Роковое послушание (в жизни)

Именно так происходит не только в научной лаборатории, но и в реальной жизни. Тип слепого послушания ярко проде­монстрировал Адольф Эйхман, возглавлявший подотдел по де­лам евреев в управлении безопасности нацистской Германии. Свою ответственность за убийство тысяч невинных граждан­ских лиц он перекладывал на руководство нацистского режи­ма, приказы которого Эйхман, как всякий бюрократ, просто аккуратно исполнял.

Значительно позже, уже в наше время, лейтенант американ­ской армии Уильям Келли, признанный виновным в преднаме­ренном и ничем не спровоцированном убийстве вьетнамских женщин и детей в деревне Сонгми, чистосердечно сознался в содеянном, но заявил, что это было просто послушание воен­ного приказу старшего по званию офицера.

Можно привести массу подобных примеров. При этом люди, совершившие тягчайшие преступления, нередко оправдываются тем, что выполняли приказание вышестоящего руководства. Гак, чеченский нелюдь Салман Радуев на суде в Махачкале за­явил, что захват больницы в Кизляре и убийство заложников он осуществил, всего лишь выполняя приказания Джохара Ду­даева.

[59]

Факторы, влияющие на послушность

Несмотря на впечатление от подобных экспериментов, сле­дует соблюдать особую осторожность, чтобы не переборщить с интерпретацией их результатов. Все-таки 62 % — это меньше двух третьих, то есть более трети испытуемых оказалось менее послушными.

Кроме того, следует подчеркнуть, что в ситуации, с которой столкнулись испытуемые в эксперименте Милграма, имели место несколько существенных факторов, способствовавших достижению максимального уровня послушания.

1. Поскольку испытуемый сам согласился участвовать в эксперименте, то он полагал, что жертва так же добровольно пошла на это. Поэтому он мог чувствовать себя ответственным за то, чтобы эксперимент не был сорван.

2. Испытуемый сталкивался с экспериментатором в оди­ночку; простое изменение условий — введение в эксперимент еще двоих «учителей», которые высказывали открытое непови­новение экспериментатору, — привело к тому, что число абсо­лютно послушных испытуемых снизилось до 10 %.

Влияние статуса

Существенно также, что в большинстве экспериментов Милграма в роли наделенной властью персоны, дававшей рас­поряжения, выступал ученый из престижного Йельского уни­верситета, который заявлял, что эксперимент проводится для исследования важного научного вопроса. В нашем обществе мы приучены к тому, что ученые, как правило, люди ответствен­ные, благонамеренные, исключительно честные и искренние. Это выглядит особенно убедительно, если ученый представляет такое хорошо известное и в высшей степени респектабельное учреждение, как Йельский университет. Так что для испытуе­мых было вполне резонно предположить, что никакой ученый в рамках эксперимента не даст приказ, результатом исполне­ния которого могут быть смерть человека или серьезный ущерб его здоровью. Но нечто подобное можно сказать о случаях с Эйхманом, с Келли, с Радуевым: для них статус вышестоящего руководства был высокозначимым, а жесткие приказы могли мотивироваться «высшими интересами».

[69]

Доказательство высказанного предположения получено в по­следующем эксперименте Милграма. Он провел отдельное иссле­дование, сравнив уровень послушания испытуемых в двух случаях. В первом указания шли от ученого, работавшего в Йельском уни­верситете, во втором — от его коллеги из какого-то заурядного офиса, расположенного в убогом здании на территории торгового центра в промышленном городе Бриджпорте (штат Коннекти­кут). В данном исследовании ученый из Йеля достиг послушания у 65 % испытуемых, в то время как его коллега из Бриджпорта — лишь у 48 %. Таким образом, исключение фактора престижности (Йельский университет) до некоторой степени снизило уровень послушания. Конечно, и 48% — число значительное.

А не уменьшится ли эта цифра еще в большей степени, если эксперимент будет вести человек, который не является ни уче­ным, ни вообще персоной, наделенной в этой ситуации леги­тимной властью? Милграм задался этим вопросом еще в одном варианте своего исследования — когда ученого-эксперимента­тора в последнюю минуту заменяли «невластным» ведущим.

Чтобы не вызвать подозрения у испытуемого, после прове­дения обычной подготовки участников к выполнению задания, экспериментатор, не успев указать, какие величины электри­ческих разрядов будут использоваться в эксперименте, отлу­чался: его якобы срочно вызвали к телефону. Тогда роль экс­периментатора брал на себя один из «испытуемых» (на самом деле помощник экспериментатора). Он постоянно подталки­вал «учителя» к тому, чтобы тот повышал уровень напряжения тока всякий раз, когда «ученик» отвечает неправильно. Кроме того, следил за тем, чтобы «учитель» не вздумал прекращать наказание, — словом, повторял все, что делал ученый-экспе­риментатор в предыдущих вариантах эксперимента.

