Достигли ли западные народы, в продолжение сотен лет шедшие по этому пути, того, к чему они стремились? Избавились ли они на этом пути от тех бедствий, от которых они хотели избавиться?

Западные народы, как и все народы, начали с того, что покорились тем властителям, которые требовали от них подчинения, предпочитая подчинение борьбе с властью. Но власть эта, в лице Карлов Великих, Пятых, Филиппов, Людовиков, Генрихов VIII, все более и более развращаясь, дошла до такой степени, при которой западные народы не могли долее переносить ее. Западные народы возмущались в различное время против своих властителей и боролись с ними. Борьба эта проявлялась различно в различные времена и в различных местах, но выражалась она всегда одним и тем же: междоусобными войнами, грабежами, убийствами, казнями и кончалась тем, что свергалась прежняя власть и устанавливалась новая. Но когда и новая власть становилась так же тяжела для народа, как и сверженная, свергалась и эта и устанавливалась еще новая, которая, по тем же неизменным свойствам власти, становилась так же вредна, как и прежняя. Так, например, во Франции в продолжение семидесяти лет было одиннадцать перемен власти: Бурбоны, Конвент, Директория, Бонапарт, Империя, опять Бурбоны, Республика, Людовик-Филипп, опять Республика, опять Бонапарт, опять Республика. Замена старых властей новыми совершалась и среди других народов, хотя и не с такой быстротой и резкостью, как во Франции. Замены эти большей частью не улучшали положения народов, и потому люди, совершавшие эти замены, не могли не прийти к мысли о том, что бедствия, испытываемые ими, происходят не столько от свойства лиц, пользующихся властью, сколько оттого, что существует власть немногих над многими. И потому люди старались обезвредить власть ограничением ее. И ограничение это в виде выборных сословных палат было введено в различных государствах.

Но люди" ограничивающие произвол власти и составляющие собрания, делаясь обладателями власти, естественно подпадали тому же свойственному власти развращающему влиянию, которому подпадали самодержавные властители. Люди эти, становясь участниками власти, хотя и не единолично, но совокупно или порознь, производили такое же зло и становились так же тяжелы для народа, как и самодержавные властители. Тогда, для того чтобы еще более ограничить произвол власти, среди некоторых народов была уничтожена совершенно монархическая власть и установлено правительство, составленное из людей, избранных от всего народа. Так учредились теперь республики: Франции, Америки, Швейцарии, введены референдум и инициатива, то есть возможность для каждого члена общества вмешиваться и участвовать в законодательстве.

Но все эти меры сделали только то, что граждане этих государств, все более и более участвуя во власти и отвлекаясь от серьезных занятий, все более и более развращались. Бедствия же, от которых страдают народы, остались совершенно те же как при конституционных монархических, так и при республиканских правительствах, с референдумами и без них.

Оно и не могло быть иначе, так как мысль ограничить власть участием во власти всех людей, подлежащих власти, в самом корне своем ошибочна и представляет внутреннее противоречие.

Если один человек с помощью своих сотрудников управляет всеми, то это несправедливо, и все вероятия за то, что управление этого одного будет вредно для народа. То же самое будет и при власти меньшинства над большинством.

Власть же большинства над меньшинством также не обеспечивает справедливого управления, так как нет никаких оснований полагать, что большинство людей, участвующих в управлении, разумнее того меньшинства, которое уклоняется от участия в управлении.

Распространение же участия в управлении на всех, как это может сделать еще более распространенное право референдума и инициативы, сделает только то, что все будут бороться со всеми.

Власть одного человека над другим, основанная на насилии, в источнике своем есть зло, и потому никакое устройство, удерживающее право насилия человека над человеком, не может сделать того, чтобы зло перестало быть злом.

И потому во всех народах, как бы они ни управлялись, самыми деспотическими или самыми демократическими правительствами, одинаково остаются все главные и основные бедствия народов: те же все возрастающие огромные бюджеты, те же враждебные отношения с соседями, требующие военных приготовлений и войск, те же подати, те же монополии правительственные и частные, и то же лишение народа права пользования землей, отданной в собственность частным землевладельцам; те же порабощенные народности, та же постоянная угроза войн и те же войны, истребляющие жизни людей и подрывающие их нравственность.

