Возврат берегов Финского залива
Как ни тяжела была для Москвы утрата в Ливонскую войну берегов Финского залива с русскими городами Ивангородом, Ямом и Копорьем, однако на новую войну со шведами возглавлявший русскую внешнюю политику Годунов не решался, пока был жив Стефан Баторий. После кончины Грозного эстонский наместник Делагарди высокомерно вопросил: будут ли русские соблюдать перемирие и пришлют ли послов в Стокгольм для заключения вечного мира? Москва, привыкшая свысока смотреть на шведов, высказала: «Шведская земля невеликая, бывала в подданных у Датского короля, и были в ней правители, а не короли; а ссылались прежние правители с наместниками новгородскими». После переговоров Годунов согласилась прислать уполномоченных на устье Плюссы близ Нарвы. В октябре 1585 года московские послы требовали возвращения Ивангорода, Ямы, Копорья и Корелы хотя бы за денежное вознаграждение, но шведские не соглашались. Так как в Польше Баторий еще царствовал, москвитяне подтвердили перемирие еще на четыре года, не добившись пока никаких уступок.
В 1589 году, когда срок перемирия истек, условия внешней политики Бориса Годунова стали гораздо благоприятнее. На польском престоле уже сидел не Баторий, а шведский королевич, который оказался жалкой фигурой. Один русский агент говорил о нем: «короля Сигизмунда держать ни за что, потому что промыслу в нем нет никакого, и неразумным его ставят, и землею его не любят, владеют всем паны». В Москву даже сообщали, что Сигизмунд непрочен на своем престоле и что особенно к нему нерасположена Литва, которая не желает воевать с Москвой. Внешняя политика Годунова уже успела собраться с силами. Когда возобновились переговоры со Швецией, Москва решительнее потребовала возвращения Нарвы, Ямы, Копорья и Корелы, а на отказ шведов отвечала большим походом. Сам царь Федор выступил в него с многочисленным войском, сопровождаемый воеводами: Борисом Годуновым и Федором Никитичем Романовым. В январе 1590 года Яма была взята; затем начальник передового полка удалой князь Димитрий Хворостинин разбил шведского генерала Банера близ Нарвы. Русские осадили этот город. Опасаясь потерять его, шведы возобновили переговоры и предлагали возвратить Ивангород, Яму и Копорье. Русские согласились и заключили годовое перемирие.
Годунов, при всех внешнеполитических способностях, не обладал храбростью и воинским талантом и не желал, чтобы этими качествами выдвинулся помимо него какой-либо другой боярин. Нарва, которая едва ли могла выдержать новый приступ, осталась в руках неприятелей, а Годунов с царем возвратился в Москву. Вскоре война возобновилась. Русские под начальством Ивана Годунова ходили в Финляндию и безуспешно осаждали Выборг. Польский король грозил также начать войну с Россией, если русские не откажутся от Нарвы, которая будто бы должна принадлежать Польше. В январе 1591 года по решению думы, с Польшей заключено было двадцатилетнее перемирие с условием во время этого срока не трогать Нарвы.
Борис Годунов
Эта война со шведами стала одним из важнейших событий для внешней политики Бориса Годунова. Она протянулась до самой смерти Сигизмундова отца, короля Иоанна. После него возникла борьба за шведскую корону между Сигизмундом и дядей его Карлом. Последний, как правитель государства, поспешил заключить с русскими сначала двухлетнее перемирие (в 1593), а потом и вечный мир в мае 1595. Шведы сверх Ивангорода, Ямы и Копорья уступили нам Корелу (Кексгольм) и половину Лапландии с городом Колой. Этот возврат потерь, понесенных в Ливонскую войну, был крупным внешнеполитическим успехом Бориса Годунова.
Россия и Германская империя
В царствование Федора Иоанновича Годунов продолжал дружеские сношения с двором германского (австрийского) императора, которые обусловливались видами обеих держав в Польше. Во время польского бескоролевья, когда московская кандидатура не состоялась, политика Годунова взяла сторону эрцгерцога Максимилиана. Русское правительство не раз посылало императору субсидии. Но постоянные их требования наскучили в Москве, там убедились, что дружба с цесарем не доставляла нам существенных выгод. Ленивый Рудольф II постоянно толковал чрез свои посольства о союзах против поляков и турок; но дел никаких не предпринимал.