Прыгнуть тигром, а приземлиться подстилкой

Крупнейшие европейские страны вступали на сцену XX века могущественными державами. В 1900 г. они заняли Пекин — войска раскинувшейся на четверти земного шара Британской империи, «величайшей из всех мировых держав» (Шпигель. Гамбург, № 47, 1998, с. 159), где не заходило солнце, «пятой части планеты с четвертью ее населения», состоящей из «шестисот земель, совокупно в сотню раз превосходящих метрополию» (Шпигель. Гамбург, № 47, 1998, с. 161), войска раскинувшейся на 11 млн. кв. км мировой французской державы, войска Австро-Венгерской и Германской империи, а также итальянской монархии, совместно с союзниками из США, России и Японии для подавления Боксерского [иначе Ихэтуаньского] восстания. В 1900 г. победоносно завершили европейские державы войну в Китае под верховным командованием немцев.

В «Заключительном протоколе» от 7 сентября 1901 г. победители обязали Китай уплатить контрибуцию в сумме 450 млн. таэлей [а с процентами до 1940 г. — 982 млн. таэлей (1,5 млрд. золотых рублей), запретить в течение 2–4 лет ввоз оружия и боеприпасов, срыть форты в Дагу близ Тяньцзиня и предоставить державам право оккупации 12 пунктов от побережья к Пекину, допустить постоянную военную охрану в посольский квартал], а еще направить в Германию посла для заключения мира [принца Чуня (1883–1951), имя Цзайфэн].

Ну, а как обстоят дела в конце XX века? «Безучастное взира-ние на геноцид в Руанде и резню [мусульман] в [боснийской] Сребренице стало каиновой печатью для Евросоюза» (Цайт. Гамбург, 19–11.1998, с. 12). «Европейцы не в состоянии в вопросах безопасности и внешней политики своевременно выработать общие подходы» («НАТО вне контроля». Tages-anzeiger. Цюрих, 31.10.1998, с. 5). «Стоило Европе попытаться собственными силами остановить кровопролитие на Балканах, как все кончилось крахом» (Чарльз Э. Купчая (Kupchan), «От примирения к сотрудничеству: Америка, Европа и североатлантическая безопасность», Internationale Politik. Бонн, № 7, июль, 1998, с. 23). «Власти и жители сожалеют о беспомощности Европы на Балканах» (Клаус Хенш (Hänsch), заместитель председателя фракции Конгресса социал-демократических партий Европы /СПЕ/ в Европарламенте: Focus. Мюнхен, № 36, 1998, с. 80). «Европа взирает, как сербы отрезают себе лучший кусок Косова, производя этническую чистку» (Вельтвохе. Цюрих, 20.08.1998, с. 9) и с нетерпением ожидает, чтобы США вновь показали «свою ведущую роль в Европе» («Молодец на Балканах: воспоминания Ричарда Холбрука о том, как были достигнуты мирные соглашения в Боснии». Шпигель. Гамбург, № 23, 1998, с. 162). «В Косове состоялось совместное выступление. При этом Америке пришлось взвалить на себя бремя лидерства» («Ричард Холбрук, американский посредник на Балканах». Цайт. Гамбург, 5.11. 1998, с. 13). Иначе говоря, для Европы справедливы слова: «Все пути ведут в Вашингтон» (Михаэль Вольфсон (Wolffsohn): Бильд. Гамбург, 30.07.1996, с. 2). Особенно это касается поблекшей сверхдержавы Англии, которой на исходе тысячелетия приходится мириться с прозвищем «европейской собачки Америки» (Тео Зоммер (Sommer). «Выстрелы в никуда». Цайт. Гамбург, 22.12.1998, с. 1; «Британское одобрение курса Блэра в Косове; решительный моральный лидер или «собачонка Клинтона»: Новая цюрихская газета, 24.04.1999, с. 3). Кто слушал главу Либерально-демократической партии Великобритании Падди Ашдауна (Ashdown), «страстного сторонника Евросоюза и евро», который в своей заключительной речи на ежегодном съезде своей партии 24 сентября 1998 г. в Брайтоне, речи, исполненной «страсти и искренности», призывал Евросоюз «стать, наконец, дееспособным на внешнеполитической арене». «Евросоюз наводнил страны-участницы нелепыми указаниями, касающимися мелочных забот зеленщиков и производителей консервов, но стоило заняться пожару в Европе, как некогда в Боснии, а ныне в Косове, Евросоюз оказывается не в состоянии его потушить; он равнодушно выжидает, пока не прибудет Вашингтон с пожарной командой» («Прения по поводу военного вмешательства в Косово»: Новая цюрихская газета, 25.09.1998, с. 5).

