Соотношение международного и внутригосударственного права

Вопрос о соотношении международного и внутригосударственного (национального) права - один из центральных в теории международного права. Особое значение вопрос о соотношении этих двух систем правового регулирования приобрел в наши дни ввиду бурного развития разнообразных форм международного сотрудничества, углубления процесса интернационализации жизни народов. Все эти факторы обусловливают необходимость широкого использования государствами международного права для согласования их действий не только в традиционных областях, но и в таких сферах, которые ранее были предметом их национально-правового регулирования.

• Буржуазная наука в вопросе соотношения международного и внутригосударственного права выработала три основных направления:
• одно дуалистическое;
• два монистических.

Суть дуализма заключается в том, что международное и внутригосударственное право рассматриваются как два различных правопорядка. Основоположником этого направления считается немецкий ученый Г. Трипель. Представителем дуалистической концепции являлся также Д. Анцилотти.
Дуалисты не абсолютизируют независимость двух правопорядков, отмечая определенную связь международного права с внутригосударственным. Они даже подчеркивают, что, для того чтобы международное право могло выполнять свою задачу, оно постоянно должно обращаться за помощью к внутреннему праву.
Суть монистических концепций, как это видно из их названия, состоит в признании единства обеих правовых систем. Международное и внутригосударственное право рассматриваются как части единой системы права. При этом одни из сторонников этих концепций исходят из примата (верховенства) внутригосударственного права, другие - из примата международного права.
Теории примата внутригосударственного права получили распространение во второй половине XIX - начале XX в. главным образом в немецкой юридической литературе. Международное право рассматривалось как сумма внешнегосударственных прав различных государств, как "внешнее государственное право". Так, откровенно нигилистическую позицию по отношению к международному праву занимал А. Лассон, который утверждал, что "государство оставляет за собой свободу решать, соблюдать международное право или нет, в зависимости от того, диктуется ли это его интересами". В основу рассуждений сторонников примата внутригосударственного права были положены взгляды Гегеля.
В настоящее время более распространена другая разновидность монистической концепции - примат международного права над внутригосударственным. Наиболее полно она развита в трудах Г. Кельзена. По его мнению, соотношение между международным правопорядком и национальными правопорядками "напоминает соотношение национального правопорядка и внутренних норм корпорации".
Как сторонники примата внутригосударственного права над международным, так и сторонники верховенства международного права над внутригосударственным противопоставляют международное право государственному суверенитету. Если у сторонников примата внутригосударственного права такое противопоставление ведет к отрицанию международного права, то у сторонников примата международного права оно ведет к отрицанию суверенитета. Сторонники обоих монистических направлений допускают существование государственного суверенитета лишь в его абсолютном смысле, как независимость государств не только друг от друга, но и от норм международного права. В действительности же суверенитет не отрицает взаимозависимости государств, а означает неподчинение одного государства другому.
В последние годы, однако, среди западных юристов-международников можно заметить тенденцию отхода от монистической концепции. Так, Я. Броунли утверждает, что эта "доктрина не соответствует правовым реальностям существования суверенных государств и низводит внутригосударственное право до положения пенсионера международного права".
Получила распространение и теория так называемого умеренного монизма, которая воздерживается от последовательного, т.е. радикального, проведения примата международного права. Согласно этой концепции, во внутригосударственной сфере действует, прежде всего, внутригосударственное право независимо от его возможного противоречия международному праву. Индивид уступает своему государству только первое решение о том, в какой мере его внутригосударственное право согласуется с его международно-правовыми обязанностями.