_

V

Правда, что представительственные правительства Западной Европы и Америки, как конституционно-монархические, так и республиканские, уничтожили некоторые внешние злоупотребления представителей власти, сделали невозможным, как это было при наследственном монархическом правлении, чтобы обладатели власти были такие изверги, каковы были разные Людовики, Карлы, Генрихи, Иоанны. (Хотя и при представительном правлении не только возможен захват власти людьми ничтожными, хитрыми, безнравственными и ловкими, каковы были первые министры и президенты, но устройство правительства таково, что достигнуть власти могут только такие люди.) Правда, представительство уничтожило такие злоупотребления, как lettres de cachet*, уничтожило стеснение печати, религиозные гонения и насилия, подвергло обсуждению представителей обложения народа податями, сделало гласными и подлежащими обсуждению действия правительства, сделало и то, что во всех этих государствах с особенной быстротой развились разные технические усовершенствования, дающие большие удобства жизни богатым гражданам и большую военную силу государствам. Так что народы с представительным правлением несомненно стали в промышленности, торговле и военном деле могущественнее народов, управляемых деспотическою властью, и жизнь нерабочих классов этих народов стала несомненно обеспеченнее, удобнее, приятнее, красивее, чем была прежде. Но стала ли лучше жизнь большинства людей этих народов, обеспеченнее, свободнее и, главное, разумнее и нравственнее?

_____________________

* Королевские приказы об изгнании или заточении без суда и следствия.

_

Я думаю, что нет.

При деспотической единоличной власти число людей, подвергающихся развращению власти и живущих чужими трудами, бывает ограничено и состоит из близких друзей и помощников, прислужников, льстецов, властителей и их помощников. Двор властителей составляет единственный фокус заражения развратной жизнью, от которого оно лучами распространяется во все стороны.

При ограничении же власти, то есть при участии многих во власти, число этих фокусов увеличивается, так как каждый участник власти имеет своих друзей, помощников, прислужников, льстецов и свое потомство.

При всеобщем же избирательном праве число этих центров заразы еще более распространяется. Каждый избиратель становится предметом лести и подкупа. Изменяется и самый характер власти: вместо власти, основанной на прямом насилии, является власть денежная, основанная на том же насилии, но не непосредственно, а через сложную передачу.

Так что при представительном правлении вместо одного или немногих центрах разврата является большое количество таких центров, то есть появляется большое количество людей, праздно живущих трудами рабочего народа, появляется тот класс людей, который называется буржуазией, то есть людей, которые под покровительством насилия устраивают себе жизнь, свободную от тяжелого труда, легкую и приятную.

Но так как для уствойства такой легкой и приятной жизни не для одного монарха с его двором, а для тысяч маленьких царьков, нужно много предметов, украшающих и веселящих праздную жизнь, то всегда с переходом власти из деспотического в представительное появляются изобретения, облегчающие доставление предметов удовольствия и ограждения жизни богатых классов.

Для производства же всех этих предметов все более и более отрываются рабочие от земледелия, и силы их направляются на приготовление для богатых классов и отчасти для самих рабочих ничтожных приятностей. И является сословие городских рабочих, всегда по своему положению находящихся в полной зависимости от людей достаточных классов. Число этих людей по мере продолжения существования власти государств с представительным правлением все увеличивается, и положение их все ухудшается. В Соединенных Штатах на 70 миллионов жителей 10 миллионов пролетариев, то же по отношению пролетариев к достаточным классам в Англии, Бельгии, Франции. Так что количество людей, освобождающих себя от труда вырабатывания предметов первых потребностей для труда приготовления предметов роскоши, в этих государствах все увеличивается и увеличивается. И потому ясно, что последствием такого хода жизни должно быть все большее и большее отягощение того уменьшающегося количества людей, которые должны поддерживать роскошь жизни все увеличивающегося количества людей праздных и роскошествующих. Очевидно, такая жизнь народов не может продолжаться.

Совершается нечто подобное тому, что было бы с человеком, тяжесть туловища которого все увеличивалась бы и увеличивалась, ноги же, поддерживающие туловище, становились бы все тоньше и слабее. Туловище должно завалиться, когда нечему будет держать его.

_

VI

Западные народы, как и все народы, подчинились власти завоевателей только для того, чтобы избавиться от тревог и греха борьбы. Когда же власть стала тяжела, они, не переставая подчиняться власти, признавая ее необходимость, стали бороться с нею. Сначала малая часть людей участвовала в борьбе; потом, когда борьба малой части оказалась неуспешной, все большая и большая часть людей вступала в борьбу, и кончилось тем, что вместо освобождения себя от тревог и греха борьбы большая часть людей этих народов приняла участие во власти, в том самом, от чего люди хотели избавиться, допустив власть над собою. И последствием этого было, как и должно было быть, все большее и большее развращение, свойственное власти, но уже не небольшого количества людей, как это было при единоличной власти, а всех членов общества. (Теперь заботятся о том, чтобы подвергнуть этому развращению и женщин.)