И действительно: за 79 дней косовской войны (24.03–10.06.1999) «Соединенным Штатам, как и прежде в Боснии, пришлось взять на себя основную военную нагрузку. Их бомбардировщики совершили наибольшее число вылетов; в брюссельской штаб-квартире НАТО все нити руководства сходились к одному из американских генералов» (Матиас Насс (Nass), «Шоковая терапия»: Цайт. Гамбург, 10.06.1999, с. 1). «Кто бомбил Милошевича, пока не вынудил его сдаться? Америка. Кто собрал тайные сведения, позволившие представить Милошевича перед судом в Гааге… Америка» (Торстен Крауэль (Krauel). «Кельнский мир»: Вельт. Берлин, 11.06.1999, с. 1). «Экономический гигант Евросоюз, превосходящий США по численности населения и совокупному общественному продукту, довольствуется во внешней политике и в деле обеспечения международной безопасности ролью карлика. «Косово показывает, что европейцы не располагают ни вооруженными силами, ни военной техникой для решения входящих в круг их интересов задач», заявляет один немецкий эксперт по вооружениям. Без Америки европейцы не смогли бы «при необходимости помешать государственному перевороту в Андорре или гражданской войне в Монако» (Вольфганг Пройсль (Proissl). «Без плана и без оружия»: Цайт. Гамбург, 27.05-1999, с. 6). «Прыгнуть тигром в двадцатый век, чтобы на его исходе приземлиться подстилкой»: не слишком ли сгущаем мы краски, изображая так достижения Европы последних ста лет?

«Вскоре каждое седьмое государство мира станет членом [со временем разросшегося] Евросоюза. На эти страны приходится почти половина мировой торговли и около четверти производства мировой экономики. Европейский внутренний рынок охватывает чуть ли не полмиллиарда жителей» (Вернер Вайден-фельд (Weidenfeld). «Евро и расширение — будущее Евросоюза». Новая цюрихская газета, 10.07.1998, с. 5). Однако из-за обозначенных ниже причин организационного порядка «экономического гиганта [можно считать] политическим карликом» (Цайт. Гамбург, 19.11.1998, с. 12), «не задающим тона ни в каких международных мирных переговорах и остающимся в тени» (уполномоченная Евросоюза по региональной политике Моника Вульф-Матис (Wulf-Mathies): Шпигель. Гамбург, № 34, 1998, с. 128). Всякий раз, когда в Европе назревают какие-то трудности — война в Боснии, конфликт в Македонии, кризис в Северной Ирландии, — европейцы сидят сложа руки и ждут, пока «ведущая держава» (Новая цюрихская газета, 12–13.12.1998, с. 1) США утрясет все трудности, не говоря уже о жизненно важной для Европы ближневосточной проблеме. «Европы не существует». Как дошло до подобного упадка, которого не смогло остановить создание Европейского экономического сообщества (ЕЭС) и Евросоюза с его «безуспешными попытками вести общую внешнюю и связанную с обеспечением международной безопасности политику» («Преодоление кризиса — зачем?» Новая цюрихская газета, 17–18.10.1998, с. 1)? Возможно, предлагаемый ниже ироничный, нисколько не претендующий на серьезность взгляд на судьбу Европы в XX веке с точки зрения стратагемы 24 мог бы прояснить положение. Тогда при всех условностях США отводится роль владения Цзинь, Англии с Францией — удела Юй, а Германии — удела Го.