Советская доктрина международного права исходила из того, что международное право и право внутригосударственное представляют собой две относительно самостоятельные правовые системы, не подчиненные одна другой (Э.М. Аметистов, И.П. Блищенко, В.Г. Буткевич, А.С. Гавердовский, В.H. Дурденевский, Г.В. Игнатенко, Ф.И. Кожевников, Е.А. Коровин, А.М. Ладыженский, Д.Б. Левин, Л.А. Лунц, H.М. Минасян, H.В. Миронов, Р.А. Мюллерсон, Г.И. Тункин, Е.Т. Усенко, H.А. Ушаков, С.В. Черниченко, В.М. Шуршалов). Советская концепция международного права, используя положения дуалистической теории, обосновывала возможность согласованности обеих систем права. Такая возможность обусловливалась тем, что государства создают международное право, а не наоборот. Вступая в международные обязательства, государство учитывает свои национальные правовые нормы, возможность в случае необходимости их изменения в целях приспособления к принимаемым государством международным обязательствам.
Если влияние норм внутригосударственного права на международное можно назвать первичным, так как каждое государство, участвующее в создании международного права, исходит из характера и возможностей своего внутреннего права, то в процессе взаимодействия уже существующих норм оно не может не признавать принцип преимущественного значения норм международного права. Этот принцип получил четкое выражение в ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров, согласно которой участник договора "не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора".
Сегодня следование принципу примата норм международного права в процессе взаимодействия уже существующих норм двух различных систем выступает одной из правовых гарантий обеспечения мира, взаимовыгодного и нормального сотрудничества между государствами. Однако это не означает признания единства международного и национального права.
Если международное право налагает обязательство на государство в целом, то национальное право определяет органы государства либо должностные лица, ответственные за обеспечение выполнения международных обязательств государства. Взаимодействие международного и внутригосударственного права происходит в виде их взаимного влияния друг на друга. Внутригосударственное право оказывает двоякое влияние на международное право.
Во-первых, это влияние содержания норм национального права на содержание норм международного права. Такое влияние можно назвать материальным.
Во-вторых, это влияние норм внутригосударственного права, касающихся порядка создания норм международного права (заключения международных договоров), на действительность норм международного права. Так как этот аспект влияния национального права на международное право имеет дело с нормами, касающимися процесса создания норм международного права, его иногда называют процессуальным влиянием.
Это, прежде всего, принципы внешней политики государств, весьма часто закрепленные в их основных законах. Значительное воздействие на международное право оказали правовые принципы Великой французской буржуазной революции конца XVIII - начала XIX в. Под ее влиянием в международное право вошли, например, принципы уважения равноправия наций, невмешательства в их внутренние дела и др. На становление и развитие норм международного права оказывают влияние не только внешнеполитические принципы, но и конкретные нормы внутреннего права, регулирующие различные вопросы осуществления внешнеполитических функций государства.
Наконец, ряд так называемых юридических максим (последующий закон отменяет предыдущий, специальный закон отменяет более общий, никто не может передать другому больше прав, чем имеет сам, и др.), обеспечивающих внутреннюю согласованность правовых систем, появились первоначально во внутреннем праве (в римском праве, откуда они были заимствованы национальным правом буржуазных государств), а затем были восприняты международным правом.
Тесное взаимодействие международного и внутригосударственного права при регулировании процесса заключения международных договоров обусловило возникновение нормы международного права, получившей отражение в ст. 46 Венской конвенции о праве международных договоров, согласно которой нарушение определенных положений внутригосударственного права при известных обстоятельствах может повлечь за собой недействительность таких договоров.
Объективные границы международного права отделяют сферу возможного действия международного права от сферы возможного действия внутригосударственного права. Они неизменны, пока существуют межгосударственные отношения как определенная категория общественных отношений. Разумеется, возможны, например, ситуации, когда развитие отношений между какими-либо государствами постепенно приводит к созданию федерации. В этих случаях на каком-то этапе данного процесса, еще до официального оформления создания федерации, мы можем столкнуться с довольно сложным переплетением межгосударственных и внутригосударственных отношений, причем практически отличать их друг от друга будет трудно.
Государство, чтобы не допустить нарушения обязанностей, вытекающих для него из норм международного права или индивидуальных международно-правовых установок, либо реализовать свои права, вытекающие из таких норм или установок, должно либо принять новые нормы внутригосударственного права, либо изменить существующие, либо отменить их, либо, наконец, быть уверенным в том, что его внутреннее право вполне отвечает упомянутым нормам и что деятельность внутригосударственных органов, должностных лиц, организаций, граждан в порядке реализации соответствующих внутригосударственных норм будет находиться в русле реализации соответствующих международно-правовых норм, будет рассматриваться на международной арене как деятельность самого государства по реализации международно-правовых норм.
Способы согласования внутригосударственного и международного права различны и зависят от права конкретного государства. При этом государства могут договориться об использовании определенных способов согласования. Но сущность этого процесса всегда одинакова: приведение государством своего внутреннего права в соответствие с международным с целью обеспечить выполнение предписаний, дозволений и запретов, установленных последним. Наименование указанного процесса в юридической литературе вызывает значительные разногласия. Пожалуй, наиболее распространенным термином для его обозначения является "трансформация", хотя иногда его употребляют в качестве наименования лишь одного из способов согласования международного и внутригосударственного права. Предлагаются также такие термины, как "рецепция", "национально-правовая имплементация" (Р.А. Мюллерсон). Каждый из этих терминов имеет свои недостатки.
Термин "трансформация" может породить представление о том, что нормы международного права претерпевают какие-либо изменения и превращаются в нормы внутригосударственного права, хотя в действительности это не так: нормы международного права с момента их принятия действуют только в сфере межгосударственных отношений и ни во что не преобразуются; свою природу не меняют и изменить не могут, но во их исполнение, точнее, с целью обеспечить их осуществление государства, которые этими нормами связаны, принимают, если это необходимо, соответствующие внутригосударственные правовые нормы.
Термин "рецепция", означающий заимствование, восприятие, также не совсем точен. Норма международного права, как таковая, не может быть воспринята внутригосударственным правом, стать его частью из-за различия объекта правового регулирования и круга субъектов, которым адресованы нормы международного и внутригосударственного права.
Термин "имплементация" ассоциируется, прежде всего, с реализацией права, деятельностью, представляющей собой его осуществление. Когда говорят о национально-правовой имплементации международного права, это также в первую очередь наводит на мысль о том, что речь идет именно об осуществлении международного права. Однако в международно-правовой литературе об имплементации норм международного права нередко говорили в ином смысле, относя к ней не только реализацию этих норм, но и деятельность по созданию условий для их реализации (Э.М. Аметистов, А.С. Гавердовский, Р.А. Мюллерсон).
Термин "национально-правовая имплементация" (Р.А. Мюллерсон) вряд ли адекватно отражает существо процесса согласования внутригосударственного и международного права с целью обеспечения осуществления последнего. В любом случае он охватывает и осуществление международного права, в то время как упомянутый процесс согласования никак нельзя отнести к собственно осуществлению международного права.
Рассматривая проблему трансформации, нельзя обойти вниманием и такое довольно распространенное понятие, как обратная трансформация. Под ней принято понимать повторение в международных договорах формулировок, встречающихся во внутригосударственных актах. Если "прямая" трансформация, т.е. трансформация международного права во внутригосударственное, служит обеспечением осуществления международного права, то "обратная" трансформация служит обычно средством внедрения в международное право новых прогрессивных принципов и норм.
С точки зрения формы, следует различать официальную трансформацию, юридически оформленную, происходящую в порядке, установленном законодательством соответствующего государства, и неофициальную, ad hoc, происходящую явочным порядком, по усмотрению каких-либо государственных органов.
С точки зрения способа осуществления, можно различать автоматическую трансформацию и неавтоматическую, требующую принятия специального решения. Так, если законодательство государства предусматривает, что все международные договоры, в которых оно участвует, являются частью его внутреннего права (как, например, предусмотрено ч. 4 ст. 15 Конституции РФ), то нормы любого международного договора, как только он вступает для данного государства в силу, автоматически трансформируются. Если же законодательство требует для придания договору силы закона, например, принятия специального парламентского акта, это будет уже неавтоматическая трансформация.