При представительном правлении и всеобщих выборах сделалось то, что каждый обладатель частицы власти подвергся всем тем зловредным влияниям власти, которые сопутствуют ей: подкупу, лести, тщеславию, самомнению, праздности и, главное, безнравственному участию в делах насилия. Всякий член парламента подвергается всем этим соблазнам еще в большей степени. Всякий депутат всегда начинает свое вступление во власть подкупом, спаиванием, обещаниями, которых он знает, что не сдержит, и, заседая в палате, участвует в составлении законов, приводимых в исполнение насилием. То же со всякими сенаторами, президентами. Существует определенная цена местам в парламенте, существуют дельцы, устраивающие эти сделки кандидата с избирателями. Тот же разврат при выборе президента. Выбор президента в Соединенных Штатах стоит миллионы тем аферистам, которые знают, что выбранный президент будет поддерживать выгодную им систему обложения тех или иных предметов или те или иные монополии, и они сторицей возвратят то, что будет им стоить избрание.

И развращение это со всеми сопутствующими ему явлениями: с желанием избавиться от тяжелого труда и пользоваться выработанными другими удобствами и приятностями жизни, с недоступными занятому трудом человеку интересами и заботой об общегосударственных делах, с распространением лживых и озлобляющих людей газет и, главное, с враждой народов с народами, сословий с сословиями, людей с людьми, — развращение это росло и дошло в наше время дс такой степени, что борьба всех людей друг против друга стала столь обычным явлением, что наука, та наука, которая занята оправданием всех гадостей, делаемых людьми, решила, что борьба и вражда всех против всех есть необходимое и благодетельное условие человеческой жизни.

Тот мир, который древним народам, приветствовавшим друг друга словами: "мир вам", представлялся всегда как высшее благо, теперь совершенно исчез среди западных народов, и не только исчез, но люди стараются с помощью науки уверить себя, что не в мире, а в борьбе всех против всех высшее назначение человека.

И в действительности, среди западных народов ведется неперестающая промышленная, торговая, военная борьба: борьба государства с государством, сословия с сословием, рабочих с капиталистами, партии с партиями, человека с человеком.

Но этого мало. Главным последствием этого участия во власти всех людей оказалось еще и то, что люди, все более и более отвлекаясь от прямого труда земледелия и все более и более вовлекаясь в самые разнообразные приемы пользования чужими трудами, лишились и своей независимости и уже самым положением своим приведены к необходимости безнравственной жизни. Не имея охоты и привычки кормиться трудами с своей земли, западные народы неизбежно должны были приобретать средства для своего существования от других народов. Приобретать же они могли эти средства только двумя путями: обманом, то есть обменом большей частью ненужных и развращающих предметов, как алкоголь, опиум, оружие, на необходимые им предметы питания и насилием, то есть грабежом народов Азии, Африки, везде, где они чувствуют возможность безнаказанно грабить.

Таково положение Германии, Австрии, Италии, Франции, Соединенных Штатов и в особенности служащей предметом подражания и зависти других народов Великобритании. Почти все люди этих народов, сделавшись сознательными участниками насилия, отдают свои силы и внимание на деятельность правительственную, промышленную и торговую, имеющую главной целью удовлетворение потребностей роскоши богатых, и становятся людьми — отчасти прямой властью, отчасти деньгами — властвующими над земледельческими народами, которые доставляют им предметы первой необходимости как в своем государстве, так и вне его.

Таково в некоторых государствах большинство, в некоторых еще меньшинство; но процент этих живущих чужими трудами людей неудержимо и с большой быстротой увеличивается в ущерб тех, которые еще трудятся разумным земледельческим трудом. Так что уже теперь большинство народов Западной Европы находятся в том положении (Соединенные Штаты не находятся еще в том положении, но неудержимо идут к нему), что они не могут кормиться своим трудом на своей земле. Им надо, так или иначе, насилием или обманом, отбирать нужные для существования предметы у других, живущих еще независимо своими трудами народов. Они и делают это либо развращением чужих народов, либо грубым насилием.