В 1819 г. США — по словам американского президента Эндрю Джэксона (1767–1845), «страна с дарованной Всевышним судьбой, которой позавидовали бы Греция и Рим времен своей славы» (Новая цюрихская газета, 21.09. 1998, с. 7), — отвоевали у Испании Флориду. Присоединение Техаса в 1845 г. вызвало мексиканскую войну, завершившуюся передачей США земель севернее Рио-Гранде — трети всей территории Мексики. Экспансия США определялась национальным самосознанием, нашедшим свое выражение в направленной против европейских притязаний на Западное полушарие доктрине Монро и в убеждении в «предназначении» США утвердить свое государственное устройство на всем северном континенте. Расширение США — к 1850 г. в их состав были включены 18 новых штатов, и лишь за промежуток с 1845 по 1849 гг. территория страны увеличилась на треть — сопровождалось этнической чисткой в виде насильственного изгнания индейцев с земель, лежащих к востоку от Миссисипи. Подчинив себе апачей (1886) и сиу (1890), США положили конец сопротивлению индейцев.

С 1880-х гг. внешняя политика США проходила под знаком усиленной экономической экспансии, подкрепляемой находящим все больший отклик имперским мышлением. Свое выражение она нашла в захвате Гавайев (1887–1898) и Самоа (1899), на которые распространялась доктрина Монро. Своей победой в испано-американской войне 1898 г., утвердившей господство США в Карибском бассейне и приведшей к образованию американской колониальной державы (Филиппины, Пуэрто-Рико, Гуам), США заложили основу своего мирового господства. В 1902–1903 гг. США вторглись в Венесуэлу, в 1904 г. захватили — вопреки международному праву — зону Панамского канала.

Когда началась Первая мировая война, США придерживались нейтралитета. Однако затем европейские противники Германии и Австро-Венгрии обратились за помощью к США. Впервые в мировой истории американские войска вторглись в Европу с разрешения или даже по просьбе Англии и Франции. «Ведь в 1918 г., за исключением значительно позже появившихся американцев, новоявленные победители были столь же измотаны, как и побежденные немцы» (Христиан Мюллер (Müller). «Франция в память о «Grande Guerre». Новая цюрихская газета, 24.09.1998, с. 5). «Летом 1918 г. американский экспедиционный корпус почти из двух миллионов человек под началом Джона Джозефа Першинга (1860–1948) существенно повлиял на исход войны во Франции» (Энциклопедия Брокгауз (Brockhaus). В 24 тт. 23-й том. Мангейм, 1994, с. 179). «Уже в 1915 г. финансовое влияние США было ощутимым, а в переломный 1918 г. ее армии покончили с неопределенностью на Западном фронте» (Шпигель. Гамбург, № 46, 1998, с. 171). Без американской помощи Первая мировая война вряд ли завершилась бы столь очевидной победой Англии и Франции и таким унизительным для Германии миром, «в действительности самым настоящим диктатом» (Мартин Вальзер (Waiser): Шпигель. Гамбург, 345, 1998, с. 48), который «унижал Германию… Мирный договор уже содержал в себе ростки второй, еще более ужасной катастрофы» («1914–1918 — первая часть великой бойни». Tages-Anzeiger. Цюрих, 11.11.1988, с. 2). Все это отдаленно напоминает первый поход Цзинь (США) с Юй (Англия и Франция) против Го (Германия и Австро-Венгрия). Опять же, по китайскому образцу США после окончания Первой мировой войны вывели свои войска из Европы. Они не вступили в Лигу наций, следуя своей изоляционистской политике.

