Идеи политического насилия в теоретических установках РСДРП и НСДАП

Вопросы политического насилия занимали видное место в теоретических разработках Российской социал-демократической рабочей партии и национал-социалистической рабочей партии Германии. Однако политическое насилие в теоретических работах этих партий носило явно выраженную различную направленность. У Российской социал-демократической рабочей партии политическое насилие имело в основном социальный характер, а у национал-социалистической рабочей партии Германии политическое насилие было направлено на другие народы и нации.

В первый период формирования Российская социал-демократическая рабочая партия еще не обозначает четко идею политического насилия. Ни в одной работе лидеров этой партии мы не видим открытого призыва к насилию по отношению к непролетарским слоям и классам России. В своих первых фундаментальных работах один из лидеров социал-демократии России, В. И. Ленин, разрабатывая идею установления диктатуры пролетариата в России, не делает акцента на необходимости политического насилия. В работе «Что делать?» он даже пытается отмежеваться от группы «Свобода», подчеркивая, что «группа "Свобода", внося в программу террор, тем самым зовет к организации террористов, а такая организация действительно отвлекала бы нас...»1

В работе «Почему социал-демократия должна объявить решительную и беспощадную войну социалистам-революционерам» В. И. Ленин уже решительнейшим образом выступает против политического терроризма. Он пишет: «Ставя в свою программу террор и проповедуя его как средство политической борьбы в современной его форме, социалисты-революционеры приносят этим самым серьезный вред движению, разрушая неразрывную связь социалистической работы с массой революционного класса»2. Осуждение террора мы находим и в другой работе В. И. Ленина «Революционный авантюризм». Правда, сама идея установления диктатуры пролетариата в стране, где он составлял незначительный процент в составе населения, уже изначально предполагала жесткие меры ко всем социальным слоям и классам, несогласным с этой идеей. И это подчеркивается в работе В. И. Ленина «Две тактики социал-демократии в демократической революции». В главе 12 он пишет: «Пролетариат должен совершить социалистический переворот, присоединяя к себе массу полупролетарских элементов населения, чтобы сломить силой сопротивление буржуазии и парализовать неустойчивость крестьянства и мелкой буржуазии». В главе 13 В. И. Ленин еще более жестко формулирует свои взгляды на политическое насилие: «Рабочие не ждут сделок, не просят подачек, они стремятся к тому, чтобы беспощадно раздавить реакционные силы, то есть к революционно-демократической диктатуре пролетариата и крестьянства»3.

Осенью 1917 г. В. И. Ленин отбрасывает идею неприятия политического терроризма и в работе «Задачи революции» он требует арестовать генералов-корниловцев и, как он выражается, главарей буржуазной контрреволюции (Гучкова, Милюкова, Рябушинского, Маклакова и К°), распустить контрреволюционные союзы (Государственную Думу, союзы офицеров и т.п.). Для ослушников он предложил такие меры, как конфискация имущества, соединенная с непродолжительным арестом4.

После прихода к власти в России большевистской партии В. И. Ленин возводит политический террор против непролетарского населения в ранг государственной политики. В воззвании «К населению» он призывает «арестовывать и предавать революционному суду народа всякого, кто посмеет вредить народному делу, будет ли такой вред проявляться в саботировании (порче, торможении, подрыве) производства или в скрывании запасов хлеба и продуктов, или задержке грузов хлеба, или в расстройстве железнодорожной, почтовой, телеграфной деятельности и вообще в каком бы то ни было сопротивлении великому делу мира…»5

Но наиболее четко идея политического терроризма, как важнейшая часть государственной политики, отражена в «Декрете об аресте вождей Гражданской войны против революции». В нем все члены руководящих учреждений партии кадетов объявлялись врагами народа, которые подлежали аресту и преданию суду революционного трибунала6.

В «Проекте воззвания второго Всероссийского съезда крестьянских депутатов к крестьянству» В. И. Ленин расширяет круг лиц, подлежащих политическому террору. Кровавому истреблению подлежали богачи, авксентьевцы, черновцы, масловцы, если они не согласятся на перевыборы депутатов от крестьянства в Учредительное собрание7.

Через два месяца после октябрьского переворота, оправдывая широкий политический террор, В. И. Ленин дает соответствующую трактовку термина диктатура пролетариата: «Переходному периоду от буржуазного к социалистическому обществу соответствует особое государство (т. е. особая система организованного насилия над известным классом), именно: диктатура пролетариата. А диктатура пролетариата и означает состояние придавленной войны, состояние военных мер борьбы против противников пролетарской власти». Причем в этой же работе он призывает ужесточить насилие: «А если говорить с пролетарской прямотой, то придется сказать: продолжающееся холопство перед денежным мешком, вот – суть воплей против современного, рабочего насилия, применяемого (к сожалению, слишком еще слабо и не энергично) против буржуазии, против саботажников, против контрреволюционеров»8.

На VIII съезде РКП(б) в «Докладе о партийной программе» В. И. Ленин уже более жестко и определенно ставит вопрос о необходимости политического насилия: «Мы говорим только, что тот, кто понимает переход к социализму без подавления буржуазии, тот – не социалист»9.

