует и в геополитической доктрине А. Мэхэна, который обосновал необходимость наращивания могущества морских сил США как средства установления мирового господства. Он считал, что у США морская судьба, которая на первом этапе выразится в стратегической интеграции всего американского континента, а затем в установлении контроля над остальным миром. Нетрудно обнаружить, что выдвинутые Макиндером и Мэхэном идеи положены в основу геополитики США и Североатлантического союза (НАТО).

У истоков германской геополитической школы стояли К. Риттер, Ф. Ратцель, Р. Челлен. Расцвет приходится на 20-40-е гг. 20в. Два направлениях развития: первое – национальное (К. Хаусхофер) имело своим истоком национальную неудовлетворенность немцев, заключавшуюся в отлучении их от процесса создания колониальных империй и в поражении в Первой мировой войне. Второе — интернационалистское, левое, социал-демократическое – работы Г. Графа, К. Виттфогеля, других сторонников реформаторского марксизма. Ставило задачей дополнить исторический материализм географическим детерминизмом, «привязать» экономические и политические отношения между людьми и государствами к природе, земле, почве. Теории «Срединной Европы» (И. Парч, Ф. Науманн) на первое место ставили расширение европейских границ, включение в состав «фатерлянда» всех этнических немцев со своими территориями, образование мощной и геополитически живучей метрополии, которая «естественным образом» распространит свое влияние на Турцию и Ближний Восток.

Теории «мировой политики» начинали свои геополитические построения с требования передела колониальных владений, предоставления «независимости» колониям малых (Бельгия, Голландия) и отставших в своем развитии держав (Испания, Португалия), что служило бы на пользу более мощной и развитой Германии. Эти теории подразделялись на «морские», утверждавшие приоритет флота в геополитическом развитии государств, и сухопутные, настаивающие на освоении германским государством в первую очередь соседней и близлежащей суши.