Во Второй мировой войне Великобритания (Юй) после военных успехов Германии (Го) согласилась на американскую помощь. США (Цзинь), как показали дальнейшие события, предстали «решающей силой в войне» (Брокгауз, с. 180) и взяли на себя ведущую роль в создании противостоящего державам «оси» союза. Первоочередная цель США состояла в разгроме Германии (Го). С осени 1942 г. США начали вести сухопутные военные действия в Северной Африке и Италии, а после вторжения в Нормандии 6 июня 1944 г. — и на французской земле (Юй). При всем восхвалении заслуг США во Второй мировой войне нельзя обойти молчанием несомненно столь же ведущую роль союзника США Иосифа Сталина, «величайшего палача в истории человечества» (Новая цюрихская газета, 26.06.1998, с. 45). Благодаря его помощи США удалось применить против Германии стратагему 22. «США — единственная держава, которая вышла из Второй мировой войны еще более окрепшей экономически» (Брокгауз, стр. 180). На этот раз США — подобно Цзинь после второго военного похода 665 г. до н. э. — не вывела из Европы свои части. «Среди крайне истощенных и измученных стран только США оказались достаточно крепкими для денежных вливаний в послевоенное строительство» (Шпигель. Гамбург, № 46 1998, с. 172).

Для защиты от Советского Союза был создан блок НАТО, так как европейские «страны-победительницы» оказались столь ослабленными, что в одиночку не могли противостоять новому врагу на Востоке. Тем самым, в том числе и вследствие дважды оказанной Соединенными Штатами по просьбе влиятельнейших европейских стран военной помощи, в Первой мировой войне, а затем и Второй мировой войне не стало самостоятельных, самолично справляющихся со своими трудностями европейских государств. Не только Го (Германия), но в итоге и Юй (Франция с Англией и другие страны Западной Европы) оказались под крылышком «заправляющей делами НАТО Америкой» (Шпигель. Гамбург, № 43, 1998, с. 198). В ходе расширения НАТО на восток США размашистым шагом двигаются теперь в сторону Центральной и Восточной Европы, не говоря уже о планах НАТО утвердить свое присутствие повсюду в мире, «чего и желает мировой жандарм США» (Шпигель. Гамбург, № 49, 1998, с. 88). Очевидно, что НАТО стремится «утвердить единоличное право распоряжаться в мире вместо ООН» («Мы стоим перед выбором»: заместитель министра иностранных дел Германии от партии «зеленых» Людгер Фольмер (Volmer) о косовском кризисе и немецком согласии на вмешательство США». Шпигель. Гамбург, № 43, 1998, с. 31; беседа с немецким министром иностранных дел Йошкой Фишером: «НАТО непременно следует проявлять самостоятельность в своих действиях». Зюддойче Цайтунг. Мюнхен, 27.11.1998, с. 1). «Европа, пожалуй, низводится до положения тактического подручного средства, передаточного звена американских интересов, которые тяжелой поступью заявляют о себе в Евро-Азиатском регионе… Наблюдается не столько взаимопроникновение внутри трансатлантического союза, сколько полонение американцами Европы» (Христиан Хаке (Hacke), профессор по международным отношениям в Гамбургском университете бундесвера: Tages-Angezeiger. Цюрих, 31.10.1998, с. 2). Стоило бывшему советнику президента США по национальной безопасности Збигневу Бжезинскому на встрече в Вене ведущих политиков и известных интеллектуалов из Западной и Восточной Европы, а также США заговорить о мировом «американском могуществе» и о «протекторате Европы по милости Америки», на него обрушились с критикой. «Однако но существу возразить на его слова было нечем» («Сила Европы и власть Америки». Новая цюрихская газета. 29–06.1999, с. 5).

Я совсем не утверждаю, что США с начала XX в. преследовали в отношении Европы, «которая столь долго по-ребячески обагряла кровью руки» (Эрнст Мориц Арндт (Arndt, 1769–1860): Цайт. Гамбург, 26.11.1998, с. 44) стратегию по типу стратагемы 24. Но все же поразительны — возможно, внешние — совпадения между связанной со стратагемой 24 китайской историей и американо-европейскими событиями спустя 25 столетий. В весьма обобщенном смысле США с присущим им представлением о своем особом предназначении, пожалуй, были предрасположены к утверждению своей власти в Европе. Это не скрывал американский президент Ф.Д. Рузвельт (у власти в 1933–1945), «ратуя за деятельное отстаивание распространяемых на весь мир американских интересов» (Брокгауз, с. 180). С другой стороны, европейские политики, позволившие американцам дважды высадиться в Европе, едва ли думали о том, что случится в итоге, и вряд ли этого желали. Они оказались «обмануты» ходом истории или по меньшей мере застигнуты им врасплох.