При этом происходит (как это и не может быть иначе) то, что промышленность, ставя своей главной целью удовлетворение требований богатых и самого богатого из богатых лица — правительства, главные силы свои направляют не на улучшение труда земледельцев, а на возможность кое-как обрабатывать машинами большие пространства земли, отнятые у народа, на приготовление женских нарядов, роскошных дворцов, конфет, игрушек, автомобилей, табаку, вина, гастрономических предметов, лекарств, огромного количества печатной бумаги, пушек, ружей, пороха, ненужных железных дорог и т.п.

А так как никогда не может быть конца прихотям людским, когда они удовлетворяются не своими, а чужими трудами, то промышленность все более и более занимается самыми ненужными, глупыми, развращающими людей производствами и все больше и больше отвлекает людей от разумного труда; и конца этим выдумкам и приготовлениям потех для праздных людей не предвидится никакого, тем более что чем глупее и развратнее изобретения, как заменяющие ноги и животных автомобили, подъемные на горы железные дороги или блиндированные автомобили с пулеметами, тем более довольны и гордятся ими как изобретатели, так и пользующиеся ими.

_

VII

По мере продолжительности существования представительства и распространения его западные народы все более и более оставляли земледелие и отдавали свои умственные и телесные силы на деятельность промышленную и торговую для удовлетворения роскоши богатых классов, для борьбы народа с народом и для развращения неразвращенных людей. Так, в Англии, живущей долее других наций под представительным правлением, теперь уже менее одной седьмой только населения занято земледелием, в Германии 0,45, во Франции половина; так и в других государствах. Так что в настоящее время положение этих государств таково, что, если б они могли избавиться от бедствий пролетариата, они не могли бы существовать независимо от других стран. Все народы эти не могут сами кормиться своими трудами и всегда, как пролетарии от достаточных классов, находятся в полной зависимости от тех народов, которые кормят себя и могут продавать им свои избытки, как Индия, Россия, Австралия.

Англия на своей земле в настоящее время прокармливает менее одной пятой своего населения, Германия — менее половины, так же и Франция, так же и другие народы; и положение этих народов с каждым годом становится все более и более зависимым от средств пропитания, доставляемых им другими народами.

Для того же, чтобы существовать этим народам, им необходимы те обманы и насилия, которые называются на их языке приобретением рынков и колониальной политикой, что они и делают, естественно стремясь все дальше и дальше закидывать свои поработительные сети на людей, живущих еще разумной трудовой жизнью во всех частях света. Все они, соперничая друг с другом, все сильнее и сильнее вооружаются и все хитрее и хитрее под разными предлогами занимают у людей, живущих разумной жизнью, их земли и заставляют их кормить себя.

До сих пор они еще могут делать это. Но предел захвата рынков, обмана покупателей, продажи ненужных и вредных предметов и порабощения далеких народов уже виден. Люди далеких народов начинают уже сами развращаться, научаются делать сами для себя все те предметы, которые им доставляли западные народы, главное же научаются нехитрой науке так же вооружаться и быть столь же жестокими, как их учителя.

Так что уже виден конец такого безнравственного существования. И люди западных народов видят этот конец и, чувствуя себя не в силах остановиться, спасаются, как это всегда делают люди, губящие свою жизнь и видящие это, — спасаются самообманом и слепой верой. И такая слепая вера все более и более распространяется среди большинства западных народов. Вера эта состоит в том, что те изобретения, усовершенствования для увеличения удобств жизни богатых людей и все те изобретения средств борьбы с людьми, то есть убийства людей, которые в продолжение нескольких поколений были вынуждены изготавливать порабощенные рабочие, составляют нечто очень важное, почти священное, называемое на языке людей, поддерживающих такую жизнь, культурой или еще важнее цивилизацией.

И как у всякой веры была своя наука, так у веры в цивилизацию есть своя наука социология, цель которой одна: оправдание того ложного и безвыходного положения, в котором находятся теперь люди западного мира. Наука эта доказывает, что все те изобретения: броненосцы, телеграфы, нитроглицериновые бомбы, фотографии, электрические дороги и т.п. всякого рода одуряющие народ глупые и гадкие выдумки, предназначенные на увеличение удобств праздных людей и для защиты их силой, представляют из себя не только нечто хорошее, но и священное, предопределенное высшими неизменными законами, и что поэтому самый разврат, который они называют цивилизацией, есть необходимое условие жизни людской и неизбежно должен быть усвоен всем человечеством.