В этих условиях число полностью послушных испытуемых снижалось до 20 %. Это явилось наглядной демонстрацией того, что только легитимная власть, а отнюдь не первый попав­шийся человек, в состоянии добиваться от большинства людей высокого уровня послушания.

Эффект присутствия

Еще одним фактором, повышающим уровень послушности является физическое присутствие персоны, обладающей властью.

[61]

Милграм обнаружил, что в случаях, когда экспери­ментатор сам не присутствовал в комнате, а передавал приказы по телефону, количество полностью послушных испытуемых становилось менее 25 %.

Более того, многие из тех, кто продолжал эксперимент, хитрили: они применяли электроразряды меньшей интенсив­ности, нежели полагалось, ни разу не признавшись экспери­ментатору, что нарушали инструкцию. Это гуманная попытка некоторых индивидов отвечать ожиданиям легитимной власти и в то же время свести к минимуму боль, которую они причи­няют другим.

Это напоминает поведение некоторых летчиков, которым поручалась бомбардировка деревень (кишлаков, аулов), и они, не желая, с одной стороны, выказывать открытое неповиновение приказу, а с другой — приносить вред гражданскому населению, сбрасывали бомбы на открытые поля рядом с населенными пун­ктами, указанными на картах в качестве целей бомбометания. Сочувствие пилотов потенциальным жертвам бомбардировки производит особенно сильное впечатление, если принять во вни­мание фактор удаленности и анонимности: летчик находился вы­соко в небе, на большом расстоянии от жителей тех деревень и не мог видеть страдания жертв бомбежки.

Эффект близости

Милграм обнаружил также, что, чем дальше испытуемые «учителя» находятся от «ученика», тем легче они подчиняются командам со стороны персоны, обладающей властью.

Когда испытуемые могли видеть «ученика», только 40 % из них продолжали пытку током (сравните это с 62 % тех, кто мог только слышать крики «ученика», находившегося в «состоянии агонии»).

В ходе эксперимента было обнаружено, что, когда вместо опускания ручки рубильника на панели генератора, стоявшего в соседней комнате, от испытуемых требовали находиться ря­дом с «учеником» и прижимать его руку к электроду, уровень послушания падал до 30 %.

Таким образом, непосредственное наблюдение за мучения­ми другого человека может уменьшить послушание. К сожале­нию, смертоносное оружие, используемое в современных вой­нах

[72]

(например, самонаводящиеся ракеты), настолько отдаляет нападающих от их потенциальных жертв, что облегчает дости­жение состояния безразличия к страданиям невинных живых мишеней.

Безумство храбрых

Более трети испытуемых даже в первом эксперименте Милграма все-таки оказали неповиновение. История хранит вдох­новляющие примеры подобного мужества. Великая Отечест­венная война дала многочисленные примеры неповиновения на советских территориях, оккупированных немецкими войс­ками. Наиболее заметное проявление такого неповиновения — уход в партизаны.

На территории оккупированной немцами Европы такое не­повиновение было не столь массовым, но тем не менее органи­зовалось в движение Сопротивления.

В некоторых европейских странах, например в Норвегии, Дании, есть особые «музеи свободы», экспонаты которых рас­сказывают о заслугах немногочисленных героев, оказывавших сопротивление нацистским оккупантам в годы Второй мировой войны. Однако, какими бы впечатляющими ни были подобные примеры храбрости, они не должны вводить нас в заблуждение: тенденция слепого послушания власти всепроникающа.

Многие из нас, попадая в такие музеи и с сочувствием от­носясь к тому, о чем рассказывают экспозиции, думают, что и мы тоже способны на подобное мужество. Мы охотно прибе­гаем к мифу о собственной независимости. Например, когда испытуемых в эксперименте Милграма попросили предсказать свои действия, те, побуждаемые собственными ценностями и Я-концепциями, заявили, что остановили бы эксперимент на уровне умеренных величин разрядов. Однако описанные выше исследования дают возможность убедиться, как сильно воздействие реальной ситуации может повлиять на ценности и Я-концепции.

Американским студентам был задан вопрос: стали бы они продолжать эксперимент до самого конца? Только один из них дел утвердительный ответ, все остальные были убеждены, что не будут повиноваться инструкциям экспериментатора. Под­нявший руку человек был ветераном вьетнамской войны, и он-то знал

[63]

каково это на самом деле — испытывать давление обсто­ятельств. На собственном горестном опыте ему пришлось убе­диться, насколько уязвимыми мы можем быть перед давлением определенных ситуаций.

Это действительно так. Мы не только с трудом противо­стоим давлению, заставляющему нас наносить вред другим людям, но и часто пассивно бездействуем, когда нам представ­ляется возможность помочь им, находя при этом благовидные оправдания [12].