В знаменитой речи в стенах Цюрихского университета 19 сентября 1946 г. Уинстон Черчилль (1874–1965) дал свое видение будущего Европы, оказавшееся далеким от наступившей затем действительности. Черчилль в этой речи исходил из того, что сохранится Британская империя, которой вместе с объединенной континентальной Европой предстоит сотрудничать, с одной стороны, с США, а с другой — с Советским Союзом (см. 25.3). О том, что через несколько лет после произнесенной им речи Англия вместе с другими европейскими странами окажется в подчинении США, Уинстон Черчилль и не предполагал. А ведь Черчилль, несомненно, был одним из умнейших и даль-новиднейших политиков Европы! С одной небольшой оговоркой: он был сугубо европейцем, а ведь известно, что европейцы «не привыкли думать в понятиях мировой политики» (Вернер Вайденфельд (Weidenfeld). Новая цюрихская газета, 10.07.1998, с. 5). С точки зрения Вашингтона Черчилль во Второй мировой войне проводил «классическую британскую политику поддержания равновесия, которую согласно представлениям Рузвельта следовало, наконец, преодолеть. Мировая держава Америка должна была попрать подобные, служащие нежелательному для нее сохранению британской колониальной империи соображения… В победоносной войне против гитлеровской Германии Англия поразительным образом лишилась того положения, которое требовалось для создания силы, способной противостоять рвущемуся к мировому господству диктатору XX века [Сталину]» («День Страшного суда и «холодная война»: Потсдамская конференция «большой тройки» пятьдесят лет назад». Новая цюрихская газета, 15–16.07.1995, с. 9). Итак, «ведущая держава Америка» (Вельтвохе. Цюрих, 26.06.1997, с. 15) была вынуждена заполнить западноевропейский вакуум власти, возникший после распада европейских империй. Ведь не только до, но и после 1945 года оставался верен риторический вопрос: «Как сложился бы ход европейской истории в XX столетии, если бы не деятельное вмешательство США?» (Цайт. Гамбург, 29.04.1998, с. 36).

Чем больше признательности Америке слышится в этих строках, тем более разяще звучит содержащийся в них подспудно приговор нравственности, интеллектуализму и политической мудрости Европы. Их слабость привела к тому, что Европа, сходным, если не худшим образом, не смогла сплотиться, как некогда случилось с Юй и Го, и, разумеется, на свой лад Европа пережила то же, что и эти два древних государства. Итак, «Америка дважды спасала Европу от ее собственной недееспособности» (Новая цюрихская газета, 9.10.1998, с. 73). Почти во всех отношениях в Европе после окончания Второй мировой войны главенствовали США, которых негоже упрекать, что они, в отличие от европейцев, сравнительно разумно и взвешенно и к тому же успешно отстаивали свои национальные интересы, которые, естественно, являлись для американцев первоочередными интересами всего человечества. «Уже не в первый раз США пренебрегают международным правом и «в национальных интересах» прибегают к карательным мерам» (Tages-Angezeiger. Цюрих, 31.10.1998, с. 5); «Америка защищает себя и свои интересы еще и активными действиями вроде ракетных ударов в прошедшие недели [против оплотов террористов в Судане и Афганистане]. Мы, как всегда, стараемся по возможности сотрудничать с нашими друзьями в мире. Но в случае необходимости мы будем действовать и самостоятельно» (Уильям С. Коэн, министр обороны США. «Мы сумеем постоять за себя». Цайт. Гамбург, 27.08.1998, с. 13). «При необходимости единственно верным [!] оказывается придерживаться американского взгляда и принятого у нас [в Америке] подхода, сколь бы непопулярным он ни был» («Продолжение американских воздушных налетов на Ирак». Новая цюрихская газета, 18.12.1998, с. 1). Не заметили ли европейцы, бахвалящиеся «концом национальных государства», такой мелочи, что все они скопом лежат под капельницей подмявшего под себя даже ООН, возвышающегося над всем миром безраздельного суверенитета национального государства США?