Два месяца спустя в письме к питерским рабочим «О голоде» В. И. Ленин расширяет социальный состав населения, подлежащего политическому насилию. В этом письме он подчеркивает: «Либо сознательные передовые рабочие победят, объединив вокруг себя массу бедноты, установив железный порядок, беспощадно – строгую власть, настоящую диктатуру пролетариата, заставят кулака подчиниться...»10

В начале августа 1918 г. вспыхивает крестьянское восстание против советской власти, которое охватило 5 богатейiих волостей Пензенской губернии. В. И. Ленин в телеграмме пензенскому руководству требует организовать «беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города»11.

В ноябре 1918 г. В. И. Ленин, правда, еще довольно осторожно, говорит о необходимости насилия в отношении интеллигенции. Обещая всестороннюю помощь коммунам, он подчеркивает, что если понадобятся интеллигенты-специалисты – их пошлют. «Они в большинстве хоть и контрреволюционеры, но комбеды сумеют их запречь, и они будут работать для народа не хуже, чем работали раньше для эксплуататоров»12. Но уже в октябре 1919 г. в работе «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата» в адрес интеллигенции уже звучат более жестокие интонации: «И с теми образованными людьми, которые не хотят понять этой разницы, мы будем обращаться как с белогвардейцами, хотя бы эти люди назывались демократами, социалистами, интернационалистами, Каутскими, Черновыми, Мартовыми»13.

Таким образом, к 1919 г. В. И. Ленин четко определяет социальные слои и классы России, подлежащие политическому террору со стороны пролетарского государства. И. В. Сталин, будучи наиболее последовательным учеником В. И. Ленина, в последующие годы осуществляет более широкую практическую политику государственного террора в отношении непролетарского населения Советской России.

Лидер национал-социалистической рабочей партии Германии А. Гитлер в своем основополагающем труде «Моя борьба», обосновывая необходимость политического насилия, исходит из двух предпосылок. Во-первых, он доказывает необходимость изменения границ Германии. В четвертой главе он подчеркивает, что «никогда внутренняя колонизация не будет в состоянии обеспечить будущее нашей нации без новых территориальных приобретений. Если мы будем поступать иначе, то в кратчайшей срок мы исчерпаем не только наши земельные территории, но и наши силы вообще»14.

Обоснование данного положения осуществляется А. Гитлером довольно прагматично. Он утверждает, что от объема земли, которой владеет народ, в сильной степени зависит его внешняя безопасность. Чем больше территория, которая принадлежит народу, тем сильнее его естественная защита. Расправиться с народом, расселенным только на небольшой стесненной территории, гораздо легче, чем с народом, который обладает обширной территорией. Таким образом, пишет А. Гитлер, уже сама большая протяженность данного государства является известной гарантией свободы и независимости данного народа, и наоборот небольшие размеры государства прямо вводят в соблазн противника.15

А. Гитлер указывает и пути приобретения новых земель: «Новые земли необходимо теперь искать почти исключительно в Европе... Если верно, что наша планета обладает достаточным количеством земли для всех, то пусть же нам дадут то количество земли, которое необходимо и для продолжения жизни»16.

Во-вторых, А. Гитлер видит решение основных проблем Германии через выяснение расовых вопросов. Он делит все человечество на три группы: 1) основатели культуры, 2) носители культуры и 3) разрушители культуры. Представителями первых двух групп, считает А. Гитлер, являются одни арийцы. «Именно арийцы создали, так сказать, фундамент и стены всех человеческих творений. Другие народы наложили свой отпечаток только на внешнюю форму и окраску. Все основные планы человеческого процесса, все самые большие камни, необходимые для постройки, – все это дал ариец. Другим расам принадлежало только выполнение планов»17.

В рамках своей расовой теории А. Гитлер основное место отводит еврейскому вопросу. Он пытается доказать, что евреи никогда не имели своего государства со своей определенной территорией, а по этой причине никогда не имели и своей собственной культуры. А. Гитлер утверждает, что «еврей несет с собой только смерть. Куда ни ступит его нога, там народ, до сих пор живший своим трудом, раньше или позже начнет вымирать»18. Отсюда, считает А. Гитлер, и проистекают те колоссальные проблемы и трудности, которые испытывает народ Германии.

Поэтому именно через призму так называемого «еврейского вопроса» А. Гитлер рассматривает внутреннюю и внешнюю политику Германии. Он считает, что евреи постепенно захватывают руководство в государстве, подчиняют себе экономическую и финансовую жизнь в стране, создают под своим контролем профсоюзные и политические организации, всесторонне контролируют прессу. Поэтому создаваемое национал-социалистическое движение должно спасти немецкий народ и создать «Германское государство, действительно представляющее немецкую нацию»19.

Таким образом, в книге А. Гитлера «Моя борьба» мы не находим открытых призывов к политическому террору. Однако задачи, которые ставит А. Гитлер перед национал-социалистическим движением, напрямую предполагают этот террор, т. к. эти задачи без применения террора невыполнимы. И это ясно прослеживается после прихода к власти в Германии национал-социалистической рабочей партии. Антисемитизм объявляется официальной государственной политикой. А осуществить эту политику можно было только через насилие и террор.