• Наконец, с точки зрения юридической техники, можно выделить следующие виды трансформации:
• инкорпорацию;
• легитимацию;
• отсылку.

Инкорпорация - формальное "включение" норм международного договора во внутреннее право государства посредством "включения" самого договора в его законодательство. По существу, принимается новый закон или подзаконный акт, полностью внешне идентичный международному договору: повторяющий его название, структуру, формулировки и т.д.
Легитимация - принятие особого внутригосударственного акта с целью обеспечения выполнения государством норм международного права. Такой внутригосударственный акт не повторяет все внешние признаки соответствующего международно-правового акта. Легитимация, в отличие от инкорпорации, представляет собой обычный процесс принятия внутригосударственного акта того или иного уровня, такой же, как в тех случаях, когда не требуется обеспечить выполнение каких-либо международно-правовых норм.
Наибольшие сложности вызывает такой вид трансформации, как отсылка. Если какая-либо норма непосредственно адресуется государством участникам внутригосударственного отношения (или международного отношения немежгосударственного характера), она объективно не может быть международно-правовой: субъекты соответствующего отношения не являются участниками межгосударственного общения, и само это отношение не может стать межгосударственным.
Отсылка составляет содержание трансформационной нормы, согласно которой правила и установки, являющиеся международно-правовыми, в определенных случаях начинают рассматриваться и как внутригосударственные. Внешне те же самые предписания, дозволения и запреты адресуются уже участникам других по своей природе отношений, становятся частью внутригосударственного права без инкорпорации в законодательство данного государства международно-правового акта, в котором они зафиксированы (если они содержатся и в таком акте), или без внесения каких-либо иных изменений в законодательство государства (если речь идет о международном обычае). Внутреннее право государства с помощью такого рода приема, как отсылка, обогащается новыми нормами, а законодательство остается без изменений. Разумеется, для того, чтобы это произошло, необходимо принятие внутригосударственного правового акта (чаще всего на уровне закона), содержащего отсылочную норму.