«Европейцы все еще муссируют вопрос о том, каковы их отношения друг с другом» (Джон Корнблум, посол США в Бонне: Цайт. Гамбург, 19.11.1998, с. 12), и «вступают в спор, стоит им только коснуться чего-то конкретного» (министр иностранных дел ФРГ Йошка Фишер: Цайт. Гамбург, 12.11.1998, с. 4). Извечным, глубоко укоренившимся соперничеством европейцев между собой (см. 33.15), которое продолжается и в Евросоюзе и которое можно легко разжечь посредством стратагемы раздора 33, а не какими-то темными происками американцев объясняется господство США в Европе, через которое они осуществляют военное верховное командование — в рамках НАТО, являющегося стыдливым эвфемизмом слова «США». «Присутствие Северной Америки в Европе помогает европейцам… ладить друг с другом», — поясняет Михаэль Рюле (Rühle), руководитель сектора разработки политики и составления речей (Policy Planning and Speech Writing Section) в отделе политического планирования (Political Affairs Division) НАТО, Брюссель (Новая цюрихская газета, 25–26.07.1998, с. 11). Иначе говоря, если выражаться совсем просто, без руководства США в Европе некоторые властолюбивые государства подобно диким волкам вцепились бы друг другу в горло. «Особенно Великобритания придерживается мнения, что уравновешивания Германии не добиться одним Евросоюзом и поэтому Вашингтон остается непременным рычагом такого уравновешивания» (Вернер Линк (Link). «Равновесие и господство». Франкфуртер алъгемайне цайтунг, 19.09.1997, с. 13). Хотя многих храбрых забияк могла избрать в вожди Европа, но личностей уровня Линь Сянжу (см. 33.17) ей встречать не приходилось, по крайней мере в XX веке.

С населением более чем в два раза превышающим численность Евросоюза даже после задуманного его сверхрасширения Китай сумел самостоятельно преодолеть собственные внутренние противоречия и обошелся без постоянного уравновешивающего вмешательства сторонней ведущей силы. «Китай не дал связать себя в отношении обеспечения своей безопасности… он выступает как настаивающий на своей независимости актер» (Курт Гастайгер (Gasteyger), «В поисках безопасности: взгляд Восточно-Центральной Европы на НАТО — самостоятельная поступь Китая», Новая цюрихская газета, 28.08.1998, с. 39). В противоположность этому в вопросах обеспечения безопасности и проведения внешней политики даже, как свидетельствуют вышеприведенные высказывания, во внутриевропейских делах для любого современного европейца палочкой-выручалочкой служит понятие «руководство». Европейцы нуждаются в «руководстве», а именно со стороны США. Любого рода вопросы, касающиеся будущности Европы, для подавляющего числа европейских политиков не видятся без «ведущей западной державы» (Михаэль Штюрмер (Stürmer): Новая цюрихская газета, 28.08.1998, с. 5) США. «Руководство» США, похоже, является присно и во веки веков краеугольным камнем европейского политического мышления, причем «понимание европейской безопасности и обороноспособности» и в XXI в. «будет определяться тем, прилагает ли НАТО — а стало быть, США — для этого усилия» («Сохранение некоторой неуверенности»: беседа с председателем военного комитета НАТО. Новая цюрихская газета, 27.04.1999, с. 9). Ну, а если порой из «руководства» США выходит «диктат мировой державы» (Заголовок передовицы в [швейцарском еженедельнике] Facts. Цюрих, 20.08.1998), то Европа как примерная дочь терпеливо, хоть и ворча втайне, все это сносит. Только вот Франция, «средней руки великая держава вроде Великобритании и Германии» (Рудольф Аугштайн (Augstein): Шпигель. Гамбург, № 41, 1998, с. 24), со своей «неизбывной потребностью выказывать и испытывать национальное величие» (Tages-Anzeiger. Цюрих, 5.05.1998, с. 5) то и дело дуется, однако благодаря осознанию того, насколько потребно руководство США в Европе, «вызванные уязвленным самолюбием трения [между Францией и США] никогда не приводили к непоправимому разрыву» (Гельмут Шмидт. «Не обойтись без Парижа». Цайт. Гамбург, 20.12.1996, с. 1). «Даже боснийская война могла еще долгие годы тлеть у собственного порога, если бы под руководством Вашингтона не перешли к решительным мерам» (Стефан Бирлинг (Bierling), «Америка направляет: Европа плетется следом?» Internationale Politik. Бонн, № 2, февраль 1998, с. 16).