27 февраля 1933 г. был подожжен рейхстаг. А. Гитлер, глядя на огонь, громко сказал: «Это – знамение Господне! Никто теперь не помешает нам железной рукой раздавить коммунистов»20. Сразу же по радио была объявлена новость: «Коммунисты подожгли рейхстаг». Еще до начала расследования стало известно, что поджечь рейхстаг могли лишь коммунисты. В ту же ночь начались репрессии. Политический террор обрушился на тысячи немецких коммунистов.

28 февраля 1933 г. были обнародованы так называемые «чрезвычайные законы», принятые «для защиты народа и государства». Основной удар был нанесен по коммунистической партии, но и все газеты социал-демократов оказались также запрещенными.

1 апреля 1933 г. А. Гитлер призвал к бойкоту еврейских магазинов и товаров. Последовали почти повсеместно погромы и избиение евреев. Боевым кличем нацистов стала фраза: «Пусть сдохнут евреи!»21.

Следующий этап политического террора коснулся профсоюзов. 2 мая 1933 г. отряды штурмовиков и полиции заняли штаб-квартиры всех профсоюзов, народные дома, редакции профсоюзных газет, кооперативов, а также Трудовой банк и все его отделения на местах.

В начале июля был нанесен удар и по социал-демократической партии. 7 июля было принято постановление об исключении депутатов социал-демократов из рейхстага и всех правительственных органов земель. Многие руководители социал-демократической партии попали в тюрьмы или в концентрационные лагеря. Еще 25 марта был открыт первый концентрационный лагерь близ Штутгарта. Он был рассчитан на содержание полутора тысяч узников, но очень скоро в нем их было уже в три или четыре раза больше. В короткие сроки эти учреждения станут одним из основных столпов режима.

А Гитлер довольно четко определяет свое отношение ко всей оппозиции: «Там, где есть мы, нет места никому другому»22. По его инициативе публикуется пакет из 19 законов, которые окончательно ликвидировали политическое многообразие Германии. Национал-социалистическая немецкая рабочая партия объявлялась в Германии единственной политической партией. «Лица, оказывающие поддержку какой-либо иной политической партии или пытающиеся создать какую-либо новую политическую партию, наказываются каторжными работами на срок до 3 лет или тюремным заключением от 6 месяцев до 3 лет, если иное наказание не предусмотрено в текстах других законопредложений».

Через «еврейский вопрос» А. Гитлер рассматривает и восточную политику. В 1-й главе «Народ и раса» А. Гитлер утверждает, что Россия стала жертвой заговора евреев, которые «погубили в ней 30 млн человек, безжалостно перерезав одних и подвергнув бесчеловечным мукам голода других, и все это только для того, чтобы обеспечить диктатуру над великими народами за небольшой кучкой еврейских литераторов и биржевых бандитов»23. И как «русские не могут своими собственными силами скинуть ярмо евреев, так и одни евреи не в силах надолго держать в своем подчинении это громадное государство. Сами евреи отнюдь не являются элементом организации, а скорее ферментом дезорганизации. Это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель. К этому созрели уже все предпосылки». Отсюда А. Гитлер делает вывод: «Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окрайние государства, которые ей подчинены»24.

Неизбежность насилия против России А. Гитлер объясняет и необходимостью спасения Германии от опасности большевизма. «Ближайшей приманкой для большевизма в нынешнее время как раз и является Германия и поэтому наш народ надо еще раз вырвать из змеиных объятий интернационального еврейства...» Одновременно А. Гитлер выступает и спасителем всего человечества. «Чтобы провести успешную борьбу против еврейских попыток большевизации всего мира, мы должны, прежде всего, занять ясную позицию по отношению к Советской России»25.

Позднее А. Гитлер определит свое отношение и к русскому народу: «При заселении русского пространства "имперский крестьянин" должен жить в прекрасных поселках. В окружности радиусом в 30–40 километров от города мы разместим красивые деревни, соединенные превосходными дорогами. Все остальное пространство будет принадлежать как бы другому миру – миру русских... Мы станем их господами, а в случае бунта сбросим на их города несколько бомб и дело с концом»26.

Таким образом, и в России, и в Германии разрабатывались две суперидеи. С одной стороны – это установление мирового господства пролетариата, с другой стороны – установление мирового господства арийской нации. И та и другая идеи неизбежно предполагали массовое политическое насилие и террор, что и было отражено в теоретической и практической деятельности большевистской партии в России и национал-социалистической партии в Германии.

_____________________

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 175.

2 Там же. С. 375.

3 Там же. Т. 11. С. 83.

4 Ленин В. И., Сталин И. В. Избранные произведения 1917 г. М., 1938. С. 396.

5 Там же. С. 521.

6 Там же. С. 538.

7 См.: Там же. С. 541–542.

8 Ленин В. И. Запуганные крахом старого и борющегося за новое // Ленин В. И., Сталин И. В. Избранные произведения… С. 555.

9 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 38. С. 91.

10 Ленин В. И., Сталин И. В.. Избранные произведения… С. 321.

11 Там же. С. 329.