Любой благоразумный европеец поспешно поддакнет американцам относительно того, «сколь важно сохраняющееся американское влияние для поддержания на приемлемом уровне международной безопасности и общего благосостояния» (Роберт Каган (Kagan), «Благо для мира: лишь господство Америки обеспечит минимум стабильности». Цайт. Гамбург, 9.07.1998, с. 11). Кто не кивнет, соглашаясь, что, мол, «хоть и укоряют беспрестанно Америку в заносчивости, однако кто еще, помимо единственно оставшейся сверхдержавы, обеспечит в мире стабильность и благополучие?» (Роберт Д. Каплан (Kaplan): Вельтвохе. Цюрих, 6.08.1998, с. 11) или «Америка и в дальнейшем будет необходима для благополучия Европы» (Новая цюрихская газета, 16–17.05.1998, с. 3). И так каждый раз, содрогаясь при одной только мысли о возможном уходе США из Европы и дальнейшем сиротстве Европы, европейцы всякий раз с облегчением и радостью вздыхают, убеждаясь, что находящейся «под защитным козырьком США Европе» (заголовок статьи в Новой цюрихской газете, 25.05.1998, с. 5) «нет причин жаловаться, что США откажутся ею управлять» (Эрнст-Отто Чемпель (Czempiel), «Возвращение к господству». Aus Politik und Zeitgeschichte [приложение к еженедельнику «Das Parlament»[327]]. Бонн, 1996, т. 43, с. 25).

Возвращаясь к стратагемному анализу: европейцы, будучи слепы к хитрости, крайне мало занимались разбором своих эскапад в XX в. на предмет того, какую пользу могли из них извлечь с точки зрения уловок другие страны, вроде США. Так, европейская история XX в. протекала точно по сценарию стратагемы 24. И вот на пороге XXI века напрашивается вопрос: «Зачем и почему Европа объединяется?» («В преддверии европейского Возрождения?» Новая цюрихская газета, 2–3.05.1998, передовица). Чтобы США могли еще более сподручно ею руководить, поскольку, естественно, удобнее отдавать распоряжения брюссельской штаб-квартире, нежели сотрудничать с многими отдельными правительствами? Насчет «роли Европы как мировой державы» по причине «собственного несовершеннолетия» («Мировая держава Европа». Цайт. Гамбург, 19.11. 1998, с. 1) все же «лучше помолчать» (Новая цюрихская газета, там же). «После падения Советского Союза западноевропейские страны судорожно пытаются проявлять большую самостоятельность в мировой политике. После своего фиаско в Боснии, сказывающегося до сих пор, они еще острее ощутили свое политическое и физическое бессилие и зависимость от Америки. Попытки обозначить свою самостоятельность зачастую оканчиваются ничем» («Европа в охваченном глобализацией мире». Новая цюрихская газета, 12–13.12.1998, передовица).

Что же касается «Америки как ведущей державы и гаранта мирового порядка» (Новая цюрихская газета, 13.09.1999, с. 3), то покоится ее «исключительное господствующее положение в мире вовсе не на военной мощи, а в первую очередь на продуманном и искусном использовании политических средств» (Новая цюрихская газета, 18–19.07.1998, с. 1). Именно этому умению европейцы покуда не научились у своего государства-управителя, «американского наставника» (Tages-Anzeiger. Цюрих, 31.10.1998, с. 2); более того — европейцы за «полвека привыкли в главных вопросах полагаться на американцев» (генерал НАТО в отставке Герд Шмюкле (Schrnückle): Вельтвохе. Цюрих, 14.09.1995, с. 4).